Все обо Всем

A short text to describe your forum
Текущее время: 29-03, 13:41

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 47 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 17:58 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 36. Ночные разговоры

Египет.
Трое стояли около автомобиля и разговаривали. Потом девушка села в салон, а мужчины отошли в сторону. Один сильно жестикулировал, что-то нервно объясняя, другой спокойно слушал. Когда первый умолк, второй согласно кивнул и положил руку первому на плечо. Что-то проговорил, глядя первому в глаза.
Тот ответил взглядом.
Они улыбнулись друг другу и пожали руки.
Второй сел за руль. Первый – на заднее сидение, к девушке.
Машина тронулась, всклубив песчаную пыль.

Восемь часов ночной дороги сближают даже тех, кто сближения не хочет.
Тихий разговор под спокойную музыку. О делах, о перспективах. О кино, о музыке. О жизни, о любви. О детях, о собаках. Снова о делах и снова о жизни.
Сначала спала Катя, потом – Андрей. Катя разговаривала с Евгением почти наедине – если не считать мирно сопевшего на ее коленях мужа, даже во сне не выпускавшего ее из ревнивых объятий.
Евгений повернул зеркальце так, чтобы видеть ее глаза – она пыталась в это зеркальце не смотреть, но нет-нет, да и заглядывала. Подвинуться было невозможно - ей не хотелось тревожить Андрея.
- А он вас любит…
- Не сомневаюсь, - погладила тихонько любимого по волосам.
- Кать, я так понял, что вы пришли в ЗимаЛетто секретарем. Поделитесь – как так: всего за полгода из секретаря – в президенты и замуж за владельца фирмы. Вы не похожи на целеустремленную стерву. Или внешность обманчива?
- Внешность действительно обманчива, да она тут и ни при чем. Я легко могу ответить на вопрос о карьере, но Андрей… как получилось так, что он меня полюбил, это и для меня загадка.
- А вы расскажите.
- Не хочется.
- Ну, о карьере тогда.
- Тут нет ничего особенного. Я – экономист по образованию, секретарская должность была вынужденной, я просто не могла найти подходящую работу. Вскоре Андрей назначил меня свои помощником. А потом ИО финансового директора – но это уже в силу обстоятельств, ко мне отношения не имеющих…
Катя вспомнила о кознях Ярослава. По большому счету, ей было жаль, что Ветров так себя повел – он великолепный специалист, их команда только бы усилилась благодаря ему. Но зато, тогда не удалось бы пристроить Кольку, хотя… тот и с НикаМодой бы не пропал. Вот только ему просто необходимо было пообщаться с офисной публикой, чтоб хоть немножко повзрослеть в житейском плане.
- А расскажите про обстоятельства, - вырвал ее из задумчивости голос Евгения.
Катя решилась рассказать. Ей трудно было противиться обаянию этого мужчины, а от его бархатного баритона замирало сердце. Если бы не Андрей, она влюбилась бы в него, как девчонка. Как хорошо, что есть Андрей, потому что с этим красавцем ей бы ничего не светило. Никогда.
- А почему вы поехали за нами? – поинтересовалась Катя. Вообще-то Андрей его уже об этом спрашивал, но Кате казалось, что Паламарчук ответил не до конца правдиво.
- Ну… Мне не хотелось терять выгодных партнеров. Я понимаю, что ЗимаЛетто крупная фирма, даже за неделю без руководства она в трубу не вылетит, но все же… И почему бы не оказать услугу? Я думаю, что за эту поездку мы сблизились, разве не так? Теперь нам и за столом переговоров будет проще.
- Ну, в какой-то мере – да. Однако, себе в убыток мы не будем работать и с вами.
Евгений расхохотался, быстро прикрыв рот ладонью, чтоб не разбудить Жданова.
- Оказывается, под маской очаровательной юной женщины скрывается железная Маргарет Тэтчер? Кто бы мог подумать?!
- А какие еще причины? – гнула свою линию Катя.
- Еще? Еще я хотел поиграть в Шерлока Холмса. Вы даже не представляете – как я разочаровался, узнав, что вы уже нашлись! Когда позвонила Юлиана, я уже предвкушал – как буду вести поиск, даже словесные портреты составил.
- Неужели? – Кате как-то не верилось, что этот мачо способен на игры в «шпионов»
- Да-а-а! Если интересно – я вам их покажу, только не сейчас – они у меня в чемодане, в багажнике. Ну а еще… - он пристально посмотрел на нее через зеркало, - и это, думаю, мне не удалось скрыть… Вы мне чертовски понравились. Я был огорчен, узнав, что та девушка, которая вызвала у меня неподдельный интерес, и есть Катерина Жданова. Печально… Особенно печально, что она неделю назад вышла замуж, и, похоже, души не чает в муже, равно как и он в ней. И муж – Отелло. И куда деваться бедному влюбленному?
Катя во время этого монолога заметила, что Андрей напрягся. Значит, он не спит и все слышит. Интересно, как давно? Но… скрывать-то нечего…
- Женя, не говорите так… Это не может быть правдой, да, даже если что-то и есть, то вам нужно поскорей об этом забыть. У такого интересного мужчины должно быть много поклонниц.
- Разве я сказал, что мне не хватает женщин? По-моему, речь шла о Вас, Катя…
- Закончим этот разговор, он мне неприятен.
И Катя замолчала.

Москва. Квартира Клочковой.
- Виктория, как ты не понимаешь! Для тебя это шанс! – впаривал Воропаев, развалившись в кресле. В этот раз он даже не пытался унижать ее намеками на то, что она годится только для постели.
- Да не нравится он мне!
- Тебе всегда нравились кошельки, а не лица. И, на сегодняшний момент, честное слово, кошелек Зорькина тяжелее кошелька Малиновского и даже – моего. Но это не все! Если, скажем, Малиновский покинет ЗимаЛетто, то еще неизвестно – как он устроится дальше. Богатство Зорькина – в его голове. Он умеет делать деньги, понимаешь? Через несколько лет он станет одним из самых завидных женихов Москвы, пойми ты это!
- Но… он же ботаник! В нем нет лоска! Он не умеет себя вести в обществе! У нас нет ничего общего! И быть не может!
- Может, Вика, может! Посмотри – как Жданов преобразил Пушкареву! Кто бы мог подумать, что из пугала можно сотворить такую красотку! На нее же мужики сейчас на улице оглядываются! На Пушкареву!!! А Зорькин? Подумаешь – вести себя не умеет! Научи! Он будет рад и счастлив!
- Саша, я… да я не знаю – как!
- Ты все знаешь. Ты глупа, но какие-то знания о том, как вести себя у тебя есть. Он же не совсем медведь, вилку в кулаке не держит?
- Нет, конечно!
- Ну, вот видишь! Ты начнешь, а я помогу.
- А тебе это зачем надо?
- Я хочу… ну, не другом… но я совсем не против иметь с ним хорошие отношения.

Квартира Киры.
Там тоже не спят – просто лежат в обнимку.
- Кир… знаешь, удивительное дело… мне почему-то не хочется от тебя уходить… Обычно я всегда убегал от женщин, стараясь сохранять дистанцию. В чем дело – не пойму.
- Наверное, потому что я не заявляю прав на тебя…
- И меня это удивляет. Со Ждановым ты так себя не вела…
- Жданов был женихом…
- То есть, если я предложу тебе выйти замуж, ты тут же начнешь меня пасти?
- Не начну. Да ты и не предложишь.
- А вдруг?
- Не пытайся даже, я все равно не соглашусь.
- Это почему? – Рома даже оскорбился.
- Я тебя не люблю. А ты не любишь меня. Наша связь – это попытка зализать раны, и ничего более.
- Ну, знаешь!
- Не вижу в этом ничего оскорбительного. Ты не считал, сколько раз за день ты называешь меня Катей?
- Я? – Малиновский покраснел, - Разве?.. Я не замечал…
- Я просто не акцентирую. Тем более, что и сама оговариваюсь…
- Я тоже не акцентирую.
- Вот видишь. Так что – не будем изображать из себя влюбленных, достаточно того, что мы согреваем друг друга.
- Вдвоем быть лучше, чем одному… если один упадет – другой поднимет… Горе, если один упадет, а чтоб поднять его нет другого… Если двое лежат – тепло им.. одному как согреться?
- Именно так…
- Но ты не предлагаешь быть вдвоем. Для тебя мы – это один плюс один.
- Предлагать должен мужчина. Я уже напредлагалась досыта. Даже один плюс один не получилось. Зато получились новоиспеченные Ждановы – как одно целое. Наверное, не без моей помощи.
- Твоей?
- Да… Я очень хорошо показала Андрею – какой не должна быть жена. Катя была полной противоположностью. Потому я и потерпела поражение.
- Научись…
- Учусь. Уже учусь – разве не заметно?

Египет.
Андрею надоело делать вид, что он спит, он дотянулся до Катиного животика и легонько прикусил его, Катя в ответ взъерошила мужу шевелюру.
- Ка-ать… Я, наверное, проснулся…
- Я поняла.
Андрей еще чуть-чуть полежал, потерся щекой о животик, но быстро понял, что сие чревато возрастанием желания более плотной близости, поэтому взял в себя в руки и поднялся.
- С добрым утром! – хрипловатым голосом провозгласил он.
Евгений обернулся:
- Вы могли бы еще поспать.
Ага, сейчас! Пока ты тут мою жену охмуряешь.
- Да, нормально. Предлагаю остановиться и размять ноги.
Евгений поглядел на часы:
- Минут через десять будет бензоколонка. Если нет возражений, там и разомнемся.
- Возражений нет. Да, Катюша? – Андрей обнял Катю за плечи, прижал к себе.

После бензоколонки, где они заправились, размялись, и в маленьком кафе выпили кто кофе, кто сок, снова отправились в путь.
Евгений забрался на заднее сидение, Катя из подручного барахла соорудила ему подушечку.
- Мне так ты подушку не делала! – возмутился Жданов.
- Ты меня вместо подушки использовал, - возразила Катя.
- И, как всегда, ты права!

Снова ехали. Евгений спал. Катя тоже начала поклевывать носом.
- Кать, ты уж не спи, а то и я сломаюсь! В тишине да в темноте одному очень грустно.
- Тогда ты не молчи…
- А я не молчу, я думаю.
- О чем, если не секрет?
- О камнях.
- Что?
- Ну, смотри – вдоль дороги такие камни большие – за ними вполне можно спрятаться…
Катя не поняла.
- Непонятливая какая! Я предлагаю остановиться и спрятаться за камнями. Я очень хочу тебя поцеловать. И не только!
- Нашел место! – фыркнула Катя.
- С тобой мне везде рай! Хоть дома, хоть в шалаше, хоть за камнями. – Андрей протянул руку и сжал ладошку жены, - только вот сейчас я очень скучаю по тебе…
- Я тоже… Но мы же будем в Каире часов в пять. Наверное, найдется время, чтоб передохнуть?
- Не знаю… Нам нужно будет сразу связаться с Юлианой, узнать – когда наш рейс, если только ей удалось билеты забронировать.
- В пять? Так рано?
- А вдруг у нас самолет в шесть? Или в семь?
- Неудобно ее будить…
- Она сказала, что можно.

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 18:04 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 37. Двое

И правильно сказала, что можно. Их самолет вылетал в восемь. Юлиана – добрая душа, пригласила всех троих к себе – попить кофейку и принять душ.
Голуби наши сизокрылые, конечно же, загрузились в душ вместе – якобы, так быстрее. Хотя, отчета с них никто не спрашивал – не родители, чай.
- Кать… - Андрей целовал ее нежную шейку, одновременно спуская лямочки сарафанчика с плеч, - Катенька моя ненаглядная… Девочка моя…
Сарафанчик упал под ноги, туда же свалилась маечка Андрея. Непослушными пальцами правой руки расстегивал шорты, не в состоянии снять левую со сладкой окружности, и оторвать губы от маленького ушка.
- Черт, не снимаются, - буркнул себе под нос, и Катя тут же пришла на помощь.
Слетели шорты, слетело и все остальное, мешающее соединиться.
Поднял на руки свою родную девочку, аккуратно переместил в ванную, сам следом. Тепловатые струи ударили по плечам:
- М.м.м.. как дождик… - подняла лицо вверх Катя.
- Кать, - задыхаясь, сказал он, - а представь – под дождем, на лугу, без одежды… мы одни… а потом – в сено…
А руки гладили-ласкали-гладили, пока она не взмолилась о пощаде.
- Здесь скользко, - прошептал Андрей, - надо из ванны выбраться, а то неудобно.
Развернул ее, прижался к спине, вдавливая раскаленную плоть, одну руку – вверх: ласкать налитые желанием груди, другую – вниз: в потаенное местечко, изнывающее от возбуждения.
- Что… что… что… ты делаешь… - сквозь зубы, не сдерживая тихого стона, - я не могу больше… хочу…
Чуть пригнул ее к стенке и с силой вошел, притянув к себе за бедра. Катя вскрикнула, прижимаясь плотнее, даже не пытаясь двигаться, только чуть-чуть сжала бедра. В ту же секунду сознание покинуло его, стрела страсти рванулась, не давая опомниться, и яркой вспышкой разлилась острым наслаждением.
Выравнивая дыхание, прижал к себе расслабленную жену, забормотал, извиняясь:
- Кать, прости, я не смог сдержаться… Сейчас, сейчас я тебе тоже хорошо сделаю…
Катя подняла на него влажные глаза, в которых еще не угасли огоньки страсти, и смущенно сказала:
- Андрюш… у меня тоже… было… Ты разве не почувствовал?
- Было? - удивился Андрей. – Но я же так быстро… и ты успела?
- Да… Я, наверное, еще быстрее бы успела… почти сразу… я так соскучилась…
- Кать… Да ты, у меня, оказывается, торнадо…
Сел на пол с глупой улыбкой, обхватил голову руками, и снизу вверх посмотрел на нее:
- Кать… Ты знаешь, что так быстро… хм… могут… только очень темпераментные женщины?
- Это плохо? – чуть испуганно спросила Катя.
- Это? Это? – он не скрывал восторга, - Кать, это – здорово! Может, не совсем подходящий момент для признания, но я никогда раньше не встречал таких женщин. С ума сойти!
- Нет, - Катя тоже опустилась на пол, - Это не я, это – ты. Это ты такой, что у меня внутри все загорается от каждого твоего касания…
- Кать… Я с ума от тебя схожу…
- Я тоже…

Вышли настолько сияющие, что Юлиане с Евгением оставалось только отвести глаза.
От неловкой паузы Юлиана сбежала в соседнюю комнату – вспомнив про деловой звонок, а Евгений быстренько отправился в освободившуюся ванную.
Андрей проводил его ехидным взглядом, а когда дверь закрылась, еще и хохотнул. Катя вопросительно посмотрела на него.
- Ты знаешь, на что мы его подвигли?
- На что?
Андрей изобразил недвусмысленным жестом то, чем, по его мнению, сейчас собрался заняться Евгений. Катя покраснела до корней волос:
- Пошляк…
- Не, Кать, это – жизнь…
- Да что он, подросток, что ли?
- Почему подросток? Этим, Катюша, занимаются, время от времени, все мужчины, не только подростки.
- Ну да! – изумилась Катя, - И ты?
- И я. Ну, конечно, не сейчас, когда я с тобой. А вот когда тебя папа под замком держал… И тогда, когда я уже влюбился, но еще боялся к тебе подойти.
- Но ты же тогда еще был с Кирой.
- Хочешь, открою страшную тайну? У меня с Кирой ничего не было с тех самых пор…
- С каких?
- Очки, помнишь? Ты поскользнулась и разбила очки… Вот тогда я и поплыл, я вдруг увидел – какие у тебя необыкновенные глаза, мне казалось – я в душу тебе заглянул…
- И с тех пор ты с Кирой…
- Да, именно так.
- Но как ты это ей объяснил?
- Говорил, что я очень устаю… нервничаю из-за компании… иногда напивался…
- Андрюш… я не понимаю… Неужели она это принимала нормально? Если бы ты хотя бы один день не пытался прикоснуться ко мне, я бы тут же заподозрила неладное…
- Катюха, глупенькая моя! Да с Кирой так, как с тобой, никогда и не было! Это же ощущения совсем другие! Чувства совсем не похожие. .Я теперь и подумать не могу, что можно просто так, извини, перепихнуться неизвестно с кем. Зачем? Лучше в дУше затвор передернуть.
- Фу… Андрюш… хватит… хватит об этом…
- Почему?
- Ну-у-у…
- Кать… Кать, посмотри на меня… Скажи – есть у тебя человек, ближе, чем я?
- Нет, конечно...
- И у меня нет… Кать, ты научилась не стесняться меня. Ты научилась не стесняться смотреть на меня. Ты учишься выражать свои желания. Нужно уметь делать это не только жестами, но и словами. А значит, нужно учиться разговаривать об этом. Мы разговариваем в ресторане о том, что хотим заказать. Почему мы не можем разговаривать о том, как доставить себе и друг другу удовольствие? Почему, Кать?
- Ну-у-у-у… Это все такое… интимное…
- Ка-а-ать… Ну, интимное – это ведь не только твое-мое. Это наше! И если мы не научимся говорить об этом сейчас, то потом будет труднее. Будут нарастать комплексы. Тем более, что ты стала очень чувственной женщиной, у тебя будут появляться желания и фантазии… И будет очень здорово, если ты будешь ими делиться. Это важно для гармонии. Не нужно стесняться, запомни – когда двое в спальне, нет между ними ничего неприличного, если это доставляет им взаимное удовольствие. Да?

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 18:18 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 38. Москва! Как много в этом звуке…

Рома, взяв рубашку, чертыхнулся – ладно, мятая, но еще и грязная. Где это он пятно посадил?
- Кира, ты не будешь возражать, если я к тебе кое-что из своих вещей перевезу?, - он показал ей рубашку, - а то вот, теперь домой придется ехать.
- Ну… перевези… Я надеюсь, это будет не весь гардероб?
- Нет, не думаю.
Он натянул рубашку, пиджак, подошел к Кире, приобнял за плечи:
- Кир, ты точно не хочешь, чтоб я к тебе переехал?
- Нет, конечно!
- Странно это как-то…
- Странно то, что ты об этом говоришь…
Уже оделся и уже от дверей:
- Хотя, я догадываюсь. Ты надеешься, что Жданов разочаруется в Пушкаревой и вернется. Да?
- Это ниже пояса удар, Малиновский. Но я не надеюсь на это, потому что это невозможно!
- Да почему невозможно-то, Кира? Надоест она ему, вот и вернется.
- Рома, как же ты плохо знаешь друга! Это ты, а не я, должен понимать – то, что случилось с Андреем, обратного хода не имеет. Это действительно любовь. И я очень рада, что все это случилось до того, как мы с ним поженились – развод был бы хуже и грязнее. И все, иди, я больше не хочу об этом говорить.
Но он вернулся, взял ее двумя пальцами за подбородок, заглянул в глаза:
- Скажи, ты его любишь?
- Любила.
- А сейчас?
- Отстань.
- Тогда ответь – почему ты, которая любила, которая любит, не надеешься, хотя бы капельку, что он может вернуться? И почему я надеюсь, что у меня есть шанс?
Кира высвободилась, отошла к окну, зачем-то дернула портьеру:
- Потому что я люблю. И знаю этого человека. А у тебя ничего, кроме инстинкта альфа-самца, нет… но ты, Рома, тоже ее не получишь… если только силой… но ведь это тебя не интересует, да? Тебе нужно, чтоб женщина сама упала в твои объятия. Ты о Пушкаревой и забыть-то не можешь только потому, что она для тебя недоступна.
- Чушь!
- Правда!

Мерное гудение моторов самолета располагает к неторопливой беседе. Но Катя нервничала – сегодня ее первый день на посту президента ЗимаЛетто, но добраться до офиса она сможет только к концу рабочего дня. У нее не было сомнений в том, что компанию надо посетить безотлагательно, хотя больше всего ей хотелось остаться наедине с Андреем. Что делать с этим наваждением, охватывающем ее каждый раз, когда Андрей касался ее, когда глядел на нее влюбленным взглядом, шептал хрипловатым голосом нежные слова? Все мысли улетучивались, все дела забывались, но ей придется держать себя в руках, ведь Павел Олегович на нее рассчитывает, верит ей.
Как уговорить Андрея сдерживать порывы? Как распланировать сегодняшний день, чтоб успеть в несколько мест, не обидев при этом мужа, который, конечно же, будет тащить ее домой.
Разнежившись в его теплых руках, она задремала.
Разбудил Андрей, коснувшись нежным поцелуем ее макушки:
- Катенька… Скоро посадка…
Сощуренными со сна глазами она посмотрела в любимое лицо. Какое счастье - когда первое, что она видит – это он. Такой родной и близкий, такой любимый.
- Кать, какие планы у нас? Домой? А потом в больницу?
- Нет… - покачала головой Катя. – Ты – в больницу, я – в ЗимаЛетто.
- Кать!
- Твои не обидятся, я уверена. Павел Олегович поступил бы также. Первым делом, как говорится, самолеты.
- Кать, но я соскучился!
- Мы не имеем права застрять дома! Даже не надейся!
- Ты меня больше не любишь? – его руки блуждали по Катиным бокам и спине, как бы пытаясь удостовериться в том, что все на месте, что за время перелета Катеньку не подменили, и от нее ничего не убыло.

Едва они вышли на летное поле, как у Кати зазвонил телефон.
- Начинается, - улыбнулся Андрей.
Катя быстро перекинулась парой слов, кивнула. Тут же раздался следующий звонок.
- Вот, - пожаловался Андрей Евгению, который прилетел вместе с ними, - никогда не женись на президенте фирмы.
- Андрюша, - прервала его Катя, - нас встречают мои родители.
- Зачем?
- Они соскучились.
- А…а…
Жданов хотел сказать – что он думает по этому поводу, но присутствие Евгения его удержало. Тот понял, что сейчас лишний и приотстал.
- Кать!.. Мы домой поедем! – Андрей наклонился к самому ее ушку, - Я хочу тебя!
- Я тоже. И именно поэтому домой мы не поедем, - тоже на ухо сказала ему Катя, - Сейчас к моим – надо поесть, лично я голодная как зверик. Я там же приму душ, переоденусь и поеду в Зималетто. А ты – к себе домой, приведешь себя в порядок и навестишь отца. А потом встретимся в офисе.
- Ка-а-ать!
- Андрюша, мы даже еще не знаем – какие проблемы нас ожидают. Ты уверен, что
все в порядке? Я – нет.

Сразу с порога Катя убежала в душ, а несчастного Андрея усадили за обед. Он, поглядывая в сторону ванной, пытался отвечать на вопросы Катиных родителей:
- Да что мы там видели! Не успели же ничего! Только осмотрелись – и сразу обратно…
- Ну, как? А пирамиды?
- И до пирамид не доехали…
Катя выпорхнула из душа и ушла к себе, Андрей, извинившись, помчался к ней. Не вовремя – Катя как раз сняла халат, собираясь одеваться.
- Кать… - припал к ней Андрей; губами, руками, телом лаская жену.
- Андрюш, нет, не сейчас!
- Кать, сейчас… - дыханье его уже стало прерывистым, глаза осоловели.
Но она вывернулась и быстро натянула халат:
- Андрюш, ты с ума сошел! У меня папа простой, как… вот увидишь – не пройдет и пяти минут, как он попытается ввалиться!
- Господи, я этого не вынесу! Кать, хочу тебя… как сумасшедший!
В дверь постучал Валерий Сергеевич, и, не дожидаясь ответа, ввалился:
- Андрей, ну, куда ты ушел? Пошли, давай, пусть Катюха пока оденется.
Жданов сцепил зубы, бросил пламенный взгляд на Катюшу и уплелся вслед за тестем.
Единственное, чего ему удалось добиться – разрешения отвезти ее на работу.

В машине Андрей обиженно молчал. Умом он понимал, что Катя права абсолютно, обижаться не на что совершенно, но как понять это перенасыщенным гормонами телом, которое не слышит доводов разума, а властно заставляет подчиняться своим желаниям и древним инстинктам.
Добрались до ЗимаЛетто:
- Кать, прости я тебя не поцелую, иначе я уже не смогу уехать, а изнасилую тебя прямо в машине.
- Жданов, - улыбнулась Катя, - я тебе говорила, что ты – псих?
- Говорила…
- Тогда еще раз: ты – псих! Но псих очень-очень любимый! И, честно говоря, я совсем не хочу, чтоб ты менялся.

- Ка-а-атя! – заорала Маша, кинувшись Кате на шею, - Ура-а-а! Вы приехали! А где Жданов?
- Привет, Маш! – Катя рада видеть подругу, но все личные разговоры после, - Андрей поехал к отцу.
- Да!! Кать, мы все так испугались! Представляешь – прилетает Зорькин и говорит, что ПалОлегычу плохо, сразу Скорую позвали, его увезли, Кира с Малиновским тоже уехали… Слушай, а это правда, что у Киры с Малиновским роман?
- У Киры? С Малиновским? Не думаю…
- Ну-у-у! Она на свадьбе вашей все время были вместе, и уехали вместе!
- Не вижу в этом ничего криминального… Маш, давай все потом, хорошо? Малиновский здесь?
- Да.
- Передай, пожалуйста, чтоб ко мне зашел, ладно?
- Конечно, Кать! Для тебя – всегда, пожалуйста! Сейчас! – Тропкина схватилась за телефон, а Катя скорей-скорей отправилась к себе.

- Катюша, привет! С возвращением! – Рома жадно осматривал Катю, впитывая каждую ее черточку, - Ты похорошела! Как отдохнули – не спрашиваю, судя по светящимся глазам, Жданов был на высоте!
- Рома!
- Все-все, больше не буду! – Малиновский уселся в кресло. – Катерина Валерьевна, от всей души поздравляю с первым рабочим днем на посту Президента компании ЗимаЛетто!
- Спасибо, давай к делу.
- А дела у нас… Да нет, ничего страшного не произошло, но…
- Что случилось с Павлом Олеговичем? Из-за чего ему стало плохо?
Малиновский рассказал все, что знал – про Воропаева и его претензии, про план Зорькина. Ну и – про самого Зорькина: о том, что он, Рома, восхищен финансовым гением Катиного друга, что он очень сожалеет, что тот в больнице.
- Так Коля сказал, что он часть денег для Воропаева нашел?
- Да, но точную сумму не знаю.
- Надо забрать у него документы на НикаМоду.
Катя позвонила Колиной маме, во время разговора ее лицо все более вытягивалось, она странно посматривала на Малиновского. Но тот взгляда не замечал. В душе он расстраивался из-за того, что Катя одета скромно, по-деловому, что декольте отсутствует. Что, впрочем, не мешало ему представлять то, что скрыто под одеждой. Мысленно он уже раздел ее, уложил на стол и страстно целовал…
- Рома! Рома! Малиновский, да что с тобой?
- А? Что? – Роман очнулся от наваждения, потряс головой, вздохнул, - Извини, задумался.
- Рома, где документы НикаМоды?
- Какие документы?
- Колина мама сказала, что ты ей звонил, и она передавала тебе документы. Через Машу.
- Кать, это какая-то ошибка. Я не брал ничего – зачем мне?
Катя позвонила на ресепшен:
- Маша, тебя пару дней назад к Зорькину за документами посылали?
- Нет, Катя, не посылали. Может, Шурупа или Амурку? Хочешь, спрошу?
- Спасибо, Маша, не надо.
Посмотрела на Рому:
- Мне это ОЧЕНЬ не нравится… Нет, конечно, ничего особо страшного не произошло, доверенность у меня есть, но… как-то странно и непонятно… Ты точно не брал?
- Катя!
- Да верю, я, Рома, верю… Черт!
- Катюш, ну, ты хоть скажи – в чем дело-то?
- Кто-то назвался твоим именем и через, якобы, Машу Тропинкину забрал документы НикаМоды.
Роман присвистнул.
- И кто?
- Ха! Откуда я знаю? Но, думаю, что Воропаев, больше некому. Только что он с ними делать будет? Подделает подпись? Глупо! Не такой уж он идиот… Или – шантаж?
- Скорее, действительно, шантаж.
- Да мы и так от него с радостью избавимся!.. Рома, а ты не знаешь – к Зорькину уже пускают?
- Нет. Точно нет, мы звонили. Сказали – завтра можно будет наверняка.
- Хорошо… Ладно, оставим это все на завтра. А пока – за работу. Рома, отчеты за эту неделю у кого?
- У Светланы, наверное… ну, раз Зорькина нет…
- Хорошо. Тогда мне свои все свежие бумаги пришли, хорошо? А Кира здесь?
- Нет, она уже уехала – в больницу.
На лицо Кати набежала легкая тень, но тут же исчезла – как только она вспомнила Андрея. Нет, Киры ей опасаться не нужно.

Завалив стол отчетами, Катя внимательно изучала их. Очень хотелось позвонить Андрею, услышать его голос, нежные слова… Но это отвлечет. Она специально отключила свой телефон, чтоб ничто не беспокоило. Однако, беспокоило. Слишком многое, а главное – то, что она мыслями постоянно улетала от дел: к Андрею.
Закрыла глаза, представила его – красивого, мужественного, влюбленного. Сердце заныло, кровь вздрогнула и сгустилась, застревая толчками в висках, в горле, в груди и… там, где сейчас совсем не надо.
Открыла глаза, попыталась сосредоточиться на бумагах, но взгляд сосредотачивался только на фотографии Андрея, на его смеющихся глазах и лукавой, ужасно сексуальной улыбке. К ней пришло ощущение его физического присутствия, щеки запылали, дыхание стало неровным. «А..андр-рей, Андрюша… где ты застрял?». Возбуждение нарастало, и она ничего не могла с этим поделать. Поерзала на кресле, пытаясь унять огонь, но стало только хуже. Подошла к окну – но ноги отказывались слушаться, дрожь продирала до основания. Снова села, уже изнемогая.
Достала телефон, и, почти не думая, отправила смс-ку: «хочу тебя… немедленно».
Через минуту пришел ответ: «через десять минут».
Господи, как переждать эти десять минут, не свихнувшись! Вот теперь она хорошо понимала Андрея, когда он дома никак не хотел ее отпускать. У него было то же самое? Нет, больше она отказывать ему не будет – нельзя подвергать человека такой пытке.

Послышались шаги, дверь распахнулась – на пороге стоял Андрей.
- Жданов! Наконец-то! – она упала в его объятия, окончательно теряя способность что-то соображать. Только заметила, что он находится в таком же состоянии, как и она.

Андрей гнал машину, торопясь к своей драгоценной Катеньке. Больше всего его беспокоило то, что она может оказаться не одна, и придется ждать – когда она освободится. Или она наморщит лобик и скажет, что надо дотерпеть до дома. Вот уж нет! До дома он терпеть не собирался, даже если придется применить силу. Не грубую, конечно, но она теперь ему жена. И его желания вполне законны, он имеет право!
Уже почти у ЗимаЛетто он получил смс-ку. Откровенно высказанное желание Кати абсолютно совпадало с его собственным, а то, как оно было высказано, возбуждало еще больше. Не помня себя, он взлетел на этаж и пулей промчался к ее кабинету.
- Катя!
Господи! Как хорошо-то с ней! Он не уставал удивляться тому, что каждый раз он открывает ее заново, и каждый раз сам, сгорая во всепожирающем любовном пламени, выходит из него обновленным, что нет усталости и пресыщения, а есть только нежность и счастье.

Андрей закрыл дверь на ключ, поднял жену на руки и унес в каморку. Но не было сил на прелюдии и нежности, кровь бешено стучала в висках, а пылающая плоть требовала немедленного действия.
- Прости! – почти прорычал он, освобождая путь к блаженству. Катя изогнулась ему навстречу с тихим стоном, Андрей все-таки пробежал руками по ее возбужденной груди, опустил руку ниже, неожиданно для себя заставив ее вздрогнуть и прошипеть:
- Ну, давай же, скорей… хочу… немедленно…
- Конечно… иду…
Катя застонала, придвинулась ближе с такой силой, что ему пришлось чуть отступить назад; тогда он навис над ней, сжав клещами в объятиях, оставалось только, вслед за дикими четвероногими собратьями, прикусить холку, чтоб зафиксировать положение.
Он сильным движением проник в самые ее глубины, влажные и горячие, которые немедленно отозвались сначала легкой волной, а потом – через мгновение – пошли судорогами, сжимая в кольцо невероятного наслаждения его естество, от чего он, не контролируя себя совершенно, заорал и тут же излился.
- Господи, Кать… Что ты со мной делаешь? – не успев даже как следует отдышаться, шептал он, - я даже не знаю, как описать то, что я сейчас чувствовал, этому вообще нет названия… А ты?
Он пристально посмотрел в ее глаза – такие красивые всегда, а сейчас – особенно. Катя шевельнула губами, но звука не последовала, тогда она просто растерянно улыбнулась и провела ладошкой по его щеке, пальцами по пересохшим губам, тыльной стороной ладони по скуле.
Глаза увлажнились, слеза выкатилась из-под дрожащей ресницы.
Губы ее зашевелились вновь, тоненьким, дрожащим голоском, с проскальзывающей хрипотцой, она призналась:
- Я тоже… Я не знаю – что это, что вообще с нами… Я, кажется, была и собой, и тобой одновременно…

А Малиновский сидел у себя в кабинете. Десять минут назад черти понесли его еще раз к Екатерине Валерьевне – дополнения к отчету занести… понятно, что он услышал. А теперь сидел и разговаривал сам с собой:
- Да что ж они там такое друг с другом вытворяют, что орут почище, чем в порнухе! «А ночью ты кричишь сильней…» Я даже представить не могу – от чего я бы мог вопить так, как только что вопил Жданов. Может, Пушкарева – тайный адепт тантрической йоги? И прошла ее курс прямо в Индии, в этом сердце разврата? Что обиднее всего – Жданов ведь не расколется: что там было… Это он раньше рассказывал, а теперь… И все же – что и КАК они делали?.. Умрешь ты, Малиновский, во цвете лет от неудовлетворенного любопытства. Иди домой, друг. А лучше – к Кире и попробуй заставить ее кричать, пусть даже потише…

Но его мерзопакостная натура победила: он набрал номер Жданова, а когда тот взял трубку, сообщил, что крики их удовлетворяемой страсти были слышны даже на ресепшене. Жаль только, что потенциальные слушатели уже разошлись, и этот шедевр слышали только он, Маша и Федор Михайлович. Последние спешно удалились повторять подвиг высшего руководства.

- Кто звонил, что ты так смеешься? – спросила Катерина.
- Малиновский.
- И..?
- Да так, ерунда, как всегда. – Андрей не хотел говорить о том, что Малина все слышал – незачем смущать Катю.
- Ясно. Как себя Павел Олегович чувствует? Ты с ним говорил?
- Да, но давай все дома, а то мы отсюда никогда не уйдем. Еще твоя мама просила заехать.
- Зачем?
- За ужином, - Андрей улыбнулся, - чтоб тебя не напрягать с дороги.
- Она что, тебе позвонила? А почему не мне?
- Ну, не знаю… Наверное, я ей нравлюсь.
Катя взъерошила волосы мужа:
- Это не удивительно. Разве ты можешь не нравиться?
- Для меня главное – чтоб я нравился тебе и твоим близким.
- Спасибо… Поехали?

Они заехали к Пушкаревым, а потом едва унесли от них ноги. Никакие доводы об усталости не действовали на Валерия Сергеевича, Андрей уже, было, обреченно сел за стол, но Катя применила запрещенный прием:
- Мама! Папа! Мы очень устали! У нас завтра миллион очень важных дел, нам необходимо выспаться и отдохнуть! Мы должны поехать домой. И если вы нас добровольно не отпустите, то… прости, папа… мы перестанем к вам приезжать!
Лицо Валерия Сергеевича вытянулось, он начал хвататься за сердце, поэтому Катя быстренько добавила:
- А если вы будете считаться с нашими обстоятельствами, то мы будем приезжать к вам часто! И приедем в субботу – надолго: посидим, поговорим!
Валерию Сергеевичу ничего не оставалось делать, как согласиться.

В машине Андрей с интересом косился на Катю – его поразило: с какой ловкостью и легкостью его жена достигла желаемого в переговорах с непробиваемым тестем. Да, Жданов… Быть тебе подкаблучником… Уж если тесть не может ей возразить, то ты и подавно согласен сделать все, что пожелает ее левая задняя нога – лишь бы ее глаза продолжали сиять этим необыкновенным внутренним светом.
А Катя… Катя была просто счастлива. Без объяснений.

Малиновский в состоянии крайней задумчивости застыл перед чемоданчиком, в который начал складывать кой-какие вещи, чтоб перевезти их к Кире. Он все никак не мог забыть то, чему стал невольным свидетелем. Хохмить по этому поводу больше не хотелось. Он, конечно же понимал, что дело вовсе не в Кама-сутре и не в каких-то особенных умениях Кати. Дело в том, что они чувствуют. Он ведь и сам тоже влюблялся, не без этого… И знал, что чувства обостряются, когда влюблен. Наверное, если бы ему удалось добиться Катиного внимания, он бы тоже был счастлив, вот только – надолго ли?

Роман сидел, обняв колени, и негромко говорил. Кому? Кире или – все-таки – себе? Скорее – себе, но она была рядом: лежала на животе, отвернувшись к окошку. И это хорошо, что он не видел ее лица, глядеть ей в глаза было бы невыносимо.
- …и вот сегодня я впервые ему позавидовал. Тому, что он женат. Смешно! Малиновский позавидовал женатику! Одинокий волк – цепному псу. Довольный жизнью лев, царь зверей, хозяин своего прайда, – недоразумению, променявшему вольную охоту на кормежку из рук хозяйки. Собачья преданность… Помнишь, ты говорили то же о Пушкаревой… Как можно? Зачем? Я не понимал тогда и не понимаю теперь… Но я завидую… потому что они знают что-то такое, чего я лишен… Так может, это не они сошли с ума, это я – моральный урод? Или ребенок, которому не дано понять? Он говорил мне… пытался объяснить… все мимо, мимо… Но сегодня я смотрел на Катю, и мне казалась, что она находится в его объятиях. Она говорила о делах, а я чувствовал, что он все равно незримо рядом с ней, что она его присутствие физически ощущает… А его я даже не видел. И не хотел видеть – не хотел видеть их вдвоем. Я и так разваливался на кусочки от непознаваемого…
- Зачем ты мне это говоришь? – глухо спросила Кира.
- Не знаю… Я хочу понять…
- Но зачем – мне? – Кира рывком поднялась, ее брови преломились в страдании, - тебе нравится меня мучать?
- Нет, что ты… прости…
- Я… я… никогда не чувствовала, что он рядом. Даже когда он физически был со мной, я все равно ощущала его отдаленность. Мне были неизвестны его мысли, его чувства… Мне приходилось верить словам, хотя глаза его говорили о другом. Но я предпочитала глазам не верить. Он скрывал от меня свои чувства, а я старалась их узнать – любым путем. Я хотела научиться читать мысли и понять… Нет, не понять. Я не хотела правды, о которой я догадывалась, я хотела найти подтверждение его словам. О том, что он любит меня… Я думала – мы поженимся, и тогда он будет моим, никуда от меня не денется. Я надеялась – он с ней наиграется и вернется, как возвращался всегда… А потом я увидела их глаза – как они смотрят друг на друга. И все… Оставалось только выдрать из себя свои надежды – с мясом, с кровью. И забыть… И попробовать начать жизнь без него…

А они – те, кому были посвящены разговоры в доме брошенной женщины и отвергнутого мужчины, - они забыли обо всем; обо всем, что их окружало, время и пространство перестало существовать, сгустившись в их душах, в их сплетенных телах, в сердцах, распахнутых друг для друга. Они изнемогали от любви; желаний больше не было – кроме одного: стать одним целым, не расставаться, не расплетаться, не думать, не хотеть; чтоб их тела объединились на молекулярном уровне, и душа, ставшая одной на двоих, увлекла бы их на волшебные берега Цетеры – рая влюбленных. Увлекла навсегда.
- Я не могу без тебя, - одними губами произнес Андрей, обнимая спящую жену - .
Я не смогу без тебя. Я стал твоим рабом, верным и преданным. Я - раб любви и - черт возьми! – мне это нравится! Я не хочу ничего другого – только бы быть рядом с тобой. Только бы ты была рядом.

