Все обо Всем

Боже, какие же они...нет, я не могу это выразить словами :027:
:001:(Андрей и Ромка) - .... :028: :024: :021: (это уже моя реакция...)
Спасибо...

Спасиб!!!

Глава 24

В субботу днем, окончательно обустроившись на новом месте, Катя, вздохнув принялась звонить домой. Справедливо ожидая бурю, сделала она это в отсутствие Андрея, когда тот отправился в магазин.
- Папа…
- А-а-а-а! Вот и дочурка объявилась! Что ж ты прячешься? Мать вместо себя послала! Потом Романа…
- Рома был у вас?
- Был! И тебя выгораживал! Накричал я на него, а зря! На тебя кричать надо, на жука этого! Ишь, пробрался, в доверие втерся! Уважал я его, а он!
- Папа… перестань…
- Что значит – перестань? Что перестань? – кипятился отец, - нашкодила, и в кусты! Почему сразу не пришла, не повинилась? Почему прячешься? Вчера весь день звонил!
- Папа, мы переезжали… Вчера…
- Ах, они уже переезжали! Следы заметаете?!
- Какие следы, пап, о чем ты? Ерунду говори…
- Ты мне поговори! Почему сразу не приехала?!
- Папа! Это всего четыре дня назад было!
- А в тот же день сказать?! Приехать, повиниться?
- Папа, но у нас ребенок маленький, ты что, забыл?
- А-а-а-ах! Ребенок! А ребенка от кого нагуляла?
- Папа!
- Что – папа?! Роман сказал, что дочь на этого, твоего записана? Почему? Он что – отец?
- Он мой муж по документам. И по всем законам, ребенок, родившийся в браке, записывается на официального мужа…
- Муж он! По документам! Жук он и проходимец!
- Папа, перестань! Ты всегда хорошо относился к Андрею…
- Обманщик! – продолжалось нестись из трубки, - Мерзавец! Подлец!
- Папа! Прекрати! – в голосе Катерины послышались металлические нотки.
- И ты мне еще предлагаешь прекратить? Ты? Да знаешь, как таких ,как ты называют? О-о-о, моя дочь!..
- Папа! Я позвонила, чтоб пригласить вас с мамой завтра к нам…
- К вам? Да ногой на порог не ступлю! Такого парня обидела!
- Папа… не горячись… Успокойся и приезжайте… Поговорим по-хорошему… Я все объясню…
- И слышать ничего не хочу! Нет у меня больше дочери!
Валерий швырнул трубку на рычаг.
Подумал минутку и позвонил Малиновскому?
- Роман? Не хочешь с нами сегодня на дачу поехать? Нет, не работать. Рыбалка, шашлычки, банька… Ты уж прости меня, дурака старого, что накричал на тебя вчера – ты то парень золотой, это я дочь плохо воспитал… Нет, не говори о ней! Слышать о негоднице не хочу!

Андрей застал жену свернувшейся на диване и тихо поскуливающей.
- Катенька?
- Папа не про…стил… - всхлипнула Катя. Андрей сел рядом, обнял.
- Катюша… Ты только не подумай, что я скотина бесчувственная… Но что ты – отца своего не знаешь? Он горячий, вспыхнет, покричит, да и отойдет… Ну? А тебе нервничать вредно – молочко испортится, Светке беспокойство передастся…
Катя уютно устроилась внутри надежных объятий, успокаиваясь не столько от слов, сколько от звука любимого голоса.
- Я знаю… просто… так обидно… я хотела их на завтра пригласить… объяснить все, а он…
- Кать, но его тоже понять можно, а как же? Поставь-ка себя на его место, а? Вот Светка вырастет и такое же учудит, что будет?
- Убью на раз! – улыбнулась Катя.
- Вот видишь! – засмеялся Андрей.

Пушкарева не радовали обычные удовольствия – ворчал он без меры: рыбалка ему была неклёвой, рыбешка – мелкой, баня – холодной, пиво – кислым, шашлыки – жесткими и сырыми. Рома понимал его.
Ему самому не слишком весело было: знал, что поехал только из-за Валерия Сергеевича – они же почти сдружились, если можно так сказать о тесте и зяте.
Бывших.
Своего отца он не помнил – тот ушел из семьи, когда Роману было четыре года, а потом сгинул на Северах, в дальнем городе Норильске. Понесло его туда…
А бабушка, позже, потом уже, когда Ромке было почти семнадцать, рассказала, что отец хотел вернуться, каялся за роковую ошибку, но мать – женщина гордая: не простила. Вот он с горя и уехал подальше.
И не вернулся.
Тогда, после нового знания, Ромка спрятался на чердаке и плакал. Ему всегда так не хватало отца. Вообще – близкого человека, мужчины, с которым можно было бы обсудить непростые вопросы, возникавшие почти каждый день.
Он не простил мать.
Закончив школу, уехал в Москву, поступил в институт.
Прогуливал, был отчислен, загремел в армию.
Отслужил. Вернулся в Москву, снова поступил. Тогда и познакомился со Ждановым.
Матери не писал, не приезжал – вычеркнул из жизни: как она отца.

Когда отрыдал у ее гроба, бабушка, уже совсем-совсем старенькая, сказала, гладя его по голове:
- Семейное это у вас, Ромочка… Фамильное… Хоть ты прощать научись… Сколько бед от гордыни!

С дачи вернулись в воскресение, не поздно – еще только начинало вечереть; солнце, склоняясь к крышам, остыло, приобретая оранжевые оттенки, сходные с цветом макушек деревьев.
Осень…
Где-то год назад Катя пришла в компанию.
Как все изменилось… Всего год…
Научись прощать, Ромка…
Вы должны простить и понять, Валерий Сергеевич… Так нельзя…

Пушкарев, дома уже, ходил кругами, на жену глядел зверем, злой, всем недовольный. К восьми не выдержал, бросил жене: «Собирайся!», и сам принялся натягивать обувь.
- Куда? – не поняла Елена.
- К дочери поедем! – хмуро отозвался Пушкарев, - посмотри-и-им…
Это «посмотрим» он произнес так зловеще, что жена попыталась отговорить – или, хотя бы, предупредить Катю, но Валерий Сергеевич только зыркнул сурово.

Нажимать на звонок пришлось раз пять; Пушкарев был уже готов убраться, но тут, наконец дверь открылась, на пороге возник взъерошенный Андрей с мокрыми руками, футболка его была забрызгана.
- О! – удивился он, изумление на его лице тут же сменилось радушной улыбкой, - Здравствуйте! Проходите, извините, что долго – мы Светланку купаем. Вы раздевайтесь, проходите, мы сейчас!
И он исчез в недрах квартиры.

Пушкаревы устроились в гостиной на диване, Валерий заметно нервничал, слушая визги и смех, доносящиеся из ванной.
Наконец, держа на руках завернутую в огромное полотенце малышку, появился Андрей. Он продолжал улыбаться – очевидно, купание происходило крайне весело. Кивнул Пушкаревым, здороваясь еще раз, заговорил, обращаясь уже к девочке:
- Светочка, солнышко, а посмотри – кто к нам пришел? А? Это де-е-е-едушка пришел… и ба-а-а-абушка пришла, да? Что мы скажем, а? Скажем – здравствуй, дедушка, здравствуй, бабушка! А мы только что помылись и теперь чистенькие-чистенькие! Сейчас нас папа вытрет, оденет в красивую рубашечку, и мы с удовольствием пойдем на ручки к дедушке и к бабушке, да? А сейчас, скажи, извините, я мокренькая, меня вытереть нужно, чтоб я не простудилась!
Уложив дочку на стол, оборудованный под пеленальный, Андрей занялся ею, что-то приговариваривая, сюсюкая, даже – напевая, и не забывая при этом чмокать ей то пяточки, то ладошки.
Валерий не мог надивиться – как ловко Жданов управляется с дитем: будто вынянчил не одного, а как минимум, десяток младенцев; девочка под его огромными ладонями даже не хныкала, а корчила забавные мордашки, выказывая крайнюю степень удовольствия и пыталась сложить непослушный ротик в улыбку.
Вскоре Светочка – теперь уже одетая - вновь оказалась на руках у отца; и он поднес малышку к Пушкаревым
- Ну вот, солнышко, теперь поздороваемся, как мы умеем здороваться? А, скажи, ты, бабушка, не так… ты мне ручки протяни и за пальчики возьми… и я тебе улыбнусь, да? Пока, правда, только мысленно, но ты, баба, не сердись, я скоро научусь…
Вошла Катя, тронула Андрея за руку, тихонько сказала:
- Там чайник вскипел. Я Свету покормлю… Ты…
Жданов, конечно же, понял ее:
- Иди, родная, не волнуйся, все будет хорошо! – он коснулся губами ее щеки, извинился перед гостями и ушел на кухню.

Собственно, это просто счастье, что Пушкаревы пришли именно в этот вечер и в это время… И увидели – Андрея с малышкой… Ну, не мог, мог Валерий Сергеевич после этого даже изображать из себя строгого отца безалаберной дочери! Потому что, положа руку на сердце, хотя сам и не чурался помощи по уходу за маленькой Катей, то такой сноровки так и не приобрел… И… вообще…

Жданов вкатил в комнату столик с чайными принадлежностями:
- Валерий Сергеевич, Елена Александровна, вы уж извините, что оставили вас в одиночестве, тут…
Пушкарев поднялся с дивана, встал рядом с Андреем, внимательно посмотрел в его глаза.
- Не думал, конечно… не ожидал… ну, да… что там… в общем… - и, совсем потерявшись в словах, Пушкарев протянул Андрею руку, - в общем…
- В общем, все нормально, Андрюша… - помогла мужу Елена Александровна, - все будет хорошо…



Однажды Малиновский возвращался домой поздно вечером - не то, чтобы с гулянки, в общем – от подружки. Внезапно машина зафырчала и задергалась, на инерции только и удалось что подкатиться к обочине.
Чертыхаясь, Рома покинул салон и, открыв капот, принялся светить туда фонариком. Не сказать, что был он уж таким спецом по автомоторам, но близкое знакомство с Пушкаревым и его вечно глохнущим автомобилем не прошло даром – Ромка был почти уверен, что сможет сам найти неисправность. Вот только фонарь, подвешенный к крышке капота светил не туда, куда надо, а одновременно держать фонарь и ковыряться было неудобно.
Роман обвел глазами окрестности. Хмыкнул.
Почти час ночи – кого, интересно, он собирается в такое время обнаружить?
Засучив рукава и страстно ругаясь , он попытался приноровиться, но ничего не вышло.
- Придется, все-таки, вызывать эвакуатор…

- Дядечка… А у вас прикурить не найдется?! – раздался за спиной девичий голосок с легкой простудной хрипотцой.
- А? - обернулся Роман. Сзади стояла девчонка – совсем зеленая, лет 16. Небольшого роста, в джинсах, черной матерчатой курточке, рыжеватые волосы коротко острижены, симпатичная мордаха, за спиной висит потертый рюкзачок.
- Прикурить! – девочка показала сигарету.
- А, да… - Ромка достал из кармана зажигалку, - А… ты тут что?
На малолетнюю проститутку девочка не была похожа – личико почти без макияжа, одежда неброская, да и манеры не те.
- Я… так… опоздала на метро…
- Может, подвезти? – предложил Роман.
- Так у тебя же машина заглохла! – засмеялась девчонка.
- А вот если ты фонарик подержишь, то я ее, может, починю.
- Ну давай. Торопиться мне некуда уже.
- Держи, - Рома отцепил фонарь и показал – куда надо направлять свет, - а тебя как зовут?
- Лялька.
- Ок, А я – Рома.