Ты, ты, ты. Ты, ты, ты. Ты, ты, ты - ночью и днем.
Ты, ты, ты. Ты, ты, ты. Ты, ты, ты в сердце моем.

Стихли звуки мелодий, и среди тишины
Вновь по улицам бродит желтый ветер с луны.
И внезапно на грани света и темноты
Гром в душе моей грянет, и появишься ты.
В этом мире, уставшем от беды и мольбы,
Нас любовь повенчала в лабиринтах судьбы.
И недоброму миру, где от зла устаю,
Все сегодня простил я за улыбку твою.

Ты ладонь в ладонь положишь, Молча голову склоня.
Но и ты понять не сможешь, Что ты значишь для меня.
Звезды в мире все и люди, Словно листья на ветру.
Если ты меня разлюбишь, В тот же вечер я умру.

Ты, ты, ты. Ты, ты, ты. Ты, ты, ты - ночью и днем.
Ты, ты, ты. Ты, ты, ты. Ты, ты, ты в сердце моем.

Мир, где все мы устали от беды и мольбы.
Мир, где нас повенчали в лабиринтах судьбы,
Где вчера лишь бродил я у беды на краю,
Этот мир полюбил я за улыбку твою.

Звезды в мире все и люди, словно листья на ветру.
Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру.


- Спи, любимая… Мы не расстанемся никогда.

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 19:30 
Не в сети
Маська
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 07-09, 17:00
Сообщения: 4990
Откуда: Дурдом
Недо так много и все так интересно
Остановилась тока на втрой страничке
Я обязательно прочитаю все до конца как тока освобожусь

Но что я прочитала это было просто великолепно

Во первых мне очень было страшно за Малину
Дракой ни чего не решишиь
Пдратся можно всегда-а вот причина драки всегда остается тайной.

Киру на фиг. Что она еще задумала каза такая

А третий мужчина это кажись Денис.
Но я еще не дочитала до туды.
Но я уже догадываюсь.

Спасибо огромное :kiss:

_________________
Изображение
Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 20:22 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Катюш, спасибо!
Думаю, сегодня смогу выложить все, до конца.
Или - почти все.

Глава 39. Любимая работа

Утро встретило их солнцем и радостным птичьим пением. О подоконник, весело стуча, разбивались капли.
- Кать, смотри! Весна! Все тает!
Катя прильнула к его широкой груди:
- Как хорошо… Знаешь, в Египте было все-таки слишком жарко.
- Мы туда больше не поедем?
- Ну, почему же? Когда-нибудь все-таки съездим – мы же должны посмотреть на пирамиды!
Они расхохотались, вспомнив, как Валерий Сергеевич доставал их этими пирамидами.
- В следующий раз мы поедем на необитаемый остров, - очень серьезно произнес Андрей. – Это будет летом, где-нибудь, в начале июня. Там не будет вокруг ни одного человека, а только ты и я. И обязательно – озеро и маленький водопад. Ты будешь по утрам принимать душ в водопаде… А потом выходить из него как Афродита… И никакой одежды: мы будем как Адам и Ева в Эдеме. Правда, здорово?
- Здорово! Только сначала надо расплатиться с долгами.
- Ка-тя! Умеешь ты все испортить! Все мое романтическое настроение как ветром сдуло!
- И это хорошо – нам пора на работу.

В машине.
- Андрюш, я думаю, что тебе надо вернуться на административный этаж – как ты думаешь?
- Неужели ты согласна поселить меня в своем кабинете?
- Нет, не в своем. У Малиновского.
- Кать, я согласен на твою каморку!
- Андрюша!
- Ну, ладно, согласен.
- И надо что-то решить с твоей должностью. Я бы все-таки предпочла, чтоб вице-президентом был ты, а не Рома.
- Ты опоздала, любимая, папа уже подписал приказ.
- Ну и прекрасно! А то я переживала: как сказать об этом Роману. Еще я хочу съездить к Павлу Олеговичу и к Зорькину. И надо найти Воропаева.
- Зачем?
- Ну, я ведь тебе говорила о документах НикаМоды. Надо еще, кстати, у твоего папы узнать подробнее о доле Воропаева.
- А ты что думаешь?
- Да отдать уже, чтоб не видеть его больше.
- Я совершенно согласен! Да, Катюш, папа просил позвонить в Лондон – людям, с которыми он вел переговоры, и перенести все встречи на попозже. Ты поможешь? А то ведь из меня такой англичанин…
- Конечно, помогу, только пусть он меня проконсультирует.

На ресепшене их встречали. С поздравлениями и частушками. Но поздравляли не со свадьбой – что уж возвращаться к тому, что было неделю назад, поздравляли Катю со вступлением в должность. Андрей немного надулся – его в первый день не только никто не поздравил, но, наоборот - все опоздали.

Андрей переехал и тут же пришел к Кате – доложить о содеянном, и немножко потискать:
- Кать, давай на обед домой поедем – у нас же там, стараниями ЕленСанны, еды на неделю. А?
Катя критически оценила его состояние и решила, что лучше согласиться: творческий обеденный перерыв даст возможность спокойно доработать до вечера.

- У нормальных людей, - рассуждал Жданов, нежась на диване и наблюдая за тем, как Катя одевалась, - есть сиеста… Вот представляешь, обеденный перерыв часа на четыре…
- Ты одеваться будешь?
- Кать…
- Андрюша, пожалуйста, ну, хватит уже. Это не смешно. У нас море дел…
Андрей вскочил, обнял ее:
- Жена! Ну, нельзя же все время о работе!
- Муж! Нельзя все время о постели!
- О, Боги! Надо было мне жениться на Кире – она никогда не предпочла бы мужу работу, – и он с хохотом укрылся в ванной от летевшего в него тапка.
Выглянул из-за дверей:
- Правда глаза колет?
Второй тапок ударился в захлопнувшуюся дверь.

- Викто-о-ория!
- Александр, - недовольно отозвалась Вика.
- Я тут, с машиной. Едем к Зорькину.
- Я не хочу!
- Ошибаешься – хочешь! Я жду.

Больница. Ждановы вышли от Павла Олеговича. Катя встала у окна.
- Ох, не нравятся мне эти лондонские партнеры…
- Почему? Потому что у меня такое ощущение, что тебе придется поехать туда.
- Да перенесем встречу! Что я там буду делать? Там папины дела…

Больница. Коля и Вика.
- Виктория! – сияющий Зорькин приподнялся на локте, но, охнув, вернулся в положение лежа.
- Коля…
Он лежал такой несчастный. Глаз заплыл, нос распух, губы разбиты. Синяк во всю щеку расцвел радугой. Голова перевязана. Но взгляд – как тысяча солнц.
Клочковой впервые в жизни стало жалко кого-то, кроме себя. Она ведь не злая. Села рядом, Коля робко взял ее руку.
- Виктория… Вика… Спасибо Вам, что пришли…
- Коля… Это все из-за меня!
- Ну, что вы! Я сам виноват! Мне только очень жаль, что не смог Вам помочь.
- Все ерунда… Я так переживала… Я боялась за тебя…
- Главное, что Вы пришли! Ради этого я готов хоть под поезд попасть… Виктория…
Дверь открылась, в палату заглянула Катя:
- Коля!
Увидела Клочкову, извинилась, отступила.
- Андрюш, это что-то невероятное! У Кольки – Клочкова!
- Он что, чеки прямо на койке подписывает? Давай-ка спугнем ее, а то твой Зорькин в расслабленном состоянии сейчас на нее все ЗимаЛетто перепишет.
- Андрей, прекрати, сколько можно? Я тебе уже не раз говорила, что доверяю Коле безоговорочно. Будь любезен уважать мое мнение и моих друзей!
- Да ладно, ладно! – Жданов успокаивающе взял жену за руку, - Но все равно нам придется их прервать: времени мало.
- Ты бы о времени вспоминал в другое время… Тьфу, скаламбурила, прости.

А Виктория и сама уж собралась уходить. Она досадовала, что нарвалась на Ждановых. И она странно себя чувствовала с этой непрошеной жалостью и состраданием к Николаю.

- Коля, привет!
- Привет, Пушкарева! – хмуро отозвался Зорькин, досадуя, что приход Кати помешал его встрече с Викой.
- Жданова! – встрял Андрей.
Коля кинул взгляд на его довольное лицо, помрачнел еще больше:
- В курсе! Хорошо отдохнули?
- Да какой отдых? – Катя присела на стул, стоящий рядом с кроватью. - Ты о себе расскажи.
- Пушкарева, а твой супруг в охранниках у тебя состоит? – поинтересовался больной.
Катя оглянулась на стоящего у дверей Андрея:
- А что?
- Да вообще, я бы, может, хотел с тобой наедине поговорить.
- У моей жены от меня секретов нет! – возмутился Жданов.
- Зато у меня – есть! – парировал Николай.
Жданов, поколебавшись, вышел:
- Катя, я буду рядом…
- Ты думаешь, я ее сейчас начну душить или насиловать? – ухмыльнулся Зорькин.
- Коля! Да что с тобой? – не выдержала Катя, - Можно подумать, у тебя и вправду невесту увели!
- Пушкарева! Ко мне Вика приходила, и из-за вас ушла! Как я должен себя чувствовать?
- Ну, ушла и ушла, выйдешь на работу – будешь любоваться на нее сколько хочешь…Ладно, не обижайся! О Вике мы еще поговорим – потом, если захочешь, а сейчас надо решить кой-какие дела, у меня очень мало времени.

В машине Вику ждал Воропаев:
- Ну, как?
- Навестила! – огрызнулась Клочкова.
- Он был счастлив?
- Безумно!
- Отлично! И не ехидничай!
- Александр! Чего ты хочешь?
- Ничего особенного – мне нужно, чтоб ты была поласковее с Зорькиным, только и всего. Это так трудно?
- Но зачем?!
- Надо!
- Я уже послушалась тебя, а его избили! А если бы убили?
- Но не убили же! Все, приехали.

Андрей кинулся навстречу Кате, выходящей от Зорькина:
- Ну, что он говорил?
- Ничего особенного.
- У тебя секреты? – Андрей обиженно отвернулся.
- Не у меня, - взяла его за руку Катя, - у Коли.

Офис ЗимаЛетто. Ресепшен.
- Катя! Тебя искал Воропаев!
- Отлично! Маша, перезвони ему, пожалуйста, скажи, что я готова его принять.

Кабинет президента.
- Кать, можно я тебя поцелую?
- Потом. Давай звонить в Лондон.
- О! А я и забыл!
- Жданов, я еще в бытность твоей секретаршей заметила, что у тебя склероз. Может, к врачу?
- Укушу!
- Давай номер! И не мешай, пожалуйста, пока я говорю.
Катя набрала номер, бойко затараторила по-английски. Лицо ее хорошо выражало эмоции, возникавшие при разговоре. Сначала это была приветливость, потом – внимание. Бровки нахмурились, разгладились. Вопрос. Еще вопрос – недоуменный. Кивает головой, внимая говорящему, утверждает. Просит. Жалобно. Уверенно. Разволновалась. Снова вопрос – умоляющий. Губы задрожали. Кивнула. Попрощалась. Положила трубку.
- Что?! – смог, наконец, задать вопрос Андрей.

- Екатерина Валерьевна, мне передали, что Вы меня ждете!
- Да, - напряглась Катя, - проходите!
Андрей ехидно поздоровался.
- Жданов! А вот ты мне тут не нужен! Я собираюсь говорить с Пушкаревой.
- Ждановой! – вспылил Андрей. – И я не уйду!
- Ждановой – Пушкаревой – какая разница? Я рад лишь, что эта фамилия не украшает мою сестру. Тем не менее, я хотел говорить с президентом! А не с тобой, неудачник! Так что, ты свободен!
Андрей вскочил, сжимая кулаки.
- Андрюша, пожалуйста, успокойся.
- Ах, какая идиллия!
- Я надеюсь, что Александр Юрьевич уже пообедал и закусить мной не собирается.
- Хорошо! Но, Катя, я буду в приемной.
Воропаев проводил Андрея взглядом, дождался, когда за ним закроется дверь.
- Екатерина Валерьевна, вы прекрасно выглядите. Впрочем, как всегда в последнее время.
- Я думаю, вы пришли сюда не для того, чтобы расточать комплименты. Что вам нужно?
- А почему Вы думаете, что я не способен прийти именно для того, чтобы расточать комплименты? Вы стали привлекательной женщиной, которая интересует мужчин не только профессиональными достижениями.
- Пожалуйста, Александр Юрьевич, давайте о деле. У меня мало времени.
- Ах, да, ведь Вас муж ждет! Как жаль, что так печально сорвалось Ваше романтическое путешествие! Вы об этом жалеете?
- О ДЕЛЕ, Александр Юрьевич.
- А что может быть важнее для молодоженов, чем секс? Секс, секс… Ваш муж очень сексуален или так себе? Хотя, наверное, достаточно – ведь моя сестра была от него без ума! Вы тоже любите секс?
Катя наливалась краской: от смущения и ярости.
- Я думаю, что мы с мужем сами в этом разберемся.
Воропаев, довольный произведенным эффектом, откинулся в кресле и расхохотался:
- Ничего личного, Катерина Валерьевна! Мне всего лишь надо было убедиться в том, что Вы счастливы в личной жизни. Счастливые женщины не бывают стервами, они могут себе позволить выслушать несчастного просителя, даже если его просьба необычна.
- Я вас слушаю…
- Екатерина Валерьевна, Вы можете мне не верить, но я искренне Вами восхищен. Вашим умом, Вашими профессиональными качествами, умением держать удар. Я зауважал Вас еще в тот день, когда Вы представили бизнес-план Жданова. Я не ожидал от маленькой уродливой серой мышки такой прыти. С тех пор Вы изменились. Вы стали эффектной женщиной, Вы научились уважать себя, в Вас проявился железный характер. К счастью, не изменился Ваш ум и Ваши деловые качества. Говорят, от любви женщины глупеют, но Вы – счастливое исключение. Либо Вы не настолько любите мужа, чтоб поглупеть.
- Зачем Вы все это говорите?
- Чтоб Вы знали, как я к Вам отношусь НА САМОМ ДЕЛЕ!
- Хорошо, спасибо, я польщена. Но что Вам надо?
- Сегодня больше ничего. До свидания.
Александр грациозно поднялся с кресла, послал растерянной Кате воздушный поцелуй и удалился. Она ничего не понимала.
Ворвался Жданов, вид изумленной Кати его испугал:
- Кать! Катя, что он тебе наговорил?
- Ничего.
- Как ничего?
- Он просто отсыпал мне кучу комплиментов и сказал, что на этом – все.
- И он ничего не хотел?
Катя пожала плечами.
- А документы?
Тут Катя вспомнила про НикаМоду:
- Черт! Я совсем забыла! Это непростительно!
- А кто-то обвинял меня в склерозе!
- Ладно. Он все равно придет снова.
- И в следующий раз я буду рядом. Или хотя бы в каморке – из приемной подслушивать неудобно.
- Андрюш! Фу!
- Я должен знать обо всем, что с тобой происходит, Катя. И это не обсуждается!
- Собственник!
- Пусть так!
- Но, боюсь, что в следующий раз мне все-таки придется пообщаться с Сашей без тебя.
- Почему?
- Тебе нужно ехать в Лондон.
- Что-о-о-о? Папа говорил об отсрочке встречи.
- Да, но отсрочка невозможна. Человек, в котором мы заинтересованы, в конце следующей недели уезжает в Австралию. Нам нужно подписать с ним контракт до отъезда.
- Да пусть едет хоть в Антарктиду! Он ведь не насовсем!
- Андрюша, это не обсуждается. Кроме того, он сможет подыскать нам партнеров в Австралии.
- Катя! Но как я уеду от тебя на целую неделю! Я же с ума сойду!
- Я тоже, - тихо, почти неслышно, ответила Катя. – Но от наших хотений тут ничего не зависит…

Больница. Воропаев и Зорькин.
- Николай, я действительно считаю Вас финансовым гением. И я больше не хочу предлагать Вам сомнительные аферы. Все просто и прозрачно: ЗимаЛетто, ну, или НикаМода – без разницы, выкупает мои акции. На тех условиях, которые устроят вас. Я открываю свое дело. И мне очень хотелось бы, чтоб Вы поработали на меня. Так же, как работаете на НикаМоду. Ваш гонорар – 20% от прибыли.
- Меня устраивают гонорары, - буркнул Коля.
- Я хочу предложить Вам не только гонорары. Но и - кое что еще. Надеюсь, от этого предложения Вы не станете отказываться.
- Не знаю уж, что Вы можете предложить.
- Я могу помочь Вам в личных делах.
- Что?
- С Викторией.
- Привезете ее ко мне связанную и под наркотиками?
- Нет. Я могу помочь Вам влюбить ее в себя.
- Что?
- Давайте заключим сделку: я помогаю Вам советами, Вы их исполняете в точности, не отступая. И когда Вы достигаете цели – то есть, согласия на брак, свадьбы и прочей романтики, вы начинаете помогать мне в финансах.
- Ерунда какая-то!
- Не ерунда. Я хорошо знаю Клочкову, и уверен в успехе. По рукам?
- Мне надо подумать.
- Хорошо. Я завтра приду.

Глава 40. Любимая работа – 2. Всем бы так!

Андрею мучительно было общаться с Катей через стол, но она настаивала на этом едва ли не до истерики. Твердила: у нас мало времени!
- Кать, я обещаю, что не буду даже целовать, просто обниму. Все равно документы удобнее смотреть, когда сидишь рядом! А не когда через стол! И монитор мне отсюда не видно!
Катя вздохнула. Доводы убедительные. Но Андрей умеет убеждать, когда ему что-то надо. А если не получается убедить, то взять обманом.
Так и вышло. Катя развернула к нему монитор, чтоб показать цифры по продажам, а он мягко переместился к ней за спину. Наклонился, дыхание его коснулось Катиной щеки, и сердце сразу заныло, а мысли поплыли в направлении, очень далеком от работы. Андрей легко поднял жену на руки, а в ответ на ее протесты, заявил, что он не собирается мешать ей работать. Он сел на кресло, а Катю посадил к себе на колени, обвил руками, оперся подбородком о ее плечо.
- Ну вот, показывай свой циферки!
Кате пришлось взять себя в руки, волю – так сказать, в кулак, и продолжить. Время от времени целуясь.
За одним из таких жарких поцелуев их застала Кира. Но они даже не заметили, а Кира, красная как рак, пулей выскочила из кабинета.
И пришла к Малиновскому.
- Рома, это не фирма, а какой-то дом свиданий! Из-за нашей сладкой парочки невозможно работать!
- Что такое? Чем они не угодили моей королеве? – Рома подошел к Кире, притянул к себе, сцепив руки у нее на спине.
- Я зашла к Пушкаревой за договорами, которые ей с утра отдала, а они… Она сидит на коленях у него… В президентском кресле! И целуются! Только что не разделись еще!
Перед глазами Киры всплыла картинка, которую она увидела минуту назад. Он забыла еще сказать, что рука Андрея при этом находилась под блузкой Кати и занималась там… ну, впрочем, всем понятно – чем она там занималась.
- Кир! А что тебя так расстроило? То, что они целовались, или то, что они это делали в президентском кресле?
Рома чмокнул девушку в губы.
- Кирюша! Что за вдруг проснувшаяся невинность? Или ты расстроена из-за того, что на ее месте могла бы быть ты?
Ответить Рома не дал, приложившись к ее губам вновь, на этот раз уже настоящим поцелуем.
- Подумай, может быть, я целуюсь лучше него? Ты все равно, наверняка, уже забыла – как это было с ним, ведь тебя он перестал целовать задолго до того, как объявил Катю своей девушкой, разве не так?
И снова Роман не дал ей ответить. Он приник к ней уже жадно, страстно, язык проник в ее рот, исследуя глубины; он стащил с ее плеча лямочку топика, обеспечив себе свободный доступ к ее груди.
- Тебе ведь нравится, да? – в перерыве между поцелуями спросил он.
За этим занятием их и застала Таня Пончева, принесшая документы от Урядова. Зашла она, разумеется, без стука.

Выскочив, Таня, конечно же, сразу созвала срочный сбор Женсовета.
- Что я видела!
Ну, все, разговоров на неделю! Тем более, что Амура видела, как Кира ошпаренной антилопой рванула из кабинета Кати. Едва заглянув туда. Что увидела? Неужели, они… ? Прямо на рабочем месте? Маша хмыкнула – когда это Жданова останавливало? Но Катя? А Катя что? Имеет право. Законное! И вообще – им даже недели не дали побыть вместе, а Жданов – мужчина темпераментный.

Андрей, на минуту оставив Катю, запер дверь кабинета. Он уже достаточно завел ее, чтоб она не сопротивлялась неизбежному.
- Иди ко мне… - хрипло проговорил он, стоя посреди кабинета.
Загипнотизированная его взглядом, она поднялась и пошла, не отрывая от него глаз.
Руки поднялись сами, потянулись к пуговицам рубашки. Он не шевелился, только смотрел на нее. Пиджак полетел в одну сторону, рубашка – в другую.
Катя поднялась на цыпочки, коснулась его губ, провела ладошкой по обнаженному животу – над ремешком. Попыталась расстегнуть. Он отвел руки, взялся за ее блузку.
Юбка соскользнула со стройных ног, следующим движением он освободил ее от всего остального.
Она снова коснулась рукой его живота, легонько процарапав его коготочками, мышцы продернулись судорожной волной. Он приподнял ее за подбородок так, чтоб снова погрузиться в ее глаза.
Поощрительно кивнул.
Катя, слегка закусив губу от напряжения, продолжила расстегивать брюки. Справилась с замком. В ее потемневших глазах появился вопрос. Он кивнул. И привлек ее к себе – но слегка, только для того, чтоб ее тугие соски соприкоснулись с его телом. Оба вздрогнули.
Катя просунула ладошки за пояс брюк. Он покачал головой. Она поняла и, скользя руками по его бедрам, стала стягивать сразу и брюки и плавки.
Через мгновение они оба были обнажены.
Но не трогали друг друга. Стояли, глядя глаза в глаза, положив руки друг другу на бедра. Андрей не выдержал первым – он забросил Катины руки себе на шею и, приподняв за ягодицы, соединился с ней. Катя, обвив его ногами, тихонько застонала, а он, оглядевшись, присел на стол. Теперь, имея крепкую опору, они могли продолжить.

Рома, на минуту оставив Киру, запер дверь кабинета. Он уже достаточно завел ее, чтоб она не сопротивлялась неизбежному.
Он осторожно, ласкающими прикосновениями, дотронулся до ее обнаженной груди, одновременно целуя шею и расстегивая брюки.
- Ром, прямо здесь? – попыталась образумить любовника Кира.
- Здесь и сейчас, - прошептал Роман, смахивая со стола папки.
На освободившийся стол он усадил свою растрепавшуюся жертву и приник губами к сладким бусинкам ее напрягшихся сосков.
Н-да, - подумалось ему, - с Катей, конечно, ни в какое сравнение… где мой любимый третий размер? Но Кира тоже была женщиной, женщиной для него желанной, пусть и не настолько, как жена друга. Он представил себе – чем в это самое время, скорее всего, занимаются Ждановы, представил Катины глаза – какими они могут быть в страсти… Стон вырвался из его груди, желания обострились.
Он развернул девушку и, не медля, овладел ею.
Закрыл глаза, представил, что перед ним – Катя, и спокойными мощными толчками начал движение к обоюдному наслаждению.
Кира, устроившись поудобнее, тоже закрыла глаза, представив, что она с Андреем, и отдалась на волю чувств.

Женсовет, наслаждаясь полным отсутствием руководства, перемывал этому самому руководству косточки, вспоминая разные случаи – кто на кого как поглядел и кто когда кому что сказал.
В их излюбленную обитель ворвалась Клочкова:
- Опять никто не работает! Пользуетесь тем, что никого нет, только я одна пашу за всех!
Дамочки фыркнули.
- Тропинкина, ты не знаешь – куда ушла Кира?
- А что, она, разве ушла? – наивно хлопая глазами, спросила Шура.
- Но ее нет! И у Малиновского кабинет заперт, и у Пушкаревой!
- Может, - начиная хихикать, предположила Амура, - у них совещание?
- В конференц-зале тоже пусто!
Тут уж Женсовет разразился абсолютно неприличным – не смехом даже, а ржанием.
Клочкова ничего не понимала, кроме одного – они что-то знают, но ей говорить не хотят.
- Но Урядов то должен быть? А его тоже нет!
Женсовет забился в конвульсиях. Пончева, держась за живот, попыталась ответить:
- Он… ха-ха-ха… он…. В цех… ха-ха-ха… пошел…
Больше уже никто ничего говорить не мог.
Клочкова в бешенстве покинула дамский клуб.

Отвернувшись в сторону, Рома, чуть поморщившись, обтер себя бумажной салфеточкой и застегнул брюки. Кира заканчивала приведение своей одежды в порядок.
- Ты как? – спросил Рома, целуя ее щеку.
- Жива, - усмехнулась Кира.
- Кир… - он приобнял ее, заглянул в глаза, - ну, ты что? Тебе было плохо?
- Ромочка, не говори ерунды, с тобой всегда хорошо, ты – потрясающий любовник…
- Не договариваешь… - усмехнулся Рома. – Да ладно, я все понял.
- А если понял – зачем спрашивать?
Рома, засунув руки в карманы, отошел к окну.
- Ром… - Кира поняла, что переборщила.
Он не отозвался.
- Рома…
Она обняла его, прижавшись щекой к спине.
- Ром, прости… Мне с тобой, действительно, хорошо. Всегда. Просто…
- Андрей, всегда Андрей. Долго еще его тень будет блуждать над тобой? Кир, в конце концов, это неприятно.
- Конечно. Я понимаю.
Уже в дверях она сказала:
- Может, нам просто перестать встречаться?
- Не думаю, что это – хорошая идея…

Андрею не хотелось отпускать Катю.
- Родная моя, - шептал он, - как же хорошо с тобой… как не хочу с тобой расставаться ни на минуту… не хочу тебя отпускать…
Катя целовала, нежно покусывая, его плечо:
- Андрюша… любимый… самый любимый…
Зазвонил телефон.
- Начинается! – сказали они хором.
- Возьмем? – спросила Катя.
- Ты думаешь?
- Не отстанут, ведь…
Андрей протянул руку, взял трубку:
- Компания ЗимаЛетто приемная президента Жданов Андрей слушаю вас!
Он весело подмигнул жене.
- Жданов! Ты что, к жене в секретари записался?
- Малина! Ты меня отрываешь от важного дела!
- Знаю я твои дела! – хохотнул Рома, - Ты не хочешь ко мне зайти? Или я к вам?
- Ну, нет, к нам, как раз не надо! Не сейчас!
Катя попыталась слезть с его коленей, но Андрей не пустил.
- Палыч, я серьезно! Дело есть.
- Хорошо, через десять минут.
- Ты так быстро успеешь?
- Дурак!

Андрей отложил трубку, из которой раздавались короткие гудки, и длинным нежным поцелуем приник к Кате.
Потом улыбнулся, провел пальцем по ее распухшим губам:
- Что, жена, надо работать?

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 20:35 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 41. Все спокойно, все в порядке

Наполненным нежностью утром субботы, Кате меньше всего на свете хотелось подниматься из постели. Она гнала от себя мысли о том, что в понедельник Андрей уедет.
Сам Андрей дремал, обнимая ее; он и во сне не отпускал – точнее, особенно, во сне. Днем их разлучали дела, ночью – покровы сна, и если днем они хотя бы знали – кто где находится, то ночью их души блуждали в неизвестности.
Однако, вставать все-таки было нужно.
Андрей проснулся, когда она уже хлопотала на кухне.
- Жена, а что ты тут делаешь? Почему от меня ушла? Я разве разрешил?
- А пищу принимать ты не намерен? – улыбнулась Катя.
- Я голоден по другой причине…
- Если ты будешь утолять только этот голод, то надолго тебя не хватит. Так что, давай за стол и без разговоров.

- Кать, а у тебя права есть?
- Какие права?
- Обыкновенные, водительские.
- Ну… вообще-то есть, но я никогда машину не водила, так что, не помню уже ничего, а что?
- Когда я уеду… Я ведь уже не смогу возить тебя. Придется самой.
- А зачем мне машина? Я и на метро прекрасно доберусь. Или на маршрутке.
- Катя, ты что? Ты – президент крупной компании. И на маршрутке! Тебе это по статусу не положено, уж извини. Так что, даже не возражай.
- Андрюш, но если я разобью твою машину?
- А кто тебе сказал, что ты будешь ездить на моей машине?
- А на чем? На велосипеде?
- Мы сейчас поедем и купим тебе автомобиль – такой, какой тебе буде по душе. А потом будешь учиться.
- Не-е-ет!
- Да-а-а!
- Не-е-ет!
- Жена да убоится мужа своего! Не спорь!
- Андрюш… А может, никуда не поедем, а?
Она подошла, обняла его за плечи, погладила по голове.
- Давай в лю-ю-юлечку…
- И в люлечку – тоже. Когда вернемся.

Больница. Зорькин и Воропаев.
- Ну что, Николай? Вы согласны?
Колю пробило на дрожь. От одного взгляда Воропаева ему хотелось забраться под одеяло. Но Вика? Вика-Виктория, девушка его мечты, как отказаться? Хватит ли сил отказаться от нее? Да, денег у него теперь много, деньги такие ему одному не нужны, он сможет оплачивать все ее прихоти. Но как же этого мало! Как хочется любви. Когда он смотрит на Катю с Андреем, он начинает верить, что возможны любые чудеса. Что он теряет, согласившись на предложение Воропаева? Ничего. В худшем случае ничего просто не получится. В лучшем – у него будет Вика. А заработать для Александра денег – это как два пальца об асфальт. Это ему нетрудно.
- Ну?
- Я согласен! – произнес твердо, выдержав пристальный взгляд своего злого гения. Демиурга, готового свершить судьбу или уверить в том, что это – не его судьба.
- Слушаться беспрекословно.
- Понял.
- Тогда так: ты должен не только слушаться беспрекословно, ты должен еще измениться сам. Стать таким, чтоб, для начала, Клочковой хотелось тобой похвастаться. Пока, уж извини, хоть и костюмчик у тебя новый, и денег много, но хвастаться тобой трудно.
- Я все сделаю.
- Отлично. Я узнал у врача – тебя выпишут, скорее всего, в понедельник. Сотрясение у тебя незначительное, ушибы-синяки заживут быстро, на ребре всего лишь трещина – зарастет через неделю, две максимум. Пока вот читай книжку, а как выйдешь на свободу - позвони.
Александр ушел, оставив на тумбочке визитку и книгу.
Коля взял книгу в руки. Михаил Веллер. «Приключения майора Звягина». Хмыкнул и открыл первую страницу…

Рома прошлепал на кухню, закурил. Ему все это начинало надоедать. Что вообще он здесь делает? В этой квартире? С этой женщиной, которой он не нужен? Да, ему тоже она не особенно то нужна, но он хоть старается сделать вид, что нужна. А она даже вид не делает.
Зачем, к чему все это? Самое мерзкое в том, что он теперь не знает – как уйти из ее жизни. Слишком далеко зашло – уйти просто так: обидеть ее. А он все-таки относился к ней слишком хорошо, чтобы обижать. Это свинство – если он уйдет. Нанести ей еще один удар. Сначала – Андрей, теперь – он. Но как-то надо выворачиваться.
Он оделся, заглянул в комнату. Кира спала.
Он написал записку: «Извини, Кирюша, не хотел тебя будить. У меня срочное дело, позже позвоню. Р.»
Ну и куда теперь? Хуже нет утра выходного дня, когда не знаешь – чем заняться. По привычке позвонил Жданову.
- Привет, Малиновский!
- Палыч, что делаешь?
- Хм…
- Надеюсь, я тебя не оторвал… хм.. от дел.
В трубке послышался смех Жданова.
- Нет, на твое счастье не оторвал. Мы собираемся в автосалон, купить Кате машину.
- О как! С чего вдруг?
- Ну… Я же уезжаю! Я не могу допустить, чтоб моя жена и президент компании и моя жена разъезжала на автобусе!
- Ясно.
- А ты что звонишь?
- Просто так. Заняться нечем.
- Нечем заняться в субботнее утро? Малиновский, ты не заболел? Ты уже что, свою кошечку выпроводил? Или – о ужас! – Ты вчера был на вечеринке, посвященный футбольной команде «Динамо»?
- Какую кошечку, Палыч? Я у Киры был. Теперь вот домой собираюсь.
- Она тебя выгнала?
- Она еще спит! Слушай, а, может, я с вами?
- Ну… давай, если хочешь.

Зорькин читал книжку. Читал со скоростью переворачивания страниц. Читал, и понимал, что он – полный имбецил. А еще – что все можно исправить. Что он может стать сильным, уверенным в себе. Достойным Вики. Таким, что она его полюбит. Все возможно. А если Воропаев ему поможет, то тем более.

- Так. Что, собственно, страшного произошло? Она вышла замуж?
- Нет... пока.
- Но у нее есть ребенок?
- Что?! Нет, откуда...
- Может быть, она смертельно больна?
- Вы о чем...
- Тоже нет? Ну, тогда, возможно, она совершила преступление, и твой гражданский долг - посадить ее за решетку?
- Не надо издевок, - тихо попросил Ларик.
- А может, ты инвалид? Отвечать!
- Нет...
- Урод?
- Не блещу, как видите...
- Мужеством ты не блещешь. А, ты слабоумный? Или тебе завтра уходить на фронт? А-а - тебе приходится содержать больную семью, отнимает все силы и время. Угадал?
- Перестаньте.
- Тоже нет? - удивился Звягин. - Тогда я не понимаю - чего ты убиваешься? Какие трудности? В чем препятствия?
- Не нужен я ей...
- Стань нужен!
- Как?
- Как угодно!
- Она не любит меня, - качнул головой Ларик безнадежно, горько
- Всего делов? Хм? Значит, надо сделать так, чтоб полюбила, - невозмутимо заключил Звягин.


Все просто. Надо сделать так, чтоб полюбила. .У Ларика был Звягин, у него – Воропаев. Только Звягин развлекался, а Воропаев решает свои проблемы. Тем более. Это значит только то, что Воропаеву – нужнее.
И еще – Воропаев знает Викторию. Знает хорошо, ведь он – брат ее подруги.
Все получится, Зорькин. Все получится. И ты еще увидишь небо в алмазах с овчинку.

Они вышли из дома. Андрей помог Кате сесть в машину, а сам огляделся по сторонам.
- Андрюш, ты кого-то ждешь?
- Да, Ромка с нами поедет, сейчас он появится.
- Малиновский? – изумилась Катя.
- Ну, да. А ты знаешь других?
- Но зачем? Ты что, сам в машинах не разберешься?
- Скажешь тоже! Просто он позвонил. Ему грустно, вот я его и позвал.
- Я надеюсь – ты знаешь: что делаешь.
Катя закрыла окно, показывая, что она недовольна, но возражать не будет.
Вот и Малиновский. Катя не слышала – о чем они говорили. Недолгий разговор – минут пять, а потом Рома сел в их машину.
- Катенька, привет! – голос мягкий, как первая пушистая травка на ухоженном газоне.
Сердце екнуло.
- Привет, Рома.
Господи, неужели Андрей не понимает, что у Ромки НИЧЕГО не прошло! Кате даже оборачиваться не хотелось, она и спиной чувствовала его взгляд. Какая Кира? Встретились два одиночества, поддерживая друг друга! Какая Кира, если он так ласково произносит «Катенька» – даже тогда, когда имя произносить необязательно!
И из машины выскочил первым – ручку подал, помогая ей выбраться. Выпустил руку медленно, нехотя.
Что, какой цвет? Ну, конечно же, не красный! Нормальную машину, а не новогоднюю елку!
А смотреть я на него не буду!
Андрюш, ну, разве ты не замечаешь того взгляда, которым он смотрит на меня? Как ты можешь этого не видеть? Увидь, заметь и убери этого человека от меня. Нет, конечно же, он мне не нужен, но мне не нужны и его пылкие влюбленные взгляды.
Но, нет, не замечай!
И попроще. Вот эту, черненькую. Ты еще джип предложи! Или кабриолет.
Он же твой друг! Единственный! У тебя никого нет, кроме меня и его. А него нет никого, кроме тебя. Не замечай! Я постараюсь вытерпеть его взгляды и не обращать внимания.
Вот. Вот эта. Ничего не знаю – или мы берем эту, или мне машина не нужна!
Иди уже, оформляй, я пойду на улицу.
Прохладно… Хорошо… Ветер освежает. Не то, что в Египте! Давай, ветерок, сдуй с меня этот проклятый румянец!

Машину купили, а потом поехали тренировать Катю. Вот тут-то Малиновский и пригодился – надо же было кому-то вести второй автомобиль. Тренировка прошла успешно, в полном соответствии с известной шуткой: а мыши плакали, рыдали, но продолжали грызть коврик. Через несколько часов Катерина уже была готова рулить по московским улицам. И порулила. Ждановы с Катей за рулем отправились к ее родителям, Рома отогнал машину Андрея к его дому.
Он был удивлен, что Кира за целый день ему ни разу не позвонила. Впрочем, звонила она только тогда, когда была договоренность. Но сегодня – могла бы. И Рома совсем бы не обиделся.
Кира и хотела. Но всякий раз, когда рука тянулась к телефону, она усилием воли заставляла себя не делать этого. Кира навестила Павла Олеговича, пообедала с Викой, поужинала с Маргаритой. И вернулась в пустую квартиру.
Она, хотя и не признавалась себе в этом, ждала Рому.
Но он так и не появился.

В воскресение тоже. Она не звонила.
Ждановы провели день перед первой разлукой вместе, не расставаясь ни на минуты. Из дома выходили - для того, чтоб Катя потренировалась на улицах. Съездили к Павлу Олеговичу, к Коле, который был чем-то взволнован, но чем – не признавался даже Кате.
С Ромкой посидели в баре. Андрей смешно рассказывал о том, как Катя водит машину, и предполагал, что в понедельник она явится на службу с большим опозданием – так как ее будут задерживать все гашники.
- Если нужно, я могу повозить Катю, - предложил свои услуги Рома.
Андрей пристально посмотрел на него:
- А как же Кира?
- А что, я у Киры личным водителем работаю?
- Но…
- Ничего! Я ей ничего не обещал, и жить к ней не переехал, так что вполне свободно могу помочь Кате.
- Нет, Рома, спасибо, конечно, но не нужно, - Кате уже дурно стало от этого явного идиотизма, - если что – я попрошу помочь Колю. Тем более, что я, наверное, пока не будет Андрея, поживу у родителей.
Вот это Жданову очень понравилось. Он верил жене, верил абсолютно и безоговорочно, но Валерий Сергеевич в качестве цербера успокаивал его гораздо больше, чем все доводы разума.

Утром Катя рыдала навзрыд: сердце разрывалось на куски. Она представить себе не могла - как она сможет без любимого целую неделю!
- Кать… Катенька…Катюша… Ну, пожалуйста, не плачь, а то я сам разрыдаюсь! – умолял ее Андрей. Впрочем, он и сам смахивал слезинки, только Катя этого не видела.
- Да пусть идет все, пляшет, родившись ночью! – в сердцах выпалил Андрей уже у порога, кинул чемодан, поднял Катю на руки и унес ее в спальню.
Это, как ни странно, подействовало на Катерину Валерьевну отрезвляюще – она сразу взяла себя в руки, слезы высохли, и чувство долга возобладало над эмоциями.
Андрей был, мягко говоря, поражен. Вот такого поведения от своей жены он никак не ожидал!
Проводила она его спокойно, улыбалась, обещала писать каждый день – если, конечно, он этого хочет.
Он этого хотел. И он тоже будет звонить и писать.
И уехал.
Катя в бессилии опустилась на пол в прихожей, слезы снова потекли по ее щекам.
Раздался телефонный звонок.