Через полчаса машина завелась.
- Ну, куда тебя?
- На вокзал…
- Родная, мы в Москве, здесь вокзалов…
Лялька не дала ему порассуждать на тему количества вокзалов:
- Мне все равно. Какой ближе.
- Так, - Рома обернулся и посмотрел на нее внимательно, - Колись! Из дома, что ли, сбежала?
Девчонка фыркнула:
- Из какого дома?! Общага в час все равно закрылась – не под дверями же ночевать. А на вокзале можно пристроиться – все лучше, чем в парке.
Малиновский был согласен, что в парке – хуже, но как-то не позволяла ему странная субстанция, под названием совесть, везти Ляльку на вокзал. Но не к себе же домой?!
- А-а-а-а… - начал Роман, - ты где учишься?
- Я не учусь – работаю… Валяльщицы мы!
- Что? – поперхнулся Рома, - Кто?
- Валяльщица, - усмехнулась Лялька, - есть такая профессия. Из лимитных. Лимита я, дяденька…
Роман покачал головой – вот с лимитой он сталкивался впервые. Почему-то в его воображении были они несколько иными – или закомплексованными деревенщинами или нагловатыми девицами с тоннами краски на лице. Эта же не подходила ни под одну из категорий.
- А зачем? – спросил он, - неужели дома так фигово, что хоть валяльщицей, но в Москве?
- Нет, - спокойно ответила девчонка, - дома нефигово… В МГУ я поступала… и по конкурсу не прошла – да еще бы! Тут все схвачено, если без денег, то тогда после репетиторов или школ элитных… А кому я нужна с интернатом, хоть и медаль золотая?
- Ты с золотой медалью? – удивился Рома.
- А что, не похоже? Интеллект в глазах не просвечивает? – вызывающе вздернула носик Лялька.
- Да нет, я не потому… - смутился Роман, - просто… МГУ… медаль… и валяльщица? Не сходится как-то… Ну… поступила бы в другой…
- А я не хочу в другой! – гордо ответила девчонка, - Я умнее всех ваших столичных мажоров. И я поступлю! Вот увидишь – поступлю! Просто требования здесь покруче… Но я теперь знаю – какие, и я подготовлюсь!
- А на какой факультет? – чувствуя к собеседнице уважение, поинтересовался Роман.
- На экономический?
- На экономический? – Малиновский даже подпрыгнул, - Слушай! Так я тебя познакомлю! У меня…
Тут Рома запнулся – не зная: кем назвать Катю… бывшей женой? Подругой? Потом нашелся:
- У меня у друга жена три года назад экономфак МГУ с отличием закончила! Хочешь – познакомлю? Катя наверняка поможет!
Глаза Ляльки засияли, она будто волшебника увидела:
- О-о-ой! Правда? А… только она ведь не захочет, наверное…
- Что ты! Катя – очень добрая и обязательно поможет! Слушай… Но, если ты такая умная… то почему нормальную работу не нашла? Зачем тебе валяльщицы?
- Другую! Сейчас от смеха лопну! На нормальной работе прописка нужна! А даже если без нее… Жить-то где-то надо! Знаешь, сколько стоит комнату снять, даже у черта на Куличках? Где ж я без прописки найду такую работу?
- Ну да… - согласился Рома, - что есть – то есть…
- Ну… или в стриптиз… Есть у нас одна такая… Юлька Какшина… Она в танцевальном занималась, когда в школе училась… Тоже сначала у нас жила, а потом в баре с мужиком каким-то познакомилась – он ее и пристроил: сначала в клуб стриптизершей, а теперь еще и в журналах голой фотографируется… Ну… так та за лето уже ого как поднялась!
Только я так не хочу….
- Слушай… Есть у меня одна идея…
- Нет уж, дядечка… не надо никаких идей! Кстати, где вокзал? - Лялька вдруг нахмурилась, насупилась и тревожно вгляделась в пейзаж, проносящийся за окнами, - Та-а-а-ак… Знаешь что? Давай-ка, тормози!
- Да ты что? – возмутился Рома, - Ты меня за кого приняла?
- За кого надо – за того и приняла! Ты, дядечка, даже не думай! Я, между прочим, детдомовская, так что такие приемчики знаю! Если полезешь…
Малиновский расхохотался.
- Слушай, родная!! Вот за насильника меня еще ни разу не принимали! Короче, так! Едем мы в гостиницу. Я сниму тебе номер…
- Ага! Знаем мы таких добреньких!..
- Даже не надейся! Я сниму тебе номер и оставлю свою визитку. И завтра ты мне позвонишь, а я что-нибудь придумаю тебе и с работой, и с жильем. Добро?
- Так не бывает! – уставилась на него Лялька, - Ты что, Волшебник в голубом вертолете?
Рома поморщился:
- Вот не надо про голубые вертолеты! Просто в фирме, где я работаю, не хватает секретаря. Завтра я поговорю с нашим президентом и возможно… слышишь? Не наверняка, а – возможно! Он тебя примет на работу.
- А прописка?
- У нас частная компания.
- А жить?
- Ты сможешь снять комнату или небольшую квартиру… Если, конечно, не собираешься одеваться от Кардена…
- От Черкиза я одеваюсь, - буркнула Лялька, но тут же расплылась в улыбке, - Ой, дядечка… неужели это правда?
- Правда… - буркнул в ответ Роман, чувствуя себя абсолютным идиотом.

_________________
Все будет. Но не сразу...

Ну-ну... :028:

Зара


ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ, часть вторая с половиной

Рейтинг: R
Пейринг: Катя/Андрей, Андрей/Лялька/Рома
Герои: Катя, Андрей, Рома, Лялька, Женсовет и другие
Сюжет: Отеческие чувства, они – того! Опасные! Если проявляются не к своему ребенку.
А если ребенок взрослый, да еще, вдобавок, это – симпатичная девушка… ой-ой…
Примечание: Прошу прощения. Потому что это – уже, вроде как, не вторая часть по логике, но и на полноценную третью тоже не тянет. Поэтому – вторая с половиной. Начинается она с 25-й главы, нумерацию тут я сделаю двойную. Но вообще – тоже… где-то Папаши
Итак, ВЕРНЫЕ ДРУЗЬЯ, часть вторая с половиной или Папаши-1


Глава 1/25

Все сложилось для Ляльки так, как и в мечтах не бывало: на следующий день она явилась на собеседование в компанию… Разговаривали с ней сам президент и его жена, а потом жена, просившая называть по имени, увела ее в другой кабинет и расспрашивала о поступлении, об учебе о жизни…
Сначала чуть испуганная, насупленная Лялька, у которой в голове не укладывался весь этот жизненный переворот, отвечала с трудом, со скрипом; но Катерина оказалась такой своей… и такой не похожей на жен президентов… про которых Лялька, конечно, читала в журналах, и фотографии их рассматривала – вот только, как другие девчонки, никогда не вздыхала и не мечтала ни о чем таком.
Слово за слово Лялька рассказала о себе – о том, что попала в детдом в пять лет; родители и старший брат погибли в автокатастрофе, она сначала жила у бабушки, а потом та умерла. Вот только жалеть ее не надо – не помнит она ни брата, ни родителей, и почти не помнит бабушку; остались только фотокарточки, с которых глядят на нее совсем незнакомые люди. Интернат, в котором она прожила все школьные годы, был спокойным – они всегда были сыты, одеты, над ними не издевались и не было всех тех ужасов, о которых писали и рассказывали иногда по телевизору. Располагался он в селе – небольшом. Вот только деваться ребятам по окончании школы было почти некуда: в селе была только ферма, да подсобные хозяйства при ней, и работали там, естественно, сплошь местные жители; вакансий не бывало.
А областной город… Да что – областной? Без родни да без прописки все равно где – барахтаться нужно, иначе сгинешь.
Ну а Лялька, отличница, да с золотой медалью… Вот и поехала в Москву, твердо решив: или сдохну, или поступлю в МГУ.
Не вышло. Не прошла по конкурсу.
Но… они, детдомовские, такие… хваткие… жизни не боятся, им жизнь с младенчества медом не намазана, каждый знает, что рассчитывать можно только на себя, помощи ждать неоткуда. В лучшем случае, к учителям-воспитателям своим можно приехать, пожаловаться. Только не любит этого Лялька – жаловаться. Не хочет слабой быть.
Вот так.

Катя сказала, что поможет подготовиться к поступлению в будущем году. И еще сказала, что квартирка, в которой она жила, оплачена до Нового года – все равно хозяева деньги не вернут, так что пусть Лялька там и живет. И работа для нее в ЗимаЛетто найдется.
Секретарем президента.
Годится?
Лялька чуть от разрыва сердца не скончалась – в одни сутки да столько всего! Так не бывает!
Нужно обязательно сходить в церковь, свечку поставить, да не одну – чтоб счастье этакое в горькую горечь не превратилось вдруг в одночасье по прихоти судьбы.
А, с другой стороны – мало ли горечи за 17 лет Ляльке досталось? Половником не вычерпать, столовского котла большого не хватит, чтоб вместить все. Почему бы на ее улице празднику не быть?

К задрипанной общаге, все проходы к которой усыпаны окурками, битым стеклом да блевотиной, подъехала Лялька на самой шикарной из всех машин на свете, и вез ее самый шикарный из всех мужчин.
Весь этаж – все, кто дома были - рассыпались по окнам: смотреть, как встречает сбегавшую с выщербленных ступенек Ляльку улыбчивый «новый русский», как загружает нехитрый ее скарб в багажник, и как машет рукой общаге Лялька – прощается со всей прошлой жизнью; а потом садится в богатую машину и исчезает, словно не было ее тут.
В тот же день она уволилась и с заводика: документы сразу не хотели отдавать, но дядечка Роман пошептался в отделе кадров, поулыбался, отправил Ляльку погулять, а через десять минут вышел, держа в руках бумаги.
- Вот и все, Лялька! Пропадай, худая жизнь, приходи хорошая! Поедем теперь в твою новую квартиру!
И опять было чудо – эта квартира.
Маленькая, но уютная, обжитая!
Не заметила Лялька, как грустно ее новоявленный принц переступал через порог, гладил углы мебели – ей-то было не до того! А он, вдобавок, внезапно хлопнул себя по лбу и сказал, что отъедет ненадолго – на час, примерно.
Час этот прошел незаметно – Лялька все налюбоваться на жилье: первое настоящее жилье в ее жизни!
Тут и Роман появился и прямиком на кухню прошел, а там, раскрыв холодильник, принялся загружать его едой, принесенной в трех пакетах.
- Дядечка, это что?! – и удивилась, и возмутилась Лялька. И испугалась – не без этого.
- Корм это! – по-простому сказал Роман и добавил, - Может, хватит дядечкой то меня величать? Рома меня зовут.
- Да, конечно, Рома! Я помню, дядечка!
И оба захохотали.
Со страхом, а, может, с надеждой, ждала Лялька – когда он к ней приставать начнет, но не дождалась: Роман положил на холодильник свою визитку, сверху – несколько купюр; предупреждая возражения пояснением, что это – аванс, подъемные от фирмы.
И, хлопнув Ляльке пальцем по носу, ушел.
Сказав на прощанье: «Обустраивайся!»
И еще: «Завтра к девяти. Не опаздывай. Президент этого не любит!»
Ну и - совсем напоследок: «Пока!»

А Лялька потом залезла на подоконник на кухне и смотрела как ее принц садится в машину. По стеклу чиркнула дождинка, потом – сразу поток, и Ляльке даже не удалось увидеть – как он выехал со двора.
Стало так грустно…
Вообще, весь день был таким волшебным – почему же сейчас слезы льются так же, как осенний дождь за окном?

А что же Женсовет?
Надо сказать, что за прошедшее время он претерпел некоторые изменения: родила Татьяна, а Викусю Кире удалось таки выпихнуть замуж. Маша продолжала пудрить мОзги Федору, Шурочка искала кавалера себе под стать – то есть, обладающего баскетболистским ростом, Амура… Амура никак не могла себе простить того, что упустила завидного жениха. Ну, Ольга Вячеславовна, естественно, никуда не делась.
Новая девочка, появившаяся в компании на месте секретаря президента вызвала немалый интерес – еще бы! Ровно год прошел с тех пор, как Женсовет познакомился с Катей и Викторией – а сколько событий произошло с тех пор! Обе президентские секретарши каким-то волшебным образом умудрились подцепить Романа Малиновского. Новенькую Роман Дмитрич привел сам, что породило массу вопросов: откуда он ее взял, почему такую молоденькую сразу в секретари Жданову и, наконец, как на это смотрит Катя?
Почему это ее муж, хоть и гражданский, таскает девиц?
Уединение Кати с девицей вызвало еще больше любопытства: так, похоже, она и не знает – откуда девочка взялась? Правда, Катя очень быстро ускользнула после собеседования, на все расспросы ответив только тем, что ей очень некогда – дочку скоро кормить.
И Женсовету ничего не оставалось делать, как познакомиться с новенькой поближе.
Но девочка оказалась настороженно-замкнутой, малоразговорчивой – правда, и к ней удалось найти подход: безотказный.
Конечно, Амура достала карты.
А вот то, что она увидела в картах, повергло всех в абсолютный штопор – буквально.
Потому что карты предсказывали Ляльке скорое замужество и жениха: богатого, красивого… из ближайшего окружения…
Лялька подумала, конечно, о Романе, девочки, еще не знавшие, что Катя вернулась к Андрею – о Жданове.
Как то, так и другое, не способствовало спокойному пережевыванию пищу.
- Колись! – сказали Ляльке.
- Я… я ничего не понимаю! – ответила она.
- Кто это может быть? – потребовала ответа Мария, - Малиновский или Жданов?
- Жданов? – удивилась Лялька, - но… он же женат? И, как мне показалось, они очень любят друг друга…
- Жданов? Женат? – переглянулись женсоветчицы. Та-а-а-ак… что-то прошло мимо них… Когда Жданов успел жениться? Летом, пока все были в отпусках?
- И ты видела его жену? – спросила Шурочка, - Как ее зовут, какая она?
Недоумевающая Лялька пожала плечами:
- З-з-зовут… Екатерина Валерьевна…
- Что-о-о-о-о?! – воззрились на нее ополоумевшие глаза женщин, - Пушкарева? Со Ждановым? Любят друг друга? Ты путаешь!
И дамочки быстренько разъяснили новенькой сложную схему взаимоотношений между Катей, Малиновским и Ждановым.
- Да нет! – стояла на своем Лялька, - Роман сразу говорил о ней, как о жене друга и президента! И потом – я же видела их! Они смотрят друг на друга так, что завидно становится! Он ее все время приобнимает, поглаживает; еще чуть – и целоваться начнут!!
- А-а-а-а… - обалдел Женсовет, - А-а-а-а… Малиновский?
- Малиновский?.. – переспросила Лялька, - а что – Малиновский?
- Он как на это реагирует?
- Н-н-не знаю… - Лялька задумалась, - честно говоря, он меня привел, познакомил и ушел… Потом я разговаривала с президентом… потом – с Катей… А потом мы с Романом уехали… по моим делам – трудовую с прежнего места забрать… и вообще…
- Так ты – подружка Малиновского? – догадалась Маша.
- Нет! Никакая я ему не подружка! Мы просто знакомы, и он предложил мне работу в ЗимаЛетто.
- Все ясно! – заключила Амура, - Значит, Пушкарева все-таки ушла к Жданову, и Малиновский остался с носом! Дурак! Я ж предупреждала, что рога у него уже как у оленя!
- Что-о-о-о? – уставились все теперь уже на Амуру.
- Ничего! – быстро ответила Амура, понимая, что переборщила, - Все в порядке!
- Нет уж, ты колись! – не отступала настырная Маша.
- Да что колоться? Просто мне всегда казалось, что Пушкарева в конце концов уйдет к Жданову! И я Роман Дмитрича предупреждала, чтоб присматривал за женушкой! Вот и все!
- Ну, нормально – вот и все! – всплеснула руками Шурочка, - Ничего себе! Мы-то думаем, что Катя с Малиновским… а тут! У них же фиктивный брак был?
- Был. Но что-то произошло. Когда вернулся Малиновский, Катя ушла к нему… а потом уже… не знаю – что там было точно, но что-то было… - попыталась Амура уйти от ответа.
Шурочка задумчиво произнесла:
- А может, ребенок у Кати – от Жданова?
- Что-о-о-о? – возопили все хором.
- Ну-у-у-у… - пояснила свою мысль Кривенцова, - ведь Катя точно была влюблена в Малиновского… помните, тогда, на дне рождения?… а вскоре он все бросил и уехал, почему? И Катя сразу после нового года вышла за Жданова – вроде бы фиктивно…
- Так, может, и не фиктивно? – высказалась Маша, - может, она изменила Малиновскому со Ждановым, а РоманДмитрич все узнал, ну и уехал… А Катя вышла за Жданова…
- А почему она тогда к РоманДмитричу вернулась? – ехидно поинтересовалась Шурочка.
- А потому, что Жданова не любила. А вот он к ней тогда уже неровно дышал! – пояснила всезнающая Амура, - Но была договоренность, что, если Катя захочет вернуться к Роману, то Андрей без звука ее отпустит…
- Слушай… - подозрительно посмотрела на Амуру Маша, - а откуда тебе это известно? Катерина… не рассказывала…
- Да! – воскликнула Шурочка, - Ну-ка!
- У тебя со Ждановым что-то было! – заклеймила Мария, - поэтому ты все и знаешь!
- Ну-у-у-у…
- Колись!
- Ну, да… было… после того, как Катя ушла к Малиновскому… а потом Андрей вдруг стал холоден, но ничего не объяснял… Ну а потом… мы и вовсе расстались…
- У тебя был роман с АндрейПалычем? – восхищенно закатила глаза Шурочка, - Ну, ты даешь!
- А как он в постели? – заговорщески придвинулась к Амуре Маша-любительница интимных тайн.
- Классный! – ответила Амура, порозовев.
- Ну, это понятно! – разочаровалась кратким ответом Тропинкина, - Иначе бы девицы от него не тащились! А подробнее?
- Да иди ты! - отшила подружку Амура, - сейчас я тебе буду в лицах изображать, да?
- Слушайте, девочки… - перебила их Шурочка, - мы, между прочим, с обеда уже того… опоздали… Нам то ничего, а вот Лялька… Первый день, все-таки…
Лялька испугалась:
- Ой… И что – уволят?
- Не уволят! – успокоила Шурочка, - просто, если Андрей Палыч не в настроении, то он будет орать. Он у нас такой… оручий.
- Но не страшный! – добавила Мария и, повернувшись к Амуре, покачала головой, - Нет… все-таки, ты нас удивила…

- Какие-то ЛА сериалы, - подвела для себя итог Лялька. Не жизнь, а сплошное разбирательство – кто, с кем и когда. Глупо. Но зато скучно не будет.

Вот уж точно – какая там скука, если теперь сама Лялька стала объектом пристального внимания Женсовета: за кого-то она должна была выйти замуж, ведь карты Амуры не врут!

_________________
Все будет. Но не сразу...

Солнышко Недусь! Прости меня! У меня щас экзамены начинаются и нет времени читать!! Я тока как освободится время прибегу!

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.

Катюша, ни пуха! Все силы на экзамены!!!!