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 21:01 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 42. Он уехал, он уехал…

- Андрей? – подхватила Катя телефон.
- Увы, Катюша, это всего лишь Малиновский. Слышу, что не рада.
- Рома! Что случилось? Андрей только что уехал.
- Я знаю. Звоню, чтобы предложить тебе свои услуги в качестве если не водителя, то сопровождающего.
- Рома, спасибо, но не нужно. Правда.
- Катюша, сегодня ты первый раз поедешь самостоятельно. Утром машин полно, тебе будет трудно. Не отказывайся, пожалуйста.
- Тебе трудно отказать… Но не думаю, что это понравится Андрею.
- Еще меньше ему понравиться, если ты, не дай Бог, конечно, попадешь в ДТП. Ну, что?
- Хорошо. Но с одним условием.
- Хоть с десятью!
- Пожалуйста, ничего личного!
- Не понял?
- Прекрасно понял!
- Хм… Понял, не дурак! Я через десять минут буду.
- Я спущусь.

МОЯ ЖЕНА, ЛЮБИМАЯ КАТЕНЬКА!
6 марта 2006 г.
Начал писать прямо в самолете, переживал, что перед отлетом не успел еще
и еще раз сказать, как я тебя люблю.
Я люблю тебя, Катенька, люблю и хочу быть всегда только с тобой. Я хочу, чтоб у нас были дети, а потом – внуки, правнуки. Я хочу, умирая, держать тебя за руку.
Больше всего на свете я боюсь потерять тебя.
Но мы ведь будем всегда вместе, да?
Не грусти, моя хорошая. Разлука пройдет быстро. У тебя будет много дел, а вечером ты будешь общаться с мамой и папой, они тебя поддержат. У тебя замечательные родители – я тебе говорил об этом?
Я не буду слишком наглым, если попрошу тебя не забывать и моих? Навестить папу, поговорить с мамой? Хотя, конечно, я знаю, что ты у меня – самая добрая и отзывчивая девочка на свете, ты их не забудешь и без моих просьб. Но мне еще очень хотелось бы, чтоб ты смогла найти общий язык с моей мамой. Не тороплю ни в коем случае, просто подумай: как бы это могло быть?

Считаю дни до встречи со своей любимой и единственной женой - твой навечно любящий муж Андрей Жданов.
6 марта 2006 года


Доехали без происшествий. На ресепшене Маша несказанно удивилась, увидев Катю не с Андреем, как обычно, а с Ромой.
- Ка-а-ать?
- Привет, Маша! Не пугайся! Андрюша в субботу мне машину купил, а я, естественно, еще плохо езжу. Вот Роман Дмитриевич согласился в роли инструктора побыть.
- А-а-а! А я уж подумала…
- Маша! – укоризненно произнесла Катя.
- Да, ладно, Катюх, я пошутила.

Кира пришла печальная:
- Маша, здравствуйте! А Роман Дмитриевич уже здесь?
- Да, они с Катей минут пять как пришли.
- Спасибо.
С Катей? Андрей уехал в Лондон. Утром или еще вчера… И? Малиновский с Катей? Пока нет Андрея? Не может этого быть!

Рома, развалившись на кресле, размышлял «за жизнь». На что он надеялся, предложив Кате помощь? Честно говоря – ни на что. Все-таки он не законченный кретин, чтобы повторить попытку ухаживания. Тогда, в первый раз, все было по-другому, тогда они еще не были женаты, а он до конца не понимал – насколько сильное чувство их связывает. Теперь понимает. Теперь понимает и другое: ответит ему Катя или не ответит, но Жданов порвет его на куски в тот самый момент, когда поймет, что чувства, испытываемые Романом, далеки от дружеских. Он пытался найти успокоение в Кире, и – черт возьми – нашел бы! Нашел бы, если бы она не была так холодна вне постели. И не подчеркивала постоянно, что Андрей по-прежнему ей дорог. Именно ее навязчивые воспоминания не давали Роме начать все с чистого листа.
Он ведь совершенно искренне хотел влюбиться. В Киру. Ну, не в моделек же!

Перебирая отчеты по своему отделу, Кира нервничала. Почему он так и не появился в выходные, даже не позвонил? Почему на работе появился вместе с Катей? Знает ли об этом Андрей? Пару месяцев назад, она бы обязательно рассказала Андрею об этом. Рассказать сейчас? Но вряд ли у Ромы с Катей близкие отношения. Как бы Рома этого не хотел, но Пушкарева влюблена в мужа. И она не похожа на женщину, меняющую мужчин, как перчатки. Но почему он не позвонил?

Рома тормознул у входа в президентскую приемную. Вообще-то, он направлялся на перекур, ноги сами привели его сюда. Войти? Просто так. Просто посмотреть на нее, коснуться взглядом. Рассмешить. Увидеть ее улыбку, лукавый прищур глаз. Поддержать – ей плохо без Андрей. Уж он-то понимал – как плохо может быть без того, к кому рвется сердце.
Войду.

Кира решила сходить к Пушкаревой – узнать прямо у нее: почему они пришли вместе с Романом. Посмотреть на реакцию.
Заходя в приемную, успела увидеть, что за Романом закрывается дверь кабинета.
- Амура, спросите у Катерины Валерьевны, долго ли она будет занята с Романом Дмитриевичем. Мне нужно с ней кое-что обсудить.
- Хорошо, Кира Юрьевна, сейчас.

Катя подняла голову.
- Рома?
- Катенька, я поговорить…
- О работе?
- Да… то есть – не совсем…

В селекторе раздался голос Амуры:
- Кать, здесь Кира Юрьевна, она спрашивает – когда ты освободишься?
- Амура, передай, пожалуйста, что я сама к ней зайду очень скоро.

Амура поглядела на Киру:
- Она сказала…
- Спасибо, Амура, я все слышала. Я буду у себя.

- Рома, если по делу, то быстрее, меня ждут – ты же слышал.
- А что Кире от тебя нужно? – Рома сел в любимое «вице-президентское» кресло.
- Это допрос?
- Мне просто интересно.
- Рома, а ты не можешь предположить, что кто-то в этой компании занимается делами. Не только личными?
- Кира? Да у Киры всегда личное было выше общественного!
- Перестань говорить ерунду. Если бы это было так, то она ушла бы из компании!
- Она не ушла из-за меня!
- Да-а-а? – Катя с интересом посмотрела на Малиновского, - Вот так?
- Вот так! – Рома распалился, сам не понимая – почему. Он вскочил с кресла, оперся руками на стол. – Вы с Андрюшенькой так счастливы – голубки просто, а о ней кто-нибудь подумал? О том, каково ей видеть вас постоянно? Когда вы все время то целуетесь, то в обнимочку ходите, то в кабинете запираетесь? Подумали?
Катя опустила голову. Она-то об этом думала, и это постоянно омрачало ее счастье.
- Рома… - с трудом произнесла она, - поверь, мне тоже непросто. Я очень хорошо понимаю Киру. Но… не я виновата в том, что Андрей ее не любит…
- Да знаю я все! Но и она не виновата, что до сих пор любит Жданова! Она была его невестой! Они встречались четыре года! Это так просто не забывается! Я хотел бы, чтоб она все забыла, но она постоянно в мыслях – с ним! А ты ее держишь здесь, в ЗимаЛетто.
- Но я же не могу ее уволить, если она не хочет! И вообще – я не хочу, чтоб она уходила!
- Вот-вот! Вам со Ждановым главное – компания, вас ничего больше не интересует! Ах-ах, какие ответственные – из романтического путешествия вернулись, ах-ах, через неделю после свадьбы – в командировку! КАТЯ! Где у вас любовь? Где? Если вы так легко жертвуете ею в пользу фирмы? Так может, и брак ваш – по расчету? Не меньшему, чем брак Жданова и Киры? Большему! Ты красиво выбралась из каморки! Из грязи – в князи! Секретарша окрутила президента! Чистая сенсация! И сама стала президентом! В чем дело? – писали газеты. Ты читала газеты? Желтые? Что писали там? Не-е-ет, мы же желтую прессу не читаем, мы чистенькие!
- Роман, прекрати истерику! – слишком громко возмутилась Катя.
- Это не истерика! Погляди дальше своего носа! Подумай не только о себе! – с этими словами Рома вышел, с силой захлопнув дверь.

- Что это с ним? – вслух спросила Катя, - Я его таким еще не видела…

Но ее ждала Кира.
Виктория красила ногти. Интересно – теперь, когда не надо шпионить за Андреем, зачем Кире нужна Клочкова?
- Вика, Кира у себя?
- Конечно, тебя дожидается! – с вызовом ответила Виктория.
- Я спрашиваю, - с металлом в голосе повторила Катя, - Кира Юрьевна у себя?
- Нет! – недовольно выкрикнула Клочкова, - она у Милко!
- Когда вернется, передай, что я ее жду.
- Сейчас, разбежалась!
Стукнуть бы ее чем-нибудь…

Амура, сразу после того, как Катя вышла, принялась обзванивать Женсовет – для сбора.
- Ну уж, нет! – не согласилась Шурочка, слышавшая препирательства Кати с Викторией, - Скоро Кира придет к Кате. Ты послушай!

Это дурдом, а не фирма! Как мы выйдем из кризиса, если все руководство решает только личные проблемы! Надеюсь, хоть Кира по делу…
Катя, с трудом переключившись, взялась за отчеты о продажах. Еще и Зорькин, как назло, в больнице.

- Катя, к Вам можно?
- Да, Кира Юрьевна, входите, я вас жду.
Кира села, посмотрела на юного президента компании. Лицо усталое, под глазами наметились темные круги. На столе – документы, документы, документы. Жалко девочку. Смогла бы она сама выдержать такое, выйдя за Андрея? Когда на первом месте всегда компания? А ведь Кате еще и административные вопросы решать приходится. И как хорошо она знает – какого это: когда любимого нет рядом.
- Катя, я прошу прощения, у меня вопрос совсем не по делу. Извините…
Катя выжидательно смотрела на нее.
- Вы сегодня приехали на работу вместе с Малиновским…
О, господи! И эта туда же! Ревнует? Или компромат ищет? Рассказала - как было дело.
Кира успокоенно улыбнулась:
- Я так и думала, извините.
Наткнулась на недоумевающий взгляд Кати, улыбка стала смущенной:
- Там… Женсовет наш… Ну, Вы же знаете…
Теперь и Катя улыбнулась.
- Все в порядке.

Женсовет держал Совет.
На повестке дня – Жданов уехал в Лондон. У Кати новая машина. Малиновский приехал с Катей. Кира спрашивала про Малиновского. Малиновский был у Кати и громко орал. Малиновский спит с Кирой. Кира с утра потерянная. Значит, сегодня они не были вместе. Жданов уехал – Малиновский приехал с Катей = Малиновский эту ночь провел с Катей. А Кира догадалась. Теперь Кира все расскажет Жданову, и Жданов убьет всех. Фирма развалится, все останутся без работы.

Глава 43. Понедельник – день тяжелый. Не для всех, конечно

- Катя, к тебе Юлиана Виноградова.
- Спасибо, Амура!
Впорхнула Юлиана, как всегда, улыбчивая, как всегда, с зонтиком.
- Здравствуй, Катенька! Я тут вам принесла приглашения на открытие нового ресторана – «Мармеладофф».
Катя повертела в руках приглашение:
- Спасибо, Юлиана, но я, наверное, не пойду.
- Почему?
- Андрея еще не будет…
- Катюша, это несерьезно! Ты не просто его жена, ты – президент компании. Такие мероприятия – это не развлечение…
- Я понимаю, но… Он так ревнив… Мне не хочется его расстраивать…
- Катя! Ты не должна поощрять его ревность. Он не может держать тебя под паранджой, в люди выходить все равно придется, и чем раньше вы с этим разберетесь, тем лучше будет для вас обоих. У него ведь оснований для ревности нет?
Юлиана внимательно посмотрела в Катины глаза.
- Конечно, нет!
- Ну, вот видишь!
- Но, Юлиана… Еще не все! Ведь ресторан – не презентация. Там столики, за которыми надо сидеть. С кем? С Кирой, Романом, Викой? Уволь меня от этой радости!
- Я тебе обещаю, что ты с ними за столом не пересечешься! С кем бы ты хотела?
- Разве что – Зорькин…
- Хорошо. Зорькин. И я подсажу к вам двух человек, которые могут быть полезны.
- Кого?
- Пусть это будет сюрпризом…

Юлиана ушла, заглянула Маша.
Интересно, это когда-нибудь кончится? Поработать-то можно?
- Кать… Мы тут подумали – АндрейПалыча все равно нет, может, ты с нами пообедаешь?
- Извини, Маша, сегодня не смогу.
- Загордилась? – понимающе протянула Мария.
- Ну, что ты такое говоришь? Сегодня Колю выписывают, я обещала забрать его из больницы. С ним, наверное, и пообедаю.
- А-а-а… Тогда, может, завтра? Или вечером куда-нибудь пойдем?
- Вечером точно не смогу – буду у ПалОлегыча, а завтра… Не знаю пока, давай завтра и решим.

У лифта к ней подошел Малиновский. Караулил – от бара сорвался. Как ни в чем не бывало:
- Катюш, пообедаем вместе?
У Кати дар речи пропал от такой наглости. Прокашлялась:
- Извините, Роман Дмитриевич, я обойдусь без провожатых.
Лифт приехал.
- Кать, ты обиделась? Ну, извини, глупость сказал!
Так просто!
- Ничего, Роман Дмитриевич, всегда полезно знать: что думают о тебе твои… - вошла в лифт и смерила его взглядом, - подчиненные.
Теперь быстро кнопку нажать.
Перед глазами Малиновского съехались двери.
- Что это было? – остолбенело спросил он у своего отражения.

- Пушкарева, ну, что это такое? – капризно возмутился Зорькин, - я уже час тут сижу, с узелочками в зубах! А ты где?
- Во-первых, я на работе. А во-вторых – Жданова.
- Ну, Жданова! Гордись теперь неделю молча! Для меня ты все равно останешься Пушкаревой, даже под фамилией Путина!
- Колька, у тебя язык как помело, - шлепнула его легонько ладошкой по губам.
- А что я такого сказал? - обиделся Коля, - у тебя такие темпы в карьерном росте, что ты и впрямь скоро станешь министром легкой промышленности! А там и до президентской коечки недалеко!
Катя остановилась.
- И ты туда же! – с горечью произнесла она.
- Куда? – не понял Коля.
- Сегодня Малиновский мне вещал, что я окрутила Андрея из-за ЗимаЛетто.
Коля малость обалдел, потом расхохотался:
- Ты? Окрутила Жданова? В том виде? Он сам-то понял – что сказал?
- Что сказал – то сказал. И об этом газеты писали. Ты видел? Ты же всю желтую прессу читаешь?
- Ну… видел.
- А почему не показал?
- Потому что – ЖЕЛТАЯ! Вот когда о тебе напишут в журнале «Персона» - покажу обязательно! А в желтой на слово правды – пятьдесят слов вранья! И где они только таких фантазеров берут – им бы сценарии в Амедиа писать, то-то у русских сериалов рейтинги бы взвились до небес!

Обедали у Кати дома – Зорькин наотрез отказался от ресторана: нет ничего, лучше тети Лениной кухни. За столом он сидел молча, в полном соответствии с заповедью: когдя я ем, я глух и нем!
Катя лениво ковыряла вилкой.
- Катенька, да что такое? – в который раз уже спрашивала Елена Александровна.
- Мама, ну, что непонятного? Андрей уехал! – это что, не повод?
- Андрюша сказал, что ты переберешься к нам?
- Да, скорее всего, только не сегодня.
- Почему? – подозрительно спросил Валерий Сергеевич
- Потому, что хочу дома уборку сделать.
- Дома! – сокрушенно произнес Валерий Сергеевич, - слышишь, мать! Для нее там уже и дома!
- Ну, что ты, Валера! Все правильно!
- Да, конечно! – сокрушенно махнул Пушкарев рукой, отойдя к окну. Он едва не всхлипывал, - Вот такая ведь была! Очечки…Косички… Эх, пойду, забудусь!
Он достал из холодильника початую бутылку своей знаменитой наливки:
- Давай, Колька, за твое благополучное возвращение!
- Папа, Кольку не трогай, мы сейчас поедем.
- Куда это вы поедете? Пое-едут они! Колька еще на больничном!
- Да! – неожиданно согласился с Пушкаревым Коля. – Я сегодня на работу не поеду!
- Хорошо! – Катя поднялась из-за стола, - Тогда трапезничайте дальше, а у меня дел много.

- Андрюша!
- Катенька, любимая! Я соскучился! Очень!
- Я тоже – очень! Мне плохо без тебя!
- Кать, я тебе письмо написал, ты получила?
- Нет еще. Сейчас приеду в офис – получу.
- А ты где?
- Еду.
- Катюш, тогда я не буду тебя отвлекать, перезвони, когда доедешь. Целую!
- И я!
- Хочу!
- И я!
- Все-все, родная, будь осторожней на дороге.

В офисе Катя сразу же проверила почту. Письмо. Такое нежное…
- Жданов! Я безумно тебя люблю! Ты знаешь об этом? Знаешь…

Снова заявился Малиновский:
- Кать… Ну, прости… Я не хотел…
- Рома, я тебя умоляю! Ну, в конце концов, могу я делом заняться?
- Пока ты не простишь, я не смогу уйти.
- Хорошо, я тебя прощаю.
- Точно? Ты так говоришь…
- РОМА! Если ты сейчас же не уйдешь! Я… Я не знаю – что я сделаю!
- Что? Ну, что ты сделаешь?
- Слушай, ты чего добиваешься? Чтобы я ушла? Легко. Пусть вся фирма идет к чертям – я сейчас уйду, и до тех пор, пока не приедет Андрей, не появлюсь здесь.
И расскажу ему – почему я не работала. Ты этого хочешь?
- Катя, ну, зачем ты так?
- Рома! – уже взмолилась Катерина, - Я тебя очень прошу. Уйди, а?
- Хорошо. Но после работы я отвезу тебя домой. И поговорим заодно.
Катя не стала возражать, главное – отвязаться сейчас. А уж после работы она найдет способ избавиться от него.

Зорькин позвонил Воропаеву:
- Николай Анто-о-о-ныч! Никак выписали? Книжку читаете?
- Выписали, прочитал. А-а-а, что теперь делать?
- Синяки на лице прошли?
- Не совсем. Тогда пока ничего. Завтра идете на работу. Клочкова вечно страдает по поводу неоплаченных счетов. Они у нее на столе лежат. Возьмите потихоньку, чтоб она не видела, оплатите – ха-ха! – если денег хватит. Оплаченные положите на видное место, прибавив цветок. Один цветок! Розу, скажем. Понятно?
- Понятно, а дальше? А дальше пока ничего. Договоритесь с Женсоветом, чтоб они проследили за реакцией.
- Хорошо. Александр Юрьевич, а что с вашими акциями? НикаМода их выкупает? Или Вы передумали?
- Нет, я не передумал.
- Тогда первую выплату мы сможем произвести уже завтра, но нам нужно подписать соглашение.
- Хорошо. Я приеду. Часов в 10.

Катя собралась уходить – немного раньше обычного, чтоб заехать еще к Павлу Олеговичу.
Около барной стойки сидел Малиновский.
- Ч-ч-черт!
Катя вернулась. Что делать? Обращаться за помощью к Женсовету не хотелось. Милко, Урядов – еще хуже. Кира? Неудобно. Мало того, что Катя вышла замуж за ее жениха, так теперь еще и любовника приворожила. Господи, как хорошо было быть страшненькой! Никаких проблем с мужиками. А тут не знаешь куда посмотреть, что сказать и как отвязаться.
Наконец, решение созрело.
Она вернулась к себе, и попросила Амуру вызвать к ней Малиновского.
Через пять-семь минут Рома, воодушевленный тем, что Катя пригласила его САМА! примчался в приемную, дверь президентского кабинета оказалась запертой.
Он недоумевающе посмотрел на Амуру:
- А… она точно меня вызывала?
- Точно… - Амура тоже подергала дверь, - ничего не понимаю…
У Малиновского зазвонил телефон.
- Катя? Катя, ты где?
- Извини, Рома, я тебя не дождалась, меня срочно вызвали.
- Но ты где?
- Я уже в машине, выезжаю из гаража.
- Катя, но…
- До свидания, Рома.
- Катя, но моя машина около вашего дома!
- На такси доедешь. Денег дать?
Катя отключилась. Вот так, Ромочка. Девочку нашел.

- Павел Олегович, но это нехорошо, что президент я, а не Андрей. Он больше достоин. И он справится, я уверена!
- Катюша, давай мы больше не будем обсуждать этот вопрос. Андрей не справился.
- Но почему не справился! Он справился! Он был поставлен в такие условия. Вы же почти ничего не знаете! Ведь он скрывал реальное положение дел совсем не от того, что боялся потерять пост, а из-за того, что, сняв его, назначили бы Александра! Ну, Александру компания не нужна, и вы это прекрасно знаете!
- Да, я действительно упустил Сашу. Никак не ожидал от него такого…
- Вот видите! Мы только начали реорганизацию, Андрей хотел вывести компанию на новый уровень, нам ПРИШЛОСЬ рискнуть! У него была только одна ошибка – то, что связались с контрабандистами, я, к сожалению, не смогла его отговорить… И до сих пор считаю себя виноватой – надо было быть настойчивей. Но… тогдя я не могла еще…
- Афера с контрабандистами – это вообще ни в какие рамки не лезет! Где его глаза были? Как он заключал договор? Как вообще можно было заключить такой договор, что даже с таможней не о чем разговаривать?
- Но он же все понял!
- Он – да, все понял. Но и я понял, что ему рано руководить компанией, он должен еще поучиться.
- Павел Олегович, но что значит – рано?! Ведь я гораздо моложе его, а опыта вообще почти совсем нет!
- Катенька, вы – профессиональный экономист, у вас светлый ум…
- Не надо! – Катя выставила вперед руки, как бы защищаясь. Ей было неловко выслушивать столько комплиментов в свой адрес.
- А если не надо, то не надо и этого разговора. Хорошо? Пусть он пока побудет вице-президентом, пусть займется реорганизацией производства – он же так этого хотел. А уж потом…
- Когда?
- Катюша, Андрей мечтает о ребенке, - улыбнулся Павел Олегович, - вот тогда, естественным образом, он и станет президентом.
- Но это еще не скоро!
- Да? А Андрей надеется, что это будет скоро…
Катя покраснела, ее свекор улыбнулся. Появилась медсестра:
- Извините, посещение закончено, у больного – процедуры.

Катя вышла. В коридоре ее ждала Маргарита.
- Катя, как Андрюша?
- Он добрался, все хорошо. Поселился в ***, встреча у него завтра днем.
- А как у вас с ним?
- Очень хорошо! – счастливая улыбка появилась на лице Кати, - у Вас замечательный сын, Маргарита Рудольфовна, спасибо Вам за него.
Маргарита расцвела – нет для матери приятнее слов, чем похвалы ее ребенку.
- Катя, лучшей благодарностью будут такие же замечательные внуки…

Малиновский бесился. Такое динамо от Пушкаревой?. Да, не проста.
С горя он поехал в бар. И когда лампочки начали расплываться, выбрал девушку. Лица он не разглядывал, главное – фигура очень напоминала Катину.
- Я тебя буду звать Катей! – заявил он.
- Почему? – удивилась девушка,
- А мне песня нравится: «Катя-Катерина, эх, душа! До чего ж ты, Катя, хороша, ягода-малина, Катя-Катерина!». А тебе нравится?
- Нормально!
И этой ночью он был с Катей. Со своей Катенькой – такой любимой, желанной, которая наконец-то не отказала ему. «Катенька, Катюша, я люблю тебя!» - шептал он всю ночь напролет и был нежен, как никогда. Ночь принесла ему невиданное ранее блаженство.
Утро – похмелье и нежность к девушке, разделившей с ним ночь.
Придя на работу, он дождался Катю на ресепшене.
Она холодно поздоровалась и прошла мимо.
Он понял, что выздоравливает.

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 21:35 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 44. Интриганы

С ДОБРЫМ УТРОМ, МОЯ ЛЮБИМАЯ И ЕДИНСТВЕННАЯ!

Если бы ты только знала – как плохо мне было без тебя. Нет, не то, что ты подумала, хотя и это – тоже. Но хуже всего – засыпать одному. Я, оказывается, так отвык от этого! Мне нужно тебя обнимать, слышать твое дыхание, чувствовать на своей щеке твой локон. И, конечно, все остальное.
Сутки без тебя – это такая пытка, хуже любой физической боли.
Как ты, родная? Думаешь ли обо мне? Скучаешь ли по моим поцелуям и нашим безумным ночам? Я так хочу тебя скорее увидеть! Обнять. Поцеловать.
Мне даже думать об этом невыносимо – сердце сжимается и болит.
Спасибо, что сходила к папе. Разговор ты этот затеяла зря – я не устану повторять, что лучше тебя президента и быть не может. Даже не спорь! Я муж – я лучше знаю!
Пиши обо всем, что происходит, я вчера по голосу понял, что ты чем-то встревожена. Чем, Катя? Не пугай меня, пожалуйста!
Помнишь, мы договаривались ничего друг от друга не скрывать. Ты не забыла? Может, тебе трудно о чем-то сказать по телефону, тогда напиши.
Катюша, любимая моя девочка, помни – я пойму ВСЕ! Кроме нелюбви. Единственное, чего я не смогу тебе простить – если ты меня разлюбишь.
Все остальное мы сможем решить, если будем вместе и будем друг другу доверять.

Счастливого тебе дня, не забывай отдохнуть.
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ДО НЕБА! – твой влюбленный муж Андрюша


Коля полдня пытался незаметно стащить со стола Виктории счета. Незаметно – от всех. Как-то не хотелось ему полагаться на Женсовет. Но либо Вика там сидела, либо Шурочка. Акция удалась только в обед, когда все удалились делать выручку заведениям общепита.
При виде счетов Коля присвистнул, но – делать нечего. Правда, для начала, он все-таки взял только часть.

- Катя, к тебе можно?
Опять Малиновский! Он меня с ума свести хочет, не иначе!
- Что тебе? – почти по-хамски. Не отрывая глаз от бумаг.
- Кать, я пришел прощения просить.
- Я тебе уже сказала, что простила.
- Нет, ты только сказала, а не простила!
Детский сад – штаны на лямках.
- Рома! – проникновенным голосом, - Ромочка! Я работаю. Понимаешь?
- Да понимаю я все! Но и президенту обед положен!
- Ну, я думаю, это – не твоя забота.
- Я просто хотел пригласить тебя на обед.
- Нет.
- Ты не пойдешь обедать?
- Я с ТОБОЙ не пойду обедать.
- Катя!
- Рома! Если ты не перестанешь назойливо добиваться моего внимания, я буду вынуждена рассказать все Андрею. И это я тебе обещаю!
- Да что ты меня пугаешь? Рассказывай на здоровье!
И тут зазвонил телефон:
- Андрюша, любимый!
Катя показала Роману глазами на дверь, но тот сделал вид, что не понял.
- Да… да… Я тоже.. Очень… Очень-очень!.. Ну, да, есть такое… Малиновский…
Услышав свою фамилию, Рома дернулся.
- Да… Вот, настойчиво зовет составить ему компанию на обеде… Не хочу… Андрюш, да ну!.. Не буду… Хорошо…
Она протянула трубку Роману:
- Рома, возьми телефончик.
- Привет, Палыч! Как дела?.. У нас все нормально, но тебе ж Катя докладывает… А я что?.. Да брось ты, а что тут такого?.. Ну, не хочет – как хочет, я ж не настаиваю… Уймись уже!.. Хорошо… Понял – не дурак! Все!
Рома посмотрел на Катю:
- Уважуха, Катерина Валерьевна. Ловко.
- Что?
- Я получил категорическое распоряжение не приближаться к тебе ближе, чем на метр!
- Ты же сам… «Рассказывай на здоровье» - это мои слова?
- Хи-и-итрая!
- Рома, я не понимаю – чего ты добиваешься? Чтобы я тебя на ночь домой пригласила? Но ты, вроде, не дурак, понимаешь, что этого не будет. Так что тогда? Ты сам-то это знаешь?
- Не знаю, Кать… - с Малиновского вдруг слетел весь запал, и он обмяк в кресле. – Кать… Если бы я сам знал – чего я добиваюсь! Ну да, я влюблен в тебя, и ты это знаешь. А я знаю, что не посмею на что-то претендовать. И как с этим жить – я не знаю… Может, мне в командировку поехать?
- Ну… если хочешь… В общем-то есть дела на выезде, но лучше об этом поговорить, когда приедет Андрей.
- Ладно… Обедать-то поедешь?
- Рома! Понял, не дурак.

Коля уже оплатил счета, положил их на видное место, а рядом – розу. Теперь оставалось дождаться – когда Виктория вернется с обеда.
Вопль восторга был ему наградой.
У себя в кабинете он любовался Викой - на фотографии и шептал в эйфории.
- Виктория! Вы станете моей женой!

С ресепшена позвонила Маша:
- Катя, пришел Воропаев!
- Спасибо, Маша!
Все – поджилки затряслись, руки задрожали. Почему я до сих пор так боюсь его? Нет, не боюсь. Он мне неприятен. Да нет, боюсь. Интересно, он сразу ко мне или сначала к Кире?
И я ничем заниматься не могу. Написать пока письмо Андрею? Как плохо, что его нет!
Катя достала из-под бумаг листы с распечатанными письмами мужа. Слова любви, даже в виде бездушных буковок, согревали и успокаивали. Как она могла жить без его любви? Разве это было жизнью?
- Катя, к Вам можно?
- Кира Юрьевна?
Ее всегда бледное лицо стало совсем фарфоровым, глаза потухшие, чуть красноватые. Бедная, как же ее жалко! Но как она держится!
- Катя, я понимаю, что уподобляюсь Женсовету… Пришел Александр…
- Да, я знаю…
- Я его знать не хочу – после того, что он сделал с Павлом Олеговичем… Но… Он пошел к Зорькину…
- К Коле?
- Да… И это меня беспокоит… Вы уверены в Николае?
- Абсолютно. Но что Александру от него надо? Ведь доверенность на управление НикаМодой у меня?
- Просто имейте ввиду.
- Спасибо, Кира Юрьевна…

Но Воропаев не дошел до Коли, точнее – Зорькина не было на месте. Поэтому он пригласил Викторию проследовать за ним в бар.
Вика, захлебываясь, делилась новостями – некий доброжелатель оплатил половину ее счетов! Еще и розу оставил! Кто бы это мог быть? Конечно, Малиновский! Кто же еще? Видимо, взялся за ум!

- Я уже наслышан об успешном проведении первого пункта нашего плана в жизнь. Как реакция?
- Она была в восторге!
- Не сомневаюсь! – усмехнулся Воропаев, - Только она думает, что это – Малиновский.
- Да? – растерялся Коля, - и… что делать?
- Ничего. Пусть думает. Завтра – праздник.
- Куда-нибудь пригласить?
Александр скривился:
- Только не это! Анонимно какой-нибудь подарочек на стол. Незнаковый. Хорошие конфеты – этого достаточно.
- А вдруг она опять подумает, что это – Малиновский?
- Пусть. Теперь о делах.
Александр открыл свой портфель и, выудив оттуда несколько папок, кинул их на стол.
- Что это? – спросил Коля.
- Это документы НикаМоды.
- А-а-а, откуда…
- Неважно. Что по поводу денег?
- Александр Юрьевич, Вам действительно эти деньги необходимы прямо сейчас?
- Что такое? – поднял бровь Александр.
- Нет-нет, не волнуйтесь! Если нужно, то сто тысяч мы можем перечислить сегодня. Но ведь вы заинтересованы в скорейшем получении всей суммы?
- Конечно!
- Я так и подумал. Понимаете – чем больше исходная сумма, которую я вкладываю, тем больше прибыль. При пятидесятипроцентной, скажем, прибыли, со ста тысяч я получаю 50, а с пятисот – двести пятьдесят. Есть разница?
- Ну да… И вы хотите?
- Я хочу предложить Вам не забирать деньги по частям. Таким образом, Вы, во-первых, все это время продолжаете получать дивиденды, во-вторых, нужная сумма набирается гораздо быстрее – в геометрической прогрессии, в-третьих, вы всегда можете передумать. Согласны?
- Интересное предложение… Но я могу быть уверен, что эти деньги будут аккумулироваться на счетах НикаМоды, а не гасить долги ЗимаЛетто.
- Разумеется. Даю вам честное слово.
- Это Вы. А Пушкарева?
- Вы должны понимать, что Ждановы не горят желанием общаться с Вами.
Воропаев поднялся:
- Хорошо, я согласен. Но если мне срочно понадобятся деньги, я смогу получить накопленную сумму немедленно?
- Да. Конечно.

- Екатерина Вале-е-ерьевна! Что-то Вы неважно выглядите сегодня!
- Зато Вы – прекрасно.
- О, да! – Александр уселся на кресло, забросил ногу на ногу, - У меня прекрасное самочувствие и прекрасное настроение! Не в последнюю очередь от того, что лишен радости наблюдать далеко не прекрасную физиономию Вашего муженька! Что с Вами? Вы побледнели? Ах, да, грусть-печаль-тоска! Разлученные сердца – как это романтично!
- Зачем Вы пришли, Александр Юрьевич?
- А я не могу прийти просто так? Мы, кажется, уже обсуждали этот вопрос? Не так ли?
- В таком случае, у меня на Вас нет времени!
- Да, бросьте, Екатерина Валерьевна, пять минут Вас не убьют, а задерживаться дольше я не намерен.
- Лучше сутки в террариуме с гадюками, чем пять минут с Вами.
- Ай-ай! Я внушаю вам такой страх?
- Отвращение.
- Екатерина Валерьевна, это невежливо по отношению к одному из главных акционеров компании…
- Насколько мне известно, Вы хотите избавиться от этого тяжкого груза.
- Очень! Очень хочу! И Ваш замечательный финдиректор мне в этом помогает. Екатерина Валерьевна, Вы знаете, что у Вас замечательный финдиректор? Ярослав, по сравнению с ним – тьфу! Как же повезло Андрюшеньке – сначала такая замечательная секретарша, достойная кресла президента, потом – финдиректор с золотой головой. Может быть, мне не стоит торопиться и забирать свои акции, а? Вы ведь преумножите состояние компании, а с ней – и мое. И, кто знает… - Воропаев навалился грудью на стол, приблизившись к Кате, - может, и я когда-нибудь снова захочу стать здесь президентом, а?
- Ну, вот уже этого мы не допустим!
- Напрасно, напрасно, вы так думаете! Посмотрите на меня – я ведь красивый мужчина, не так ли? Кто знает – может, совсем скоро Вам надоест Ваш муж, и Вы посмотрите по сторонам… И увидите, что есть люди более достойные!
- Вы себя имеете ввиду?
- Хотя бы!
- Даже не надейтесь! Вы меня не заинтересуете даже в том случае, если будете последним мужчиной на земле.
- Не зарекайтесь, не зарекайтесь, Катенька! От большой пылкой ненависти рождается не менее большая и пылкая любовь! Разве не так?
Катя уже просто молчала, стараясь не слушать весь тот бред, который нес Воропаев. Как не хватало Андрея!
К счастью, этот ужас вовремя прервал Коля, и Воропаев ушел.
- Что говорил? – кивнул на закрывшуюся за Александром дверь Зорькин.
- Можно сказать, что ничего… Настроение портил…
- Да? Странно. Он был у меня, вот, смотри, до чего мы договорились…

Катя уже собралась уходить, когда к ней снова явился Малиновский.
О нет, больше она этого не вынесет! С обреченным видом президент ЗимаЛетто, жена акционера ЗимаЛетто и просто интересная женщина опустилась в свое кресло. Ее видя явственно выражал – куда нужно идти неугомонному поклоннику.
- Твою энергию бы в мирных целях… - мрачно изрекла она.
- Катя! Катенька! Ты только меня выслушай! Я не буду к тебе приставать и предлагать себя в качестве провожатого…
- Слава Богу! Надеюсь, ты это исполнишь. Хотя бы на этой неделе…
- Почему – на этой? – заинтересовался Рома.
- Потому что на следующей Жданов будет уже здесь…
Катя вздохнула, представив – с каким удовольствием Андрей расквасил бы сейчас нос своему лучшему другу.
- Катя! Ну, ты вечно все испортишь! Я же по-хорошему.
- Боюсь, что я по-хорошему уже не способна. Рома, я никогда не думала, что ты так занудлив.
- Катя! Я… сейчас! - он выскочил в приемную и вернулся с огромным, очень красивым букетом, - Вот… Я хотел тебя просто поздравить с наступающим праздником!
- И все? – подозрительно спросила Катя
- И все! Правда!
- Раз так, спасибо, Рома, большое! Я тронута.
Катя встала из-за стола и взяла букет. Он был несказанно хорош.
Рома, отдав букет, не знал – куда девать руки. Он смущался как мальчишка. Его можно было бы пожалеть, если бы позади не было двух кошмарных дней-преследований.
- Рома! – мягко произнесла Катя, - большое спасибо! И если ты хоть чуть-чуть относишься ко мне так, как об этом говоришь, то, пожалуйста, оставь меня сейчас. Это будет лучшим доказательством.
- Хорошо… - глаза его погасли, он отступил к дверям.
- Рома, а Киру ты поздравил?
- Киру? – он спросил с таким видом, будто не понял – о ком речь, - А, Киру… Нет… Завтра… наверное…
- Рома, ты сейчас очень хорошо сделаешь, если поедешь к ней.
- А-а-а! – махнул рукой Роман и ушел.

Глава 45. Ах, любовь, любовь…

Любимый мой!
Мне так плохо без тебя! Мне кошмарно плохо!
Я не уехала из дома к родителям – пока. Я хожу по нашему дому, где все пропитано тобой и мне хоть чуть-чуть становится легче.
Сейчас сижу у камина. И философствую. Извини, если занудно.

И однажды приходит она - Любовь, которую ты ждала всю жизнь. И все получается как в сказке, как в кино - с первого взгляда уже щемит сердце, и чужой человек вдруг становится важным, нужным, родным и близким. И ты не понимаешь - что произошло, потому что так - не бывает, ты была уверена, что так - не бывает.
Но вот чудо это произошло - с тобой, а не где-то в кино. И ты спрашиваешь себя : Я - люблю? И ты впервые понимаешь, что значит - Любить. И откуда берутся слова о Космический Любви. И сердце твое наполнено этим светлым чувством. Он стал для тебя - всем, он стал для тебя Солнцем, которое дарует и жизнь, и тепло, и свет. Лишиться его - это остаться в полном мраке и холоде, без надежд на что бы то ни было.
Что такое Любовь? - снова и снова спрашиваешь ты себя. Откуда берется это непонятное состояние, когда тебя начинает волновать кто-то, с кем не связана ты годами жизни, общими трагедиями и общими радостями? Наверное, любовь - это влечение к совершенству, к целостности, к гармонии. Когда ты начинаешь любить, ты чувствуешь свою с ним разделенность и притяжение к нему - тому, кто от тебя безумно далеко. Ты хочешь с ним соединиться, но не можешь, а от этого твое чувство становится только сильнее.
И ты понимаешь - то, что обычно зовется Любовью, на самом деле ею не является, это только жалкие отголоски того чувства, которое могло бы возникнуть, но не возникло. Потому что люди - соединились до того, как познали высшее духовное наслаждение. То, что обычно зовется любовью - это страсти, да, порой сильные и безумные, но - страсти. И именно потому они проходят, когда сталкиваются с бытом и с обыденностью - потому что в страсти ты рисуешь, придумываешь себе образ Любимого, а когда реальный человек начинает не соответствовать твоему воображаемому герою – ты разочаровываешься.
И люди называют это - любовь прошла. Да она и не приходила! Истинная Космическая Любовь не может пройти, она - вечна. Она потому и случается с первого взгляда, что ты сразу ощущаешь родственную душу - ты интуитивно ее ощущаешь. И ты этого человека уже знаешь - еще до того, как вы познакомились.
Любовь Космическая - она совсем другая, она из другого измерения. Потому что ты любишь живого, реального человека - со всеми его слабостями и недостатками, со всеми его печалями и неприятностями. Ты обнимаешь его своей любовью, ты нежишь его в ней, и ты ничего не требуешь, не просишь взамен. У тебя есть только одно желание - отдавать. Отдавать свою любовь, отдавать свою душу, свое тело - всю себя, без остатка. Но ты при этом не навязываешь себя, ты чутко улавливаешь - когда твой Любимый нуждается в твоей ласке, когда он хочет, ждет, жаждет ее. И только тогда ты даришь ему себя.
И принимаешь его - таким, каков он есть. Ты испытываешь счастье уже от того, что есть такой человек, которого ты можешь любить.