Глава 2/26

Жизнь потекла спокойно – Ждановы купались в своем обретенном счастье, Пушкаревы навещали их по мере возможности; Валерий Сергеевич больше не злился, но приятельский отношений с Андреем так и не завел: на дачу к дяде Володе он продолжал ездить с Малиновским.
Малиновский вел почти прежний образ жизни: у него вновь появились подружки, правда, привязанности к ним он испытывал еще меньше, чем прежде – да и скучно было одному: Жданов то перестал составлять компанию. На Ляльку он обращал внимания не больше, чем на остальных секретарей.
Лялька работала.
Она нравилась Андрею – с девочкой они не промахнулись: обладая незаурядным интеллектом, она схватывала все на лету, и Жданов уже мечтал о «выращивании свиньи в своем коллективе». Конечно, Ляльке не хватало опыта, многих знаний, но девочка училась.
Женсовет, конечно же, взял над Лялькой шефство. Каждая из женсоветчиц: по-своему. Уютова – бытовыми и житейскими советами, Шурочка делилась премудростями секретарской профессии, Светлана помогала освоить кое-что из простейшей бухгалтерии, надобной для отчетов, Амура… Амура все-таки слегка сторонилась, ну а Маша… Маша, понятное дело, стала ответственной за сердце.
- Слушай, Лялька! – говорила она как-то, сидя на белом диване в приемной президента, - у тебя парень вообще есть?
- Нет, конечно! Откуда?
- А что Малиновский?
- Ничего…
- Что, не подходит, не говорит?
- Ну-у-у… так, здоровается, когда приходит к Жданову… спрашивает – как дела… и все…
- А Жданов?
- Маш, так ведь Жданов женат!
- Ай, Лялька, у нас Андрей Палыч ходок был еще тот! Всякое может случиться!
- Не-е-ет! Жданов еще меньше, чем Роман Дмитрич…
- Ничего не понимаю! – откинулась Мария на спинку дивана, - У Амуры карты не врут… Если она что нагадала – так то и будет… а с тобой как-то все странно…
- Маш… А почему она решила, что это могут быть только они? Может, я с кем другим познакомлюсь – тоже состоятельным, но не из ЗимаЛетто?
- Ну… собственно… почему бы и нет? Слушай, а давай сегодня с тобой куда-нибудь в клуб сходим, а?
- Сегодня? Неожиданно как-то…
- Да чего неожиданного? Завтра – выходной, когда еще отрываться?

Разговор этот – точнее, его окончание – услышал Андрей. Дождавшись, когда Маша покинет приемную, он подкараулил ее в коридоре.
- Мария… Вы в курсе, что Алле только семнадцать?
- Ну… А что такое, Андрей Палыч?
- А то, что не стоит таскать ее по барам и клубам, вы же прекрасно знаете – как печально это может закончиться, а у Аллы нет родственников, и нет мамы, чтоб помочь! Оставьте, прошу Вас, девочку в покое – пусть спокойно работает и готовится в институт, обойдется без гулянок!
Он та-а-ак отчитал Машу… Та-а-а-акое у него сердитое лицо было!
- Да, Андрей Палыч, конечно! – послушно ответила шефу Мария, а сама задумалась… Черт возьми… Неужели и вправду Жданов положил на нее глаз, а?

Но такая ерунда, как торможение со стороны Жданова, не могла остановить Машу. Семнадцать лет, по меркам Марии - вполне взрослый возраст; если человек уже закончил школу, работает и обеспечивает сам себя, это значит, что он может себе позволить отдохнуть как следует.
Они и отдохнули.
Домой Лялька добралась около четырех утра, поблагодарила Бога, что с утра не нужно на работу и завалилась спать.
Спала до обеда, потом позвонила Маша:
- Лялька, ты проснулась? Давай, поднимайся, наводи марафет, мы к тебе едем!
- Мы – это кто?
- Ленчик мой приехал! С другом! Ну, мы подумали, что лучше всего сейчас к тебе завалиться, а вечером куда-нибудь сходим, ага?
Лялька даже ответить не успела – трубка уже запищала: пришлось вставать и готовиться к приходу гостей.
Впрочем, это была не последняя неожиданность в этот день.
Когда гости уже прибыли, когда уже веселились – Машкин Ленчик оказался парнем с чувством юмора, и все хохотали без устали от его рассказов, зазвонил телефон.
Лялька очень удивилась – ей редко кто звонил: слишком мало было еще знакомых. Смутно знакомый мужской голос спросил Катю.
- А Катя здесь больше не живет! – сказала Лялька, почему-то продолжая волноваться.
Незнакомец извинился, веселье продолжилось.
А через час задребезжал звонок уже входной двери.
- Ой, мы, наверное, слишком громко музыку сделали, - забеспокоилась Маша.
- Да ну! – ответил Саша, приятель Ленчика.
Лялька пошла к дверям.
К ее абсолютному удивлению в квартиру ворвался Жданов. Ни слова ни говоря, он отодвинул Ляльку в сторону и сразу двинулся в комнату.
Через мгновение музыка молчала, а шеф надрывался:
- Вон, сию же секунду! Если вы посмеете появиться даже рядом с этим домом, я немедленно упеку вас за совращение малолетних!
Ленчик и Саша могли бы поспорить о возрасте согласия и всем таком, но сочли за благо не связываться с орущим мужиком, явно имеющим права на девчонку. Оно им надо? Девиц в Москве мало?
- А с Вами, Мария, у меня будет особый разговор!
Дождавшись, когда гости уберутся, Жданов раздолбал по косточкам Ляльку, сначала громко, а потом нудно объясняя ей – как и где надо выбирать друзей, а также то, что девочки, желающие чего-то достичь в этой жизни, не шляются не пойми с кем по злачным местам, не водят мужиков к себе домой, а занимаются подготовкой в институт!
- А развлекаться? – пискнула Лялька. Вообще-то, она могла дать отпор, очень даже. Но почему-то Жданов давил на нее авторитетом, и со Ждановым спорить она не могла.
- Телевизор есть! – прогремел Андрей Палыч, - Буду ежевечерне проверять: чтоб сидела дома и занималась!
Он ушел, обалдевшая Лялька села на постель, поджав ноги.
Она ничего не могла понять.
Самое главное – какого икса президент компании так печется о свободном времени своей секретарши. Это у него так принято?
Ну а Марию теперь уже никто не мог убедить в том, что Жданов не интересуется Лялькой. Компромат был, как говорится, на лице.

Жданов вернулся домой злой как тысяча чертей:
- Уволю Тропинкину к чертовой бабушке! – пожаловался он Кате.
- А что такое?
Не вдаваясь в подробности, Андрей рассказал о своем визите к Ляльке.
- А-а—а… Прости, а ты…
- Да знаю я, что выгляжу глупо! Но посуди сама: она же совсем ребенок! Я все думаю – ну а вдруг нашей Светке так? А? Чем Мария думает? Главное – была бы курица какая, которой только замуж выскочить, но ведь Лялька – умница, действительно, умница! Не лету все схватывает! Ты представляешь, Светлана ей объясняла - как сводные отчеты по продажам делать, потом мне рассказывала, удивлялась – сходу девчонка все понимает, слету! А тут Тропинкина с пьянками-гулянками-мужиками! Ну? Разве это дело?
- Андрюша… конечно, это не дело, но… Алла все-таки не домашний ребенок, жизни не знающий… Думаю, она такое видала-пережила, что Тропинкиной и не снилось…
- Ты о чем это? – насторожился Андрей, - Ты что, думаешь, она с мужиками уже крутила?
- Не совсем… но вполне возможно, что она не такой уж цветочек…
- Нет, Катя, не верю я в это, она - чистое дитя, не знающее жизни. Да, если б жизнь знала – стала бы она отказываться от льготы при поступлении? Она что думала, что Москва – это как ее село, где всегда помогут? Это хорошо, что Малиновский ей встретился, а так – страшно подумать, что было бы…
- Ну и что ты собираешься делать? Посадить на цепь? Что? Лялька ведь не может привязанная сидеть… Ты не забывай, что к одиночеству она не привычная, она всегда была в обществе! А тут – одна в четырех стенах…
- Но что же делать?
- Кстати, а почему ты к ней поехал?
Андрей поморщился:
- Еще вчера я слышал, как Тропинкина приглашала ее на гулянку. Машу я потом попросил не трогать девочку, но решил удостовериться… Весь вечер Ляльки дома не было, я звонил… последний раз - около двух… Ну и сегодня позвонил просто чтоб удостовериться, что все в порядке… А там, в трубке, музыка, голоса, хохот… Я изменил голос и спросил как бы тебя… Просто – чтоб точно понять, что это не телевизор… Ну и… вот…
Катя посмотрела на мужа как-то странно:
- Андрей… прости, но не слишком ли много внимания?
- Ты что, ревнуешь? – уловил Жданов опасения жены, - Да нет, перестань! Лялька же ребенок! Я к ней как к дочери отношусь!
- Дай Бог, чтоб она не приняла это за что-то другое… И забота заботой… но… я поняла, что ты вчера вечером был беспокоен… я думала – это из-за показа…
- Кать… Ну, что показ? Конечно, я волнуюсь, чтоб все на уровне было, но ведь прошли те времена, когда могли быть неприятные неожиданности. Сейчас опасаться особо уже нечего…
- Твои родители?..
- Да, в этот раз обязательно приедут. Папа поправился полностью, они смогут побыть здесь не меньше недели.
- Я вот этого боюсь… Как с ними…
- Кать, ну, перестань! Они же не знают ничего такого, для них мы как поженились, так и живем вместе, не бойся…
- Не знаю, не знаю… добрые люди, знаешь ли…
- Да ладно тебе! – Андрей помолчал, потом добавил, уже переключившись на прежнюю тему , - Слушай, а, может, пусть Лялька к нам в гости приходит, а?
- Ты о чем? – удивилась Катя.
- Ну-у-у… Чтоб ей скучно не было… Пусть к нам приходит…
- Слушай, Жданов… а, может, ты к ней приходить начнешь, а? Ну, чтоб одиночество скрасить? – вспылила Катя, - Будешь ее развлекать, в клубы водить… а что такого – нормальная отеческая опека, правда?
- Ка-а-ать! – Андрей понял, что ляпнул лишнее.
- Все! – вывернулась Катя из его объятий, - мне некогда.

- Точно, дамочки! – рассказывала Маша Женсовету, - Жданов на Ляльку глаз положил! Подумайте сами! Нет, Шурочка, ну, вот ты, например, можешь себе представить, чтоб Андрей Палыч пришел к тебе домой – проверять: с кем ты?
- Маш, а, может, он к ней просто за чем-то зашел?
- Ага! За документами! В выходной день позвать на работу!
- Может, и не проверять… - задумчиво сказала Амура, - может, действительно в гости…
- Девочки, но он же Катю любит!
- Он и Киру любил, и Лейлу! Любил – пока она с Малиновским встречалась! А теперь своего добился, а вместо романтики – ребенок маленький, орет круглосуточно! – Маша, как всегда, все знала об этой жизни, - Ну и – прощай любовь! Нет, девочки! Надо Катю предупредить, а Ляльку с кем-нибудь другим познакомить!
- Ты уже познакомила… - ехидно произнесла Амура.
- Кто же знал, что он домой к ней явится! Просто в следующий раз если домой к ней и идти, то вечером, когда Жданов наверняка не сможет приехать. И телефон не брать!
- Маш… - осторожно заметила Светлана, - а, может, все-таки, не стоит? Сама она как-нибудь с кем-нибудь познакомится, а? Твои то знакомые – не лучший вариант ведь, а?
- А где она сама с кем познакомится? – резонно заметила Маша, - дома сидя? Или у нас, в ЗимаЛетто? Так у нас только Малиновский, Жданов и мой Федька! Федьку я ей не отдам…
- Маш, а зачем он тебе? – спросила Шурочка, - он же тебе не нужен…
- Пусть будет! И вообще! Что это вы к Федьке прицепились? Может, я сама за него когда-нибудь замуж выйду!
- Вот-вот! Сама за приличного Федора, - укорила Светлана, - а Ляльке непонятного кого! Нет, девочки… Над Лялькой я сама шефство возьму!
- И что? – съехидничала Маша, - будешь по воскресениям вместе во своими детьми ее в зоопарк водить? Нет уж, Ляльке надо другое! Ладно, найду я ей хорошего парня.
- Маша! – предупреждающе поглядела на нее Шурочка.
- Клянусь – нормального! Не ботаник, конечно, но нормальный – сын маминых друзей. Ему двадцать, он в институте учится, не знаю, правда, в каком. Такой годится?
- Такой годится, - согласилась Светлана, - а он хоть симпатичный?
- Симпатичный! Сама бы им занялась, да только молодой слишком! – хохотнула Тропинкина.

- А Катю предупреждать будем? – уже на выходе спросила Амура.
- Надо бы… - задумчиво протянула Шурочка.
- А кто? Я не могу, - предупредила Амура, - Сами понимаете…
- А что такого-то? Я скажу! – вызвалась Мария.
На том и порешили.

_________________
Все будет. Но не сразу...

Ну чтож, очень интересно!!!!!!!!
Жду продолжения...

Зара
Еще как интересно!

Глава 3/27

А Жданов вызвал Ляльку, посадил перед собой и долго смотрел на нее изучающим взглядом, от которого девочка все больше съеживалась.
- Алла!
Лялька жалобно вскинула на него глаза. Просила же. Не называть ее так… Если возможно… Андрей поймал ее умоляющий взгляд, смягчился – в самом деле, он же собирался уподобляться папе Пушкареву, хотя… ой, как понимал он сейчас папу Пушкарева. Тут просто за знакомую девчушку беспокоишься – с ума сходишь, а родная дочь? Да в терем запереть и не пускать!
- Ляля… Лялечка… Ну… как тебе объяснить?.. Ляль… Ты пойми – Маша, она ведь ни о чем не думает! Маше что? Она нагуляется, а потом за Федора нашего замуж выскочит, и все у нее будет в порядке, а вот тебя она с пути собьет! Поверь мне, Лялечка, я очень хорошо знаю – что бывает потом с такими вот милыми и доверчивыми девчушками, в кого они после таких подружек превращаются… Не будет, Ляль, уже никакого МГУ, и карьеры не будет, а будет ребенок без мужа или аборт. А потом – панель или, в лучшем случае, как твоя Юлька Какшина. Ты этого хочешь?
- Н-н-нет… - промямлила девочка, заливаясь краской от того, что чужой, в общем-то, мужчина, так легко и непринужденно вторгался в слишком интимные, по ее мнению, сферы.
- Ну, а чего ты тогда ждешь от этих друзей, которых у нашей Марии – сотни, а? Что они подгонят к твоему подъезду белый мерседес и увезут в ЗАГС?
Лялька совсем смутилась, не зная – что отвечать и как себя вести, а Жданов, вдобавок, поднялся со своего кресла, обогнул стол и присел рядом с ней на корточки, взяв за руку.
- Ну? – смотрел он снизу вверх нежными шоколадными глазами, - что делать-то будем, Ляль?
Этого Лялька выдержать уже не могла, она попыталась вскочить, но Андрей не дал:
- Ляля… Давай мы с тобой все решим и тогда я больше не буду тебя мучить. Договорились?
- Д-д-да, - пробормотала девочка, чувствуя, как все мысли испаряются от его взгляда и от его безбожно красивых глаз, которые, конечно же, при таком приближении действуют убойно и на раз, - Андрей Палыч…
Голос ее сорвался на совсем тихий шепот. Она хотела попросить – отойти, все-таки, подальше, объяснять, что она, вот именно сейчас, в эту самую минуту, кажется, влюбляется… нет, этого она сказать, конечно, не могла…
А его взгляд увлекал в омут, еще чуть-чуть и она просто потеряет сознание, потому что и так все плывет перед глазами…
- Ой! Извините! – раздался громкий голос Марии, а следом – звук захлопнувшейся двери.
- А-а-а-а! Черт подери! – тут же вскочил Жданов, недовольным ором помогая Ляльке стряхнуть наваждение, - Черт! Ладно, Алла, идите к себе, мы позже все обсудим!
Сам он быстрым шагом покинул свои владения.
Лялька села за стол, зачем то провела пальцем по краю монитора.
- Жданов… Андрей… Жданов… - мечтательно прошептала она.

Жданов прогулялся до Малиновского и, не застав того, объявился на ресепшене.
- Мария! Где Малиновский?
- На обед уехал… - сквозь зубы ответила Мария, стараясь не смотреть шефу в глаза.
- Та-а-а-а-к…. – Андрей искал выхода своей злости, - та-а-а-ак… Мария… А почему Вы не скажете мне – что Вам от меня было нужно?
- Э-э-э-э… я-я-я-я…
- Так что? – рявкнул Андрей.
Маша подскочила, выпрямилась:
- Так я, это… Ляльку на обед… позвать… хотела… - по мере произнесения фразы, ее голос под грозным взглядом Жданова становился все тише.
- Ну и почему не позвали?
- Так… я… это… - покраснела Маша, - помешала…
- Действительно! – декламационным тоном произнес президент, - Действительно, Мария, Вы помешали! Только не тому, о чем, естественно, тут же подумали! Я всего-навсего втолковывал маленькой… Мария, зарубите это себе на носу – МАЛЕНЬКОЙ! – девочке опасности дружбы с Вами… Мария! Я Вас предупреждал?
- Предупреждали…
- Так вот! Если Вы… еще раз… позволите себе… у-во-лю!
На ресепшен высыпал Женсовет; они остановились поодаль, с интересом наблюдая за Ждановым и Марией.
- Маша, Вы меня поняли? – прервал обвинительную речь Андрей.
- Конечно, Андрей Палыч! – быстро закивала Тропинкина, выражая полное согласие со всем, сказанным президентом.
Андрей хотел еще что-то добавить, но ожил его телефон.
- Катенька! – отошел он, воркуя, в сторонку, - Катенька, солнышко, скажи мне что-нибудь хорошее и ласковое, а то я сейчас от злости все тут разнесу.
Судя по выражению лица Жданова то, что он услышал, было не просто хорошим и ласковым, а – очень хорошим и очень ласковым: Андрей расплылся в улыбке, словно котяра при виде тазика сметаны, предоставленного ему в единоличное пользование.
- Катенька, радость моя… - продолжил он ворковать. Женсовет прошествовал к лифту, Лялька – вместе с ними, напрягаясь, дабы услышать – что говорит Жданов жене. А тот говори-и-и-ил…
- Милая, мне тебя так не хватает! Каждую минуту, честно… Да-а-а-а… Я же тебе говорил – мне бы только подержаться за ручку, голос твой услышать – и сразу легче становится… Кстати, может, я на обед домой приеду, а?… Солнышко мое, ну… немножко то опоздать я могу, все-таки, кто тут президент?... Да, любимая… Ка-а-ать… Хочу… те…бя… ну, можно? А Светочка? Ну. Вот видишь?… Как раз, пока я доеду, вы покушаете, и детка спать ляжет, а?.. Все, Кать, целую, люблю, мчусь!
Двери лифта закрылись, Лялька, не принимая участия в общем разговоре, была погружена в мрачные размышления. Ну, с какой стати она решила, что шеф что-то там к ней питает? Господи, она же знала, знала, что Жданов любит жену! А его забота – так это, как он и говорит – забота о маленькой, как он считает, девочке! Как старший брат – не более того!
И не надо приписывать его поступкам тайный смысл, когда все лежит на поверхности!
Вот только… его глаза… Это просто свинство, когда у шефа такие красивые глаза! Эх, повезло Катерине – она попала сюда вовремя…

- Ну, и чего Андрей Палыч от тебя хотел? – вопросила Маша сразу же, едва девочки расселись за столом.
- Ничего особенного… - покраснела Лялька, - Маш… он мне запретил с тобой ходить куда-нибудь…
- Прямо вот так и запретил? – уточнила Шурочка, - А в каких выражениях?
- Ну… - виновница всеобщего интереса не хотела приводить точные выражения, - он сказал, что… что мне надо заниматься и думать о поступлении… а не о гулянках… и… ну… в общем…
- В общем, понятно! – заключила Маша, - он из тебя хочет сделать вторую Пушкареву! Зачем только?
- Вторую… Пушкареву… это как? – заинтересовалась Лялька. Она, конечно, уже знала о некоторых нюансах взаимоотношений Кати с Романом и Андреем, но что значили слова Марии?
И вот тут ей изложили историю Кати – ботаника, заучки, странной девушки, которая только и делала, что работала. Как при этом ей удалось охмурить и вице-президента, и президента – никто толком не знал. А уж – как ей удалось влюбить в себя Жданова… бабника этого… вообще – тайна за семью печатями.
- Так может, - робко поинтересовалась Лялька, - вторая Пушкарева – это не так уж и плохо? Она ведь смогла стать женой президента…
- Еще бы! – воскликнула Светлана, - Да они втроем столько времени вместе проводили, что Кира Юрьевна ревновала не по-детски! Даже когда Катя, прямо скажем, еще страшненькой была!
- Кира Юрьевна? Воропаева?
- Да. Она была невестой Жданова, - сообщила Шурочка, - до того, как он женился на Лейле. Но только с Лейлой он совсем недолго прожил, потом опять загулял, ну а потом уж на Кате женился. Но это мы тебе рассказывали.
- Бабник?.. – задумчиво спросила Лялька, - это значит… что он может начать гулять и от Кати?
Ах, как сладко стало тут у нее на душе! Нет, она не мечтала, что Жданов свяжет с ней свою жизнь, но роман с таким мужчиной… хоть короткий… это же… это же как воплощенная мечта о принце… Хоть побыть рядом с таким… хоть немножко, недолго…

Пусть любовь совсем короткой будет, пусть…
И долгою разлука…
Близко от тебя пройти позволь
И запомнить голос твой…
Ты, теперь я знаю,
Ты на свете есть
И всё, о чём прошу я,
Солнечным лучом
Мелькни в окне,
Вот и всё,
Что нужно мне…

- Э-эй! Ты это о чем размечталась? О Жданове? – очень точно квалифицировала робкие желания девушки Мария, - Нет, подруга, забудь!
- Разлакомилась! – поддержала Тропинкину Светлана, - Ты об Андрей Палыче даже не думай! Он женат, и женат на нашей подруге, так что, ты уж, Ляль, прости, но мы тебе этого просто не позволим!
Лялька про себя подумала: так я вам и рассказала! Ха!