На Востоке есть легенда о том, что когда-то, в начале времени, Бог был один. Он был абсолютно одинок, но Он был переполнен любовью. Любить Ему было некого - не существовало ничего, кроме Него Самого. Тогда Он создал Вселенную - для того, чтобы Ему было, что любить. И Он благодарен Вселенной за то, что Он может проливать на нее Свою любовь.

И ты, в полном соответствии с этой легендой, счастлива и благодарна возлюбленному за то, что он существует, за то, что тебе можно его любить. Такая Любовь не насилует, не мешает жить, не доводит до умоисступления, как доводят страсти, она светла и спокойна - как спокоен океан в тихую погоду. Такая любовь заряжает энергией, она придает сил. Ей чужды ревность и обиды, ей чужды собственнические чувства, она дарит свободу -
она освобождает душу для невиданных чувств, которые ты никогда не могла бы испытать, не будучи во власти этой Любви.
И любимый твой, даже если он далеко от тебя, все равно - рядом. Он в твоем сердце. Любовь – это великая соединяющая сила, а соединение может быть любым - не только физическим, но и мысленным, интеллектуальным, эмоциональным.

Но и в акте физической любви Космос рядом с тобой, и Космос дарит тебе такие ощущения, которые Земля подарить не может. Невозможно даже рядом поставить ощущения от близости при Любви Земной и Космической, потому что вторая задевает не только твое тело, но и твою душу, порождая вселенский взрыв, при котором ты не теряешь энергию, а приобретаешь ее.
Кто испытал это однажды, тот не сможет этого забыть.
И только эта Любовь приносит гармонию в твою душу - от нее не бывает плохо, даже если твоего возлюбленного нет рядом. Ибо он рядом - всегда, он в твоем сердце.

“Любовь - это сила между Богом и человеком. С ее помощью Божественное нисходит к человеку, и человек поднимается к Божественному”.

Я люблю тебя, родной мой!
Твоя и только твоя Катя



Катенька… Любовь моя невозможная, что же ты делаешь со мной?

Я не мог уснуть, представляешь? Читал и перечитывал твой Гимн Любви. И плакал от счастья, не понимая – за какие заслуги дано нам такое чувство? Как, почему оно случилось с нами? Но оно случилось, и это – лучшее, что было со мной в жизни. Если бы ты только видела – как глупо выглядел твой муж с улыбкой от уха до уха!
Катенька, я люблю тебя! Я готов повторять это ежедневно, ежечасно, ежесекундно. Я хочу забраться на Биг Бэн и проорать это всему Лондону – пусть завидуют. Здесь хмурая погода, но я не замечаю – в моем сердце всегда горит лучик Солнца, это Солнце – ты, моя дорогая, мое нежное счастье.
Я каждый день засыпаю с тобой, а утром говорю: "С добрым утром, любимая!" Ты слышишь, как я это говорю? Ты чувствуешь, как я целую твои глазки в тот миг, когда ты просыпаешься? Как я смотрю на тебя, едва проснувшуюся, такую нежную и такую мою?
Я собственник – да, Кать, это так. И когда я вижу тебя, и когда не вижу, все во мне кричит: «Катя – МОЯ!» Ты моя – ты безраздельная хозяйка моей души, в любви я не принадлежу себе – только тебе. Но, одновременно, я – твой господин. Я тоже хочу властвовать в твоем сердце, я хочу знать, быть уверенным в том, что ты принадлежишь только мне. Что только я могу тебя целовать, чувствовать твое тело, что только мне принадлежат твои полночные стоны, и твоя удивительная улыбка в тот момент, когда мы достигаем полного единения и время останавливается.
Катя, Катенька, Катюша! Какое ласковое у тебя имя! Такое же ласковое, как твои ручки! Я целую каждый твой пальчик, повторяя: Катенька, я люблю тебя! А дольше всего я целую тот пальчик, который опоясан колечком – символом моей безграничной любви.
Катенька, знаешь. я бы очень хотел обвенчаться с тобой. Как ты на это смотришь? Мне это важно, Катюша, ОЧЕНЬ важно, я хочу, чтоб ты знала – это не дань моде, а очень серьезное решение. Я знаю, я уверен в том, что буду любить тебя всегда, и никогда никуда от тебя не денусь – даже если будешь гнать. Я возьму тебя в охапку и буду шептать – «Ты - моя» до тех пор, пока ты сама не поймешь это.
Прости, я глупости пишу – конечно же, такого никогда не случится, ты ведь не уйдешь от меня, не разлюбишь – да? Да. Да, я это знаю. Но мне доставляет такое удовольствие говорить, что ты – моя. А я – твой.
Такие слова, какие ты написала, может написать только по-настоящему любящая женщина. И это - моя единственная и любимая жена! Как жаль, что я не могу написать то, что чувствую, слова не подбираются, видишь, какой сумбур получился?
Но это ничего не значит. Я приеду и докажу мою любовь самым древним способом, известным людям. Я вознесу тебя на вершины блаженства, я окутаю тебя счастьем, я не отпущу тебя от себя до тех пор, пока не обласкаю каждый миллиметр твоего божественного тела, пока ты сама не скажешь, что моя любовь проникла во все твои атомы.
Но нет, не буду дальше об этом писать – мне и так очень трудно без тебя, а сейчас воображение разыгралось и… ну, ты понимаешь.
Поэтому я лучше еще раз напишу – Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, КАТЕНЬКА!!!
Глаза и сердце - лучшие друзья,
товарищи по общему несчастью,
когда увидеть милую нельзя,
и сердце разрывается на части -
мои глаза ласкают твой портрет
и заставляют сердце чаще биться,
иль сердце приглашает на банкет
глаза, чтобы любовью поделиться.
В портрете иль в любви всегда со мной
твой милый образ.
Что бы ни случилось
уйти не сможешь, мыслию одной
мы связаны надежней всякой силы.
А если я усну, то и во сне
принадлежать ты будешь только мне.*

Твой изнемогающий от любви муж Андрюша

----
[small]* Шекспир, сонет 47, перевод автора[/small]

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 21:46 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 46. Делай что должно, и будь, что будет

Катя, проснувшись, нежилась под одеялом. Вставать не хотелось, но настойчивая трель звонка вырвала ее из задумчивости. Бурча: «И кто это?», она отправилась открывать. Вдруг кольнуло сердце – а если Андрей? С радостной улыбкой она распахнула дверь и вздрогнула – огромный букет заполнял все пространство перед ней.
- Жданова Екатерина Валерьевна? – спросил букет.
Катя кивнула.
- Распишитесь, пожалуйста! – сбоку цветов появилась рука с квитанцией. Катя быстро черкнула в ней и спросила:
- От кого это чудо?
- Там есть карточка.

Положив цветы на постель, Катя с опаской достала конвертик. Неужели опять Малиновский?
Тихо выдохнув, она взяла открыточку.

Самой обаятельной и привлекательной, умной и доброй, страстной и веселой, единственной и неповторимой. Той, о которой я думаю - в знак восхищения.
Спасибо за счастье быть твоим мужем! Твой Андрей.

Изображение

- Андрюша…
Душа пела и плакала. «Мне грустно и легко, печаль моя светла, печаль моя полна тобою…»

Коля в этот день поднялся ни свет, ни заря – еще бы: такой день! Вполне возможно, ему даже удастся потанцевать с Викой – какое счастье! Надо только позвонить Александру… он поможет. Он обязательно поможет! Полдня Зорькин слонялся по комнате, дожидаясь того времени, когда можно будет уже набрать заветный номер.
С Александром они договорились вместе пообедать.

Воропаев опоздал на десять минут. Точнее – не опоздал, а, приехав, остался в машине и наблюдал за своим протеже. Протеже вел себя, с точки зрения, гуру, странно. Но для нас, знающих Зорькина, странностей не было никаких.
Около ресторана стояли девушки, Коля, приблизившись к ним, громко разговаривал по телефону, краем глаза наблюдая за реакцией:
- Ну, что там еще, у меня же обед!… Деловой, конечно, разве у меня есть время на ерунду… Сколько вы сказали?… 80 миллионов?.. И что?.. Да, конечно, нужно брать – это же выгодно!.. 5% процентов скидки?.. Да хоть совсем без скидки, здесь это без разницы… И свяжитесь с Японией – что они там себе думают?.. Да… Если опять будут тянуть, то перекидывайте партию французам… Подождут японцы – в другой раз будут шевелиться!.. Что еще?.. В Кремль?… Да, я помню… Все, звоните, если что…
Коля отключил трубку, извиняюще поглядел на девушек, развел руками – миль пардон, так вот и живем! Одни деньги-деньги-деньги, никакой личной жизни! Кстати, вот моя визитка, Зорькин, Николай, финансовый директор компании ЗимаЛетто.
Александр усмехнулся: ребенок! Натуральное дитя! Как в этой голове уживается изумительное аналитическое мышление и такой вот детский сад – уму непостижимо! Разве это лечится? Ну, что ж, чем сложнее задача, тем она интереснее. Воропаев покинул машину, не спеша, подошел к Зорькину, протянул руку:
- Здравствуйте, Николай Антонович! Извините, что Вам пришлось ждать!
Зорькин напустил на себя солидности, ответил на рукопожатие. Девочки заинтересованно посмотрели на Александра, а, следом за ним, толика внимания досталась и Коле. Коля, конечно, это заметил и сразу выгнул грудь колесом.
- Пойдемте, Николай Антонович! – не желая второй серии дошкольных игр, проговорил Воропаев, подталкивая Зорькина ко входу.
- Николай, можете вы мне объяснить: зачем вы устроили этот цирк на крыльце?
Коля понял, что Воропаев все видел и почему-то засмущался.
- Вы должны понять очень важную вещь: чем больше вы набиваете себе цену таким образом, тем смешнее кажетесь. Как, впрочем, и ваша пассия, к месту и не к месту поминающая МГИМО!
- Вика…
- Не перебивайте, - поморщился Александр, - А коллекционное вино залпом не пьют. Залпом только водку хлещут.
Зорькин испуганно поставил бокал на стол.
- Итак, первое – прямо сегодня, не откладывая, найдите какую-нибудь книжку по правилам поведения в современном обществе. Ну, этикет и прочее. В Интернете, я думаю, этого добра навалом, на магазин тратить время не придется. Внимательно прочитайте и запомните все, что там написано. Это понятно?
- Да… - пискнул Коля.
- Второе – никогда не играйте в солидность. Ведите себя так, будто ваша визитка вытатуирована у Вас на лбу. Солидность и легкое презрение к окружающим. Никогда не ведите деловых разговоров при посторонних, если разговор реальный – извинитесь, и отойдите в сторону. Игрушечных диалогов вообще не должно быть! Запомните, Вы – не самый бедный молодой человек. У Вас есть хорошая должность, своя – пусть и условно – фирма. Вы умеете делать деньги. У вас финансовый талант, аналитическое мышление, которому можно только позавидовать. Я – завидую. Серьезно.
…Не пытайтесь понравиться всем девушкам. Ограничьтесь одной. Вика, конечно, дура, но она нюхом чует перспективных женихов. Понравиться Клочковой – это значит, перейти в разряд мужчин, за которыми девицы бегают сами. Не знаю, правда, зачем Вам это нужно… Но… наверное, каждому через это надо пройти, чтоб избавиться от комплексов…
…Итак – никакого детского сада, ведите себя уверенно, но без излишней серьезности. Я не думаю, что перед Вашей подружкой Пушкаревой, вы кого-то из себя изображаете, ведь так? В ситуации, когда Вы не знаете, не уверены – как себя вести, представьте, что рядом – Пушкарева.
…На вечеринке. Если вы будете сидеть с Клочковой за одним столом, ухаживайте за ней. Но не навязчиво. Вина лучше не подливать – на это есть официант. В крайнем случае, вы, наверняка, не один мужчина за столом будете.
…Ухаживайте за ней, а танцуйте – с другой. Хорошо бы, с этой другой договориться заранее. Там наверняка будут девушки, знакомые Жданову и Малиновскому, попросите их помочь. Вознаграждение за спектакль оговорите перед началом. Девушка должна изображать заинтересованность вас.
…Если вы будете сидеть за разными столами, то танцуйте с Клочковой через раз через два. И первый танец – не с ней, но в пределах ее видимости. Полапайте девушку, пусть она к вам прижмется. Не Викторию, конечно, полапайте – с ней будьте прохладны, как с коллегой.

Стараясь не растерять по дороге ценные советы, Зорькин приехал домой, где все тщательно законспектировал Нашел в Сетке книжку по этикету и принялся за изучение.

Букет от Андрея не был единственным. Через пару часов появился и второй. Со стихами в конвертике.

Я вас люблю, - хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, - я зеваю;
При вас мне грустно, - я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Вы улыбнетесь, - мне отрада;
Вы отвернетесь, - мне тоска;
За день мучения - награда
Мне ваша бледная рука.
Катюша! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад! *


- Малиновский… - сказала Катя, прочитав стихи. Хоть подпись и отсутствовала, сомнений не было. С этим надо что-то делать, но что? Услать в командировку – да. И обязательно поговорить с Андреем, одна она с этим не справится. Ругать и гнать – бесполезно, это только сильнее раззадоривает его. Но он же был с Кирой? Катя помнит их на свадьбе – Рома очень трогательно ухаживал за девушкой, а ей это не было противно. Почему же они разошлись? Что случилось? Что он тогда говорил о Кире? Ну почему, почему не прислушалась, почему слышала только колкие слова в свой адрес, а его боли не поняла? Черствая, дрянная женщина, эгоистка! Только о себе думаешь! Замкнулась на своем счастье и не видишь ничего вокруг, не видишь, что от твоего счастья страдаю те, кто рядом – Рома, Кира… Совсем перестала общаться с Колей – с лучшим другом!! А ведь его что-то очень сильно волнует, он, кажется, даже хотел с ней поговорить, но… Ей, как всегда было некогда… Надо сегодня, после вечеринки, позвать его к себе и поболтать, как раньше, по душам.

Малиновский эту ночь, как и предыдущую, провел со своей «Катей». Девушка, к его удивлению, оказалась совсем не безмозглой куклой. Нет, конечно, до Пушкаревой ей не просто далеко, а бесконечно далеко, но… Она неожиданно проявила чуткость и понимание.
- Прости, - прошептал ей Роман утром, - прости, я веду себя как законченный мерзавец…
- Ничего… - девушка ласково потрепала ему челку, - не говори ничего… Я уже все поняла… И я не обижаюсь, ведь ты меня не обманывал…
- Спасибо… Это важно… Мне очень трудно! Ты даже не представляешь!
- Если хочешь – расскажи…
- Нет, не сейчас… Возможно, как-нибудь в другой раз… А сейчас – просто спасибо… - он обнял девушку, зарывшись лицом в ее волосы, - просто спасибо… ты меня спасаешь…

- Я позвоню тебе, хорошо? Вечером? Только… ты не сиди у телефона специально, ладно? Я сегодня должен быть на мероприятии, и я не знаю – когда освобожусь. Но, если не слишком поздно, позвоню, хорошо?
- Конечно, Рома, звони. До свидания.
- Подожди… - уже в дверях придержал он девушку за локоток, - Как тебя зовут на самом деле?
Она улыбнулась:
- Катя!
- Что, серьезно?
- Не совсем. Мне очень не нравится мое имя, я его ненавижу… Поэтому – пусть будет Катя. Ты очень нежно произносишь «Катенька, Катюша». Я знаю, что ты обращаешься не совсем ко мне, но… пусть будет Катя. До свидания…

-------------
* А.С.Пушкин

Глава 47. Мармеладная сказка

Хочу предупредить, что мой ресторан «Мармеладофф» имеет площадь больше, чем в оригинале. Столики, за которыми разместятся наши герои, расположены рядом, вдоль стены. За одним – Кира, Вика, Малиновский. За другим – Катя, Коля и… ну, кого Юлиана приготовила Кате, пока неизвестно.

Кира с Викторией появились вскоре после открытия. Зал еще практически пуст – занято лишь два-три столика. Клочкова нервно шепнула подруге, что они слишком рано приехали, но Кире все равно. Настроение нулевое – Рома как в субботу ушел, так больше и не появлялся, а на работе старательно ее не замечает. Впрочем – может, и не старательно: просто – не замечает. Другим мысли заняты. Кира видела, как он вчера цветы тащил, кому – тут уж к гадалке не ходи, и так все ясно.
- Что? – Кира прислушалась к болтовне Вики, услышав фамилию Малиновского, - что Малиновский?
- Ну, я говорю: вчера Малиновский тайно оплатил мои счета. оплатил и положил на стол квитанции, представляешь? А потом цветочек с открыточкой подбросил!
- Малиновский? – с сомнением переспросила Кира, - Ты ничего не путаешь?
- А кто еще? Не Урядов же!
- Но Малиновский?… Подожди, а Зорькин?
- Зорькин? – Клочкова наморщила лобик, - Не-е-ет, Зорькин бы не стал тайно! А, кстати, это мысль! Надо будет Зорькину остальные счета отдать!
- Какие остальные?
- Оплачено только три – телефон, электричество и фитнесс-клуб, а там, знаешь, сколько еще!
- Долго жить будет, - заметила Кира.
- Кто?
- Зорькин твой, вон, легок на помине!
Действительно, Николай, придерживая за ручку Катерину, слушал метрдотеля. Катя рассеянно оглядывала помещение. Через минуту к ним подошла Юлиана в компании симпатичного улыбчивого паренька. С Зорькиным незнакомец обменялся рукопожатием, Кате ручку поцеловал. Все четверо они направились в сторону подруг.
- Это что, Пушкарева с нами сидеть будет? – возмутилась Вика, - Этого еще не хватало! Если она сюда сядет, то я уйду!
- Да, и ресторан разорится, - ответила Кира.
- Это почему?
Ответить Кира не успела, компания была уже рядом. Катя приветливо кивнула Кире, Юлиана представила девушкам молодого человека:
- Знакомьтесь: Михаил Борщов, владелец ресторана – Кира Воропаева, акционер компании ЗимаЛетто; Виктория Клочкова, э-э-э-э…
- Экономист! – представила Вика сама себя, - училась в МГИМО! Сейчас – помощник Киры Юрьевны!
На Борщова Викино МГИМО, похоже, впечатления не произвело. Его внимание, скорее, занимала Катя. Но с девушками Михаил поздоровался тепло.
Сели они за соседний столик.

Очень скоро опять появилась Юлиана, и опять с мужчиной. Этот был уже не просто симпатичен, этот был красив – особенной мужской красотой, зрелой, полной осознания собственной привлекательности, но не придающий ей значения. Юлиана подвела новоявленного мачо прямо к Катерине; Катя поднялась со стула, поцеловала незнакомца в щеку, он нежно обнял ее, придержав в объятиях чуть дольше, нежели это могло быть позволено даже очень близкому другу; но Катерина не смутилась от такого проявления чувств. Она раскраснелась, явно радуясь встрече, да и он не сводил глаз с девушки.
- Кира! Ты посмотри! Всех мужиков к Пушкаревой подсаживают! А мы одни, как дуры! А этот красавчик – кто? И чего это они обнимаются? Слу-ушай, может, это ее любовник?
- Перестань, Вика! – с досадой прервала ее подруга.
Кира не думала, что у Пушкаревой может быть любовник – она слишком хорошо знала Андрея и понимала: Андрею изменять невозможно. Если любишь. А Катя его любила, любила так, что даже у Киры не возникало в этом сомнений: достаточно было хоть один раз увидеть глаза Катерины, обращенные на мужа.
Кира, прикрыв глаза, окунулась в воспоминания: она и сейчас, спустя несколько месяцев, не могла забыть его поцелуи и прикосновения. Со вздохом бывшая невеста бывшего президента заставила себя вернуться в реальность.
За соседним столом весело смеялись. А здесь, с ней, только Виктория, которую временами хотелось просто убить.

Катя представила соседям по столику вновь прибывшего:
- Евгений Паламарчук, владелец компании ***, наш с Андреем друг… Надеюсь…
- Конечно, - улыбнулся Евгений, - такое не забывается!
- А что было? – поинтересовался Михаил.


Малиновский вошел в заполненный зал. Оценил интерьер, оценил заполненность. Метрдотель проводил его к столику.
- О нет, только не это! – прошептал Рома, увидев: с кем ему придется коротать вечер. Виктория. Кошмар на улице Вязов. И Кира. К Кире он вообще боялся приближаться – ему было неловко перед ней, он не знал – что ей говорить, как объяснить свой уход. Еще он вспомнил, что не поздравил ее. Рома извинился, сказав метрдотелю об оставленном в пальто телефоне, и быстро вышел.

- О-о-о, воспоминания потрясающие! – поглядывая на Паламарчука, делилась Катя, - представьте – пустыня, песок, солнце в полнеба! – у нас такого не бывает, жара… кошмарная! И мы с Андрюшей посреди этой пустыни с чемоданами стоим. Мне так страшно было, что Юлиана что-нибудь напутала, и никто за нами приезжать не собирается!
- А я еду и тоже переживаю – вдруг их нет, не высадили! Или на какой-нибудь другой дороге!
- Я у аптеки, а я в кино искала вас! – смеялась Катя.

Рома вернулся.
- С праздником, девочки!
Он вручил Кире розу и, наклонившись, ласково придержав ладонью лицо, поцеловал ее в щеку:
- Кирюш, ты не сердишься? Прости. Так было нужно.
- Кому?
- Не знаю… Может быть, нам обоим…
Клочкова во все глаза смотрела на них. Она не понимала ничего.

- Кир, извини, я подойду, - Рома кивнул в сторону соседнего столика, - Поздороваюсь.

- Кира?! Что это было? – Вика проводила Малиновского глазами. – Что?
- Роман Малиновский.
- Я поняла! Но почему он тебя поздравил, а меня – нет?
- Он же тебя вчера поздравил, ты сама говорила.
- А? Ну да, конечно.
Кира грустно улыбнулась.

Роман поздоровался со всем сидящими за столиком.
- Кать, можно тебя на минутку?
- Рома, не стоит.
- Пожалуйста…
- Я не думаю, что ты можешь сказать мне что-то новое.
Коля, Евгений и Михаил с интересом воззрились на них. Кате пришлось согласиться – ситуация становилась двусмысленной. Они отошли.
- Рома, ты ставишь меня в неловкое положение!
- Кать, я только хотел спросить – ты цветы получила?
- Да, спасибо. Не нужно было. А Киру ты поздравил?
- Катя! Ну, причем здесь Кира?
- Рома, а причем здесь я? Оставь меня, пожалуйста!
- Хорошо, я оставлю, только пообещай мне одну вещь…
- Какую?
- Танец. Всего только танец…
- Хорошо. Но ты больше не будешь…
- Не буду! – радуясь ее милости, широко улыбнулся Рома. – Спасибо!

Коля косился на Вику. Он бы все отдал за то, чтоб сидеть там. Он заметил, что настроение за тем столиком какое-то похоронное – Кира с потерянным видом ковырялась в тарелке, Рома рассеянно потягивал вино, то и дело бросая пламенные взгляды на Катю, а Вика явно чувствовала себя неловко: она то набрасывалась на еду с жадностью, достойной голодающих Поволжья, то быстро что-то говорила, обращаясь к совсем не слушающим ее сотрапезникам, то замолкала, искательно глядя по сторонам.
Катя оживленно болтала с Евгением – вспоминая Египет, а то, вдруг, переходила на текущие дела, уровень продаж, тенденции в мире моды…
Евгений тоже был поглощен этой непринужденной беседой.
Михаил почти не принимал участия в разговоре – он все время отвлекался, тихо перекидываясь фразами с подходившими к нему сотрудниками ресторана, а потом его и вовсе, извинившись, увел администратор.


Вечер разгорался, звучала музыка, отдыхающие начали заполнять танцевальную площадку. Малиновский подошел к ди-джею, переговорил с ним. Раздались первые такты мелодии, Рома утвердительно кивнул.
В шумном зале ресторана
Средь веселья и обмана
Пристань загулявшего поэта


Рома, мечтательно улыбаясь, направился к Катерине. Но когда до нее оставалась пара шагов, Евгений вдруг поднялся, подал Кате руку, и они присоединились к танцующим. Рома застыл на месте.

Возле столика напротив
Ты сидишь вполоборота
Вся в луче ночного света


А Зорькин, оставшись в одиночестве, размышлял не долго. Он расправил плечи, глубоко вздохнул, встал и, подойдя к Вике, галантно пригласил ее.

Так само случилось вдруг
Что слова сорвались с губ
Закружили голову хмельную


Вика обрадовалась и этому.

Ах какая женщина, какая женщина.
Мне б такую,
Ах какая женщина, какая женщина.
Мне б такую.


Рома, решив, что не стоит выглядеть идиотом, пригласил Киру.

Пол не чуя под собою
Между небом и землёю
Как во сне с тобой танцую


Кира, усмехнувшись, отказала.
Рома сел на свое место.

Аромат духов так манит
Опьяняет и дурманит
Ах как сладко в нём тону я


Евгений бережно вел Катерину, что-то нашептывая ей на ушко. Катя смеялась.

Так близки наши тела
И безумные слова
Без стыда тебе шепчу я


Коля едва не терял голову от близости женщины своей мечты. Неожиданность от того, с какой легкостью она согласилась пойти с ним, тешила самолюбие.

Ах какая женщина, какая женщина.
Мне б такую


Малиновский, залпом выпив виски, что есть силы сдавил стаканчик. Осколки, шурша, осыпались на стол.

Ах какая женщина, какая женщина.
Мне б такую.


- Порезался? – спросила Кира.
- Ерунда… - он взял салфетку и начал сосредоточенно вытирать с пальцев кровь.

Коля проводил Викторию, подвинул ей стул, поблагодарил за танец. Отошел было, но вернулся:
- Роман, можно тебя на минуточку?
- Да, конечно.
Когда они удалились от столика, Кира сказала подруге:
- Может, мы пойдем?
- Кира! Да ты что? Только-только горячее принесли – посмотри, какая красота, вкусно, наверное!
- Викуся, у меня нет никакого настроения… Я тогда пойду, а ты оставайся, если хочешь.
- Кира, ты не можешь меня так оставить! Мне нельзя сейчас уходить, пойми!
- Хорошо, доедай, я подожду.
- Ки-ира! Ну, здесь столько мужиков, может, мне повезет, и я с кем-нибудь познакомлюсь!
- Ты уже познакомилась. С Зорькиным.
- Ну, Зорькин! Зорькин и так никуда не денется, я говорю о нормальных мужиках! А вдруг и ты тоже…
- Я не хочу ни с кем знакомиться.
- Кира, но ты же не можешь вечно вспоминать Жданова! Да брось ты переживать, подумаешь, Жданов! Он полный идиот, если променял тебя на это пугало!
- Очнись! Пушкарева давно не пугало; более того – посмотри, вон, у нее-то как раз от кавалеров отбоя нет.
- Я заметила! – злобно сверкнула глазами Клочкова, - и ей это с рук не сойдет, я все расскажу Андрею!
- Не смешно, Вика! Она – президент компании, а эти мужчины – возможные партнеры, только и всего.
- Ну да, и поэтому она флиртует с тем красавчиком. Вот кто он?
- Владелец компании ***, это сеть по продаже модной одежды.
- И все равно!

- Рома, понимаешь, мне нужна твоя помощь…
- Ну?
- У тебя полно знакомых девушек, и здесь, наверняка, они тоже есть.
- Есть.
- Познакомь меня с кем-нибудь. Со свободной, конечно.
- Зачем?
- А зачем знакомятся с девушками? Или, ты думаешь, что я как Милко?
- Нет, не думаю, - хохотнул Рома.
Он осмотрелся, профессионально скользя по лицам представительниц женского пола.
- А, вот, вижу! Думаю, подойдет.
Так Рома познакомил Николая с Аней. Представил честь по чести – финансовым директором и другом детства президента компании Екатерины Ждановой.
- Подожди! – не поняла Аня, - как ты сказал? Я всегда считала, что президент ЗимаЛетто- Андрей Жданов, а…
- А теперь – Катерина, его жена.
- Но, кажется, невесту зовут Кира? Воропаева?
- Кира Воропаева так и осталась невестой. Бывшей. А Андрей женился на Катерине, тоже бывшей – бывшей своей секретарше и помощнике.
- Вот это да! – восхитилась Аня. – Неужели такие сказки в наше время еще бывают?! А она здесь есть?
- Вон там.
Катю было видно плохо. Аня попыталась рассмотреть, но ей это не удалось:
- Ладно, я постараюсь подойти поближе! Это же сенсация!
- Вообще-то, это уже не сенсация, они вместе больше трех месяцев, свадьба была две недели назад, таблоиды давно все обсосали. Ты где была, что ничего не знаешь?
- А, я в Испании работала, в Коста дель Соль. Только в воскресение вернулась.
- Понятно. Тогда я оставлю вас с Николаем – думаю, он тебе на все вопросы о ЗимаЛетто и Ждановой ответит гораздо лучше меня.

Рома вернулся к своему столу.
- А где Зорькин? – спросила Виктория.
- Там, - махнул Рома рукой, - танцует с одной прелестной особой… Кира, может быть, ты мне тоже не откажешь в танце?
На этот раз Кира не отказала.

- Кирюша… что ты думаешь о наших отношениях?
- А у нас разве есть отношения?
- А разве – нет?
- Если ты исчезаешь без объяснений на несколько дней, не звонишь, избегаешь… Разве это отношения.
- Но ты ясно дала понять, что я тебе не нужен…
- Да? Неужели? Мне кажется, мы провели вместе не самую плохую ночь, не ссорились…
- Но ты даже не попыталась со мной поговорить!
- А почему Я должна пытаться? Ушел ведь ты?
- Но с Андреем…
- Рома, не надо про Андрея. Я больше никогда не буду первая что-то выяснять. Я уже говорила тебе об этом. И звонить не буду. Если я тебе нужна – звони сам. Приходи сам. Если нашел другую – не спрашивай меня о наших отношениях.
- Да никого я не нашел!
- Это не мое дело.
Малиновский был удивлен.

Клочкова скучала в одиночестве – почему-то богатые мужчины, коих здесь было немало, не спешили знакомиться с ней. Почему? Ее несчастные две извилины распухали от обилия «Почему?». Почему Малиновский пригласил Киру, а не ее? Почему Зорькин, всегда бегающий за ней хвостом, пригласил ее только раз, а теперь с какой-то девицей? Почему красавчик-президент *** ухлестывает за Пушкаревой?
Что за жизнь такая?
Зазвонил телефон.
- Викто-о-ория! Как твои дела?
- Ужасно!
- Слышу музыку, неужели нашла богатого придурка?
- Я на открытии ресторана Мармеладофф с Кирой. И остальными из ЗимаЛетто.
- А почему голос печальный? А-а-а, догадываюсь! Там весь кОшмарный Женсовет, и ты сидишь с ними за одним столиком, да?
- Нет! Женсовета, слава Богу, нет!
- А Зорькин есть?
- Да, он за другим столом. Пригласил меня один раз, а теперь с какой-то девицей!
Саша рассмеялся:
- А что я тебе говорил? Уж эта девица, наверняка, не станет носом крутить, если знает кто он такой! Окрутит, ты и моргнуть не успеешь, как твой потенциальный богатый жених уплывет из под носа. Ду-умай, Вика!
- А что мне делать? – растерялась она.
- Не знаю… Отбей. Не дай ему уйти, глупая женщина!

Зорькин вернулся столику только минут через пятнадцать, довольный как кот, налопавшийся сметаны.
- Коля… - осторожно спросила Катя, - а… ты где был?
- С девушкой танцевал!
- С какой? – удивилась Катя, - Вика, вроде, на месте…
- Я потом расскажу. Кстати, хорошая девочка! Нам в ЗимаЛетто секретарь, случайно, не нужен?
- Если только вместо Клочковой, - охотно ответила Катя.
- Не… ну… зачем так жестоко? А если мне вторую секретаршу?
Катя с интересом посмотрела на друга – не шутит ли? Не шутил.
- Коля, я понимаю, что у Андрея было две секретарши, но он все-таки был президентом. Причем, от одной из них он с удовольствием бы избавился…
- Пущкарева, ну, у меня же две должности! Я финдиректор ЗимаЛетто и финдиректор НикаМоды! И владелец НикаМоды, между прочим.
- Коленька, - ласково начала Катя, - а тебе президентский кабинет уступить не нужно, нет?
- Понял… И все равно – такая девушка!
- Я очень рада, что ты Клочкову из головы выкинул…
- Нет, что ты! Вика – это… Вика - это мечта! И она будет моей! Но это еще когда будет! А Анечка есть сейчас…
- Ты идешь по скользкому пути, Коля.
- А ты? У тебя муж в командировке, а ты тут танцы танцуешь с посторонними мужчинами! Был бы Жданов, эти все красавчики уже со стенок бы мозги соскребали!
- Колька, ты что? Да что я такого делаю-то? Не в закрытой же квартире, наедине. И потом…
- А ты представь, что твой Жданов сидит сейчас в каком-нибудь лондонском пабе в обществе трех красоток и танцует с ними всеми по очереди.
Катя представила. Ей поплохело.
- Но… - она попыталсь оправдаться, - Андрею бы не понравилось, если бы я при этом подумала что-то не то…
- Может быть. Но, будь уверена, если бы он сейчас появился здесь, то сначала разбомбил бы весь ресторан, а потом уже узнал бы, что они только время спросить подошли.
- Все, Коля, перестань, я не слушаю, - Катя прикрыла ладонями уши. – Танцуй, с кем хочешь, я больше ничего не спрошу.
- Я верил в тебя, Пушкарева!
Коля отправился танцевать. С Викой. Он удивился тому, с какой радостью Вика подалась ему навстречу – стоило только подойти. Он и пригласить ее еще не успел, а гордая красавица уже оказалась в его объятиях. Ого! – только и успел подумать Коля, - А воропаевский план-то работает!

А Катя задумалась над своим поведением. Мягко, но уверенно, она отказала в танце Евгению.
- Извини. Я не должна была. Если бы здесь был Андрюша, то…
- Что?
- Драка. Со своей ревностью он борется кулаками. Только боксерской грушей выступает объект ревности. И объекту этому может быть очень несладко.
- Ну… Меня не так-то просто покалечить, - самодовольно усмехнулся Евгений. – Драться я тоже умею!
- Ты полагаешь, я буду счастлива, если не он тебя покалечит, а ты – его? Думай, что говоришь!
Паламарчук расхохотался:
- Извини, не подумал – глупость сказал, да.

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 22:08 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 48. Драку заказывали?

- Рома, тебе не кажется, что ты слишком много пьешь? – озабоченно спросила Кира.
- Кажется. Но не беспокойся, я в норме пока.
- Ты уверен?
- А-а-абсолютно! Давай еще полчаса посидим и поедем… к тебе, ладно?
- Не знаю…
- Ты опять? Кира, если я тебе не нужен совсем, то скажи об этом прямо, а не води за нос.
- Я не знаю… Но, наверное, нужен. У меня не слишком веселая жизнь, с тобой – легче.
- Вот. Правильно.
Вернулась Вика.
- Что, Вика, тебя можно поздравить?
- Ты о чем, Рома?
- Как о чем? Ты нашла новую жертву для матримониальных ритуалов?
- Я просто танцевала! Ты, вон, тоже с Кирой танцевал!.. Кстати, Кир, выйдем, мне макияж надо поправить.
Девушки ушли.

Катя в это время в фойе ворковала с Андреем.
- Да, Андрюшенька, спасибо, я получила! Ты у меня самый-самый!.. Я сейчас в Мармеладоффе… Ну, что ты! Разве мне может быть кто-то нужен, кроме тебя?.. Я очень соскучилась… Мне плохо без тебя… Ну, вот, развеиваюсь… сочетая с делами… Да, здесь Женя, мы заодно с ним обсудили наши дела… Угу, в пятницу он к нам придет… Ну, не домой же!.. Люблю!.. Я тоже… Да.. Нет, я скоро домой поеду… Конечно, мой хороший…

С Ромой Катя столкнулась на входе в зал.
- Катюша! А я тебя ищу, – расцвел он, - Мне кто-то танец обещал!
Катя вздохнула.
- Хорошо. Но только один.
- Спасибо, Кать, - Рома робко взял ее за руку.

Дым сигарет с ментолом
Пьяный угар качает
В глаза ты смотришь другому


- Кать, я тебе надоел, наверное?..
- Как хорошо, что ты это понимаешь…
- Прости, я ничего не могу с собой поделать… Но я справлюсь… Этот танец – последнее… желание приговоренного к казни…
- Перестань.

Который тебя ласкает.
А я нашел другую,
Хоть не люблю, но целую.


- А я себе девушку нашел. Ее тоже Катей зовут…
- Поздравляю. Как же Кира?
- Кира? Кира… С Кирой тяжело, я не чувствую, что я ей нужен.
- А разве со мной не так? Ты извини, но мне ты нужен еще меньше…
- Я понимаю…

А когда я ее обнимаю,
Все равно о тебе вспоминаю.


- Я понимаю, Кать, я все понимаю. Но это сильнее меня… Представь – если бы Андрей был не с тобой…
- Бегать за ним я бы не стала…
- Ну, не бегать… А если бы вы не были вместе, а ты бы его любила… И каждый день на работе вместе…
- А я его любила. С самого первого дня…
- Да ну?
- Ну да! С первого взгляда, по уши.
- Значит, я был прав!
- В чем?

Губы твои как маки,
Платье по моде носишь.
Себя ты ему раздаришь,
Меня же ты знать не хочешь.


- Я давно заметил, что ты, вроде как в него влюблена. И ему об этом говорил, но он отмахивался.
- Он просто этого боялся. Да и влюбленность в его понимании выражаться должна была не так…
Катя почувствовала, что ласкающие движения Роминой руки.
- Руку!
- Что?
- Рома, руку…
- Да ладно, ладно.
Рука вернулась на место.

А я нашел другую,
Хоть не люблю, но целую.


- Кира, Кир… Тебя Малиновский сегодня не удивляет?
- А что такое?
- Да вон он с Пушкаревой танцует, посмотри!
- Он в нее влюблен.
- Да ну? Не может быть!
- Может, Вика, может!
- Ничего я сегодня не понимаю, а как же мои счета? Это разве не он оплатил?
- Думаю, не он. Скорее уж, Зорькин.
- Да?.. А вообще – да…

А когда я ее обнимаю,
Все равно о тебе вспоминаю.


Киру кольнуло в сердце – о ней песня. О ней, Кате и двух мужчинах.

- Михаил, а вы не видели – где Катя?
- По-моему, она танцует. С этим… ну, коллегой, что за соседним столом сидел.
- С Малиновским?
- Наверное… я, честно говоря, фамилию не запомнил.
- Значит, с Малиновским…
Евгений медленно пошел вдоль круга, выглядываю Катю.

Завтра я буду дома,
Завтра я буду пьяный…


Он увидел, наконец, парочку. У Кати была опущена голова, а молодой человек что-то горячо ей нашептывал. Судя по всему, Кате совсем не нравилось то, что она слышала.

Но никогда не забуду,
Как к щеке прикоснулся губами.


- Катя, Катенька, если бы ты только знала – как я тебя люблю! Я Жданова просто убить готов!
Рома крепко прижал к себе девушку, она на миг задохнулась, а потом изо всех сил уперлась ему в грудь руками, силясь отстраниться.
- Прекрати немедленно! Отпусти меня, слышишь!
- Кать… - Рома, казалось, был в бреду, он ничего не слышал, - Кать, ты чувствуешь, как я тебя хочу…
- Малиновский, отпусти немедленно! Ты пьян! Я тебя ненавижу!
Кате удалось немного отстраниться – но лишь потому, что рома сменил положение рук: теперь одной рукой он силой прижимала ее к себе за ягодницы, а вторая властно легла на затылок.
- Ненавижу! – закричала Катя.
Он, не слушая, впился ей в губы. Отвращение, испытанное ею, придало сил. Катя оттолкнулась и влепила ему пощечину.

А я нашел другую,
Хоть не люблю, но целую.