Пройти,
Не поднимая глаз,
Пройти,
Оставив лёгкие следы,
Пройти
Хотя бы раз
По краешку
Твоей судьбы.

- Кать… - уткнувшись в шею жене, блаженно промурчал Жданов, - Господи… ну почему мне с тобой так хорошо?.. Ненормальность какая-то…
- Почему – ненормальность?.. – тихо ответила Катя, оглаживая бицепсы мужа, - наверное, наоборот… ненормальность – когда ничего такого нет…
- Тогда такое… встречалось бы чаще… - возразил Андрей.
- Не-е-ет… нужно просто найти… своего человека…
- Но так трудно найти. Кать.. А ты уверена, что я – твой?
- А ты?
- Да… Кать, я – уверен… Но мне все время страшно, что ты… ты вдруг поймешь, что я – не тот…
- Глу-у-упый… Я же уже проверила… То, что я чувствую к тебе… это совсем не то… что было раньше…
- Мне так хочется… чтоб это было правдой…
- Это правда, Андрюша…
- Кать… а ты мне доверяешь?
- Ты о чем?
- Ну-у-у-у…у меня была такая репутация… а сейчас ты дома, а я… там… там модельки… и вообще… Ты веришь, что мне никто, кроме тебя не нужен?
- Ждано-о-о-ов… - Катя чуть приподнялась, на локте, - ты это о чем?
- Я о том, - серьезно сказал Андрей, - что могут быть недоброжелатели… и могут наболтать тебе всякого…
- Андрей? – Кате как-то не слишком понравился этот разговор. Ну, не мог Андрей его завести просто так… - Что-то было? Был… повод?
- Катька, ну, ты с ума сошла! Нет, конечно, это я так, теоретически…
- Андрюша, не надо, пожалуйста, так… если ничего не было…
- Неужели ты ревнуешь? – с каким-то детским восторгом спросил Жданов, - Меня? Ка-а-ать… Ты ненормальная!
- Я не хочу тебя потерять… - ответила Катя, - и вообще… я пока, наверное, слишком болезненно отношусь к таким вопросам…
- Я люблю тебя, Кать…
- Я тебя обожаю…

Лялька, напевая, вернулась на свое рабочее место. Настроение было великолепным.

Ты, теперь я знаю,
Ты на свете есть
И каждую минуту
Я тобой дышу,
Тобой живу
И во сне, и наяву.


Жданов существенно опоздал – пришел он довольным, предобеденная злость испарилась, он излучал счастье и абсолютную удовлетворенность.
Пусть у Ляльки и не было глобального жизненного опыта, но она прекрасно поняла – чем он только что занимался; ее настроение враз испортилось, но когда Андрей подмигнул девушке и широко улыбнулся, она ответила ему самой обаятельной из своих улыбок.
А, когда он скрылся, она упрямо спела громким шепотом:

Нет, мне ничего не надо
От тебя,
Нет, всё, чего хочу я,
Тенью на твоём
Мелькнув пути,
Несколько шагов пройти.

Пройти,
Не поднимая глаз,
Пройти,
Оставив лёгкие следы,
Пройти
Хотя бы раз
По краешку
Твоей судьбы.

_________________
Все будет. Но не сразу...

Лялька - наивный и глупый ребенок!!!!
Андрюша и Катька - голубки!!!:021:
Недусь - ты талант!!! :027:

Зарочка
спасиб!!

Глава 4/28

Лялька твердо решила соблазнить Жданова.
Современной женщине, даже если она и не имеет опыта, соблазнить современного мужчину гораздо проще, нежели дамам прошлых веков сделать то же самое. Во-первых, в арсенале современных женщин есть возможность использовать самую разнообразную одежду, во-вторых, макияж, а в-третьих, масса пособий по этому делу.
Советоваться с Женсоветом Лялька не стала – зачем, если есть Интернет?
Пару дней она изучала различные сайты нужной направленности, в выходные совершила шоппинг, и в понедельник новой недели была уже во всеоружии.

Когда Жданов зашел в приемную, он чуть не упал в обморок от вида собственной секретарши: Лялька сидела, гордо задрав подбородок к небу, с необычайно выпрямленной спиной. Она лениво кивнула шефу и сделала вид, что ее безумно интересует нечто, находящееся на экране монитора.
Лялька была накрашена – достаточно неплохо, если не считать того, что ее нежное, почти детское личико, если и нуждалось в косметике, то лишь чуть-чуть; она же – не пожалела. Боевая раскраска выглядела на все сто, вот только годилась, скорее, для ночного клуба, а не для офиса.
На ней, также, была одета легкой прозрачности кофточка с глубоким декольте – это, впрочем, вполне ей шло.
Но, опять же – не совсем для офиса.
- Привет, Алла! – доброжелательно произнес Андрей, - ты сегодня прекрасно выглядишь… Какой-то праздник?
- Да нет… - стрельнула на него глазками девушка, - все, как обычно.
Ну, что ж, если - как обычно, значит, так тому и быть.
Жданов спокойно прошел к себе.
Спокойствие его закончилось в тот момент, когда он позвал Ляльку для распоряжений. И тут обалдел совсем – на секретарше красовалась юбочка, которую лучше было бы назвать пояском, черные чулочки в сеточку с кокетливо выглядывающими из-под юбчонки – самую малость! – резиночками и высоченные каблуки.
Лялька села на кресло, закинув ногу на ногу, предварительно кресло от стола, конечно же, отодвинув – чтоб любимый шеф имел возможность вдоволь насладиться стройными ножками, уложенными одна на другую с тем умыслом, чтоб правое бедро частично обнажилось, и ему была бы видна бархатная юная кожа, перехваченная черной резинкой чулочков.
«Ничего… сексуально…» - отметил про себя Андрей, ухмыльнувшись непонятно чему.
Записывая поручения, Лялька старательно демонстрировала Жданову запястья, многообещающе посасывала карандаш, и водила глазками: пристально смотрела в глаза шефу, когда он диктовал, потом вдруг отводила взгляд в сторону, а потом снова смотрела на него, но уже из-под ресниц.
Лялька растягивала рот в тонкой загадочной полуулыбке, говорила тихим грудным голосом, иногда срываясь на хрипотцу,
Закончив, она пошла к дверям - медленно, повиливая бедрами; у порога обернулась и сексуальным голосом поинтересовалась, не хочет ли Андрей Палыч кофе или чаю.
Жданов помотал головой, а, когда девушка, наконец-то, вышла, зажав обеими руками рот, рванул в каморку, плотно закрыл дверь, и, сползая по стенке, хохотал минут пять.
Он и представить себе не мог – как комично выглядят все эти приемы соблазнения, если их употребляют сразу все, да при таком абсолютно невозможном, детском непонимании – как вообще это все должно делаться.
Весь день Андрей был как на иголках – нет, не оттого совсем, что его мучили эротические видения с участием секретарши, а оттого, что его преследовали приступы истерического неконтролируемого смеха при ее виде.
Стараясь сдержать смех, он отводил взгляд, сжимал челюсти, краснея от напряжения и так далее – словом, внешне это выглядело (для невинной девчушки уж точно!) так, будто он сгорает от желания и изо всех сил пытается не показать его.
К вечеру Лялька считала, что шеф у нее почти в кармане.
В смысле – в постели.
Теперь надо было подумать о том, как эту самую постель обеспечить – ну, не в офисе же! А если и в офисе, то, по окончании рабочего дня, когда все уже разбредутся; только вот беда – Жданов не сидел в конторе ни одной лишней минуты: как только позволяли дела, он тут же мчался домой.
Так что, подумать было над чем…

Андрей пришел домой, встал, прислонившись к косяку, с улыбкой наблюдая - как Катя пытается всунуть в ручку Светочки погремушку; погремушка, конечно же, не держалась, Светка на это не обращала внимания, а Катерина упрямо продолжала.
- Катюш… - наконец, обратил на себя внимание Жданов, - наверное, еще рановато… а?
- У нее должен срабатывать хватательный инстинкт! – сообщила Катя.
- Ага… книжек опять начиталась, - улыбнулся Андрей. Он подошел поближе, приобнял жену, чмокнул ее в щечку, а дочурку погладил и пощекотал ей малюсенькие пяточки, - Ах, вы, девоньки мои, чудесатые! Как же я вас люблю!
- Поиграешь с ней? – спросила Катя, - я пойду, ужин поставлю.
- Какие могут быть вопросы! – Андрей взял девочку на руки и пошел следом за Катей.

- Что-то ты какой-то чересчур веселый сегодня, а? – спросила Катя после того, как Светочка уснула, и Андрей, отправив ее в кроватку, вернулся на кухню.
- Угу!.. – широко улыбнулся он, оседлав табуретку, - Ка-а-ать… скажи… я красивый?
- Что? – Катерина едва не уронила сковородку, которую в этот момент снимала с плиты, себе на ногу, - У тебя температура?
- Ну вот, почему сразу температура?
- Не знаю… Вопросы странные задаешь…
- Ну почему странные? Вот я, может, целый день не мог ничем заниматься, пытаясь понять: красивый я или нет… а, жена? Что скажешь?
- Не знаю…
- Как это? Кать? Вот ты – красивая!
- Это субъективное мнение. Для тебя – может, и красивая; а вообще – не факт.
- Хорошо, - сдался Андрей, - а субъективно… для тебя? Я красивый?
Он притянул к себе Катерину, руки непослушно заползли ей под халатик, ощупывая округлости так, что у Кати возникло сомнение в том, что ужин к моменту употребления так и останется горячим.
- Андрюш, ужин…
- Угу… - прошептал он, усаживая жену к себе на колени, и сразу же целуя – пока хватило дыхания, - так ты не ответила… Кать…
- Ну, конечно, красивый! – Катя взъерошила волосы у него на макушке, - очень красивый… нереально… красивый… а то ты этого не знаешь!
- Ну, как я могу знать про себя…
- И даже странно – с чего это вдруг девочки вешались на тебя, а не на Урядова, а?
- Ну-у-у… я был не женат…
- А то они сейчас на тебя не вешаются?!
- А вот ты никогда не вешалась!
- А ты мне не нравился…
- Не ври! – обиженно надулся Жданов, - как это – не нравился?
- Ну, так… как мужчина…
- Ух, Катька, ты и вредная! Как же я тебе не нравился, если сама говоришь, что я – красивый?
- Что ты как в детском саду?
- Ах, в детском саду? – Андрей приподнял жену и быстро сорвал с нее трусики, ладонь заняла их место, - Детский сад, говоришь?
И пальцы принялись дразнить и ласкать, прогуливаясь по нежной пещерке.
- Мы ужинать… кажется… собирались, - пробормотала Катя, расстегивая его рубашку.
- Обязательно, - потянулся к брючному замку Андрей.

Он оперся о стену, поудобнее устроив Катю у себя на бедрах; она провела ладонями по его груди, обвела пальцами бицепсы, прижалась всем телом.
- Про тебя нельзя сказать, что ты – красивый, на самом деле… Ты – мужественный… Ты мужчина… это важнее… но глаза у тебя… в них нельзя спокойно смотреть…
- Да-а-а-а?.. – приподнимая легонько ее подбородок, спросил Андрей, глядя в ее глаза, - Почему?
- Утонуть можно…
- А я в твоих утонул… - шепотом произнес он, начиная медленное движение.
- А почему ты спросил?
- А ты мне никогда этого не говорила…
- Да?
- Очень… хотелось… понять… почему…
- Что?..
- Почему ты… все-таки… со мной…
- И?..
- Тебе так удобно? Может, пойдем в комнату?
- Мне хорошо… а тебе?
- У меня спина соскальзывает… сейчас, как упадем…
Они засмеялись, и Андрей осторожно поднялся, продолжая прижимать Катю к себе; они все-таки упали, но в гостиной, на мягкий лохматый ковер.
Катя раскинула руки:
- Дачу вспомнила… травка…
- О-о-ой… дача… поедем следующим летом…
- Но такого уже не будет…
- Будет другое… не хуже, не лучше… по-другому…
- Иногда хочется, чтоб вернулось то…
- Тогда я все время боялся… что еще не нашел тебя…
- И сейчас?
- Наверное…
- Глупый…
- Ты слишком дорога мне… я всю жизнь буду бояться…
- Значит, не веришь?
Он не захотел отвечать – сейчас можно было не отвечать, потому что тело требовало отнюдь не разговоров, а жарких действий, которые им не надоедали, даже если повторялись. Казалось бы –ну, чего уж тут такого, для него - особенно, ведь было не раз; почему только с другими никогда не случалось абсолютного растворения и абсолютной невозможности существования вне того пространства, которое они создали для себя?
Он верил – конечно, верил! Вот только, если бы она поехала куда-нибудь вдвоем с Романом – даже на несколько часов – он знал, что не сможет спокойно пережить эти несколько часов… К другим такой ревности не было… А так… пока все слишком хрупко…
И еще – он хотел довериться ей… рассказать про смешную Ляльку… спросить совета… Но опять же – было страшно: а вдруг она не так поймет… Он сам точно не так бы понял… Да если бы какой-то прыщ вертелся вокруг его Катеньки так, как вертится вокруг него Лялька… Ноги бы повырывал, чтоб неповадно было…
Но не рассказать?
Тогда, выходит, ему есть что скрывать?
А ведь могут и доложить, да преподнести так…
Нет, надо самому, но не сейчас; не сейчас, когда ее глаза закрыты, и когда она еще отдыхает в сладкой истоме… в том бесконечном наслаждении, которое раз за разом даруют им небеса..
Он провел пальцем по нежной коже живота, по еще не затянувшимся растяжкам… Если Богу угодно, то их второе дитя уже зародилось…
Не слишком ли авторитарно он настаивал на втором ребенке? Что, если она уступила только потому, что чувствовала вину… что хотела дать ему ребенка, в котором он бы не сомневался… она что-то говорила об этом… очень невнятно, а он не прислушался…
- Катя… - прошептал он, - Катенька…
- Да… - склонилась она головой к его плечу.
- Катюша, а ты сохранила кольцо?
Она сразу поняла – о чем он. Кивнула.
- Оно далеко?
Мотнула головой.
- Принеси, а? Сейчас…
Они оба поднялись и вернулись с кольцами. Андрей опустился перед ней на колени:
- Я буду с тобой – что бы ни случилось… в болезни и здравии, в радости и печали… Я люблю тебя, Катенька… и я хочу надеть тебе это кольцо… снова…как символ моей любви…
- Я люблю тебя, Андрюша… Я хочу надеть тебе это кольцо… впервые… как знак нашей любви… я счастлива, что ты есть у меня…

_________________
Все будет. Но не сразу...

Все, я растаяла окончательно... :023: :013:

Недочка это чудо просто!!!

оо смотрю появились новые лица...Лялька ню-ню....посмотрим что выйдет...а Ромку куда дела,что-то в последних главах не видно его было...
ты меня уморила этим....

ну ниче се..твердо решила она!и что из этого вышло??уморила Ждана она и всего-то...ой лучше бы Андрей сам все рассказал, а то как бы не налетел женсовет на Катю,а именно Тропинкина

Андрей и Катя-ГОЛУБКИ

спасибо тебе Недочка!
п.с. форум НРКамания забросила совсем....мой ник так Ляйля

Зара
Муро4ка
Спасибо, дорогие мои!!
Вот, наконец, и следующая глава готова :)

Глава 5/29

Ну, не смог, не смог Жданов рассказать Кате о притязаниях Ляльки. И Ляльку было жалко, и Катю… И вообще – получалось, будто он жалуется. Придется самому справляться.
На следующий день продолжилось то же самое. Андрею было уже не смешно – грустно. А еще он подумал, что любая его реакция может быть растолкована Лялькой в свою пользу.
Пришел Малиновский.
- Палыч, ты что такой грустный? У тебя секретарша то смотрю, цветет, а ты что?
- Ой, Малина, вот не надо о грустном! Твоя протеже сбрендила!
- Ну-ка, ну-ка, что такое?! – заинтересовался Роман.
- Да что – ну-ка! Эта соплюшка малолетняя влюбилась в меня! И теперь соблазнить пытается! Тьфу!
- Жданов… - Рома нахмурился, - а ты не много на себя берешь? Тебя послушать – все женщины мира спят и видят…
- Мне не надо всех женщин мира, Ромка! И ты это прекрасно знаешь! Но поведение твоей Лялечки адекватным я тоже назвать не могу! Какого икса она мне второй день декольте демонстрирует и задницей виляет как малолетняя проститутка?! Из любви к искусству?
- Не смей о ней так говорить! – вспылил Роман, - Лялька – чистая, наивная девочка, если она и сняла свои вечные джинсы, то лишь потому, что хочет быть похожей на девушку, а не на пацана – нормальное желание между прочим!
- Да ты не видел – КАК она тут вышивала, стриптизерша юная!
- Не говори о ней так! Может, она просто еще не умеет на каблуках ходить!
- О! Защитник! Так, может, ты ею сам займешься, а?
- Что ты распоряжаешься чужой судьбой?! Что значит – займешься?! Она тебе что? Вещь?
- Ага, так мне предлагаешь дождаться, когда она начнет раздеваться, изображая танец у шеста и трахнуть ее, чтоб отстала? Только не выйдет фокус! Если она не перестанет, я ее выгоню, к чертовой матери, и плевать мне на ее сиротскую судьбинушку, потому что, если наш родной Женсовет нашепчет Кате – что эта сопля тут вытворяет, я… я всех…
- Па-а-а-алыч! Не напрягайся! Нужен ты Ляльке как рыбе зонтик!
- Ага! Хочешь, проверим?
- Как?
- Я сейчас ее позову! А ты зайди в каморку, но дверь оставь открытой – чтоб видно было.

Увиденное Малиновского не порадовало – он помрачнел, задумался.
- Ну? – спросил Андрей, правда, торжества в его голосе не было, скорей, беспокойство и надежда на то, что ему все только показалось.
- Ну! – передразнил Роман, - Гад ты, Жданов!
- Я гад? – возмутился Андрей, но Рома уже покинул кабинет. Выходя из приемной, он отметил, что Лялька практически не обратила внимания на него. И вдруг ему безумно захотелось услышать ее смешное «дядечка», и чтоб она снова восторженно посмотрела на него – как тогда…
Рома чуть не вернулся, но… что он скажет ей?

Лялька обратила внимание, что, после визита Малиновского Андрей, и так бывший не в самом лучшем расположении духа, совсем разозлился. Полудетским своим разумом она не поняла – из-за чего, подумала – Роману не нравится ее отношение к Андрею. Но не в том смысле, в котором это отношение действительно не нравилось Роме.
И возникла у нее потребность сказать Жданову что-нибудь успокаивающее… Как только?
Найдя предлог, вошла в кабинет.
Андрей мрачно зыркнул на нее и углубился в бумаги, которые изучал.
- А…андрей… Палыч…
- Да, Алла?
Лялька поморщилась – опять!..
- Андрей Палыч, подскажите, пожалуйста.. вот… я тут понять не могу…
- Давайте посмотрим, - ответил Андрей более благожелательно.
Лялька положила на стол бумаги и встала рядом с его креслом – от нее не ускользнуло то, что Жданов чуть отодвинулся.
Случайно или нарочно?
Лялька, как бы невзначай, нагнувшись и показывая непонятное место, коснулась грудью его плеча – и вот тут Андрей отодвинулся совершенно недвусмысленно, а она… возликовала – значит, ему не все равно! И она снова приблизилась, втайне мечтая, чтоб он, отбросил, наконец, приличия, и обнял ее…
Что будет дальше – она не думала, ее воображение не заходило дальше поцелуев; нет, конечно, теоретически она знала – что бывает дальше, только вот по отношению к себе это представлялось очень смутно.
Жданов резко отодвинул кресло, встал. Посмотрел на Ляльку взглядом, в котором смешаны были и жалость, и злость, и сожаление – и еще что-то, чему она не могла найти определения; вот только, к ее страху, никакой любви – да что там! - симпатии даже не было в этом взгляде. Ни на йоту!
- Нам нужно с Вами поговорить! – проговорил президент совершенно официальным тоном и, кивнув на гостевое кресло, приказал, - Садитесь!
Ослушаться Лялька не могла, да и сказано было так, что оставалось только выполнять распоряжения.