Рома схватился за щеку. В то же мгновение к ним подскочил Паламарчук, он с размаху впечатал свой кулак в челюсть Малиновского. Рома пошатнулся, от падения его спас какой-то мужчина, оказавшийся за спиной.
- Ты что делаешь, гад? – заорал Женя и снова размахнулся.
Катя, слегка придя в себя, перехватила его руку.
- Женя, не надо, пожалуйста, не надо.

А когда я ее обнимаю,
Все равно о тебе вспоминаю.


Малиновский тоже очухался и с наслаждением вернул удар ненавистному красавчику.
- Катя, отойди!
Рядом оказался Коля, он с трудом оттащил Катю в сторону, кто-то крепко взял ее за руку, а Коля рванул к дерущимся.

Лучше меня прости,
Бpось, и вернись ко мне.


Их уже держали. Малиновский сплевывал кровь, левые глаз и щека наливались синевой, он смешно мотал головой – как конь перед скачкой, и пытался высвободиться.
Евгений стоял спокойно, руки, державшие его, уже ослабили хватку – похоже, этот боец не собирался продолжать. Его лицо пострадало меньше – только распухшая губа, да еще он прижимал к боку локоть, со стороны не было понятно, что повреждено: локоть или ребра.

Пpости за то, что ушел с другой,
Пpости за то, что ушла и ты.


Катю трясло, закрыв лицо ладонями, она обиженно всхлипывала. Кто-то гладил ее по голове, ко рту поднесли стакан с водой. Несколько глотков слегка успокоили, но теперь защипало глаза от туши – какая бы она водостойкая не была, но что-то все равно попало.
- Надо пойти умыться, - услышала Катя женский голос за спиной, - пойдем.
Катерина оперлась на поданную руку, не задумавшись о том, кто предложил ей помощь.

А я нашел другую,
Хоть не люблю, но целую.


- Рома, ну, что ты, что ты, - приговаривал Коля, - обтирая салфеткой лицо Малиновского, – вот ведь угораздило! Скажи еще спасибо, что Жданова не было, а то тебе и реанимация бы не помогла!
- Отстань от меня. Где этот красавчик? Я ему еще не все сказал!
Рома, пошатываясь, поднялся, залпом осушил стаканчик виски, и направился, было, к соседнему столу, где сидел обидчик.
- Ромка, прекрати, что за детский сад! – Коля попытался задержать его, но отлетел в сторону, наткнувшись больным ребром на угол стола.
- Да идите вы все! – выругался он, взял бутылку и налил себе виски.

А когда я ее обнимаю,
Все равно о тебе вспоминаю.


За Женей ухаживал Михаил. Ухаживание его заключилось, впрочем, в наливании алкоголя и совместного распития за то, чтоб таких козлов, которые к чужим женщинам пристают, земля не носила. Конечно, в том случае, если женщина против. А если нет? Ну что ж, рогатые мужья - отрада холостяков.
Малиновский как услышал про рогатых мужей, так снова завелся:
- А-а-а! Так ты ее любовник! – проорал он, кидаясь на Евгения.
Тот, не ожидая такого рывка, потерял равновесие и опрокинулся вместе со стулом.
Встрявшего Михаила Рома просто отбросил в сторону, звон посуды он не услышал. Впрочем, он больше ничего не услышал.
Очнулся на улице, голова гудела. Рядом высился здоровый парень в камуфляже, видимо, охранник:
- Э, парень, очухался? Ну, прекрасно. Такси вызвать?
- А мне, - Рома посмотрел в сторону ресторана.
- Туда тебе не надо. Одежду твою девушка помогла найти, блондинка такая, хорошенькая.
- Кира… - разбитыми губами прошептал Малиновский.
- Ага! Точно, Кира. Так что, вызвать такси или на своей поедешь?
- На своей.
Рома, охая, добрался до машины и погрузился в нее.
- И-ди-от!

Глава 49. Все кончается и наступает похмелье…

Михаил, с помощью своего администратора, успокаивал гостей. Гости, честно сказать, и не думали пугаться, наоборот, сожалели, что все так быстро кончилось, ведь некоторые даже и не успели что-то увидеть. По залу негромким всплеском шепота и аханья неслась, обрастая подробностями, сплетня.
Ее не заметили только виновники торжества.

Виктория подбежала к Зорькину, не заметив девушки рядом с ним.
- Коля! Что с тобой? Тебе больно?
Коля всей душой рванулся к ней, чуть не нарушив план, но едва он оперся рукой о столешницу, чтобы встать, ломаные ребра дали о себе знать. Непроизвольный стон вырвался из груди, а на лице появилась недовольная гримаса. Очень кстати.
- Коля, а кто это? – спросила Аня.
- Это? – Зорькин посмотрел на Викторию, - Это сотрудница нашей компании, секретарь Киры Воропаевой.
- А-а-а! – решила не отвлекаться на Клочкову Аня.
- А-а-а… - растерялась Вика. Мир рушился. Нынешний вечер оказался худшим из возможных – ах, почему она не послушалась Киру и не ушла? Все было не так! Мужики дрались из-за Пушкаревой. Колю, которого она считала домашними тапочками, уводят из-под носа. Кира… О Кире она вообще думать не хотела, Кира ее банально предала! Такого не прощают!
- Коля-я-я, - жалобно протянула Вика, - а ты не сможешь меня до дому подбросить.
А вот тут Зорькину и напрягаться не пришлось:
- Виктория, извините, я без машины. Я с Катей приехал.
Вика молча развернулась. Ничего не оставалось, как прощать Киру.

Евгений, после того, как помог охраннику выдворить Малиновского, занял пост в фойе, у выхода. Необходимо было переговорить с Катей.

Катя, умывшись, немного пришла в себя и только тут обратила внимание на ту, которая оказала ей помощь. К немалому удивлению Катюши ее ангелом-хранителем оказалась Кира.
- Кира Юрьевна? – изумленно произнесла Катя.
Кира смущенно отвела глаза:
- Катя, извините… Мне показалось, что больше помочь некому… Мужчины… были слишком заняты…
Их взгляды встретились, и девушки рассмеялись. Катя поблагодарила неожиданную помощницу.
- Но от Вас я этого не ожидала, - призналась Катя.
- Я тоже не ожидала… от себя…
Между ними наметилась теплота, но теплота эта вызывала и неловкость. Нужно было что-то сказать, а что? Ни одна, ни другая не находили слов.
Наконец, Кира нашлась.
- Наверное, вам нужно слегка поправить макияж. Вы можете воспользоваться моей косметикой.
- Спасибо, но, я думаю, не нужно. Я пойду сразу домой, хватит приключений.
- Да уж…
- Кира… Вы не думайте, что я…
- Катя. Поверьте. Я не думаю. Вернее, я думаю, что у Вас просто нет опыта поведения в таких ситуациях, только и всего.
- Я одна больше никогда и никуда не пойду!
- Не зарекайтесь. С Вашим положением Вы не всегда будете принадлежать себе.
- Я очень хочу избавиться от этого положения. Это – не мое.
- Павел так не думает. У него, думаю, есть на это причины.
- Лучше бы их не было…

В фойе к Кате подошел Евгений:
- Катя, ты как?
- Нормально. Не нужно было этого… Я бы сама справилась.
- Мне виднее – что нужно. Ваш коллега все себя… недопустимо.
Кате не хотелось возвращаться к инциденту, она перевела разговор на другое, познакомив Киру и Паламарчука. За глаза они друг друга уже знали.
- Женя, Кира Юрьевна – это тот человек, с кем вы будете общаться после подписания нашего контракта.
- Мне очень приятно, что я буду иметь дело с такой очаровательной леди, - улыбнулся Евгений, поцеловав леди ручку.
- И совсем скоро, - добавила Катя, обратившись к Кире, - мы договорились, что в пятницу Евгений придет к нам, в ЗимаЛетто; мы обсудим наше будущее партнерство, а после возвращения Андрея окончательно все утвердим.
- Скажите, Кира Юрьевна…
- Просто Кира…
- Спасибо, Кира, скажите, а могу я пятницу подъехать чуть раньше назначенного времени, чтобы пообщаться с вами по поводу ваших концепций продаж? Чтоб не занимать потом время?
- Конечно, мы можем созвониться с утра…
Они обменялись телефонами.
- Женя, ты не видел Николая?
- Он, кажется, оставался там, в зале.

Катя пошла искать друга. Он – да, был в зале. Рядом – симпатичная блондинистая девушка. Видимо, как раз «секретарша». Поздоровавшись с девушкой, Катя обратилась к Зорькину:
- Коля, я домой. Ты останешься или подвезти?
- Пушкарева, вот, познакомься, это – Анечка, я тебе говорил…
- Очень приятно, так что – едешь?
- Н-н-нет, я, наверное, задержусь…
- Замечательно. Тогда – до завтра, не опаздывай.

Виктория нашла Киру.
- Кира, ты куда пропала? Я тебя совсем потеряла! Ты что, с Пушкаревой возилась? Она у тебя жениха отбила, а ты?
- Вика, перестань.
Евгений с интересом оглядел Вику. Вика обратила на него внимание.
- Ой, Кира, а ты нас не познакомишь?
Кира познакомила, Клочкова в очередной раз рассказала про МГИМО, и снова ее не оценили.
- Кира, ну, мы домой поедем?
- Да, конечно. Евгений, извините, нам пора.

Катя приехала домой совершенно разбитая. Не хотелось ни думать, ни оценивать последствия скандала, поэтому она выпила снотворное, отправила Андрею смску о том, что уже дома и легла спать, ну и… легла спать.

Коля проводил Анечку – она ему очень понравилась. Анечка оказалась и вправду неплохой девочкой, к гламурному миру имела отношение самое не прямое, да и в ресторане оказалась случайно – с подругой, у которой заболел жених. Откуда знала Малиновского? Да как раз через подругу, работавшую одно время в ЗимаЛетто моделью для примерок, а теперь собирающуюся замуж. В Испании работала по контракту – переводчицей в филиале турагентства. Осталась бы там и дальше, но жаркий климат плохо влиял на ее здоровье. С Зорькиным они обменялись телефонами.

Рома, приехав домой, вызвал «Катеньку»; это уже стало входить у него в привычку. Катенька, поохав, заврачевала раны – как физические, так и душевные. Рома чувствовал, что еще немного, и он будет способен рассказать девушке о том, что его гнетет.

Кира долго не могла уснуть. Она не совсем понимала свой сегодняшний порыв – поддержать Катю. Та, прежняя Кира, могла бы только позлорадствовать, да еще и сообщить Андрею о скандале, приукрасив его так, как ей это было выгодно. Но Кира сегодняшняя совсем ощутила ситуацию по-другому. Она вдруг осознала – как Кате тяжело в этом ее новом имидже, который для нее совсем чужд. Поддержка Андрея придавала ей уверенности в себе, но в отсутствие мужа Катя снова возвращалась к себе прежней – робкой, не знающей жизни. Ей стала понятна суть отношений Кати и Малиновского: Катя просто не умела твердо отказать, боялась обидеть, а Рома принимал это за колебания.
Кира оценила очень мужской поступок Жени – многие бы его осудили: как это так, президент крупной компании дерется как какой-нибудь мальчишка, но, как Кире казалось, это было необходимо. Иначе Малиновский продолжил бы свои ухаживания. Если бы рядом был Андрей, конечно, он унял бы распоясавшегося друга; но Андрея не было, кто-то должен был встать на защиту.
Еще Кира поняла, что совсем не ревнует Малиновского, но и не жалеет о том, что у нее были с ним отношения. Все-таки именно Роме удалось поддержать ее в трудную минуту, может быть, именно такая - где-то странная - поддержка была ей нужна тогда. Ведь она ни за что не согласилась бы на какие-то отношения хоть немного отдающие намеком серьезности чувств. И на легкий флирт с каким-то посторонним человеком – тоже. Рома, как оказалось, был идеальной кандидатурой, если бы его не было, то надо было придумать что-то такое.
И еще.
Еще ее сегодня, как никогда, раздражала Виктория. Кира уже сама с трудом вспоминала – каким образом они оказались подругами – точнее, как так получилось, что у нее не было никого близкого, кроме Клочковой и Андрея. Куда делись ее прежние подруги? Ведь они были у нее! А кто остался? Вика? Скажи мне – кто твой друг… Кира содрогнулась.

Девочка моя любимая, с добрым утром!
Целую нежно сонные глазики, просыпайся, солнышко!
Как ты? Я ворочался всю ночь, думая о тебе, заснул только под утро.
И вот почти проспал, поэтому буду очень краток.
У меня есть для тебя радостное (надеюсь) известие – скорее всего, я смогу приехать раньше. Когда? Не буду загадывать, все еще очень неизвестно, но надежда есть.
Ты рада?
А я – счастлив, что смогу поскорее увидеть и обнять мою драгоценную женушку.
Целую, целую, целую тысячу раз! Миллион раз!
Твой любящий муж Андрюша.


- Катя, ты свободна? К тебе Малиновский.
О-о-о! Господи! Это когда-нибудь кончится? Я сейчас запущу в него чем-нибудь очень тяжелым!
- Слушаю Вас, Роман Дмитриевич!
- Кать, ну, не надо так официально.
- Только официально и никак иначе. Вы не заслуживаете нормального отношения.
- Кать, прости… Мне очень стыдно, на меня что-то нашло вчера…
- Наглость нашла! Да как ты ПОСМЕЛ? КАК?!
- Кать, ну, прости!
- Перестань! – Катя брезгливо осмотрела его раскрашенную физиономию, - вот что, Роман Дмитриевич… А не пойти ли вам… домой. Лечиться.
- Кать…
- Да! Идите домой, и до понедельника я не желаю Вас видеть. А в понедельник будете иметь разговор с Андреем. И если он решит Вас уволить – я возражать не буду.
- Ах, вот так?
- Да, вот так!
- Хорошо. Пойду. До понедельника, Екатерина Валерьевна!

Катя облегченно вздохнула. Неужели хоть пару дней она будет свободна от своего навязчивого поклонника? Оказывается, преданные поклонники и мужское внимание вообще – утомляют. И это похуже, чем слышать комплименты, вроде «пугало» и «уродина», несущиеся в спину на каждом шагу.

Держась за бок, явился пред светлые очи начальства Зорькин.
- Пушкарева! Я пострадал за твою честь и теперь требую сатисфакции!
- А ты-то когда успел пострадать?
- Как когда? Когда не давал Малиновскому бить Паламарчука!
Катя с интересом оглядела друга:
- И как, не дал?
- Не дал! - гордо ответил Коля, - Я привлек внимание Паламарчука, за что и получил.
- Интересно. А дальше?
- А дальше Малиновский уронил Паламарчука вместе со стулом, но тут Борщов вызвал охрану…
- Что-то он долго ее вызывал, давно надо было.
- Ну, все же думали, что уже все! Кстати, ты как-то спрашивала про желтую прессу? Думаю, сегодня можно смело покупать. Твои фото будут на первых страницах – гарантированно!
- О, господи! – схватилась Катя за голову, - Этого мне только не хватало! Коля…
- Ну?
- Колечка, скажи… - жалобно начала госпожа президент, - а остановить это как-нибудь можно? Ну, денег дать…
- Нет, Пушкарева, боюсь, процесс уже пошел. Да и – денег не хватит.
- Какой кошмар!.. Я даже представить боюсь – что будет с Андреем…
- Да уж! Там так распишут, что мама, не горюй! Кстати об Андрее. А ему секретарша не нужна?
- Ты снова! Между прочим, Анечка знает два языка – английский и испанский.
- Она, случайно, в МГИМО не училась?
- Нет, она их в школе изучала. А еще закончила секретарские курсы.
- С ума сойти!
- Так что, Пушкарева?
- Коля, я тебе уже говорила: только взамен Клочковой.
- Недобрая ты…

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 22:17 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 50. Возвращение

Поздно вечером Андрей сообщил, что едет в аэропорт. Билета у него не было, но он надеялся улететь.
Утром его еще не было.
В девять, как и обещал, появился Паламарчук. Первым делом, зашел поздороваться к Кате. Увидев ее в президентском кресле, улыбнулся:
- Знаешь, так странно тебя тут видеть.
- Чужеродно?
- Нет. Просто такая молодая девушка - и президент солидной компании. Непривычно.
- Бывает. Ну что, пойдем, я тебя к Кире провожу? Извини, что сразу спроваживаю, мне до совещания нужно еще с бумагами разобраться.

В десять все заинтересованные собрались в конференц-зале.
В десять-двадцать восемь открылась дверь.
Он вошел и остановился у порога, непроизвольно прижав руку к внезапно заболевшему сердцу.
Она перестала видеть что-либо, кроме его лица.
Он силился поздороваться, но губы дрожали.
Она хотела встать, но ноги не слушались.
Зал, казалось, наполнился электричеством. Невидимые искорки с легким потрескиванием сгущали воздух.
Она подумала, что сейчас задохнется.
Он, покачнувшись, прислонился к стене.
Глаза в глаза.
Он оторвался от стенки, шагнул вперед, протянул ей руки.
Она оторвалась от кресла и оказалась рядом.
Они прижались друг к другу, сердца забились так часто, как это вообще было возможно,
из глаз лились слезы, которых они не замечали.
- Моя…
- Мой…
Для остальных прошла минута.

Неожиданно громко скрипнуло чье-то кресло, вернув влюбленных в реальность. Они недоуменно оглянулись по сторонам, как бы спрашивая: что случилось? Где мы?
Анлрей, не выпуская Катю из объятий, почесал нос.
- Э-э-э… - чуть серьезнее, чем требовал момент, улыбнулся, - э-э-э… здравствуйте!
Паламарчук засмеялся, Кира опустила глаза, Коля с довольным видом поприветствовал Андрея.
- Э-ээ… - продолжил Жданов, - Скажите, а вы тут уже все решили? Мне нужно срочно отчитаться по командировке, и это совершенно не терпит отлагательств.
Теперь улыбнулась даже Кира – экс-президент был похож на ребенка, дорвавшегося до любимого лакомства, и делающего вид, что его интересует пейзаж за кухонным окном.
- Идите, - сказала Кира, - Я сама покажу Евгению производство и склад.
- Спасибо! – хором выдохнули Ждановы, и Андрей, не в силах больше сдерживаться, подхватил жену на руки и унес в президентский кабинет.

Но солнышко, появившееся с приходом Андрея в скучном зале, никуда не делось с уходом своих любимцев. Оно запустило лучики в сердца оставшихся и чуть-чуть пощекотало там, не давая теплоте покинуть их глаза.
Коля, прихватив бумаги, отправился к себе – обсчитывать контракт, а Кира с Евгением немного задержались.
- Они милые, - кивнул Паламарчук в сторону ушедших супругов.
- Да… Они любят друг друга… - Кира впервые подумал об этом совершенно спокойно.
- Кира… Простите, если сделаю Вам больно… Вы отпустили его?
Кира не поняла.
- Вы отпустили его в своем сердце? То, что между вами было, не будет Вам мешать в будущем?
- Нет… Думаю, не будет… Я приняла это…
- Это очень грустно. Мне знакомо. Я сам недавно развелся, жена предпочла другого.
- Вам – другого?! – удивилась Кира - Но Вы… такой… такой…
- И, тем не менее… Мне тоже было странно – как такого, как я, можно не любить. Красивый, богатый, умный, успешный. Просто мечта! – Евгений говорил с иронией, - но оказалось, что все это – не главное. И есть другое – то, что скрыто от глаз, что видит только сердце…
Кира вслушивалась в его слова… Но ведь то же самое произошло с ней! Евгений, казалось, понял ее мысли:
- С Вами ведь было то же самое? Красивая, богатая, умная, успешная. А он ушел к невзрачной скромной девочке.
- Ну… Теперь Катю трудно назвать невзрачной…
- Невзрачной – да… Но все остальное осталось. Она, не смотря на эффектную внешность, осталась наивной маленькой девочкой.
- Тебе она тоже нравится? – усмехнулась Кира.
- Я бы соврал, если бы полностью это отрицал. Она производит впечатление. Потрясающая фигура. Глаза. Бездна обаяния. И абсолютная естественность – она не умеет всем этим пользоваться. Но… Я не смог бы иметь с ней отношений. Долгих, во всяком случае. Она – гремучая смесь. Страшно…
- Ты о чем?
- Наивная девочка со стальным стержнем. Бездна обаяния и железная воля. Абсолютный лидер.
- Ты о Кате?!!
- Ты этого еще не поняла? Сама увидишь.
- Ну, ты какого-то монстра нарисовал!
- Нет, - Евгений улыбнулся, - Вашей фирме повезло: совершенно не монстр. Добрая, отзывчивая, ответственная, честная. Идеальный руководитель.
- Сколько комплиментов!
- Да. Идеальный руководитель. И для Жданова, думаю, идеальная жена.
- Почему?
- Кира… А не пойти ли нам посмотреть на ваше производство, а? А остальное, если Вы не возражаете, обсудим за ужином? А?

Андрей держал в ладонях лицо жены, покрывая его нежными легкими поцелуями, все время отстраняясь, чтобы еще раз посмотреть на нее и убедиться – это не сон.
- Катенька… - шептал он, - Катенька… Как я соскучился… Если ты сейчас скажешь, что нам нужно работать, то я тебя упакую в мешок и увезу силой…
- Нет… Не нужно… Вернее, нужно… но я все равно не смогу ни о чем думать…
- Поехали?
- Да…
С трудом разжав объятия, Андрей помог Кате собраться, и они пошли на выход, предупредив Амуру, что Катю заменяет Зорькин, а их до понедельника в городе не будет.
Маша встретила их умильным взором, им же провожала их в лифт.
- Андрей Палыч, подождите! – раздался голос Федора в тот момент, когда лифт уже закрывался.
- Что такое?
Внизу они подождали Федора – тот выскочил из лифта со Ждановским баулом в руках.
- Андрей Палыч, вот, Вы забыли!
- Ну да, конечно, - улыбнулся Андрей, - спасибо!
Повернулся к Катюше:
- Видишь, жена, совсем потерял голову: когда пришел, кинул баул на ресепшене, да и забыл.
Федор проводил их сжатым кулаком, поднятым на уровень груди.
Влюбленные отсалютовали в ответ.
- Мы, правда, поедем за город? – спросила Катя уже в машине.
- Я бы с удовольствием, но, боюсь, придется ограничиться отключением телефонов.
- Почему?
- Ты думаешь, у меня хватит сил выйти из дома? Даже не надейся. И лыжи чукча снять пока не хочет.

- Дома! – кинул Андрей баул в угол, туда же полетело пальто: сначала одно, потом – второе, - ну что, жена, ты еще не забыла меня?
- Забудешь, как же! – Катя таяла от его пока еще легких прикосновений, теплая волна поднималась по позвоночнику, растапливая замороженность, возникшую от одиночества. Катя как будто заново открывала для себя восхитительный чувственный мир, подаренный ей мужем; дыхание стало прерывистым, но она оторвалась от Андрея.
- Кать? – удивился Жданов.
- Иди в душ, а я приготовлю что-нибудь, чтоб тебя покормить.
- Не хочу есть, я тебя хочу.
- Не рассуждай! Я не хочу, чтоб ты в голодный обморок свалился, ты мне нужен здоровый и полный сил.
- Ну, хоть спинку потрешь? – умильно стрельнул влажными от желания глазюками.
- Знаю я твою спинку, пока не поешь – и не думай.
С обиженным стоном Андрей отправился в ванную.
- И побриться не забудь!

Кира с Евгением осмотрели производство, склад, вернулись в офис.
Виктория не смогла не заметить этого мужчину и, когда он, попрощавшись с Кирой, собрался уходить, как бы невзначай подошла к нему:
- Я могу Вам чем-нибудь помочь?
Евгений усмехнулся:
- Нет, Виктория, вот Вы то точно не можете.
И ушел.

- Кира, Кир… А этот Паламарчук женат?
- Даже не думай.
- Что не думай?
- О нем не думай. Даже близко не подходи.
- Почему?
- Потому. Я просила тебя найти все договора за этот год, где они?
- Ну, ты опять!
- Вика! Может, поработаешь немного?
- А ты что, сама на него глаз положила?
- Это неважно.
- А как же Жданов?
- Ты с ума сошла? Жданов женат, не в курсе?
- Он все равно уйдет от Пушкаревой!
- Это случится в тот день, когда ты закончишь МГИМО с отличием. Вика, ты пойдешь работать?
Клочкова возмущенно ушла. Подумать только – подругой еще называется!
На столе ее ждал сюрприз в виде коробочки с конфетами.
- Хоть что-то, - обрадовалась Вика. – Может, правда, заняться Зорькиным?

- Кать, я готов…
Катя обернулась и покраснела:
- Я вижу… хоть бы полотенце намотал…
- А что, у нас кто-то есть? Ах! Зорькин, наверное! – Андрей заглянул под стол, - Коля, ау, вылезай! Кать, нету!
- Охальник!
- Ого! Какие мы слова знаем!
Андрей обнял жену, прижавшись к ее спине, положил руки на грудь:
- Кать… серьезно… мне не до еды… я страшно соскучился.
Катя это чувствовала, его желание передалось и ей, хотя она соскучилась нисколько не меньше:
- Андрюш, но потом ты меня на кухню уже не загонишь…
- Я перекусил в самолете, правда…
Андрей рывком повернул ее к себе:
- Какие у тебя красивые глаза… - это было последним, что он смог сказать. Дальше были только вздохи и стоны.
Пространство сгустилось, оплело их коконом струящейся энергии, отгородив от остального мира, защищая от всех превратностей судьбы. Ангелы лелеяли в колыбели любви, то нежно покачивая, то швыряя вниз-вверх, как на штормовых волнах. И сердца учащенно бились, вздымаясь на гребни горячих волн; и замирали, падая в полуобморочные бездны; и вновь начинали колотиться, вместе выбираясь из омута блаженства.

К Зорькину зашла Кира.
- Николай… Я тут принесла… Надо обязательно предупредить Катю…
- Что там?
Кира брезгливо положила на его стол газету. Заголовок едко-зелено орал: СКЕЛЕТЫ В ЗИМАЛЕТТО.
Коля пробежал глазами по тексту.
- Откуда это?
- Клочкова расстаралась, принесла, - в голосе Киры слышалось плохо скрываемое отвращение, - Вы прочитайте, надо подумать – что можно сделать.
Коля кивнул и принялся за чтение.

СКЕЛЕТЫ В ЗИМАЛЕТТО
В каждом доме, говорят, есть шкаф, в котором спрятан свой скелет. Модные дома – не исключение. На открытии ресторана МАРМЕЛАДОФФ из шкафов модного дома ЗИМАЛЕТТО их выпало несколько.

Вечеринку, посвященную открытию ресторана МАРМЕЛАДОФФ, изволила почтить госпожа президент компании ЗИМАЛЕТТО госпожа Екатерина ЖДАНОВА (в недавнем прошлом - ПУШКАРЕВА).
Головокружительный взлет госпожи ПУШКАРЕВОЙ по карьерной и социальной лестнице уже вскружил не одну голову! Еще бы! Чуть более полугода назад никому не известная серая мышка ПУШКАРЕВА появилась в коридорах модного дома в качестве секретаря тогдашнего президента Андрея ЖДАНОВА – наследника модной империи.
Через два месяца она была назначена помощником президента, а через несколько дней, путем интриг, сместила финансового директора компании Ярослава ВЕТРОВА, и сама встала на контроль финансовых потоков. Еще через месяц она была объявлена официальной невестой господина ЖДАНОВА, а недавно сочеталась с ним браком. В качестве свадебного подарка наша Золушка получила должность президента компании, поставив финансовой главой ЗИМАЛЕТТО своего «друга детства» Николая ЗОРЬКИНА. Не лишним будет заметить, что до помолвки с Андреем ЖДАНОВЫМ, ЗОРЬКИН считался женихом ПУШКАРЕВОЙ.
Что же произошло? Мы очень сомневаемся в том, что здесь замешана любовь, хотя, любовь к деньгам – чувство, поглощающее многих.
Нам стало известно, что в ноябре прошлого года ПУШКАРЕВА и ЗОРЬКИН создали фирму НИКАМОДА, ее уставный капитал составил сто тысяч долларов. Откуда у них такие деньги? Все проще простого – их ПУШКАРЕВА получила в качестве отката, убедив шефа совершить невыгодную для компании сделку. В результате ЗИМАЛЕТТО потерпело крах своей новой коллекции, которая была полностью снята с продаж, и оказалась на грани финансового кризиса.
Путем биржевых махинаций Николай ЗОРЬКИН преумножил капитал НИКАМОДЫ, и ПУШКАРЕВА предложила ЗИМАЛЕТТО кредит под залог имущества компании.
Нам неизвестно – каким образом удалось подвигнуть ЖДАНОВА на эту сомнительную сделку, но, полагаем, здесь был замешан шантаж. Возможно, ПУШКАРЕВА шантажировала ЖДАНОВА какими-то любовными приключениями (а все знают, что Андрей ЖДАНОВ – отнюдь не монах, почти все модели ЗИМАЛЕТТО прошли через его постель или постель бывшего вице-президента ЗИМАЛЕТТО господина МАЛИНОВСКОГО). Возможно, ПУШКАРЕВА была в курсе похождений ЖДАНОВА на ниве нетрадиционной ориентации – он несколько раз был замечен в клубе ГОЛУБАЯ ЛУНА, что говорит само за себя.
Так или иначе, но НИКАМОДА стала фактической владелицей ЗИМАЛЕТТО. Госпоже Пушкаревой этого, видимо показалось мало – сделка попахивала дурно, поэтому она женила на себе ЖДАНОВА, натянув нос его невесте Кире ВОРОПАЕВОЙ, являющейся акционером ЗИМАЛЕТТО. После свадьбы ПУШКАРЕВА переписала компанию НИКАМОДА на своего верного друга (и любовника) ЗОРЬКИНА, а сама стала президентом ЗИМАЛЕТТО.
Вот так ушлая и – чего уж скрывать – умная, но бедная парочка в короткий срок вознеслась на вершину успеха.
Однако, это только предыстория. История совершилась в минувшую среду на открытии ресторана МАРМЕЛАДОФФ.
На вечеринку ПУШКАРЕВА (а теперь уже ЖДАНОВА) пришла без мужа (который находился по делам в ЛОНДОНЕ), но в сопровождении ЗОРЬКИНА.
Оказавшись (будто бы случайно) за одним столом с владельцем компании *** Евгением ПАЛАМАРЧУКОМ, она весь вечер посвятила ему.
Есть сведения, что с ПАЛАМАРЧУК и ПУШКАРЕВА были знакомы раньше, во всяком случае, из недавней поездки в ЕГИПЕТ, они вернулись вместе.
Явный флирт ПАЛАМАРЧУКА и ПУШКАРЕВОЙ явно не понравился еще одному сотруднику ЗИМАЛЕТТО Роману МАЛИНОВСКОМУ. Что связывало в прошлом ПУШКАРЕВУ и МАЛИНОВСКОГО неизвестно, но вел он себя как отвергнутый любовник. Выпив больше положенного, МАЛИНОВСКИЙ накинулся с кулаками на нового фаворита своего президента ПАЛАМАРЧУКА, в результате чего возникла драка, в которой пострадал также и Николай ЗОРЬКИН, пытавшийся разнять дерущихся.
Что скажет на это господин ЖДАНОВ, вернувшись из поездки? Подаст на развод, который чреват потерей компании не только для него, но и для всех членов семьи ВОРОПАЕВЫХ-ЖДАНОВЫХ, или останется при компании и при развесистых рогах, щедро подаренных ему женой? Скорее, второе, что, впрочем, символично: ведь сам ЖДАНОВ - мастер наставлять рога другим, теперь ему придется примерить этот головной убор самому.


Зорькин закончил чтение. Несколько минут смотрел на газету, потом взял ее двумя пальцами и сбросил со стола.
- Мерзость какая… - он содрогнулся, - И это показывать Кате?
- До них дойдет. Та же Клочкова сболтнет… И нужно, чтоб они были предупреждены…
- Да уж… Только… Кира Юрьевна… Я прошу прощения, но боюсь, что до вечера, как минимум, их достать будет невозможно. Разве что взломать дверь – но они могут быть и не дома…
- А что делать? Это нельзя так оставить…
- Кира Юрьевна… Простите… А откуда у Вас такая забота о них?
Кира опустила голову, потом, выдохнув, посмотрела Коле в глаза:
- Николай… Поверьте… Я не такая уж… плохая… И потом – мне не все равно, что будет с Зималетто…
- Ну да, конечно… Давайте я свяжусь с моими адвокатами.
- Адвокаты? Да, конечно. А я – со своими.

Глава 51. Казнить нельзя помиловать

Вечер для влюбленных наступил быстро – слишком быстро, гораздо быстрее, чем этого им хотелось.
- Знаешь… - заключив жену в кольцо рук, тихо говорил Андрей, - я даже подумать не мог, что мне так будет тебя не хватать… Никогда раньше… Никогда раньше я не испытывал таких душевных мук только от того, что рядом со мною нет моей женщины… Я влюблялся раньше… ты знаешь… Но мне никогда это не мешало… Я и без Киры спокойно обходился… А без тебя… будто часть меня отрезали… Так тоскливо… пусто… и погода была такая же – туман, дождь моросит… И плохо мне с одной стороны, а как вспомню тебя, так до дрожи пробирает… улыбка дурацкая… и сделать с ней ничего не могу… так странно все, Кать… А ты? Как ты без меня?
- Так же… Как во сне… Но мне, наверное, было легче – до самого вечера дела, люди, скучать некогда… старалась не расслабляться… А домой приду… Ох… Не хочу вспоминать… Ты лучше поцелуй меня… Еще… еще…
Губами Андрей обхватил ее ушко, провел языком по ободку, погладил внутри, легонечко покусал мочку и повел языком, легкими касаниями, вдоль скулы, вниз. Спустился к груди, осыпая ее, как лепестками роз, нежными поцелуями, потом еще ниже – обласкав животик, и добрался до совсем уж потаенного места, лаская его со всей возможной осторожностью и горделиво ощущая, как все сильнее стучит ее сердце, как учащается пульс, усиливаются стоны. Предупредил ее непроизвольное властное движение навстречу, обняв бедра и прижавшись к ней, впитывая любимую на вкус как самое изысканное лакомство; дождался ее нетерпеливого шепота, подгоняющего и торопящего и, опираясь на локти, скользнул вверх, не забыв в этом плавном скольжении проникнуть в ее глубины, утверждая свою мужскую власть и свое право обладания самой желанной, самой удивительной женщиной на свете.
Теперь, после того, как они неоднократно за сегодняшний день утолили пылающую страсть, накопившуюся в разлуке, можно было отдать дань нежности; не торопиться, приближая развязку, а наоборот, замедлять изо всех сил движения, чтобы растянуть сладкое напряжение как можно дольше.
Катя без слов поняла его намерения, она расслабилась, вытянулась на ложе и замерла, сосредоточившись на медоточивых неспешных ласках мужа. Ее губы приоткрылись в восторженной чувственной улыбке, а руки мягко массировали его ягодицы.
Сколько времени это продолжалось – они не знали. Но обоюдное наслаждение было настолько необычным, что даже Андрей, искушенный в любовных играх, изумился силе и длительности сладострастной истомы, последовавшей за взрывными судорогами оргазма.
Лишь через полчаса они пришли в себя, почувствовав, наконец, что их тела полностью насытились, успокоив голод любви. Надолго ли?

- Бей его, бей! – звенело в ушах грохотом разлетающихся осколков.
- У-бей! – шелестело разлетающимися газетными листами: желтокрылыми с каркающими клювами.
- Раз-бей! – ехидно плясал на кривоногом столике облезлый чайный сервиз на шесть персон без одной чашки.
- До-бей! – плакала на красно-буром мохнатом коврике шестая чашка, лишившаяся ручки.
- Раз-дорр! – осколки, вертясь, как в калейдоскопе складывались в картинки, но тут же распадались, не давая разглядеть: желаемое.
- Спи-и-ишь? – визжала двуручная пила: дрожащая в березовом полене.
- Не боишься? – визгливо удивлялась настольная лампа, глядя прямо в глаза, - признайся, тебе скидка выйдет!
- Так стало быть, так таки и нету? - грохотал сверху грозный бас известного, но не называемого.
Плыли, кружась, облака, желтые от раскаленного солнца, вдалеке громыхал гром, приближаясь. В кружеве облаков показалось отверстие, через него сошла вниз нагая беременная женщина с невидимым лицом, хохотнула в лицо, и ушла, повиливая бедрами.
И снова красно-бурый коврик с осколками, шепот «Бей! Бей!», осколки снова крутятся, пытаясь во что-то сложиться, так важно увидеть: что?
- Бе-е-е-е-ей! – отдалось дальним эхом….


Что за сон-то такой? Эх, мама бы поняла… Но – явно не к добру… Катя закрыла глаза вновь, но не засыпалось. Было просто хорошо рядом со спящим мужем – таким сильным и нежным, готовым защитить, все понимающим. Как ей повезло! Катя вспомнила не в первый раз уже за эти дни, их первую встречу – там, около лифта. Его – такого красивого и уверенного в себе и себя – неловкую… неформатную… улыбнулась. Как давно это было! Вечность назад.
Воспоминания… приятные и не очень… сладкие и странные…
И самое главное воспоминание – когда Андрей появился у нее в каморке с сумашедше-влюбленным взглядом… Нет, не это… Тот же день, раньше… когда она неожиданно оказалась в его объятиях… Или нет… когда очки разбились…
Но, наверное, и не это… Андрей никогда бы так не влюбился только в глаза… Нет… Между ними почти сразу что-то было, недаром так заводилась Кира. Кира… Она неожиданно поддержала Катю в ресторане. Почему? Вообще она последнее время изменилась – стала ровнее, исчезло высокомерие… И, похоже, она простила Катю… И Андрея – тоже. А еще – похоже, что они с Женей понравились друг другу. Дай то Бог! Кате очень хотелось, чтоб Кира тоже была счастлива… Тогда бы и ей самой было спокойнее… Вот ведь эгоистка! Ну и ладно, пусть. Все равно хочется, чтоб и у Киры было все хорошо.
Андрей заворочался, прижал жену к себе покрепче, пробормотал «Катюша» и потянулся к ней губами.

Кира провела вчерашний вечер с Евгением. Он ей нравился. Очень. Женя был чем-то похож на Андрея, но серьезнее. Хотя, Андрей тоже стал серьезным – и это заслуга Кати. Кира уже совсем не обижалась на нее: действительно, Катя, а не Кира – женщина его жизни. С Кирой он так бы и остался мотыльком, порхающим от модельки к модельке. А она бы изводила его ревностью, а вскоре стала бы нервной, дерганой женщиной, от которой Андрей шарахался бы как от чумы. И она могла мечтать о такой жизни? Что ж за затмение на нее нашло? Да ей благодарить Катю нужно за то, что она вовремя появилась в их жизни и не дала сломать судьбу.

- Катюша, я же совсем забыл вчера, вот дурак! Я тебе такую штуку привез!
Андрей убежал в прихожую, где он оставил баул. Катя слышала шорох, потом зашелестела газета. Молчание. Андрей поперхнулся, закашлялся. Снова молчание. Катя забеспокоилась, вышла к нему.
Андрей сидел на полу в прихожей, в руках держал большую яркую газету.
- Катя… - он поднял глаза на жену, - это… это что?