- Алла! Я, конечно, списываю все это на Вашу крайнюю юность… - очень недовольно начал вещать Андрей, - в противном случае просто указал бы Вам на дверь…
Лялька вздрагивала от каждого его слова, в носу противно щипало, возвещая о скорых слезах.
- Вы даже представить себе не можете – КАК квалифицируется Ваше поведение! Я даже слова этого не хочу произносить в Вашем присутствии!.. Почему Вы молчите?!
А что она должна была отвечать? Сам то он знал об этом? Она что, должна ему сказать – «Извините, Андрей Палыч, я пошутила, это больше не повторится»? Что?
Но он кипел от бешенства, поэтому ждал хоть таких слов, хоть других – но он обязан прекратить дурдом, прекратить раньше, чем эта глупая девчонка найдет другие способы, и главное – прежде чем все это станет достоянием общественности.
Лялька уронила голову на грудь.

На ту беду лисица мимо пробегала.
В смысле – Мария Тропинкина примчалась сообщить малолетней подружке радостное известие: она договорилась о встрече с сыном своих знакомых, хорошим мальчиком, студентом. И сегодня они идут знакомиться.
В приемной никого, конечно же, не было, и Маша, не долго думая, собралась постучать в дверь президентского кабинета.
Да так и осталась стоять с поднятой рукой.

- Я… я… люблю Вас, Андрей Палыч… - услышала Мария голос Ляльки.
И потом – тишина.
«Целуются» - немедленно решила Маша, приходя в ужас.
Что же делать? Одна мысль была – немедленно звонить Кате.
Вторая – остаться и слушать: что будет дальше.

- Я… я… люблю Вас, Андрей Палыч… - вскинув голову, отчаянно произнесла Лялька, и слезы немедленно потекли по ее щекам.
Андрей обалдело уставился на нее.
Он просто не мог ничего сказать – ожидая всего, он не ожидал этого.
Того, что она вот так вот спокойно об этом скажет.
Хотя, какое же спокойно – вон, дрожит, слезы льются.
Но хлопая мокрыми ресничками смотрит на него, не отрываясь.
Надо что-то сказать… Что?

Почему он молчит?.. Как это стыдно, оказывается… он смотрит… он не ожидал… испугался, побледнел даже… я хоть немножко ему нравлюсь?.. или он сейчас рассмеется… и уволит меня… но я же не виновата… разве люди выбирают… кого любить… Как стыдно… почему он молчит… Андрей, пожалуйста, скажи что-нибудь!.. Или нет, молчи… Я хочу запомнить твое лицо… Глаза… они такие растерянные… рот… ты наверняка хорошо целуешься… ох, что я говорю – хорошо?.. божественно… наверное, с тобой божественно, ведь ты – самый-самый… самый красивый… самый…

Жданов откашлялся, но ведь все равно НАДО что-то сказать.
Напряжение снял телефонный звонок в приемной.
Оба нервно подскочили, Лялька отвела взгляд, Жданов сипло проговорил:
- Идите… возьмите трубку… и… возвращайтесь… - ка-ак тяжело дались ему последние слова, - мы… мы… должны… договорить…
Лялька порывисто встала.

Маша, услышав шум и последние слова Жданова немедленно ретировалась.
Новость распирала ее.

Лялька робко возникла в дверях.
- Ну?
- Это… мне… девочки звонили… на обед…
- На обед… - задумчиво произнес Жданов.
Обед – это хорошо… На обед он, как обычно, собирался домой… Катенька… От предвкушения выражение его лицо стало таким умильно-блаженным, что Лялька глазам своим не поверила – Неужели? Неужели что-то может быть, признание не прошло даром?
Но лицо Жданова уже приняло обычный вид, однако голос смягчился:
- Вот что, Алла… - но нет… нельзя было оставлять разговор на потом, эта дуреха может навоображать себе невесть чего, а он сам… ну, как он сможет смотреть Кате в глаза, если сегодня же не положит конец этой истории? – вот что, Алла… Скажите девочкам, что у Вас дела.
- Да, конечно…
- И на обед мы с Вами съездим вместе, если Вы не возражаете…
Девчонка торопливо кивнула, в ее глазах зажглась надежда – и это утвердило Андрея в правильности решения.

Минут через пятнадцать они вышли, никем не замеченные – Женсовет, слава Богу, уже убрался. Кате Андрей позвонил, с сожалением сообщив, что не сможет сейчас приехать домой и будет с ужасным нетерпением ждать вечера.

А Женсовет тем временем горячо обсуждал новости Маши. Все сошлись на том, что Ляльке надо вынести строгое предупреждение держаться подальше от Жданова, срочно познакомить ее с машиным протеже и сегодня же сообщить Кате о коварстве малолетки, подобранной в прямом смысле на улице.
- У-у-у, змея какая! – погрозила Шурочка кулаком в сторону ЗимаЛетто.

Для обеда Андрей выбрал неприметный ресторанчик; впрочем, кухня там была отменная – он не раз в нем бывал, если обед проходил с персоной, не желающей лишний раз светиться.
Поели почти молча.
Лялька все ждала, вскидывая на начальника глаза, но он, казалось, был поглощен процессом приема пищи. На самом деле, он собирался с мыслями, а, кроме того, полагал, что в сытом виде сможет более адекватно реагировать на возможные неожиданности и провокации.
Наконец, он отложил вилку, пригубил виски и негромко, будто рассказывал о чем-то постороннем, начал говорить.
Он не мог знать – правильно ли он делает, говоря именно это, но другого выхода не видел. Конечно, опасно, но… еще более опасно держать рядом с собой эту бомбочку не слишком замедленного действия…

Катерина положила трубку и нервно захихикала.
Это было просто непостижимо – то, что говорила Маша.
Нет, конечно, то, что Лялька влюбилась в Андрея – это, как раз, было не слишком удивительно, хотя, на ее месте, логичнее было бы влюбиться в своего спасителя – Малиновского… Но то… что Андрей мог увлечься этой девочкой?
Бред какой-то!
Маша, как всегда, что-то напутала…
Но гнусный червячок уже заполз в мысли и начал свое черное дело…

- Жили-были трое друзей… Можно считать… вполне необычным – потому что это были два мужчины и хрупкая девушка… Очень умная и очень… неформатная… Самим своим существованием девушка иллюстрировала пословицу – по одежке встречают… но провожают то… по уму… А наших молодых людей одежки ее не слишком интересовали – вокруг них всегда было полно доступных девушек модельной внешности, а вот таких, на кого можно было бы положиться, не было вовсе.
Впрочем, до поры до времени, они на этот счет не задумывались…
А потом у них случились проблемы в бизнесе, и тут вдруг оказалось, что хрупкая неформатная девушка – человек совершенно незаменимый… они стали больше времени проводить все вместе; сначала только из-за дел, а потом как-то так вышло, что девушка эта двум друзьям стала необходимой не только в делах…
И один друг в нее влюбился… и второй… тоже… только не понимал еще этого… А потом один из друзей стал с этой девушкой встречаться… но они поссорились… крепко поссорились, и он – уехал… А девушка… оказалось, что она беременна. И второй друг женился на ней – фиктивно, потому что у девушки очень строгий папа. И стали они жить вместе… как брат и сестра… Вот только к тому времени, второй друг, ставший фиктивным мужем понял, что влюблен… и не просто влюблен – любит… Любит так, что…
В общем – без нее и жизнь не жизнь… А она ждала другого.
Другой вернулся… они помирились, девушка ушла к нему… А ее муж-не муж остался со своим разбитым сердцем у разбитого корыта…
Только вот не заладилось у девушки с любимым… И жили они… не плохо и не хорошо… а разойтись не могли из-за ее беременности: она боялась, а он – слишком порядочный… И второй друг… который муж… не смог спокойно наблюдать за этим… и стал добиваться любви…
Так уж вышло… что те три месяца, которые они жили бок о бок, и для его фиктивной жены даром не прошли… чувства начали зарождаться…
И пришел день, когда оба поняли, что жить друг без друга не могут…
Вот такая незамысловатая история, Алла… И такой очень долгий и трудный путь к любви… Поверь, я не для того столько времени добивался взаимности, чтобы разрушить мой мир… Мир абсолютного счастья, Алла! Я надеюсь – когда-нибудь с тобой это тоже произойдет, и тогда ты поймешь… А сейчас… сейчас просто прошу не обижаться: я не обращаю на тебя внимания не потому, что ты какая-то не такая… Просто я люблю мою жену, Катю… люблю мою дочь Светочку… в общем – люблю мою маленькую семью и мечтаю, что у нас будет еще один ребенок, а, может, и не один... Вот так, Аллочка…
А ты найдешь, обязательно найдешь мальчика… И все у тебя будет.

Лялька, конечно, все поняла… И то – насколько глупо она себя вела… это – особенно.
Стало смертельно стыдно; она не расплакалась только потому, что вокруг были люди.
- Анд-рей Па-лыч… простите меня… я… не знала… - она уткнулась лицом в ладони, - Ох! Это так глупо! Вы… я… как дура!
Жданов был совершенно согласен с ее определением, но, разумеется, не стал говорить об этом вслух.
- Алла… Не говорите так… У Вас всего лишь нет опыта… жизненного… опыта отношений… я был рядом, хорошо к Вам относился, вот Вам и показалось… Уже завтра Вы посмотрите на все с другой точки зрения… и оставите все в прошлом… начнете свою жизнь… Да?
Лялька кивнула, сдерживая слезы.
- А сейчас я Вас отвезу домой, на работу сегодня не выходите.

В машине Лялька все-таки разрыдалась, но Андрей не сделал ни малейшей попытки ее утешить. Довез до дому, попрощался, и, когда она скрылась в подъезде, с облегчением вздохнул.
Кажется, все обошлось без эксцессов…

_________________
Все будет. Но не сразу...

ну да конечно...дома ещё разговор с Катюшкой ожидает
Молодец Андрей что сам решил мирным путём все решить,но вот Тропинкина убью....но думаю все решится миром, правда ведь Недочка?
спасибо за главу!!!

Молодец, Андрюша!!! И Лялька - молодчинка, все поняла!!! А главное, автор - умничка, талант!!!!!!
Жду разговор между супругами...представляю каким он будет - эх, мечты-мечты...