- Что?
- Вот… газета…
- Можно посмотреть? – но Катя уже поняла ЧТО это. Черт, почему она не послушала Зорькина и не удосужилась проверить прессу!
Катя взяла газету. Пробежала глазами – и глазам не поверила. Ушла обратно на кухню, села за стол, прочитала.
К горлу подкатила тошнота, руки задрожали. Стало так противно… стыдно… больно…
Слезы покатились – она их и не заметила.
- Андрюш… - подняла мокрые глаза на мужа, - это… за что? За что они так нас ненавидят?
Взгляд Андрея ее испугал. Ни капли любви, ни капли тепла – злость, брезгливость.
- Андрей!.. Ты… ты этому веришь?
- Нет! – отрезал Жданов, опустился на корточки, скользя спиной по дверному косяку, - но…
- Ты мне не веришь?
- Верю! – уже рявкнул муж, - но как ты могла!
- Да что, Андрей! Ты же видишь, ты знаешь, что все вранье!
- И драка – вранье? – глаза изучающие, холодные, - Почему ты мне не рассказала? Есть что скрывать?
- Андрей! – не веря еще в этот ледяной взгляд, - Да я даже не вспомнила! Мне не до этого было!
- Ну, конечно… - ехидно протянул Жданов, - конечно… тебе всегда есть дело до всего, кроме того, что касается нас! Ты помнишь обо всех поставщиках, встречах, делах, ты не помнишь только о том, что у тебя есть муж!
- Андрюша…
- Катя! Неужели ты не понимаешь? Ты не понимаешь, КАК эта статья по нам бьет? Это не просто мерзость! Это… Ты же понимаешь, что, хотя им никто не верит, но каждый думает – что-то в этом есть!!!
- Андрей, но даже если бы я сказала, что бы ты сделал? Все равно уже поздно!
- Вот именно – поздно! Но это не было бы таким ударом! Что я теперь должен думать? Что делать? Как ты могла, Катя, как ты могла?
Андрей, обхватив голову руками, покачивался из стороны в сторону. Катя подошла, положила провела ладонью по волосам. Он перехватил ее руку, поднялся, навис угрожающе:
- Катя, ты не понимаешь? Ты не видишь своей вины?
- Моей вины? – возмутилась Катя, - какой моей вины? Ты с ума сошел?
- Да верю я, верю, что они не были твоими любовниками! – плевался Андрей словами, - но ты ПОЗВОЛИЛА им ухаживать за тобой! Почему Малиновский решил, что он МОЖЕТ за тобой ухаживать? Почему я сумел расстаться с Кирой так, что она больше не питала иллюзий, почему Малиновский продолжал тебя преследовать? Какие авансы ты ему дала?
- Кира – умная женщина, - попыталась защититься Катя.
- А Малиновский – дурак? Да Малиновский, к твоему сведению, НИКОГДА не станет тратить время на женщину, если не надеется от нее что-то получить! Сказать тебе – ЧТО?
- Ромка влюблен!
- Ах! Влюблен! Он не влюблен, он ХОЧЕТ тебя! Банально хочет! И все! У него других чувств не бывает! И ты дала ему повод надеяться!
- Я не давала!
- Давала! Еще тогда, до свадьбы! Ты принимала его цветочки! Ты жалела его! Ты не дала мне отправить его к черту на Кулички! А это, – Андрей указующе ткнул пальцем в сторону злосчастного Ромкиного букета, красиво вписавшегося в интерьер кухни, - это ты сама себе купила? Да? Или это наш милый друг Ромео приволок?
- Не ори на меня, я не виновата!
- Ты виновата!
Андрей цепко держал жену за плечи, не замечая в ярости, что трясет ее:
- Ты виновата! Теперь все будут думать, что Жданов женился на шлюхе! Теперь все будут думать, что можно к тебе подъезжать со всякими предложениями, что можно надеяться на взаимность!
- Отпусти, ты делаешь мне больно!
Жданов расхохотался:
- А ты? Ты мне больно не делаешь?!! КАТЯ!!!
- Да пусти же ты! – прокричала она, с усилием уперлась ему в грудь и оттолкнулась.
Он снова потянулся к ней, но Катя увернулась и выскочила с кухни.
- Ты куда? – взревел Андрей, - мы не договорили!
- Сначала успокойся!
Катя пулей метнулась в прихожую, кинув под ноги мужу табуретку, чтоб задержать его, сунула босые ноги в сапоги, схватила пальто и джинсы Андрея, вывалившиеся из его баула, свою сумку и выбежала из квартиры.
В лифте натянула на себя джинсы, застегнула дрожащими пальцами пальто.
Завела машину, отъехала в соседний двор. Силы покинули. Она уронила голову на руль и заплакала…


Андрей ткнулся в закрытую дверь, но, пока он справился с замком и выглянул на площадку, закрылся и лифт. Пока он, чертыхаясь, оделся и выскочил во двор, Катерины след простыл.
- Так… Жданов… ты идиот… спокойно…
Он набрал в горсть черного мартовского снега, сцарапав его со слежавшегося пласта на газоне, прижал жесткий холод ко лбу: это не помогло. Снег мгновенно растаял, оставив в ладони горку грязи.
Андрей вернулся домой, умылся холодной водой.
Дур-рак ты, Жданов! Ну, что ты на ребенка набросился? Что она там может понимать? За ней что, всю жизнь кавалеры тучами ходили? Ты радоваться должен, что в ее прошлом нет ничего такого, к чему ты можешь ревновать, что не появится из-за угла какой-нибудь бывший возлюбленный… Тебе ведь – что там скрывать! – и эта ее неопытность и наивность тоже нравится! Тебе нравится открывать ей мир. В том числе – чувственный. Разве это плохо, что она ничего не знает?
Тебе надо было взять ее за руку и спокойно объяснить – что тебя так напрягло. Как она себя не так вела? Она должна была Малиновскому морду бить? Смешно! Это ты, Жданов, виноват! Ты сам притащил Малину в салон, когда машину покупали. Ты сам его оставил рядом с женой – так кто виноват?
Андрей взглядом наткнулся на ненавистный букет, скрипнул зубами, выдернул его из вазы, огляделся: в форточку не влезет.
Рванул оконную раму, впуская холодный воздух, и вышвырнул цветы из дома.
Теперь еще святой водой окропить, - усмехнулся, - чтоб от нечистой силы и духу не осталось.
Так, Жданов, думай – где Катя? Телефон она, конечно, не включила… Поехала кататься? Вряд ли… Она девочка разумная, не станет гонять по улицам – она ведь еще так плохо водит… А вдруг?
Но эту мысль он от себя отогнал. Ну, конечно, она поедет к родителям. Надо только подождать. Около часа.
Чтоб протянуть время, не сходя с ума, Андрей занялся уборкой. Вытирал пыль, пылесосил, напевал что-то воодушевляющее себе под нос: все время поглядывая на часы.
Через час подошел к телефону. В последний момент перед набором номера подумал о том, что Кати там может и не быть – и нечего пугать.
- ЕленСанна, здравствуйте!
- Андрюшенька, с приездом! Давно приехал?
- Вчера, ЕленСанна.
- А что к нам не приехали? Я бы приготовила что-нибудь вкусненькое!
- Да устал я с дороги, не до гостей было.
- Ну, тогда, может, сегодня приедете, а? Как там Катюшка?
- Катюша привет передает, она не может сейчас к телефону подойти – ее, как обычно, от бумаг не оторвать.
- Андрюшенька, ну, не давай ты ей столько работать! Запрети, в конце концов!
- ЕленСанна, Вы дочь свою не знаете? – улыбнулся Андрей, забывая о том, что Кати нет дома. – Но не волнуйтесь, я обязательно заберу у нее бумаги!
- И придете к нам?
- Мы с ней поговорим, я позже перезвоним, хорошо?
- Ну, конечно.
- Валерию Сергеевичу привет большой!

Так… Там Кати нет. Впрочем, этого следовало ожидать. Где она может быть? У Кольки?
Но и у Зорькина ее не было. И Зорькин, в отличие от родителей, сразу встревожился. И про газету он знал. И выпытал – что случилось, и обозвал Жданова идиотом, с чем Андрей был абсолютно согласен. И сказал, что они с Кирой уже связались с адвокатами и назначили встречи.
Андрей снова обозвал себя придурком.
- Коля… Может, ты приедешь ко мне?
- Жданов, я, конечно, могу приехать, но лучше я буду дома – вдруг Пушкарева все-таки появится.
- Жданова… - автоматически поправил Андрей.
- Ждановой, господин Жданова, она станет тогда, когда ты научишься с ней общаться. А пока она – Пушкарева. Достойная дочь Валерия Сергеевича.

В течение следующего получаса Андрей метался по квартире.
Стоп, Жданов, стоп. Сядь и подумай. Ну, вот… Что бы ты делал на ее месте?
Но свои мысли он с негодованием отмел. Потому что на ее месте, он был пошел в бар, напился, а потом или бы подрался, или бы гонял по городу. Катя, слава Богу, на это явно не способна.
Еще через полчаса Андрей решил набить морду Малиновскому. Он оставил записку, умоляющую о прощении – в надежде, что Катя вернется, и уехал.

Малиновский. Вот кто во всем виноват! Андрей мчал машину, ругая светофоры и предвкушая – как он сейчас будет размазывать дорогого друга по стенкам.

Катя посидела, поплакала. Немного успокоилась. Что делать? К родителям нельзя – Андрея она сейчас видеть не хотела, а там он ее найдет, да и объясняться придется – что случилось, а значит, рассказывать о статье, о Малиновском, о Жене… Нет, это невозможно.
К Кольке? Но там ее тоже найдут. К кому-то из Женсовета? Но тогда тоже придется рассказывать, а это – опять сплетни. Нет.
И что делать? Куда поехать? Решение пришло неожиданно. Решение абсолютно неожиданное. Но там Андрей ее точно не найдет!
Катя, помедлив, и очень волнуясь, нажала вызов. Сбивчиво объяснила – в чем дело. Получила приглашение. Записала адрес. Было неловко, но что-то надо делать?

Дверь Андрею открыла девушка, чему он несказанно удивился.
- А-а-а-а…
- Катюша, кто там? – раздался голос Малиновского.
Девушка вопросительно посмотрела на посетителя.
- Жданов, - представился он.
- Жданов, - громко повторила девушка.
- Пусть заходит.

Андрей шагнул в комнату. Как-то так драться при постороннем было не в тему. И вообще – откуда днем у Малины девушка? И даже не полураздетая?
- Привет, Палыч! – как ни в чем не бывало, поздоровался Рома. Он лежал на кровати, тоже, как ни странно, одетый. Всю левую часть лица украшал огромный зелено-фиолетовый синяк. Глаз налился вампирской краснотой, губу пора было закатывать. Жданову вдруг расхотелось добавлять что-либо еще в этот пейзаж. И еще он понял, что хочет выговориться, ведь, кроме Кати и Ромки, ему и поговорить-то по душам не с кем.
- Рома, Рома… - Андрей присел на край кровати, - что же ты натворил, а?
- Палыч, ну, прости… я пьяный был, ничего не соображал.
- Молодец. Молодец, Малина… Описание своих подвигов и их интерпретацию уже читал?
- Что?
- Я смотрю, у тебя еще и слух пострадал…
- Палыч, я, правда, туго соображаю…
Андрей достал из кармана свернутую газету.

Катя робко вошла в квартиру.
Приветливый взгляд, улыбка:
- Катя, проходите. Все нормально.
- Простите еще раз… Так неудобно. Может, у Вас планы какие-то…
- Все нормально, Катя, серьезно. Никаких особых планов не было. А тем, что были, вы не помешаете.
- Спасибо. Мне действительно некуда было ехать. У моих знакомых он бы мгновенно меня нашел, а я этого не хочу.
Катя начала расстегивать пальто и засмеялась:
- Ой, я одета… странно… Я торопилась, собираться было некогда…
Вид у нее был действительно замечательный! Огромные Ждановские джинсы, сваливающиеся даже с застегнутым на первую дырочку ремнем; его же футболка, достающая до колен; вынутые из сапог босые ноги; никакого макияжа; волосы распущены по плечам.
- Н-да… - но с теплой улыбкой. – Переодеться бы, конечно, не мешало… Только, боюсь, моя одежда вам будет не по размеру.
- Пожалуй…
- Но это потом… Вы завтракали?
- Ай, - Катя махнула рукой, - Не до того… Да и не хочу…
- Тогда, может, кофе?

Рома прочитал газету.
- Ну, что скажешь, Малиновский?
- Дрянь какая! Да на них в суд надо подавать!
- Этим уже занимаются. Что ты скажешь в свое оправдание? Ты же понимаешь, что заварил кашу ты! «Прости, пьян был – не помню» не принимается.
- Жданов, а что я еще могу сказать?
- Например – на что ты надеялся?
Слегка покряхтев, Рома сел. Рядом неслышно возникла девушка, поправила подушку так, чтоб он мог сесть. Андрей с интересом наблюдал за ее действиями. Малиновский, заметив это, улыбнулся – если его кривую ухмылку можно было назвать улыбкой.
- Да, я вас не познакомил! Это – Андрей Жданов, я тебе рассказывал, а это – моя Катенька.
Рома сделал ударение на слове «моя».
- Рома, может, мне уйти пока вы поговорите?
- Нет, не уходи.
- Ну… я тогда хоть в магазин схожу…
- Как хочешь, Катюша, но это совсем не обязательно.
Жданов от всего этого припух. Ромка выглядел очень довольным. Когда хлопнула дверь, Андрей, наконец, обрел дар речи:
- Малиновский, что я сейчас видел?
- Что? – невинно захлопал глазками Рома.
- Это.. это твоя сиделка?
- Это моя девушка.
- Так… девушка… Катенька… фигура мне кого-то очень напоминает… лицо, слава Богу, другое… Малиновский, признавайся, ты клона вывел, да? С изменениями, да?
Ромка засмеялся, держась за бок.
- Да ты мне объяснишь, в конце концов?


- Катя… Если хотите – расскажите, что случилось. Может, я смогу чем-то помочь.
Катя попыталась рассказать. Неловкость исчезла от действительно искреннего дружеского участия. Этого она совсем не ожидала. Но говорить было легко. И – главное: может быть, человек, более опытный, чем она сама, подскажет что-то. И объяснит – в чем она виновата перед Андреем. И что надо было сказать Малиновскому. Где она неправильно себя повела.

- Жданов, да что тут объяснять? Это просто моя девушка.
- А Кира?
- Кира? Я не нужен Кире.
- А она тебе нужна?
- Она могла бы стать нужной, но не захотела.
- А эту девушку ты что, по объявлению искал? И Катя… И фигура…
- А она не Катя на самом деле, - усмехнулся Рома. - Я ее так назвал. С горя и спьяну. А потом она сказала, что ее это имя ее устраивает, а свое – нет.
- Как же ее на самом деле зовут?
- Понятия не имею.
- Нормально! А что ты вообще про нее знаешь?
- Почти ничего. Она не слишком распространяется.
- Малиновский… А ты, часом, головой не слишком сильно ударился? А если она какая-нибудь аферистка?
- Жданов, мне не 15 лет, угу? Меня все устраивает.
- Странно…

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 22:26 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 52. Милые бранятся – только тешатся?

Маргарита слушала Катю и недоверие, неприязнь пропадали. Теперь она видела перед собой совершенно растерявшуюся девочку, так отчаянно переживающую ссору с ее сыном. Первую их серьезную ссору.
Маргариту тронуло до глубины души и то, что Катя пошла не к кому-нибудь, а к ней; ведь, хотя она и не принимала невестку в сердце, ей все равно хотелось каких-то более доверительных отношений.
С Павлом эта девочка сошлась на удивление быстро, чему, впрочем, способствовали ее деловые качества, ее внимание к делу всей его жизни. Но не только это. Павел как-то сразу полюбил ее, относился как к дочери. А Марго не вписалась в их отношения. Ей это было очень обидно; она вспоминала Киру, их болтовню, мечты… Кира, конечно, никуда не делась, они встречались и общались, но Андрей совсем отдалился. Вот и нынче – он даже не сообщил, что уже приехал.
- Вот… - закончила Катя, - и я убежала…
- Катюша… - Маргарита пересела к ней на диван, обняла за худенькие плечики, - Вы ведь не думаешь, что он всерьез посчитал Вас виноватой?
- Не знаю… Он так кричал… Мне стало страшно… Что он что-нибудь сделает такое, о чем потом будет жалеть…
- Бедная девочка… Не переживай, он уже, наверное, успокоился и сам волнуется.
- Домой я сейчас не поеду, - упрямо сказала Катя. – Он должен понять…
- И не надо домой. Я собиралась в больницу, к Павлу. Наверное, и Вам найдется о чем с ним поговорить?
- Да, конечно! Я тоже хотела к нему сегодня съездить, - воодушевилась Катя, - Ой… но как же в этой одежде? Мне надо как-то попасть домой, но так, чтоб Андрюши не было.
- А я сейчас ему позвоню.

- Ну, так что, Малиновский?
- Палыч, клянусь – никакой симпатии с ее стороны ко мне не было. И ни на что я не надеялся... Вру, надеялся, конечно, но… ну, как влюбился бы в дочку Рокфеллера и мечтал бы, глядя на луну, о взаимности. Понимаешь?
- Но как ты вообще посмел даже думать о ней?!! – Андрей прекрасно понимал: КАК мечтал Малиновский и ЧТО при этом представлял. И это приводило его в бешенство – никто не смел и мечтать о ней, - Катя – МОЯ!!! Ты не имеешь права!
- Ну, думать-то я имею право о ком угодно! – возразил Рома.
- НЕТ! О ком угодно, кроме моей жены! Я знаю – ЧТО ты думал! – Андрей вскочил, кулаки его сжались.
- Палыч, остынь! Ты уже совсем рехнулся, да? Ну, одень на нее паранджу! А еще лучше – то ее тряпье древнее, краску смой и так далее! Тогда точно на твою Катеньку никто не посмотрит!
Андрей все понимал.
- Ромка, да что делать то? Я в самом деле схожу с ума от ревности. И при этом я верю ей как никому! Я точно знаю, что у нее ничего не будет ни с кем другим, но я не могу… Я не переношу, когда на нее смотрят, я зверею от одной мысли о том, что кто-то мысленно ее раздевает… Может, мне лечиться надо, а?
У него зазвонил телефон.
- Мама? Привет… Да, вернулся… вчера… Нет, прости, очень устал с дороги… С Катюшей все в порядке… Нет, что ты, мы никогда не ссоримся… Да, мамочка… К папе?.. Да, собирались, но позже… Нет, не дома… Ромка приболел, мы его навестить приехали… Да нет, не смертельно, через пару-тройку дней оклемается… Конечно, мамочка! Да. Целую!

- Катюша, он у Малиновского. Надеюсь, не соврал.
Катя ахнула:
- Да он же его убить может!
- Нет, голос был спокойный.
- Уже убил, значит, - мрачно пошутила Катя.
- Не говори так. Поехали, пока он не вернулся.

Катя тихо зашла в квартиру. Прислушалась. Точно – его нет. Извинившись, убежала переодеться.
Маргарита осмотрелась. Отметила, что в квартире чисто. Ее внимание привлекла записка, прикрепленная к зеркалу.
Катенька, девочка моя любимая!
Прости, Бога ради, прости меня! Я знаю, что я – идиот, и мне нет прощения, но все-таки!
Пожалуйста, свяжись со мной, я ОЧЕНЬ волнуюсь!
Я люблю тебя, верю тебе, ты, конечно, ни в чем не виновата – виноват только я: в том, что не сумел тебя защитить. Я сделаю сам все, что нужно. Поверь.
Твой любящий муж Андрюша


Маргарита улыбнулась. Когда Катя вышла из комнаты, указала ей на записку. Та прочитала, лицо ее стало спокойнее, глазки заблестели.
- Ну, вот видишь, - ободрила Катюшу свекровь, - он уже все понял. Ты позвонишь?
- Нет, - покачала головой Катя, - это для него будет слишком просто. Он должен понять, что нельзя ТАК делать… Наорал – извинился… Нет…
- Ну, смотри… Кира бы сразу простила… - Маргарита поняла, что сказала не то, - Извини. Я хотела сказать, что Кира не смогла бы выдержать характер. А вот ты, наверное, права. Мужчинам нельзя позволять садиться нам на голову. И пресекать это нужно сразу.

Жданов, добившись от Малиновского клятвенного обещания никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не преследовать жену, немного успокоился.
- Не пожелай жены ближнего своего! – изрек Рома.
- Правильно. Повторяй это почаще. А еще лучше – плакатик на стенку повесь.
Все то время, пока Андрей был у Ромы, он звонил Кате. Сначала телефон был заблокирован, а потом вызов неизменно сбрасывался. Андрей начал уже злиться:
- Да что ж она так!
- А что ты хотел? – поинтересовался Рома, - Если я хоть немного знаю Катю, то, уверен, она не станет так легко прощать, как Кира.
Жданов взглядом испепелил Ромку. А Ромка позвал свою девушку, которая, чтоб не мешать друзьям, устроилась на кухне.
Рома, не вдаваясь в подробности, описал ситуацию:
- Катюш, что бы ты сделала на ее месте? Только учти – мадам Жданова не склонна к быстрым прощениям.
- Ну… тогда я бы поехала к кому-нибудь достаточно хорошо знакомому, но у кого меня искать не будут.
- Кира! – сказал Малиновский.
- Ольга Вячеславовна! – одновременно с ним сказал Андрей.
И оба ответили друг другу «Нет!»
- Она к Кире не поедет ни за что, - объяснил свое «нет» Андрей. Только не к Кире.
- Во-первых, она не поедет к Ольге Вячеславовне потому, что вряд ли захочет объяснять ей – что случилось. Что касается Киры… Ты многого не знаешь…
- Чего я не знаю?
- Кира на нее уже не обижается. И Кате об этом известно.
- Ну, знаешь… это еще не повод.
- Там… в ресторане… Кира помогла Кате успокоиться.
Жданов вскочил:
- Ну, что за скрытное создание! Почему она мне не рассказала!?
- А она тебе все рассказывает?
- В том то и дело, что не все!
- Палыч, ты не слишком многого хочешь?
- Нет… Ладно, звони Кире.
- Я?!!! – поперхнулся Малиновский.
- Нет, я! – выкрикнул Андрей.

Катя все-таки позвонила Зорькину, сообщив, что она жива-здорова, автогонками не занимается. Нет, Коля, ты, конечно, друг, но свое местонахождение Катя не скажет даже тебе. И не потому, что ты можешь случайно проболтаться, а потому, что Жданов может не случайно устроить пытку с пристрастием.

- Я не буду звонить, - уперся Малиновский, - Неужели ты не понимаешь? Я исчез без объяснений, я вряд ли вернусь к ней. И тут здрасти-пожалуйста! Да еще с таким глупым вопросом!
Андрей понимал, но понимал также и то, что ему самому разговаривать с Кирой еще невозможнее. И он еще раз позвонил Коле:
- Что?!! Она звонила?.. Коля, ну, почему ты не спросил – где она?… А почему не сказала?! Нет, это черт знает что!.. Коля, слушай, ты можешь позвонить Кире и спросить – не у нее ли Катя?… Нет, я с ума не сошел, но ее нигде нет!.. Ладно, я жду.
Через пять минут Зорькин отчитался: у Киры ее не было. А может, она уже дома? Андрей спешно собрался и поехал домой.

Павел удивился, увидев Маргариту с Катей; а еще больше удивился, узнав, что они приехали вдвоем.
- Что ж… - говорил он позже, выяснив – что случилось, - во всем этом есть, по крайней мере, одна положительная сторона…
Обе женщины вопросительно посмотрели на него.
- Ну, как же… - улыбнулся Павел, - вы, я смотрю, прекрасно поладили, да?
Катя засмущалась. В палату заглянул медсестра и пригласила Маргариту к врачу, для раговора.
- Катюша, что Вы собираетесь делать?
- Не знаю… Я знаю, что я не права, но и Андрей…
- Конечно. Он не должен был так себя вести.

Андрей приехал домой. Он сразу понял, что Катя здесь была. Но почему она не связалась с ним! На звонок он среагировал мгновенно, но это была не Катя.
- Папа? Здравствуй, как ты?.. Да, мы к тебе собирались… Сейчас?.. Но… Катя сейчас не может, давай попозже… Один?.. Почему один?.. Ну, хорошо, сейчас.

Увидев около отца и Катю, и маму, Андрей слегка обалдел.
- Катя? Ты здесь? – с невыразимым облегчением проговорил он, подавляя желание немедленно заключить ее в объятия. - Что ты здесь. делаешь?
- Странный вопрос, сын! – отреагировал отец.
- Да, конечно. Здравствуй, папа, еще раз. Здравствуй, мамочка, - Андрей подошел, поцеловал маму.
И только после этого с трепетом обнял Катю, встав рядом с ней на колени. И прошетал на ушко:
- Прости, ладно? Я был не прав.
Родители умиленно глядели на них.
- Ну, вот и хорошо, - подвела черту Маргарита, - Андрюша, тебе надо учиться сдерживать себя.
- Конечно, мама. Я знаю…
Андрей принес себе стул, сел рядом с Катей, снова обнял ее. Рассказал о поездке, о контракте, о перспективах. С мальчишеской гордостью выслушал похвалу отца.

В коридоре Андрей тормознул жену, подвел к окну:
- Катя, нам нужно поговорить… Мне очень не понравилось твое поведение…
- Мое поведение? – вскинула на него глаза Катя.
- Да, - постарался он быть твердым. – Почему ты убежала?
- А-а-а! – с иронией произнесла Катя, - мне нужно было подождать, пока ты меня ударишь?
- Я? ТЕБЯ? УДАРЮ? – возмутился Андрей, - Ты с ума сошла!
- У тебя был такой вид, что иного я подумать не могла!
- КАТЯ! КАК ты могла так подумать! Я всего лишь расстроился!
- И поэтому надо на меня орать? Так, будто я виновата?
- Кать… Ну, я же извинился…
- Угу. Ты будешь каждый раз орать, а потом извиняться, и считать, что все в порядке? З-замечательно! Извини, дорогой муж, но меня это не устраивает.
- Кать… Ну, я знаю, что я не сдержан. Я постараюсь…
- В следующий раз, когда захочется поорать, запрись в ванной, проорись, а потом приходи разговаривать.
- Я согласен… Поехали скорее домой, я знаю – как загладить свою вину.
- Ты был у Малиновского?
- Да.
- Опять дрался?
- На удивление – нет.
- Что-о-о-о?
- Да, представляешь. Я с ним просто погоаорил.
- О! Как интересно! На меня ты орал, а с Малиновским, который этот цирк устроил, ты просто поговорил! Какая трогательная дружба! Что ты ему предложил? Провести со мной ночь, да?
- КАТЯ!
- Я знаю – как меня зовут. И еще знаю… - Катя была вне себя от возмущения, - что не хочу тебя видеть!
Катя сорвалась с места и подлетела к лифту – он как раз приехал. Дверь закрылась прямо перед носом замешкавшегося Андрея.

Он, что есть силы, хватил кулаком по хлипкой двери лифта.
- Молодой человек, Вы не дома! – раздался сзади голос.
Андрей хотел уже наорать, но, обернувшись, увидел пожилую женщину. Он смутился. Пробормотал неловко:
- Извините…
И помчался вниз по лестнице.
На стоянку он выскочил в тот момент, когда Катина машина выруливала оттуда.
- Вот так, Катерина Валерьевна? Атлично!
И поехал. Не домой. Эта упрямая непредсказуемая девочка могла довести кого угодно.

Хоть Катя и расстроилась, но машину не гнала. «Осторожность – прежде всего!». Катя пыталась размышлять – почему она вновь поссорилась с Андреем, что вообще за день такой сегодня? Что ее разозлило?
Если честно, то ей очень понравилось: как он просил прощения – не скрывая своей вины перед родителями. Ей понравилось, что он поехал к Малиновскому – совершенно правильно выявив главного виновника инцидента. Почему она разозлилась за то, что они не подрались? Разве она этого хотела? Тогда, в ресторане – да, очень хотела. Хотела, чтоб приставучий кавалер был поставлен на место по-мужски. И нисколько не рассердилась на Женю за рукоприкладство – именно так в той ситуации и должен был поступить настоящий мужчина. Но ведь прошло уже несколько дней! Кроме того, Малиновский и так достаточно пострадал, она ведь видела его утром. Неужели ей хочется, чтоб ее муж, нежный и добрый Андрюша превращался в зверя? Чтоб он избивал единственного своего друга? Да, Малиновский – друг еще тот, но… с кем не бывает? Она сама-то! Она сама ведь влюбилась в Андрея, прекрасно зная, что он почти женат. Она знала его невесту! И она поехала к нему домой по первому его зову – не соображая совершенно, что делает! И это все могло закончиться для нее более, чем плачевно – интрижка с шефом, в лучшем случае – роль тайной любовницы на всю оставшуюся жизнь, в худшем – увольнение. То, что произошло на самом деле – это сказка. Может, и Ромка подсознательно верил в сказку? Не ждал этого, не надеялся, как когда-то не надеялась она сама.
Катя всхлипнула – ей стало очень жалко Ромку. И она бы даже заехала к нему – навестить, но вовремя одумалась: незачем подавать надежды.
А вот к кому она заедет, так это к Кольке. Им есть о чем поговорить.

- Пушкарева! Давай рассуждать логически. По методу Шерлока Холмса. Или Эркюля Пуаро, - заложив руки за спину, Зорькин ходил по комнате, - Итак, мы имеем набор информации, в которой из достоверных фактов делаются ложные выводы. Часть фактов широкой публике неизвестна, следовательно, надо определить круг лиц, владеющих данной информацией. Итак. Факт первый. НикаМода. О НикаМоде знают…
- Совет директоров. Родители Андрея отпадают, Малиновский тоже. Кира? Не знаю… - Катя, забравшись с ногами на диван, рассуждала, - Милко… Вряд ли… Урядов?.. Если только случайно проболтался… Воропаев!
Последнюю фамилию Катя произнесла многозначительно.
- Нет, - покачал головой Колька, - не он – точно.
- А почему ты так уверен?
- Потому что он не мог.
- Коля-я-я… Мне кажется, или ты чего-то не договариваешь? А? – вкрадчиво спросила Катя.
Коля смутился, но тут же взял себя в руки:
- Воропаеву невыгодно. Ему выгодно как можно быстрее забрать свои деньги, а для этого и в ЗимаЛетто, в том числе, должен быть порядок. И ему совсем не нужны проблемы.
- Хм… верно… но… не верю я что-то Воропаеву. Оставим его на твоей совести… Кто еще?
- А кто еще знал?
- Я думаю, что… Ветров…
- Ветров! – воскликнул Коля
- А-а-а?
- А Ветров оч-чень хорошо знаком с Краевичем – по темным делишкам? Да?
- А при чем здесь Краевич?
- Помнишь, ты рассказывала о походе Жданова в гей-клуб? Кого он там встретил?
- Краевича! – ахнула Катя.
- Вот-вот!
- Значит, один рассказал другому. Интересно – кто кому?
- А может, сговорились?
- Зачем?
- Краевичу ЗимаЛетто как партнер выгоден.
- Исключено. Он понимает, что, даже при финансовых проблемах мы не станем больше закупать дешевые ткани.
- Значит, Ветров мстит.
- Допустим. Но откуда он знает о том, что компанию переписали на тебя?
- Один раз они уже вычислили все о компании.
- Откуда они знают про уставный капитал.
- Сделали предположение. Откат ведь Жданов взял? Предположили, возможно, не понимая, что попали в точку.
- А о том, что ты считался моим женихом? Ни Краевич, ни Ветров не знали. Это только у нас, в компании знали.
- И еще – кто-то ведь подсунул Жданову газетку. Неужели кто-то из Женсовета?
- Подожди-ка, Коля… Краевич-Ветров… так-так. Это Вика!
- Почему – Вика? – обиделся Зорькин.
- Коля, ничего личного. Но, по всем нашим предположениям, именно вика испортила тогда мой компьютер. У нас только не было прямых доказательств! И Вика! – Катя вскочила на диване, подняла вверх указательный палец, - Вика получила указания от Ветрова!! Они были заодно!
- И Вика была на вечеринке… - упавшим голосом произнес Коля.
- И Вика спокойно могла подсунуть Жданову газету.
- И Вика… Вика дала газету Кире…
- Что?
- Мне газету показала Кира. Мы пытались потом с тобой созвониться, но у вас были отключены телефоны.
Катя покраснела:
- Ну… да… Андрей очень устал…
- Ладно, Пушкарева, не надо, я – не невинный младенец… Значит, Вика… Только – зачем ей это надо?
- А ты не в курсе, что она меня ненавидит?
- Перестань об этом. Она просто – несчастная женщина. Одинокая… Конечно, она тебе завидует – у тебя вон, все есть; все на блюдечке с голубой каемочкой…
- Так, Коля, прекратили. О деле.
- О деле. Значит, Вика… Знаешь что? Я ее приглашу сегодня поужинать и попробую что-нибудь узнать.
- Коля!
- Катя!
- Коля, ну, зачем тебе это надо?
- Пушкарева! Все! Хватит! Считай, что я буду работать под прикрытием! И ничего больше не говори.
- Ох, Колька, у меня голова разболелась…
- Кать…
- Что?
- Кать…- глазки у Зорькина стали просительными.
- Да что?
- А пойдем сейчас к твоим – обедать давно пора…
- Зорькин, ты неисправим! – рассмеялась Катя.
- Тогда идем?
- Нет. Они будут спрашивать – почему я без Андрея… Я не могу им рассказать. Папа меня растерзает.
- Пушкарева, да зачем им говорить все? Скажешь, что он поехал к отцу – отчитаться о поездке, а мы с тобой дела компании обсуждали. И что позже он приедет.
- Он не приедет!
- Ну и ладно! Вспомним о срочном деле и уйдем по быстрому, если дядя Валера что-нибудь заподозрит!

Дверь открыл папа.
- А-а-а, Катерина! – с непонятной угрозой проговорил он, - Ты, балбес, проходи на кухню, не мешайся!
Колька проскользнул мимо нахмуренного Валерия Сергеевича, а Катя, ничего не понимая, так и осталась в прихожей.
- Папа, а что…
- Ма-алчать! Докладывай!
- Что, папа?
- Ты почему от мужа бегаешь?
- Что-о-о?!
- Это я должен спросить – что-о-о?!
Катя заглянула в кухню – там, как ни в чем не бывало, сидел Жданов. Ах, вот так? Она разозлилась. Но это все потом.
- Андрей? Что ты здесь делаешь?
- Странный вопрос! – усмехнулся Жданов, слегка раскачиваясь на стуле. – У меня замечательные тесть с тещей, я соскучился. И решил навестить… Пока моя жена бродит неизвестно где…
- Ты где была? – прогремел голос отца.
- Да у Кольки же! – попыталась оправдаться Катя, сдавшаяся под двойным напором.
- У Кольки? А вот Андрей выдернет ноги у твоего Кольки…
Зорькин поперхнулся пирожком, который заглатывал в ожидании борща.
- Да нет, У Коли не выдерну, - зловеще пообещал Жданов.
Коля благодарно посмотрел на него и ухватился за ложку. Катя понемногу приходила в себя.
- Неужели у меня выдернешь?
- Кать, - примиряющим тоном проговорил Андрей. – Ты не находишь, что нам надо поговорить?
Кате не хотелось разговаривать в присутствии родителей.
- Хорошо. Ты уже поел, как я понимаю?
- Да… Тебя очень долго не было.
- З-з-замечательно! Поговорим. Дома. Собирайся.
- Катерина! – попытался встрять Валерий Сергеевич.
- Папочка! – проникновенно обратилась к нему Катя. – Я понимаю, что вы с мамой держите Андрей Палыча за любимого сыночка, но позволь нам наши проблемы решить самостоятельно.
- Нам действительно очень нравится Андрей, - мягко вмешалась Елена Александровна, - но это не повод…
- Пушкарева, да ты ревнуешь! – воскликнул Коля.
- Зорькин, на тебя давно борщ не проливали?
- Точно ревнуешь!
Андрей быстро поднялся:
- Извините, похоже, что нам действительно лучше пообщаться наедине… - и он многозначительно поглядел на жену.
Катя вспыхнула, Коля с хрюканьем наклонился к столу. Андрей подошел к Елене Сергеевне, наклонившись, поцеловал ей руку:
- Мамочка, спасибо за великолепный обед! Вы – гений кулинарии, клянусь.
Глаза у Кати расширились.
- Папа, спасибо! – Андрей пожал руку Валерию Сергеевичу. – Я обязательно воспользуюсь Вашими советами. И, как договорились, я завтра приеду и мы Вашу машину поставим на ноги.
Глаза у Кати расширились еще больше – мама? Папа? Что характерно – родителям это чрезвычайно понравилось.
- Я поеду на своей машине.
- Не думаю, - мягко взял ключи у нее из рук Андрей, - машину пригонит Николай. Правда, Коленька? Лови!
Коля, хлопая глазами, поймал ключи.
- Пошли, Катюша.

Всю дорогу Катя насупленно молчала.
Дома Андрей помог ей раздеться. Улыбнулся, не выпуская ее из прихожей:
- Катюша! Что случилось? Почему ты бегаешь?
- Я злая.
- Нет, не думаю…
- Я не хочу с тобой говорить.
- Не думаю.
Андрей подошел вплотную, обнял и прижал к стене.
- Кать, Катюша… хватить спорить, а?
Его губы коснулись ее лица, нежно проскользили по щеке, коснулись ее губ, язык властно проник ей в рот.
Катя жадно ответила на поцелуй, забывая, как под наркозом, о проблемах. Забывая?
- Нет, - она отшатнулась, ударившись затылком о стенку.
- Катюша…
- Отпусти меня…
- Никогда!
Катя сжалась в комочек:
- Пожалуйста…
Андрей растерянно отпустил, не выдержав ее жалобного голоса.
- Кать?
Катя взяла его за руку и повела в комнату. Отпустила руку на пороге, сама села на диван, подобрав под себя ноги. Андрей нерешительно остановился.
- Андрюша… Ты прекрасно знаешь, что я не могу сопротивляться, когда ты меня целуешь… У меня отключаются мозги, и я тихо схожу с ума от наслаждения… Но это – не способ решать проблемы.

Глава 53. Серьезный разговор

Андрей внимательно посмотрел на жену:
- Катюша… Конечно, это – не способ решать проблемы. Но разве я предлагаю их так решать? Я не видел тебя весь день, я очень соскучился… А ты?
- Я… Хм… Ты ведь и сам знаешь… Но после мы уже не будем разговаривать, а проблема останется.
- Хорошо! – Андрей по-турецки сел перед Катей, - я слушаю…
- А, может, ты сначала сам скажешь?
- Что?
- Почему ты кричал, например?
- Почему я кричал?.. А разве непонятно?
- Мне – непонятно. Я не вижу своей вины. Разве я виновата в том, что твой друг вообразил себе невесть что? Что ты не мог поставить его на место? Что какие-то мерзавцы пишут про меня гадости? Ты думаешь, мне приятно было это читать? Ты знаешь – что у меня в душе творилось?
- Кать… Ну а что, по-твоему, железный? Там написали, что я голубой! Что у меня рога! Как я должен был реагировать?!
- Но разве Я это написала? Почему ты кричал на МЕНЯ?
- Кать… я не прав, конечно… но и ты…
- Что я? Что? Я-то как раз защищалась. Если хочешь знать, драку в ресторане начала я! Я дала твоему дражайшему Малиновскому оплеуху, а потом уже им Женя занялся!
- Ты? За что?
- За то, что лапал, за то, что пытался поцеловать!
- Та-а-ак… Он что, подошел к тебе и пытался поцеловать?
- Нет, не подошел. Мы танцевали…
- КАТЯ!!! ЗАЧЕМ ты с ним танцевала? Ты что, не понимаешь, что влюбленный мужик, к тому же нетрезвый, просто не сможет – физически не сможет!! – находясь рядом с желанной женщиной, не попытаться ее обнять?!
- НЕ ПОНИМАЮ!!!! Он мне обещал вести себя пристойно!
- Ты бы еще у волка взяла обещание зайчика не есть! Он тебя поцеловал?
- Андрей! Да разве в этом дело?
- И в этом – тоже! – Жданов вскочил, он не мог больше сидеть, он не мог думать о том, что другой прикасался к его жене, - ты не имела права!!!
- ЧТО?! – Катя тоже вскочила, раскрасневшись от гнева, - что я не имела права? В ресторан идти? Танцевать? Разговаривать?
- ДА! ДА! ДА! НИКТО НЕ ИМЕЕТ ПРАВА КАСАТЬСЯ ТЕБЯ! ТЫ – МОЯ!!!!!!!1
- Я – не твоя! Я своя собственная!
- Я твой муж, ты должна меня слушаться!
- Я. НИКОМУ. НИЧЕГО. НЕ. ДОЛЖНА. Ясно?
- Я – ТВОЙ МУЖ! И…
- Это очень легко исправить!
- Что-о-о-о?
- Муж – это не пожизненная должность! Детей у нас нет, нас разведут прямо в ЗАГСе!
- КАТЯ!!!!!!! Ты ЧТО?
- То, что слышал!
Андрей отошел к стене, зажмурился, поднял руки в защитном жесте:
- Подожди… Подожди-подожди… Ты вот что сейчас сказала?
- То. Что. Слышал.
- Нет, Катя. Этого не будет никогда.
Он подошел к ней и, не обращая внимания на сопротивление, крепко обнял, прижал к себе и тихо прошептал:
- Катюша…
- Пусти меня… - голос был холодным, руки висели вдоль тела, а сама она дрожала.
- Нет. Катя, я не отпущу тебя, пока ты не успокоишься. Слышишь?
- Пусти.
- Нет. Кать… Мы с тобой… Как бы это сказать… У нас притираются характеры… Мы еще только учимся понимать друг друга… Но наши тела уже давно все поняли… И наши души – тоже. Теперь мы должны понять друг друга разумом… Но нам это не удастся, если мы не призовем на помощь тела. Подожди немножко, не кричи «пусти». Согласна? Тс-с-с не отвечай. Слушай свое тело.
Андрей ослабил хватку, медленно провел руками по ее спине, коснулся губами пульсирующей жилки на шее, отстранился слегка, чтоб увидеть ее лицо. Глаза Кати были закрыты, дрожь проходила. Когда он отстранился, Катя, словно к магниту, потянулась к нему. Он отодвинулся дальше, она – следом. Тогда Андрей поднял ее на руки, Катя, не открывая глаз, обвила его за шею, прильнула головой. Он задержал дыхание, приблизился губами к ее губам и замер в миллиметре от них. Катя сама подалась навстречу, коснулась его осторожно, потом еще раз и еще. Он пытался не отвечать, хотя больше всего на свете ему хотелось оказаться вместе с ней на горизонтальной плоскости, но сейчас было очень важно – чтоб она отбросила сомнения и захотела этого сама.
И она сама приникла к его губам, неумело пытаясь взять на себя активную роль в поцелуе.
- Не так, - прошептал Андрей, кончиком языка игриво дотрагиваясь до внутренней: гладкой и чувствительной кожи ее губ. Легкий стон был ему ответом.
- Ты хочешь?
- Да, - тихо произнесла она.
Андрей осторожно положил жену на кровать, наклонился над ней; но, опираясь на локти и колени, дотрагивался до нее только губами – дразня и покусывая: до тех пор, пока она сама, обняв его, не привлекла к себе, провозглашая прерывистым шепотом:
- Хочу… тебя…
- А разум?
- Пусть подождет…

- Так что ты там говорила про развод? – мурлыкал Жданов, дразня жену быстрыми поцелуями, но не переходя ни к каким более решительным действиям. Ее обнаженное тело подрагивало при каждом касании, но ее руки были безнадежно придавлены к ложу сильными руками мужа – он не давал ей прижаться к нему. Впрочем, он даже не разделся – лишь пиджак улетел в сторону; рубашка же была застегнута на все пуговицы, не говоря об остальном.
- Андрюш… - Катя пыталась освободить руки, но ей это не удавалось.
- Сначала скажи про развод… - не унимался Жданов, теребя губами затвердевшие соски.
- Я не права…
- Ты не все сказала, - теперь он нежно облизывал ушную раковину, покусывая мочку.
- Я не права, прости меня… - она снова дернулась, но была прижата обратно к кровати. Почувствовав налитую желанием плоть мужа, Катя плавно повела бедрами, усиливая его страсть, но он тут же приподнялся на коленях, произнеся чуть задыхаясь:
- Ты еще забыла сказать, что принадлежишь мне… - потерся губами о ее губы.
- Да… - соглашалась Катя.
- И что больше не будешь убегать… - поморгал, погладив ее губы ресницами.
- Да-а-а-а!
- И не скажешь, что я решаю проблемы ТАК! – вновь переместился к груди, проводя языком по ложбинке.
- Нет!
- Хочешь? – высверлил языком ямочку пупка.
- Хочу… сейчас… немедленно… хочу…
- Точно? – надавил бедрами, имитируя любовные движения, - этого хочешь?
- Мм-м-м… Я с ума сойду!
- Сойди… Я разрешаю… - он оторвался от нее и, перевернувшись на спину, лег рядом. Рубашка его взмокла, брюки красноречиво топорщились, дыхание стало тяжелым и неровным.
- Андрюш? – обеспокоенно спросила Катя, приподнимаясь на локте, - Что?
- Все хорошо, - блаженная гримаска украшала его лицо, поухаживай за мной, а?
Катя поняла. Она начала расстегивать рубашку, но пуговки плохо поддавались, ей пришлось сесть рядом с ним. Рука немедленно переместилась ей на грудь, легонько сжимая вожделенное полушарие. Он приподнялся, давая стянуть с себя рубашку, на миг прижался к ней и вновь принял горизонтальное положение.
- Да-а-альше…
Катя с опаской посмотрела на брюки, но решилась – расстегнула ремень.
- Ну-у-у… - ободряюще прошептал Андрей.
Пуговка, молния… Что дальше? Застыла в замешательстве… догадалась – оседлала его ноги, мягко стянула брюки вниз… потом полностью сняла их.
Оставалась последняя преграда.
Андрей, прикрыв глаза, улыбался.
Она не знала – как снять это: а вдруг ему будет больно? Аккуратно, стараясь не задеть, сняла плавки. Снова застыла. Андрей тоже не шевелился, он, казалось, замер, как в засаде, только сильно вздымалась грудь, через приоткрытый рот вырывалось хрипловатое дыхание.
«Так Пушкарева, - произнес внутренний голос, - пора припомнить то, о чем ты читала в умных книжках…»

Это не страшно, - подумала она, но все равно было страшно. Тогда она вытянулась над ним, провела губами по щеке, повторила его манипуляции с ушком, прошлась серией коротких поцелуев по шее. Андрей обнял ее, чуть прижал к себе, прошептал:
- Продолжай… если хочешь…
- Хочу…
Он потянулся к ней губами, она ответила на поцелуй, но не позволила себе полностью отдаться волнам страсти, подкрадывающимся все ближе с каждым толчком ее – и его – сердец; с сожалением она оторвалась от манящих губ и спрятала лицо на его груди. Медленно, не отрывая полураскрытых губ от его тела, то и дело дотрагиваясь до него кончиком языка, она наткнулась на покрытую пупырышками альвеолу и твердый сосок. Коснулась его языком, и, захватив губами, легонько куснула. Андрей, постанывая, прижал ее к себе за бедра, ритмично массируя ягодицы.
Катя подняла голову, посмотрела на мужа – его лицо было напряжено, почти серьезно, глаза закрыты – он ушел, казалось, куда-то очень-очень глубоко в себя. «Я бываю такой же?»
Она еще немножко пооблизывала маленькую пуговку соска, и начала путь вниз. Мышцы его живота непроизвольно сжались, едва она коснулась нежной кожи ниже пупка, у него снова вырвался стон. Цель ее путешествия была совсем близко, теперь нужно было собраться с духом – как перед прыжком в холодную воду…
Она оперлась на выпрямленные руки, завороженно глядя на то, что она даже в мыслях могла назвать только стыдливым титулом «он». «Он» был прекрасен. Катя и подумать не могла, что будет вот так, с неприличной наглостью рассматривать «его», не в силах оторвать глаз. Ей захотелось потрогать, но руки были заняты, и она, краснея, коснулась «его» губами. Зажмурилась, пытаясь понять ощущения. Ничего особенного. Наверное, я не так делаю…
Катя покосилась на мужа. Теперь он чуть приподнялся на локтях и смотрел на нее. Она не видела выражения его лица – да, сейчас бы совсем не помешали очки – но его взгляд, казалось, прожигал насквозь.
Он положил ей на плечо одну руку, погладил, прошептал:
- Если не хочешь – не продолжай…
Но Катя чувствовала слабое непроизвольное давление руки и затаенное желание продолжения.
- Я хочу, - упрямо повторила она, как и некоторое время назад.

И, снова вспомнив книжки, попыталась честно взять «его» в рот. Ничего не получилось. То ли рот был мал, то ли «он» велик – этого она уже не узнала, потому что Андрей быстро перевернул ее и решительно взял инициативу на себя.
- Прости, - все ускоряя и ускоряя движения, - я… не могу… больше… терпеть…
Ритм стал бешеным, Андрей вскрикнул и сильно вздрогнул; в тот же момент Катя почувствовала его экстаз; она замерла, впитывая ощущения и пытаясь понять – что чувствует он, когда первой до финала доходит она.
Андрей прижался к ней, сердце его колотилось так сильно, что Кате казалось – это ее сердце вырывается из груди навстречу любимому.
- Кать… - прошептал он, - прости…
И тут же ужом сполз вниз – целовать и ласкать ее напрягшийся бутон страсти, ждущий своей порции наслаждения. Через пару минут она сжала руками плечи мужа, сообщая, что вот-вот и… Он понял, но оторвался, вызвав негодующий возглас; а в следующее мгновение вошел в нее, не желая лишать себя огненного удовольствия чувствовать ее страсть… и отвечать взаимностью.
- Умница… - пробормотал он ей на ушко, когда оба, уже расслабившись, нежились, стараясь подольше сохранить ощущение упоительной близости.
- Знаешь… - добавил он еще, - с тобой я особенно люблю вот это… м-м-м… послевкусие… Это так волшебно…

- Кать… Катюш… Ты не обижаешься?
- За что?
- Ну… мы все-таки помирились ТАК…
- Ты был прав – наши тела давно все поняли… Наверное, стоит иногда думать не головой…
Андрей поцеловал ее:
- Я всегда говорил, что моя жена – самая умная…
- Но проблемы остались.
- Какие, Кать? Ты не согласна быть моей?
- Ну…
- Кать… Разве это так плохо? Я вот честно тебе признаюсь, я – твой. От макушки до пяток, со всеми потрохами, со всеми сомнительными достоинствами и гадкими недостатками. Я твой и только твой. И мне это нравится, Кать. Очень нравится. Мне нравится быть твоим. Почему же ты?..
- Андрюш… я не спорю… Просто… Мне не нравится, как ты иногда проявляешь свою власть. У меня такое ощущение, что ты мне не всегда доверяешь.
- Глупости. Конечно, я доверяю тебе абсолютно, но мне страшно потерять тебя, я боюсь…
- Чего?
- Ну… не сейчас… позже. Через год… Три. Пять… Не знаю сколько… Ты вдруг захочешь испытать свою женскую власть над другим мужчиной…
- Андрюш, мне никто другой не нужен!
- Кать… Это я с уверенностью могу сказать, что мне другая не нужна – у меня слишком много было других, и много было времени, чтоб понять – они мне не нужны. А тебе… вдруг захочется разнообразия?
- Никогда. Андрюш, женщины устроены по-другому. Если ты всегда будешь меня любить, но мне не нужно никакого разнообразия. Только ты, - Катя улыбнулась, - со всеми твоими сомнительными достоинствами и гадкими недостатками…
- Я буду любить тебя всегда.
- Как можно это знать?
- Я знаю это, Кать. Оказывается, это знать – можно.

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 22:28 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 54. Послевкусие

Их неспешный разговор прервал телефон Андрея.
- Я забыл его отключить… Другие отключил, а этот…
- Возьми. Вдруг что-то важное…
Андрей дотянулся до пиджака, вытащил телефон.
- Хм, похоже, это тебя. Зорькин.
Коля действительно спросил Катю:
- Пушкарева, извини, но другие ваши телефоны в ауте. Я вот что хотел спросить – машину уже можно подгонять.
- Мо-о-о-жно.
- А можно попозже?
- Тоже можно.
- А можно я ею вечером воспользуюсь?
- Зачем?
- Ну… я вечером встречаюсь с Викой…
- Коля!
- Катя! Мы же договорились – это деловая встреча.
- Коля, зря ты это…
- Так можно?
- Ну, хорошо… Только я не понимаю – почему ты до сих пор не купил себе машину?
- Я выбираю. Для окончательного выбора мне нужно еще кое-что знать.
- Ну, смотри. И я тебя прошу – будь с Викой поосторожнее. Не давай ей денег.
- Успокойся, не дам. Это не входит в мой план.
- План? Какой план?
- Мой план, Пушкарева. По соблазнению моей красавицы и по доведению ее до ЗАГСА.
- Глупый ты, Колька! Хочешь, мы возьмем на работу твою Анечку?
- Нет, пожалуй, не надо. Зачем расстраивать Вику?
- Так и с Анечкой встречаешься?
- Ну… - замялся Зорькин.
- Понятно.
- Ладно, Пушкарева, пока.
- Коль, ты тогда машину там, у себя, оставь, мы с Андрюшей все равно завтра к моим собираемся.
- Пушкарева, я тебя люблю!
- Я тебя тоже люблю, Зорькин. Пока!


- Машину хотел? С Викой в ресторан?
- Угу. Ты не обижаешься?
- За что?
- Ну…за машину…
- Нет, конечно. Пусть съездит, надеюсь, он пить много не будет. Что он, кстати, сказал про покупку своей?
- Выбирает.
- Ясно. А что за Анечка?
- С девушкой он познакомился, спрашивал – можно ли ее к нам на работу.
- А-а-а, еще одна Вика, - усмехнулся Андрей.
- Да нет. Честно говоря, я бы с удовольствием заменила ею Клочкову.
- Ну да?
- Да. Девочка молодая, но два языка, только что вернулась из Испании, где полгода работала переводчиком. Окончила курсы секретарей, собирается в институт. Впечатление дуры не производит.
- У, как интересно. Может, правда, возьмем?
- А Клочкову куда? Думаешь, Кира даст ее уволить? И потом – без повода как-то… некрасиво…
- А то, что она ничего не делает – это не повод?
- Она никогда ничего не делала, поэтому увольнять ее за это – глупо.
- Ну… тогда давай эту Анечку ко мне. Мне же нужна секретарша.
- Что-о-о-о-о? – Катя, приподнявшись, нависла над ним, - Жданов! Ты это о чем?
- Кать! Я о секретарше – а ты о чем подумала?
- Я тоже о секретарше… подумала… Жданов. Я этого не вынесу, если ты серьезно. Я умру от ревности, вот.
- Катенька, девочка моя! – Андрей обнял ее и притянул к себе, - ну что ты? Моя женщина – только ты. Понимаешь? Только ты – и больше никто.
- Я… я понимаю… - губа у Кати дрожала, - и все равно…
- Ну, вот… ревнивица, - он провел ладонью по ее щеке, смахнув маленькую слезинку, - а мне что говоришь? А я? Могу видеть рядом с тобой других мужчин? Постоянно, Кать. Ты вот ревновать начала еще до того, как я эту девушку увидел… И неизвестно – увижу ли…
- Прости, Андрюша. Но я, правда, не могу…
- Тогда давай возьмем ее к Кире. А Клочкову – ко мне. Все равно, я к тебе все время бегать буду, а Вика… может, хоть чуть-чуть удастся заставить ее заняться делом.
- К Кире? Это мысль. Мне ее, честно говоря, жалко…
- Ну, Вику она сама притащила, пусть радуется! Хорошо, что ты у меня появилась, а то бы уже ни тебя в президентском кресле бы не было, ни меня, ни, скорее всего, компании.
- Главное – у меня не было бы тебя…
- А у меня – тебя… Люблю, Кать, люблю тебя, люблю так, что схожу с ума каждый миг, когда мы не вместе…
И он начал покрывать поцелуями ее лицо, шею, плечи, заводясь сам и заводя ее.
- Мы ведь сегодня никуда не собираемся, нет?
- Нет… Как с тобой хорошо…

Зорькин получил от Саши необходимые инструкции. Следовало: получив согласие, заказать заранее столик в хорошем ресторане – список прилагается; проштудировать на сайте ресторана меню, понять – что есть что, ознакомиться с ценами; вести себя достойно, не суетиться, не изображать крутого – мужчина, который способен оплатить счет в этих ресторанах, крут уже этим. Для Клочковой, во всяком случае.
Не танцевать. Если будет настаивать – отговориться, что ребра еще болят. Если спросит об Ане – отозваться о той с восхищением. Проводить до дома. В квартиру не напрашиваться, если пригласит – отказаться. После окончания ужина в ресторане не задерживаться. Поцеловать можно. Руку – на прощание, больше ничего. Не говорить ни о каких чувствах – вообще. Пусть она останется в недоумении: зачем он ее приглашал.
О следующей встрече не договариваться, предложив созвониться, если она попросит номер его телефона – дать, предупредив, что он очень занятой человек.

Коля, замирая, взял телефонную трубку. Положил. Откашлялся, прорепетировал речь перед зеркалом. Позвонил, и – о, счастье! – сразу же получил согласие. Надо только сказать, что согласием он был обязан не своей неотразимости, а пустому кошельку и голодному желудку Виктории.

Вечер прошел прекрасно. Он, кажется, не допустил никаких ошибок. Ресторан был заказан, Викторию он устроил. Ни с блюдами, ни с вином Коля не ошибся, счет его тоже не смутил. Вика оценила его платежеспособность, хоть Коля и не хотел себе в этом признаваться, но понимал: это для нее – главное.
Он помог ей выйти из машины, поцеловал руку, поблагодарил за вечер и… умчался в ночь, оставив Викторию недоумевать.
Клочкова ждала слов любви – но их не было. Она приготовилась к отпору – но он даже не попытался ее обнять. Она хотела пококетничать, отказываясь от следующей встречи – но он и не предложил. Что он вообще хотел? Зачем ему это все было надо? Или… кошмарная мысль посетила ее: у него появилась другая – та, из ресторана. А этой встречей он прощался с ней. Может, та уже беременна? Или – он провел вечер с ней для того, чтобы убедиться, что ничего больше не чувствует к ней? Ну, нет! Упустить Зорькина – это… это… Да она сама за него возьмется – ахнуть не успеет, как в ЗАГСЕ окажется!

Ромка, завернувшись в одеяло, с болью выплескивал «Катеньке» все про себя – про свою неожиданную любовь, явившуюся не ко времени и не к месту, моргнувшую загадочной звездочкой на новогодней елке, да так и не попавшую руки. Нет, она уже уходила от него, оставляя в память о себе аромат морозной хвои и забытый вкус мятных пряников, которые он любил в детстве. У его любви другая дорога – им не по пути, пора признаться в этом честно, пора прекратить если не свои мучения, то мучения единственного друга и прекрасной принцессы, волею судеб доставшейся ему в жены.
Рома обнимал девушку, уткнувшись ей в грудь, не стесняясь слез, катившихся градом, рыданий, всхлипываний и тихого подскуливания. Он плакал навзрыд, шмыгая носом и вытирая его кулаком, размазывая слезы по щекам; он прятался в ее объятиях – как маленький мальчик; он прятался от этого грозного мира вокруг, из светлого и солнечного превратившегося внезапно в страшный черный лабиринт, из которого нет выхода.
Он выплакал все горе, всю боль, все свое непонимание и обиды; уснул, успокоившись . Заснув, он еще тихонько всхлипывал, но складки на лбу уже разгладились, а лицо постепенно принимало умиротворенное выражение.
Вот только руку «Катеньки» он не выпустил и во сне – смешно хмурясь, когда она пыталась освободиться.
Возможно, в этот дом, наконец, придет покой – недаром под утро так подмигивала яркая звезда, которую люди назвали Венерой.

Кира… Забудем о Кире на этот вечер, на эту ночь – ей не до нас. Честно-честно. У нее так давно не светились от счастья глаза, может быть, время пришло?

Глава 55. Новая метла

В понедельник Ждановы, довольные донельзя и счастливые, в обнимку вышли из лифта. Ресепшен встретил их тишиной.
- Маши опять нет? – нахмурился Андрей, - Катерина Валерьевна, у ваших сотрудников хромает дисциплина.
- Понедельник – день тяжелый, - глубокомысленно изрекла Катя.
- Для кого как, - улыбнулся Андрей.
- В смысле?
Жданов заключил Катю в объятия:
- Исключительно в понедельник я способен думать не только о тебе… А и о работе тоже… часов до… двух…
- Андрюш, хватит уже. Дел много.
- Вот и я о том же.
Они прошли в президентский кабинет.
- Кать, а тебе не кажется странным то, что как-то тихо в офисе? Может, сегодня какой-нибудь праздник?
- Какой-нибудь обязательно найдется. По-моему, мы просто слишком рано пришли, смотри – еще без двадцати.
- А!
Но они были не первыми – в приемной раздались шаги, и в дверь просунулась всклокоченная голова Зорькина.
- О, вы уж тут! Кать, извини, мне с Андреем надо поговорить!
- Ну… пожалуйста.
Коля увел Андрея к себе.
- Слушай! – горячо начал он и умолк.
- Что такое?
- Хм… хм… - Коля отвернулся к окну, колупая жалюзи.
- Коля, ты меня пугаешь! Что-то случилось? Опять какая-нибудь гадость?
- Нет, нет, конечно. Это касается только меня.
- Ну?
- Жданов, мне нужна твоя помощь. Только не смейся.
- Ну, слушаю.
- Понимаешь… Теоретически я подкован… А практики – нет.
- Ты о чем?
- Ну… об этом…
- Не понял.
- Елки! О женщинах!
- Все равно не понял.
- Жданов, ты что совсем тупой?
- Я могу и уйти.
- Нет! Ну… опыта у меня нет… в интимной сфере…
- А-а-а-а… - Андрей, конечно, удивился, но, видя расстроенную и молящую физиономию Зорькина, не стал ничего такого говорить, - Но я-то чем могу помочь? Я, извини, натурал…
- Если б мне нужно было другое – я бы к Милко пошел! Как мне этому научиться?
- На практике. Если теоретически подкован, то в чем проблема? Как в койке окажешься, так природа подскажет - что дальше делать.
- Да боюсь я! Боюсь, что ничего не получится! А мне нужно будет быть на высоте! Может… У тебя есть какая-нибудь женщина, которая за деньги меня этому научит?
- Ну… у меня – точно нет… Вообще-то, я слышал, что есть проститутки, которые на этом специализируются.
- А где взять такую?
- Ну… а где проституток берут?
- Жданов, а ты не можешь со мной поехать… ну… и найти подходящую?
Андрей закашлялся.
- Нет, Коля Я к тебе, конечно, очень хорошо отношусь, но к проституткам даже близко не подойду, мне жена дороже.
- Да я тебе и не предлагаю. Просто – помоги найти.
- Нет, Коля, и еще раз – нет. Давай лучше Малиновского попросим, ему это проще.
- А он никому не скажет?
- Нет, конечно.
- Ладно… Ты с ним поговоришь?
- Поговорю. Не бойся, Колька, все не так страшно, как кажется. Трудно только в первый раз.
- Первый раз у меня был…
- Тогда в чем проблема?
- Я ничего не помню, - громким шепотом произнес Коля, - я так волновался, что слишком много выпил. И потом ничего не помнил.
- А женщина что сказала?
- Не знаю. Я удрал, пока она спала.


- Ну, ты даешь! Ладно, решим. А ты мне вот что скажи – с Викой ты вчера ужинал?
- Да…
- И что?
- Что – что? У нас с ней еще ничего не было!
Жданов расхохотался:
- Зорькин, поверь, мне глубоко до лампочки – было у вас что-то или не было! А! – до него вдруг дошло, - так это ты для Вики расстараться хочешь?
Коля покраснел, аки красна девица:
- Жданов… Если ты не перестанешь издеваться…
Андрей стал серьезным, подошел, крепко сжал его за плечи:
- .Коля. Коля, послушай меня. Конечно, здесь нет ничего стыдного – каждый мужчина проходил через такие же волнения. Просто, у одних это было раньше, у других – позже. Одни вспоминают об этом с нежностью, другие – с отвращением. Все нормально. Тот вариант, который ты придумал для себя – наверное, самый правильный. Так что – успокойся.
- Угу.
- А теперь скажи мне вот что, Коля. Вика имеет отношение к истории с газетой?
«Если я скажу, то буду не прав по отношению к ней. Если не скажу – по отношению к Кате, - подумал Зорькин, - кто для меня важнее?» Он вздохнул.
- Думаю, да.
- Только думаешь?
- Она принесла газету Кире…
- А вы с Катей вычислили, что в мой баул тоже, скорее всего, она ее подбросила.
- Да. И еще – она меня спрашивала: читал ли я. И читали ли вы. И ее очень интересовало – как вы на это отреагировали.
- Понятно… Спасибо. И последнее – ты говорил что-то о девушке Ане, что ей нужна работа. Ты можешь пригласить ее к нам на собеседование?
- Вместо Вики? – угрюмо спросил Коля.
- Нет, не вместо. Дополнительно. Таня скоро уйдет в декрет и нам нужна будет еще одна секретарша.
- К Урядову? Да ни за что!
- Коля, успокойся. Все будет хорошо.

А к Кате зашла Кира. Ее глаза сияли.
- Привет!
Что это с ней? Катя такой ее не видела никогда, даже в самые первые дни.
- Здравствуйте, Кира Юрьевна!
- Катя? Мы же, вроде, на «ты» перешли?
- Ой… - Катя смутилась, - непривычно…
- Да ладно…
Кира смотрела на нее открыто, без затаенной боли, может быть, впервые не пытаясь сравнивать ее и себя.
- Кира… что-то произошло?
Кира улыбнулась – широко, по-детски, зажмурила глаза и несколько раз быстро кивнула.
- Ага! Кажется… - она словно прислушалась к себе, а потом распахнула счастливые доверчивые глаза, - … кажется, я влюбилась!
- Кир?! – ее улыбка передалась Кате, прогнав вечное напряжение, которое она испытывала при общении с бывшей невестой Андрея.
- Ты удивлена, что я пришла к тебе?
Было бы странным отрицать очевидное:
- Удивлена – мягко сказано…
- Мне очень хочется поделиться этим с кем-нибудь. Подруг у меня нет…
Кира перехватила слова, готовые сорваться с губ Кати:
- Вика? Нет… С Викой о таком нельзя, да я и не хочу – с ней. А с тобой почему-то хочется.
- Это Женя?
- Да… Женя, - выговорила Кира лаская голосом каждый звук его имени, - Он… он такой!
- Да… Женя очень хороший. И чем-то похож…
- На Жданова… - закончила за нее Кира, - но это только внешне.
- Так ты из-за этого?
- Нет, конечно! Мы тогда разговаривали. Сначала здесь, вечером в ресторане. И в субботу. И вчера…
- Кир… Я так рада за вас! Знаешь, когда мы выбирались из Египта - он тебе, наверное, рассказывал…
- Да.
- …Мы много разговаривали, почти всю ночь… Я еще тогда подумала, что вы с ним могли бы быть хорошей парой.
- Наверное, ты не ошиблась…

- Коля, я сам скажу! – раздался в приемной голос Жданова.

- Кира? – спросил Жданов от порога, быстро оценивая обстановку. Порохом не пахло, грозой – тоже. Наоборот, девушки улыбались. Великое примирение народов? Странно. С чего бы это?

Перевел обеспокоенный взгляд на Катю, та приглашающе кивнула. Жданов вошел, за ним – Коля.
- Ну, что ж, мы можем даже сразу провести мини совещание.
Когда все расселись, Катя спросила:
- Кира, ты не хотела бы сменить секретаря?
- Вернуть Амуру? Конечно, хотела бы! Неужели кто-то заинтересовался Клочковой?
Жданов хмыкнул. Катя продолжила:
- У нас есть на примете одна девочка – она сегодня придет, посмотрим-поговорим. Если с ней все нормально, то я предлагаю такой расклад: Кире вернуть Амуру, новенькую – ко мне, Вику – на ресепшен, Машу – к Андрею с перспективой перевода к Урядову. При этом, извините, но Урядову я сделаю строжайшее предупреждение – при первой же жалобе Маши на домогательства будут приняты очень серьезные меры – вплоть до суда и увольнения.
- О как! – хлопнул себя по колену Коля, - круто!
- Второе – Кира, прости, я настроена уволить Клочкову. Я не могу этого сделать вот так, с бухты-барахты, но все нарушения с ее стороны будут фиксироваться очень жестко.
Кира пожала плечами:
- Честно говоря, я сама уже миллион раз пожалела о том, что взяла ее.
- Отлично. Третье – зарплата Клочковой будет приведена в соответствие со штатным расписанием.
Вмешался Андрей:
- Кать, а тебе ее не жалко?
- Как ни странно – не жалко. И отнюдь не из-за личной неприязни – я не могу требовать соблюдения дисциплины от остальных до тех пор, пока Клочкова находится на особом положении. Если она будет работать, вопрос об увольнении будет снят.

- А если эта новенькая девочка не подойдет? – поинтересовалась Кира.
- Да. Может быть. Тогда Амура все равно пойдет к тебе, Клочкова на ресепшен, а Маша – ко мне. Жданову придется остаться без секретаря.
- Все равно самую лучшую секретаршу я упустил, - вздохнул Жданов, - и мне ее никто не заменит…
Все засмеялись.
Зорькин убежал звонить Анечке, Кира тоже удалилась, а Жданов остался сидеть в красном кресле.
- Андрюш, а ты? Работать не собираешься?
- Собираюсь. Хотел только спросить – тебя не беспокоит отсутствие Малиновского?
Катя вспыхнула. Ну и как ответить на этот миленький вопросик? Да, беспокоит? Что муж подумает? Нет, не беспокоит? Это уж вообще…
- А что, его нет? – нашлась Катя.
- Представь себе!
- Ну, так позвони!
- Я звонил, он не доступен.
- Надеюсь, в больницу его не положили. Давай подождем.

Пришла Аня.
- Здравствуйте, Екатерина Валерьевна, я на собеседование.
- Прекрасно. Резюме принесли?
- Да… Только там почти ничего нет. У меня опыт-то такой… всяко-разный… - девушка смущенно улыбнулась.
- Так рассказывайте, - подал голос Жданов, вырастая за спиной Ани. Та вздрогнула и оглянулась.
- Андрей Павлович Жданов, вице-президент компании.
- Очень приятно, - кивнула девушка, - Мне продолжать?
- Да. Я закончила школу два года назад . Специализированную. Два языка в совершенстве – английский, испанский; еще французский, но хуже. Училась полгода в ФинЭко, бросила. Не мое – скучно. Чтоб не сидеть просто так, отучилась на курсах секретарей. Там диплом есть. Красный. На «ты» с компьютером, – улыбнулась чему-то, добавила, - у меня папа программист, я с детства… Ну и… все…
Андрей с Катей переглянулись, Аня поняла это по-своему:
- Я Николаю сказала, что это бесполезно – у меня же опыта никакого… Зачем я вам?
- Ну, что, Анечка, - проворковал Жданов успокаивающе, - Кать, а?
- Аня, подождите, пожалуйста, в приемной.
Девушка вышла.
- Что, Кать? – снова спросил Андрей.
- Хоть у нее и нет опыта, но, по-моему, по сравнению с Викой, она просто профессор!
- По сравнению с Викой профессором будет любой.
- И знаешь, что самое главное? – лукаво спросила Катя, - ей никто и никогда не испортит компьютер!
- Значит, берем?
- Да! Зови!

- С завтрашнего дня Анна Светлова приступает к обязанностям секретаря президента, - сообщила Катя Зорькину по телефону, - Только не упади от счастья!
- Пушкарева, спасибо! – Коля был не только рад, но и горд – что не зря уверял девочку в своем всемогуществе.

Катя вызвала к себе Амуру, Машу, Таню и Викторию.
- У нас перестановки в секретариате. Амура возвращается к Кире Юрьевне
- А я? – перебила Клочкова
- Подожди, Вика, до тебя очередь дойдет.
- Итак, Амура возвращается к Кире.
- Таня готовит Машу себе на замену. Тань, ты успеешь передать дела? Сколько тебе еще?
- Недели две, - горестно вздохнула Таня, - Девочки… Как же я без вас?
- Катя! Кать! – всполошенно заголосила Маша, - как же я-то к Урядову? Да ты что?
- Маша, не плачь, все продумано. Урядову будет сделано строжайшее предупреждение: малейшая жалоба с твоей стороны – и он будет отправлен под суд за сексуальные домогательства.
- Ух! – воскликнул Жданов из своего красного кресла.
- Катя… Это серьезно? – удивилась Маша.
- Конечно. Теперь Вика.
- Я буду секретарем президента? – встряхнула гривой Виктория.
- Нет, - ответил за Катю Жданов.
- Значит, - Клочкова обернулась к нему, - я буду твоим секретарем?
- Нет, Виктория, что ты! Никак нельзя, иначе я умру от счастья и оставлю жену вдовой. А ей это еще рано!
- Но…
- Вика, ты пойдешь на ресепшен.
- Что-о-о-о? Но… это же… низшая должность!
- А ты заслуживаешь бОльшего? – съязвил Андрей, - ты даже кофе варить не умеешь!
- Я…я… пожалуюсь Кире!
- На здоровье. Но я еще не все сказала.
Катя отпустила всех, кроме Вики. Андрей, скрестив руки на груди, с грозным видом встал у дверей.
- Это! Вы что? – испугалась Клочкова.
- Ничего страшного, - ответила Катя. – Страшно будет, когда я получу доказательства.
- Чего?
- Того! – прорычал Жданов.
- Андрюша, спокойно… Итак, Вика. С сегодняшнего дня ты перебираешься на ресепшен. Зарплата твоя будет соответствовать занимаемой должности. Три опоздания – выговор. Три выговора – увольнение. С должностными обязанностями ознакомишься у Урядова, когда будет готов приказ. Свободна.
Андрей отошел, распахнул дверь и склонился в галантном поклоне, широким жестом руки указывая Вике дорогу.
Вика, очень плохо соображая и пошатываясь, вышла. Когда Андрей уже закрыл за ней дверь, Клочкова, наконец, слегка пришла в себя и громко крикнула:
- Я этого ТАК не оставлю! КИРА!!!!!!!!!!

Андрей посмотрел на Катю со смесью восторга и удивления:
- Жена! Я восхищен! Я и предположить не мог, что ты ТАК умеешь!
- Папина школа, - проворчала Катя, - в вот с Урядовым надо разговаривать…
- Страшно?
- Уж-жасно!
Катя вышла из-за стола, Андрей шагнул навстречу, они обнялись.
- Я стесняюсь…
- Чего, Кать?
- Ну… говорить с ним о приставаниях…
- Сэксуал харрасминт, значит… Катюш, а меня ты из-за домогательств тоже боялась?
- Андрюш, ты о чем?
- Ну… я же все время тебя лапал, - Жданов улыбнулся.
- Ты имеешь ввиду – до того, как?
- Да-а-а…
- А ты разве лапал?
- А разве – нет?
- Так ты нарочно?
- Нет. Я сразу не понимал. Я в Лондоне об этом думал и понял, что некие смутные желания ты у меня вызывала почти сразу. Мне было очень комфортно рядом с тобой. Очень. Такого комфорта с Кирой я не испытывал никогда.
- А я очень стеснялась, когда ты меня обнимал. Мне было так неловко…
- Я знаю. Я тебя хватал, а ты как-то вся скукоживалась… Я думал – тебе неприятно.
- И хватал все равно…
- Да. Это были неконтролируемые реакции…
- А еще что-нибудь расскажи…
- А знаешь, когда я тебя первый раз хотел?
- Ка-а-ак интересно! Ну-ка?
- Помнишь, мы собирались на вечеринку в АТ Collection?
- Ну, что ты врешь?! Меня тогда Женсовет обрядил кошмарненько!
- Ага! И туфли на каблуках…
- С которых я падала!
- Да… Ты к себе мышкой прошуршала, а я зашел, чтоб поторопить…
- А я у папы отпрашивалась…
- И туфли сняла - босиком стояла…
- Я вообще на них стоять боялась!
- Я захожу, а ты босиком… И пяточки такие розовенькие… У-у-у! Как у младенца!
- Это тогда?
- Да-а-а…
- А потом ты каблук застрявший выковыривал!
- И за ножку держался! Уу-у-у-у!
- Но ты же злился!
- Конечно! Дурацкая ситуация – президент чуть ли не целует ножки секретарше у всех на виду! И не только…
- А еще что?
- А еще – я не должен был хотеть тебя ни по каким причинам… Но я хотел. И за ножку хотел держаться – едва перетерпел, чтоб не лапнуть повыше.
- У-у-у, ты какой! Если бы я только знала!

- Кира! Кир! – ворвалась в кабинет подруги Клочкова.
- Что еще? – Кира недовольно оторвалась от бумаг.
- Да эта! Пушкарева!
- Вика, она – Жданова.
- И ты так спокойно об ЭТОМ говоришь!! Она же у тебя жениха из-под носа увела!
- И слава Богу!
- Что-о-о-о?
- Что слышала.
- Ты ее простила?
- Более того – я ей благодарна.
- Ты что?
- Да, Вика. На этом все. Ставим точку.
- Не, ну, я ничего не понимаю!
- Вика, у меня дела, если ты что-то хотела сказать, то я тебя слушаю.
- Пуш… Жданова меня перевела на ресепшен!
- Да, я знаю. Ко мне вернулась Амура.
- Но почему?!!! Я…
- Перевод Амуры в приемную президента был временным – до возвращения Кати.
- Но тогда я должна пойти обратно! К президенту!
- То есть, к ненавистной Пушкаревой?
- Да!
- Ну… Я думаю, Катя не жаждет видеть тебя изо дня в день.
- Но у нее тогда вообще никого не будет! Тропинкину берут вместо Пончевой!
- Катя приняла на работу новую девочку.
- Что-о-о-о?!! Кого?
- Я не знаю.
Клочкова села на диван:
- Это катастрофа… Кира! Но она мне еще и зарплату урезала! Я теперь буду получать столько, сколько Тропинкина!!
- Если ты будешь делать хотя бы половину того, что делала Маша, можно считать…
- Что? Кира! Но это же намного меньше! Ты должна вмешаться!
- Викуся, это не в моей компетенции.
- Но ты же акционер!
- А Катя - президент. И она тоже член семьи. И скоро будет акционером – НикаМода выкупает акции у Саши.
- Но мне не на что будет жить!
- Маша Тропинкина не только сама жила, но и содержала сына. Поинтересуйся – как ей хватало.
- Кира!
Киру спас телефон.
- Вика, все. У меня важный разговор. Ты свободна. Хочу только заметить, что, если ты не будешь справляться с работой, тебя уволят. Катя настроена решительно, а я больше не смогу тебя защищать.

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 22:37 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 56. Новая стратегия

На три часа было назначено совещание. Малиновский нашелся – он не хотел ехать на работу из-за синяков на лице, но Андрей уговорил. Совещание проходило в теплой дружественной обстановке – впервые. Никто никому не хамил, никто никого не подкалывал. Милко и тот прикусил язычок – потому что Андрей сверлил его взглядом, недвусмысленно обещающим порвать на лоскутки каждого, кто посмеет даже намеком оскорбить его обожаемую жену.
То, что предлагала Катя в качестве новой стратегии, не было чем-то особенным. Кое-что из этого они придумали с Андреем еще раньше, в прошлой жизни – так они называли период «до того, как», кое-что обсуждали после ее преображения; кое-что - в Египте.
Суть предложений сводилась к следующему: надо стать ближе к покупателям за счет проведения рекламных акций, предоставления гибких систем скидок и распродаж.
Кроме этого, ЗимаЛетто должно взять заказы на пошив форменной одежды. Им, безусловно, понадобятся дополнительные мощности. Проблема будет решена покупкой убыточных предприятий в регионах. Кредиты и субсидии им предоставит администрация, так как они обеспечат на рынок труда новыми рабочими местами.
Надо попробовать продавать франшизы – это выгодно для компании, сократит расходы, принесет новые контракты.
Милко эта идея не понравилась - он привык шить одежду для бабОчек, а теперь все, кому не лень, будут иметь возможность прикоснуться к гениальным творениям Милко грязными руками.
Андрей сходу пресек недовольство Милко:
- Но твое имя прогремит по всей стране!
Это звучало заманчиво, кто же от такого откажется?
А еще Катя предложила изменить концепцию ЗимаЛетто, в том числе и форму обслуживания в магазинах - они должны быть для всех. Тысячи женщин не знают, что делать – они не принадлежат к высшему свету, не обладают блестящей внешностью, не разбираются в моде, но хотят выглядеть красиво!
Милко разозлился – он не хочет думать обо всех женщинах! Он не хочет растрачиваться на крокодилов!
- Не справитесь? – подначила Катя.
- Да я лЮбую каракатицу Одену так, что она будет как Клавка Шифер!
- В чем проблема? Оденьте!
- Не хОчу! Не хОчу шить Одежду для танкОв!
- Почему неформатные женщины должны одевать балахоны и быть в них счастливыми?
- А я тут прИ чем?
- Я не отступлю. Новая стратегия ЗимаЛетто состоит в том, чтобы каждая женщина выходила из магазина с покупками, счастливая и уверенная в себе!
- Катю надо бы в Госдуму – она бы всех там построила! - шепнул на ухо Андрею Рома.
- Не мешай, - отмахнулся Жданов.
Но я не уверена в том, что Милко справится с этой задачей.
- Что?! Да я могу все, что угодно!
- Тогда оденьте Женсовет!
- Что?
- Мне надо подумать!

И Милко вышел из зала.
Андрей накрыл ладонью руку Кати, лежащую на подлокотнике кресла, только тут он понял – как сильно, на самом деле, волновалась она: рука дрожала. Андрей наклонился, прошептал ей на ушко:
- Держись…

В конце дня к Кате зашел Малиновский:
- Кать… Мы поговорили с Андреем… Я уеду на месяц в командировку – продвигать франшизы.
Катя не могла скрыть радости, Рома – грусти.
- Кать, я понимаю, что я сейчас очень лишний, но не беспокойся: за месяц я излечусь…
- Хотелось бы надеяться.
- Поверь. Просто поверь.

Утро. Андрей в полудреме крепко сжал Катю в объятиях, так крепко, что она проснулась:
- Андрюш, ты что?
- А? – он проснулся, - Катя?
- Ты кого-то другого хотел увидеть?
- Нет, что ты… - поцеловал ее, провел кончиками пальцев по обнаженному плечу.
- Это ты…
- Да что с тобой?
- Мне кошмар приснился…
- Какой?
- Да ну!
- Како-о-о-й?
- Кошмарный, Кать. Будто мы не вместе.
- Глупость какая…
- Не глупость – кошмар. Помнишь, когда я просил познакомить меня с Колей? Иы с Малиновским тогда думали, что он твой жених, и боялись, что он приберет к рукам НикаМоду.
- О, ужас! – театрально-трагически сказала Катя, - и прибрал ведь!
- Я ж его тогда не знал! И Ромка уговаривал меня приударить за тобой – ну, чтоб обезопаситься от Зорькина.
Катя приподнялась на локте, внимательно посмотрела на мужа:
- И?
- Я, конечно, отказался!
- Еще бы! Приударить за кОшмаром ходячим!
- Глупая! Я слишком нежно относился к тебе, чтоб пойти на такую подлость! И я тебе полностью доверял, я знал, что ты меня никогда не предашь и не обманешь, а если ты кого-то привлекла себе в помощь, то этот человек тоже заслуживает доверия…
- Спасибо, родной, утешил… Но к чему это?
- Сон… Мне снилось, что я согласился. И начал ухаживать, и, конечно, влюбился! А как я мог не влюбиться, если тогда уже любил тебя? Для того, чтоб быть вместе, нам уже тогда не хватало только маленького шага навстречу друг другу…
- Но что кошмарного? Ведь ты же влюбился?
- Да. Но только потом Ромка уехал куда-то, и оставил мне инструкцию – ну, как ухаживать. И в ней все расписал по шагам, гадкими словами… А ты ее нашла. И поверила. Поверила дурацкой ромкиной инструкции, а не моей любви… И все разбилось.
- И ты не мог доказать, что любишь?
- Ты мне не верила. Ты меня возненавидела. И уехала далеко-далеко. А я хотел умереть – ведь моя жизнь была в тебе. Ты уехала и увезла мое сердце…
- А потом?
- А потом я проснулся. Когда прыгнул из окна своего кабинета. Я хотел полететь, чтоб найти тебя, но оказался тяжелее воздуха…

Коля дождался Анечку у входа в ЗимаЛетто, вместе с ней прошествовал мимо ресепшена, где, подперев голову рукой, страдала Вика. Увидев Зорькина с девушкой, она встрепенулась.
- Здравствуйте, Виктория! Познакомьтесь, это - Аня, новый секретарь Катерины.
Меньше всего на свете Вике хотелось знакомиться с это девицей, но она же собиралась покорить сердце финансового директора, поэтому ей надлежало быть вежливой. Сквозь зубы она процедила приветствие и даже выдавила из себя подобие улыбки.

Катя радушно приняла девушку, объяснила ее обязанности, а затем, памятуя о своем первом рабочем дне, решила, что нужно познакомить Аню с офисом. Спросив разрешения у Киры, она пригласила к себе Амуру и попросила ту устроить Ане экскурсию по офису, познакомить с сотрудниками и вообще позаботиться.
Андрей, находившийся рядом с женой все это время, оценил заботливость Кати:
- Кать… Мне бы в голову не пришло все это, - он повел рукой в сторону удалившихся Ани с Амурой.
- Знаю. Но ты никогда не был секретаршей, и никогда не начинал работать там, где ты никого не знаешь. Это память о моем первом рабочем дне.
- Я, наверное, казался тебе тогда гадким?
- Не успел, - улыбнулась Катя, - мой первый день был таким насыщенным, что я поневоле познакомилась с нравами ЗимаЛетто.
- Надеюсь, мне сегодня не придется выступать в роли Киры? – он накрутил Катин локон на палец.
- Я тебе со всей ответственностью заявляю, что Ане принадлежит мне, и уволить ее я не дам.
Они расхохотались.
- Андрюша, а теперь иди уже работать, мы слишком много времени проводим вместе…
- Кать, это привычка. Я не могу без тебя…
- Все дома! – Катя предостерегающе выставила ладошки перед грудью.
- И дома тоже! Я привык с тобой работать, привык, что ты рядом!
- Солнце, придется отвыкать! Кстати, я тут подумала – может, тебе перебраться в кабинет к Малиновскому? Думаю, он возражать не будет, тем более, что уезжает.
- Я согласен!
- Ну, вот и иди… к Малиновскому.

Позвонила Ольга Вячеславовна и сказала, что Милко готов заняться Женсоветом – прямо сейчас; И еще сказала, что новенькая девочка ему понравилась.
Действительно, когда Амура привела Аню в святая святых великого маэстро, и, извинившись, представила ее, Милко не замахал испуганно руками, а, наоборот, удивился:
- Что такая бабОчка делает у ПушкАревой? ПОчему она не прИшла ко мне? ПочЕму не мОдель?
Аня, на удивление, не смутилась:
- Я предпочитаю более интеллектуальный труд.
- СекрЕтарши?
- Надо же с чего-то начинать!
Все это звучало бы грубовато, если бы не обаятельная улыбка, тронувшая губы девушки, и не уважительный взгляд, направленный на эскизы, развешанные по стенам.
- ИнтЕресуемся? – проследил за взглядом Милко.
- Очень! Мне импонируют творческие люди, а Вы, Милко, по-моему, гений, - и смутилась, - извините!
Она, конечно, не могла знать, что отныне сердце Милко будет принадлежать ей. Не в том смысле, конечно, а исключительно – в дружеском. Милко тоже ценил не только внешнюю красоту, но и то, что внутри.
Явление Ани помогло знаменитому дизайнеру принять окончательное решение.
- ОлЕчка, зОви БабсОвет!
- Женсовет, Милко!
- Ай! Эта бабОчка скрасит мне работу с твОими пОдругами! И только пОпробуйтЕ ее обидеть!
- Милко! Что с тобой? Кого это мы обижаем?
- Викторию!
- Викторию обидишь! Не смеши меня.

Но обидеть Викторию можно. Она подкатила к Зорькину насчет совместного обеда, а тот отказал – он сегодня обедал со Ждановым. Извини, Викуся, но тебя они взять с собой не могут – обед деловой. И Кира, ставшая вдруг счастливой, какой Вика не видела ее со времен помолвки со Ждановым, тоже отказала. И Воропаев посоветовал не беспокоить по пустякам, а задуматься – почему Зорькин не обращает на нее внимания: может, ему не хочется быть для нее только кошельком?

Зорькин обедал со Ждановым. Конечно, не просто так – Андрей, не смотря на симпатию к Николаю, предпочел бы побыть с Катей, но раз уж обещал… Тут, за столиком, на свет Божий появилась визитка с женским именем:
- Это она? – выдохнул Колька.
- Да. Она специализируется по этим делам. Берет дорого, но гарантию дает. Только одного раза мало, она говорит, что нужна неделя. И за неделю сделает тебя первоклассным… хм… любовником…
Зорькин любовно погладил имя на карточке. Жданов улыбнулся:
- И зачем я это делаю? Своими руками, можно сказать, воспитываю конкурента!
- У тебя Катя, - отозвался Коля.
- Ну, не себе – Малиновскому.
- Думаю, в Москве нам хватит девушек на двоих.
- А как же Клочкова? Или уже Анечка?
- Одно другому не мешает. Тебе ведь не мешало?
- До поры до времени.
- И для меня когда-нибудь настанет время.
- Коля, а что адвокаты?
- Что? – Зорькин увлекся разглядыванием визитки и не расслышал.
- Адвокаты что-нибудь сообщили по поводу статьи?
- А, да. Они сегодня встречаются с автором, потом со мной – в семь.
- Я с тобой.
- Ну… если хочешь… А потом… ты меня к этой нимфе, - Коля указал на визитку, - проводишь?
- Коля, ты что? Я с ней уже договорился, время назначено, зачем я то?
- Ну… мне страшно одному… все-таки, такое дело!
- И что? Мне, может еще свечку подержать?
- Просто проводишь – и все.
- Ладно. Провожу.

Глава 57. Учиться, учиться и учиться

- Кать, - позвонила Маша, - твой Жданов с Зорькиным уехал, может, ты с нами на обед?
- Нет, у меня дел много. Маша, вы лучше возьмите с собой новенькую.
- Ка-а-ать!
- Маша, пожалуйста!
На самом деле, у Кати было не настолько много дел, чтоб отказывать себе в обеде, но… обедать вместе со своей секретаршей… как-то не по статусу. Взяв эту девочку, она практически лишила себя тесного общения с Женсоветом. Конечно, они слишком много сплетничали, были чересчур любопытными, но… они всегда помогали ей и поддерживали.
Теперь настала очередь поддерживать Аню. Ей, конечно, перво-наперво, взахлеб рассказали про Катю.
- Такая страшненькая была, неуклюжая…
- Но у-у-умная!
- И очень хорошая!
- Представляешь, она уже через два месяца стала помощником президента и финансовым директором!
- А Амура ей сразу нагадала сумасшедшую любовь!
- Мы и подумать не могли, что это Жданов!
- Не, что она в Жданова влюблена была, это было очень похоже.
- Но ей же нагадали взаимную любовь!
- И кто мог подумать, что Жданов в нее влюбится – это она сейчас такая красивая, а раньше…
- Но Жданов все время с ней был, и Кира сразу ревновать начала и гадости ей делать.
- А мы все думали на Колю, она нам сказала, что это он – ее жених.
- Конечно! Она же не могла сказать про Жданова.
- Да она сама поверить не могла! Представляете – что она себе думала, когда ей гадали о неземной любви, а она-то знала, что любит шефа!
- Да уж…
Вот так, наперебой, Ане поведали о том, как неформатная, но умная, добрая и отзывчивая девушка завоевала сердце своего шефа – красавца и неисправимого ловеласа, и как они изменили жизнь друг друга.
- Ань, а за тобой Коля ухаживает?
- Ты, смотри, он еще и на Вику глаз положил.
- А ты не теряйся, Зорькин хоть и ведет себя как пацан, но парень умный, и карьеру хорошую сделал.
- И смотри, чтоб Клочкова его у тебя из-под носа увела.
- А давай мы тебе погадаем, да, Амура?
К концу обеда Аня получила полное представление о всех закулисных делах фирмы – точнее, ее руководства (кто, с кем и когда), благословение на союз с Зорькиным, поддержку в войне против Клочковой (а что она начнется – никто не сомневался) и, конечно, предложение погадать в ближайшие дни.
Еще ей сказали, что не стоит иметь амурных дел с Малиновским (о чем она, впрочем, знала), и – упаси Боже! Заглядываться на Жданова. Потому что, во-первых, он все равно, кроме Кати, никого в упор не замечает, а во-вторых, они, то есть – Женсовет, никому не позволят портить жизнь любимой подружке и начальнице.


К Кате зашла Кира:
- Ты не на обеде?
- Андрей уехал с Зорькиным – у них какие-то секреты.
- А Женсовет?
Катя вздохнула:
- Я попросила их пошефствовать над новой девочкой.
- И теперь ты с ними не можешь…
- Увы!
- Я бы составила компанию, но встречаюсь с Женей.
- У вас все хорошо?
- Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! – широко улыбнулась Кира.
- Я очень рада! Очень-очень!
- А уж я-то как рада! Знаешь, это, действительно, счастье, что мы с Андреем расстались. С ним я никогда не была так счастлива.
Катя потупилась, чувство вины, не смотря ни на что, резануло ее.
- Кать… Перестань – я понимаю, что ты сейчас чувствуешь… Напрасно, совершенно напрасно. Жданов – действительно, не мой мужчина. Он – твой, и это ясно даже слепому. Я нисколько не обижаюсь. Серьезно.
- Правда? – подняла Катя глаза.
- Конечно!.. А я, собственно, с делом – у нас, случайно, никаких дел в Европе нет? Женя едет, звал с собой, а я подумала – вдруг и у нас там что-то есть?
- Есть! Очень даже есть – я как раз ломала голову: кому ехать. Не хотелось посылать тебя, я слишком хорошо прочувствовала разлуку…
- И куда ехать?
- В Прагу – перезаключить договора. Еще в Лондон можно, но не обязательно. Павел Олегович вот-вот туда поедет. А в целом… поезжай, конечно… Через месяц – показ, хорошо бы тебе за неделю до него вернуться.. Сама понимаешь…

Вечером, после встречи с адвокатами, Андрей повез Зорькина к Нимфе. У подъезда студент замандражировал:
- Жданов! Ну, вот я зайду? И что скажу?
- Поздороваешься!
- Ну, это понятно! А потом!
- Потом скажешь, что ты – Николай.
- И что?
- И ничего – дальше: ее дело.
- А что она со мной делать будет?
- Ну, вот уж я этого не знаю.
- Как не знаешь? Значит, ты у нее не был?
Андрей даже закашлялся:
- Коля, я что, произвожу впечатление человека, которому это нужно?
- Ну… Судя по тому, как Пушкарева в тебя втрескалась, и как она облизывает губы при упоминании о тебе, тебе это не нужно. А раньше? Как у тебя в первый раз было?
- Да так… Между делом…
- И что?
- Ничего. Я ее и не знал толком.
- Но у тебя все получилось?
- А почему должно не получиться?
- Ну…
- Коля. Понимаешь разницу? Ты хочешь сразу стать для девушки, которая тебе очень нравится, хорошим любовником. Я тогда не хотел ничего, кроме как удовлетворить собственные желания. Поверь, если бы у меня не была опыта, то, встретившись с Катей, я бы сделал то же самое, что и ты.
- Но это измена!
- Нет. Это – не измена. Это – учеба.
- Это – учеба. Это – учеба. Это – учеба. Это – не страшно. Это ведь, правда, не страшно, да?
- Зорькин, ЭТО – очень приятно! Поверь моему опыту.
- Ну, тогда я пошел.
- Удачи!

Андрей вошел в квартиру, было тихо. Он на цыпочках прошел в спальню: Катя уже уснула. Шелковое покрывало частично сползло с нее, открывая нескромному взору наблюдателя вздымающуюся грудь великолепной формы и обнаженное бедро. Ее рука свесилась вниз, выронив книгу, которую она, очевидно, читала перед сном. Опять что-то экономическое – подумал Жданов с улыбкой.
Он осторожно поднял книжку, глянул мельком на обложку. Что-о-о-о? Man's sexual hapiness? Это интересно! Он открыл книжку наугад:
Не свидетельствует ли это о том, что девушка может вывести мужчину из равновесия, просто стоя обнаженной? Подумайте о женах, делающих это для мужей, или о девушках, делающих это для любовников! Вот муж смотрит футбол по телевизору, а жена сидит обнаженная на ручке его кресла. Красота!

- Да уж… - пробормотал Андрей, а потом представил эту картинку, - Черт, а было бы неплохо…
Он перелистал еще несколько страниц:
Так зачем же пытаться делать любовь как Екатерина Великая, если вы знаете, что вы всего-навсего - новичок в любви? Не стыдно быть сексуально неопытной, особенно если вы стремитесь учиться. И хотя мужчины не признаются, они в большинстве столь же неопытны. Если вы с энтузиазмом будете относиться к
каждой возможности у с о в е р ш е н с т в о в а т ь с я, ваш любовник будет испытывать облегчение даже от того, что вы знаете меньше, чем он сам. Мужчины любят поучать женщин, и если даже вы знаете кое-какие профессиональные трюки, позволяйте ему думать, что это он вас учит. Это легкое притворство позволит в целости сохранить сексуальное самоуважение вашего любовника.


Андрей, прихватив книжку, отправился на кухню – чтоб посмотреть ее поподробнее. Оглавление заставило его слегка поперхнуться. Он то сначала подумал, что книжица для начинающих, так сказать. Ликбез. А тут… Не слабо!
-Как изучить и держать половые органы мужчины
-Моральное состояние и эрекция пениса, приемы возбуждения
-Как дать понять мужчине ваши намерения
-Значение мастурбации в наслаждении партнеров
-Секс - только для спальни? Возбуждающая неожиданность
-Как мастурбировать мужчину


О, как! Интересно, до какого места она успела добраться? С одной стороны, ему, конечно, было приятно, что для Кати эта часть их жизни так же важна, как и для него. И то, что она для него чему-то решила научиться. Но… неужели он такой плохой учитель, что она не могла спросить у него? Неужели он чего-то ей не додает? Он так плох? Ее что-то не устраивает? И вообще… почему она лишает его этой восхитительной обязанности – ввести ее в волшебный мир любви?
И что делать? Нет, конечно, обижаться он не будет – она, наверное, просто не понимает: как ему хочется обо всем ей поведать самому. Но… говорить о том, что видел книжку или не говорить?
Озорная мысль закралась ему в голову – не говорить. Интересно посмотреть: как она все это будет на практике применять.

Вернувшись в спальню, он вернул книжку на место, а потом отправился а душ, и, заходя в ванную, нарочно громко хлопнул дверью, да еще уронил стул – чтоб она проснулась…

Блестя бисеринками воды на плечах, Андрей тихо подошел к кровати. Катя спала – или делала вид? Скосив глаза, он обнаружил отсутствие книжки. Значит, проснулась. И теперь делает вид, что спит. Приняв при этом чрезвычайно пленительную позу и художественно задрапировавшись покрывалом.
У Андрея на миг захватило дух; не зная о книжке, он, конечно же, немедленно приступил бы к… хм… выполнению супружеского долга. А так… Почему бы не поиграть, Катенька?
И, не смотря, на захлестывающее желание, он, забравшись в кровать, примостился с краешку, повернулся к Кате спиной, и сделал вид, что намерен немедленно заснуть. Некоторое время стояла тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием обоих. Потом он услышал, что Катя зашевелилась, шепотом вопрошающе произнесла: «Андрюша?», и, не услышав ответа, приблизилась к нему.
Теперь она почти касалась его – но только набухшими твердыми сосками; его спина, казалась, вибрировала от этих касаний, а сам он из всех сил старался дышать так же мерно и ровно, как ранее.
Кончиками пальцев она погладила его плечо; волнообразными движениями спускаясь ниже по руке, потом пальчики перешли на грудь, и к нему прижалась уже вся ладошка.
А он все равно делал вид, что крепко спит.
Что дальше? Если она воспользуется хотя бы минимумом советов, то ладонь непременно достигнет его точки кипения, и она сразу поймет, что он – не спит. Но и он не сможет дальше выдерживать ее такие неумелые, но этого еще более возбуждающие ласки. Пожалуй, он еще не готов к экспериментам – для этого она слишком желанна; если он поддастся, то полностью потеряет контроль над собой, а этого ему не хотелось: ведь он не должен думать о себе, единственное, чего он хотел больше всего на свете – чтоб была счастлива она. И только ее счастье может привести его в состояние высшего блаженства: никак иначе.
Катюшина ладошка продолжала блуждать по его телу, медленно спускаясь вниз; еще миг – и она коснется его.
Он не вынес – шумно вздохнул, перевернулся и, придавив ее своим телом, с жаром впился в податливые губы жены; она обвила его руками, а ноги разъехались сами собой, облегчая доступ к уже жаждавшему его близости телу.
Но оба знали, что он не станет торопиться. Оторвавшись от губ, он приподнял голову, заглядывая в ее глаза, наполненные страстью и нежностью.
- Что это, Катерина Валерьевна, вам не спится, а? А я-то надеялся отдохнуть…
- Так ты не хочешь? – с игривым разочарованием спросила она, - Ну, тогда будем спать…
И она, сняв руки с его спины, попыталась выбраться. Но не тут то было, Андрей, конечно, не позволил ей даже шевельнуться; он просто приник к ее шее, нащупав губами ту сладенькую точку, в которой – они оба уже знали это – сходились какие-то нервики, заставляющие ее терять голову. Он обласкал эту точечку – и влажным языком, и горячим дыханием, и нежным шепотом; И с восторгом почувствовал, как, отозвавшись на эту ласку, горячо затрепетала ее грудь и, замерев на мгновение, учащенно забилось сердечко под его рукой.
- Катенька, - выдохнул он, отправляя руки путешествовать таким знакомым маршрутом, что не оставался пропущенным ни один тайничок, способный отзываться на его ласки. Вдохи и выдохи учащались, Катины ладошки то порхали по его спине, то прижимались крепче, то медленно скребли коготками, от чего позвоночник рассыпал по всему телу брызги мурашек, а желание слиться воедино становилось невыносимым.
Унимая велением воли усиливающуюся дрожь, он доводил ее до исступления всеми доступными средствами; губами, языком, руками распаляя ее чувственность; дожидаясь стона нетерпения и яростного движения бедер навстречу, сопровождающегося агрессивно-хрипловатым «Ну?».
Он дождался любимого словечка и в этот раз, но не поторопился исполнить желание, а проник рукой в святая святых и в несколько секунд вызвал волну вожделенных судорог, не сводя при этом взгляда с ее лица, погрузившегося в пламя освобождающего восторга.
Сам он уже едва не терял сознание, каким-то чудом контролируя происходящее, и не давая себе возможности присоединиться к ней прямо сейчас.
Едва Катя чуть пришла в себя, он скатился на бок, взял ее руку и направил туда, где сгорала его страждущая плоть; он обхватил своей рукой ее маленькую ладошку, сжавшую ствол страсти, и аккуратными движениями задал темп; он легко и ритмично сжимал ее ладонь, шепча: «Вот так, Катенька, это делается…»
Но долго терпеть милую пытку он не мог – урча, он снова оказался сверху и, вздрагивая всем телом, исходя дрожью до клацанья зубов, излился, крича от наслаждения…

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21-12, 22:40 
Не в сети

Зарегистрирован: 17-09, 10:06
Сообщения: 268
Откуда: Север
Глава 58. Бывает и так

Прошла неделя. Уехал Малиновский – заключать договора по франшизам. Уехала Кира – в Европу, с Женей.
Казалось бы, настала тишина; поводов для сплетен взять неоткуда, ведь Ждановы живут душа в душу, но…
Но удивил всех Николай Антонович. Он вдруг, незаметно для всех – вдруг! Стал каким-то другим. Увереннее в себе. Исчезла суетливость. И, оказалось, что только этого малого не хватало ему для того, чтоб стать импозантным мужчиной.
Женсовет терялся в догадках. Аня если что-то и знала, то не говорила, но она-то уверяла, что она ничего не знает. Правда, и недоумений у нее не было – ведь она с Колей познакомилась совсем недавно, и еще плохо его знала. Коля дважды с ней обедал, в субботу они были в клубе.
Машу, как всегда, интересовало главное – было ли у них что-нибудь?
- Нет, конечно! – был ответ. – Мы не настолько хорошо знакомы, да и ведет он себя отнюдь не как влюбленный.
- Тогда зачем? – интересовало всех.
А все - не знали, что за эту неделю и Вика была дважды приглашена на обед, и в места более роскошные, нежели Аня. И вечер пятницы они с Колей провели в «Ришелье». И после «Ришелье» Викторию ненавязчиво приглашала Зорькина зайти к ней на чашечку кофе, но он отказался.
Но каждый вечер ездил к Нимфе.
Это ее нужно благодарить за то, что славный, но потешный мальчик Коля стал превращаться в мужчину. Кому-то, может, и жаль трогательного Кольку, светом в окошке которого были пирожки тети Лены, да портреты Вики Клочковой… Однако… мальчику 25, другие в этом возрасте уже детей имеют, так что – пора.
Катя тоже недоумевала – как и Женсовет. А Андрей только загадочно улыбался. С ним-то Коля, конечно, поделился.
В этот день, 22 марта, Виктория зашла к Зорькину в кабинет. Она подслушала разговоры Женсовета о том, что Николай ухаживает за Анечкой. И пришла выяснить – правда ли это.
Каково же было удивление Клочковой, когда Коля не испугался ее. Не суетился, не оправдывался. У Вики вообще возникло ощущение, что она разговаривает со Ждановым – или что-то в этом роде.
- Зорькин! Что за дела? Ты встречаешься с этой… мымрой?
- С какой, прости, мымрой? - неохотно оторвавшись от бумаг, спросил Коля.
- С этой… Пушкаревской секретаршей!
- Ах, с Анечкой! Я с ней не встречаюсь – просто пообедали пару раз вместе, обсудили дела.
- Какие у тебя могут быть дела с секретаршей!
- Хм… Она не просто секретарша, она – секретарь президента. Ее надо ввести в курс дел, ответить на вопросы.
- А почему не в рабочее время?!
- Виктория, Вы не находите, что интересуетесь теми делами, которые Вас не касаются? На каком основании Вы устраиваете мне допрос?
- Как?! – Клочкова от такой наглости едва не потеряла дар речи, - Но я так поняла, что у нас с тобой некие отношения?!
- Да? – искренне удивился Зорькин, - по-моему, отношения – это кое-что другое, кроме пары совместных обедов.
Вика все-таки замолкла, и только хватала ртом воздух.
- Конечно… Если бы ты была моей невестой… Тогда – да.
- Твоей невестой?
- Да.
- Ты этого хочешь?
- Да!
- И тогда ты не будешь с ней встречаться?
- Да!
- Тогда… Тогда я буду твоей невестой!
- Отлично! – Коля чуть не запрыгал от счастья. План Воропаева работал, да еще как! Но… статус невесты – это не только права… но и кой-какие обязанности…
- Обязанности?
- Конечно. Я обещаю, что не буду встречаться с другими женщинами…
- Но у меня нет других мужчин!
- Это мало, Виктория! - Коля обошел вокруг стола, приблизился к ней, взял за руку и посмотрел в глаза, - Мы должны стать ближе…
- Э-э-э-э… А-а-а-а… Мне надо подумать…
- Замечательно… У тебя есть время до пятницы. А в пятницу, если Вы не возражаете, я приглашаю Вас в ресторан.

А на обед в этот день Коля пригласил… Анечку.
Он прошествовал с нею мимо ресепшена, придерживая девушку за талию; Клочкова, увидев их, сползла со стула.
За сей картинкой наблюдал Воропаев; он не мог не восхититься своим учеником. Успехи – ошеломительны.
Саша подошел к Виктории:
- Ну, что, Вика? Дождалась?
Глаза Клочковой наполнились слезами:
- Да как! Да как он смел!!!
- А я тебя предупреждал!
- Но он только что сделал мне предложение!
- Неужели руки и сердца?
- Ну, да!
- И ты согласилась?
- Я… я обещала подумать. До пятницы.
- Тогда – какие проблемы? Пятница еще не наступила, он пока свободен. Смотри как бы до пятницы его не захомутала эта очаровательная девочка.
- Она мымра!
- Напрасно, Виктория, напрасно. Она очень миленькая, поверь мне, как мужчине с опытом.
- Так что мне делать?!! Неужели соглашаться?
- Нет, конечно, не соглашайся! Зачем? Пусть Зорькин женится на Анечке! Пусть! Тебе ведь он совсем не нравится, а? – Саша поднял двумя пальцами подбородок Виктории и заглянул ей в глаза, - Нет? Не нравится?
- Ну-у-у… - губы Виктории задрожали, - почему не нравится? Нравится!
- Его кошелек особенно, да? – прошептал Саша, приблизившись к ее лицу.
- Нет! – вскрикнула Клочкова, пытаясь отстраниться, но хватка Воропаева была железной.
- Не-е-ет? – удивился Саша, - С ума сойти!
- Нет, я не про то! Я… мне… мне и он нравится!
- Ну да!
- Да! Ты не знаешь!
Саша отпустил Вику, она отшатнулась, потерла подбородок:
- Ну, ты что! Синяк же будет!
- Так что ты там о симпатии?
- ДА! Мне понравился Зорькин! Он стал другим, изменился.
- Ну да? Это от того, что он ухаживает за другой?
- Нет. Он мне, правда, нравится!
- Ну, так действуй, Вика! Зачем ждать до пятницы?
И Воропаев, развернувшись, ушел в глубь офиса.
Виктория растеряно смотрела ему вслед. Действуй? Хорошо сказано. А как?

Саша прошел в приемную президента, быстро пересек ее и толкнул рукой дверь.
- Ну, коне-е-е-ечно! Времени для этого дома нет!
Он застал Ждановых слегка врасплох – Катя сидела на коленях у Андрея, занявшего президентское кресло. Они целовались.
Катя смущенно отпрянула от мужа, но Андрей не позволил ей встать:
- СашеНька! Какими судьбами?! А стучать тебя не учили?
- Учили! - радостно ответил Саша и, пройдя в кабинет, уселся в кресло, - Учили, представь себе! А тебе папа не говорил, что на работе надо работать ,а любовью заниматься дома?
- Я всего лишь целую жену… Заметь – свою!
- Прекрасно! – откинувшись в кресле, Воропаев похлопал в ладоши, - Я рад за вас! Катерина Валерьевна, он за модельками еще не начал бегать?
- Не начну, и не надейся!
- Сбылись мечты самых отсталых слоев населения! Рад, даже не представляете себе – как я рад!
Катя слышала в его голосе подвох, но не могла понять – в чем дело? Андрей начал обращать внимание на моделек? Невероятно! Да этого же просто не может быть. В принципе! Они почти не расстаются – у него просто возможности такой нет! Да и – он всегда горяч с ней, он каждую свободную минуту стремится к ней… Нет, у него нет другой женщины, не получится у вас, Александр Юрьевич, нас поссорить!
- Да расслабьтесь вы! Вот, смотрите, - Александр вынул из кармана смятую газету, свернутую в несколько раз.
И Катя, и Андрей сразу узнали ее.
- Ну и что? – в один голос спросили они, а Андрей продолжил: - Мы это все видели, наши адвокаты уже работают…
- И ваши адвокаты знают поставщиков информации?
- Нет, - Катя заинтересовалась, - нет, не знают. А Вы?
- А я знаю! – и Александр торжествующе скрестил руки на груди.
- И? – спросил Андрей, - ты что-то хочешь за эту информацию?
- Катерина Валерьевна, - Воропаев проигнорировал Жданова, - я ничего за эту информацию не хочу!
- Как? – удивился Андрей.
Саша опять не обратил на него внимания:
- Катя, информаторы – Краевич, Ветров и… Клочкова.
- Да… - сказала Катя после недолго молчания, - Мы так и думали… А… вы откуда знаете?
- Неважно. Важно одно – информация стопроцентная!
- Спасибо…
Воропаев поднялся:
- Ну, вот и все, что я хотел сказать.
- А… зачем? – Катя все-таки освободилась от рук мужа и встала, - Зачем Вы нам это говорите?
- Катерина Валерьевна! – укоризненно посмотрел на нее Саша, - Ну, в конце концов, у нас общее дело!
- Что-то раньше ты об этом не помнил! – воскликнул Жданов.
- Раньше? Возможно. Но кто-то из нас двоих должен повзрослеть, тем более, что делить нам больше нечего.
- А… - снова попытался встрять Андрей.
- Помолчи, дай сказать! Меня абсолютно устраивает Екатерина Валерьевна на посту президента. Более того… - он что-то хотел сказать еще, но осекся.
Катя ждала.
- Ничего! – улыбнулся Воропаев, - думаю, этого достаточно.
Он тепло улыбнулся, глядя Кате прямо в глаза, кивнул и вышел.
- Ты что-нибудь понял? – обратилась к мужу Катя.
- Что-то мне это не нравится! – отозвался Андрей.
- А я почему-то ему верю…

На счастье Коли, а – особенно – Анечки, они вернулись с обеда в тот момент, когда Вика убежала к Милко – жаловаться на жизнь. Вот только она не знала – может ли она посоветоваться с Милко? Ах, почему нет Киры!
И она снова отправилась к Зорькину.
- Коля!
- Да, Вика?
- Я все решила! Я согласна!
- Что?
- Я согласна стать твоей женой!
- Но ты же, вроде, хотела подумать до пятницы?
- Я уже подумала!
- Вика! – Коля вскочил, обогнул стол и заключил ее в объятия. Его сердце выпрыгивало из груди, - это правда?
- Да! – хотя, Вика не была в этом полностью уверена. Но она с удивлением отметила, что Коля ей совсем не противен. Его парфюм был дерзким и возбуждающим, костюм - дорогим, глаза – проникновенными.
Коля возблагодарил небеса, Жданова и Нимфу. И с ужасом подумал о том, каким юы выглядел идиотом, если бы не…
И он поцеловал Викторию. Мягко тронул ее губы, поддразнил языком, быстро проведя им по чувствительной внутренней коже нижней губы, легонько всосал обласканную губу, перешел к верхней, потом резко отпустил и потерся губами о губы; его руки блуждали по спине Вики, отыскивая чувствительные точки; и, наконец, он приник к ее губам страстно, не давая ей вздохнуть, сводя с ума, дразня и обещая неземное блаженство… И когда девушка размякла, расслабилась, когда она сама начала искать пуговицы на его рубашке, он отстранился.
- Что? – задыхаясь, спросила Вика.
- Нет, - покачал он головой, переводя дыхание, - не здесь, хорошо?
- Но…
- Не здесь. Все должно быть красиво. Мы вечером поедем в ресторан, чтобы отметить нашу помолвку, хорошо?
Их прервал стук в дверь.
- Минуточку! – ответил Коля и еще раз нежно коснулся ее губ, - до вечера, любимая!
- До вечера… любимый…

В дверях Вика, находящаяся в прострации, едва не столкнулась со Ждановым. Он посторонился, с удивлением глядя на свою бывшую секретаршу.
- Что это с ней? – спросил он у Коли.
- Я ее поцеловал… - скромно ответил финансовый директор.
- И от этого она такая обалдевшая?
- Я думаю… - Коля провел пальцами по нижней губе, - ей понравилось…
- Знаешь, - задумчиво произнес Жданов, - я думаю, ей не просто понравилось. Ей ОЧЕНЬ понравилось, серьезно…

Вика добралась до своего стола, села, пытаясь собраться с мыслями. Зорькин ТАК целуется? Кто бы мог подумать? А какой тогда он в постели? – и жаркая волна полоснула ее тело, щеки зарделись, кровь запульсировала в висках. Неужели?

Глава 59. Любовная лихорадка

Катя, уютно свернувшись клубочком, сидела на диване с книжкой; она так углубилась в нее, что не замечала ничего вокруг. Андрей пару раз окликнул ее, но в реальный мир она вернулась лишь тогда, когда муж, сев рядом, обнял ее, загородив страницы:
- Катюш, что это ты так увлеченно читаешь?
Катя перевернула книгу, показывая Андрею обложку.
- Новое в расчетах макроэкономических показателей… - прочитал он. – Кать, у меня жена совсем сумасшедшая?
- Почему?
- Ну… Разве нормальная женщина, месяц назад вышедшая замуж за любимого, я надеюсь, мужчину, станет запоем читать такие книжки!
- Я – не женщина, я – президент! – смеясь, ответила Катя.
- Ах, ты, мой маленький президент! – Андрей отобрал у нее книгу и притянул жену поближе к себе, - ну вот, скажи – неужели это показатели тебе интереснее, чем я?
- Нет, конечно! Но…
- А раз нет, то эти книжки ты будешь читать на работе, а дома заниматься мной и детьми.
- Солнце! Если я буду читать эти книжки исключительно на работе, то дома мне хватит времени только на сон. Как будто у меня там дел мало!
- Кстати о делах… Кать… Может быть, тебе стоит пройти медицинское обследование?
- Обследование? Зачем? Я прекрасно себя чувствую! Или ты намекаешь на умственные отклонения?
- Глу-у-у-упая! Какие умственные отклонения? Я почти не встречал людей, мыслящих столь же рационально, как ты. Я о другом…
- О чем?
- Ну… Нет, конечно, я тоже готов…
- Андрей! Не пугай меня и не говори загадками.
- Ну… Разве тебе это не показалось странным?
- Да о чем ты?
- Ну… Кать… Если все нормально, то ты должна быть уже беременной… Но…
- А! Ты об этом! – успокоенно воскликнула Катя, - Да нет, с этим, думаю, у нас все будет в порядке.
- Теперь я не понял.
- Что тут не понимать? Я действительно не беременна, но отклонения в здоровье тут не при чем.
- Как это?
- Так это. Я просто позаботилась о том, чтоб этого не случилось.
- Ка-а-ак это?
- А мы что, в каменном веке живем?
- Катя! – Андрей отстранился, вглядываясь в ее непроницаемое лицо, - Как? Почему? Почему ты это решила без меня?
- А почему ты решил без меня? Почему ты решил, что мы сейчас можем себе позволить ребенка? Когда компания в кризисе?
- Да почему сейчас-то? Пока он родится, девять месяцев пройдет!
- Ах, как мы хорошо все знаем! Только вот я не знаю – как я себя при этом буду чувствовать и смогу ли управлять компанией!
- Ну, тебе и необязательно!
- Повтори…
- Да нет, я не про то…
- А по-моему, про то. Мальчику опять захотелось поиграть в игрушку? Сначала мы доказывали, что лучше Саши, теперь – что лучше Кати? Папа должен понять, что ты повзрослел? Но ты такой же мальчишка, как и был! – Катя решительно встала, отошла к окну, - Андрей, запомни, пожалуйста: раз твой отец поручил мне вывести компанию из кризиса, значит, у него для этого были основания. И я выполню обещание, а потом передам ЗимаЛетто тебе. И, если это единственное, что тебя волнует…
Катя замолчала, вспомнив давние слова Малиновского о том, что Жданов женится на ней ради компании – как когда-то готов был жениться на Кире.
- То потом я сама от тебя уйду! Я не стану унижаться и верить в неземную любовь там, где ее нет, где только голый расчет!

Этого Андрей вытерпеть не мог. Он уже знал свою Катеньку, и прекрасно понимал – что может последовать за такой вот вспышкой. Поэтому он вскочил и, не медля ни секунды, заключил жену в объятия.
- Катюша. Неужели ты до сих пор не уверена в моей любви?
- Ну…
- Скажи – ты веришь, что я тебя люблю?
- Верю.
- Что я люблю тебя больше жизни?
- Ну-у-у-у…
- Не «ну», а да. Повтори.
- Да!
- И я тебе чуть попозже это обязательно докажу, как доказываю каждый день, каждую ночь, и не устану – слышишь? – не устану повторять это ежедневно, пока жив.
- Андрюш… прости меня…
- Конечно, прощаю… Только не надо больше так меня обижать, хорошо?
- Не буду…
- Спасибо, моя хорошая. А теперь давай сядем и спокойно поговорим. Хорошо? Я тебе обещаю, что не буду настаивать, но ты, в свою очередь, прими решение – только точно: когда мы можем позволить себе малыша.
- Андрюш… - Катя прижалась к его груди, - ты не думай… я тоже очень хочу… только не могу подвести ПалОлегыча… Понимаешь?
- Конечно, родная моя… Но все-таки?
Катя задумалась, смешно шевеля губами, будто подсчитывая что-то.
- В принципе… в следующем месяце уже можно…
- Правда?! Ты не передумаешь?
- Нет!
Андрей подхватил ее на руки и закружил по комнате:
- Катюш… Катенька! Я люблю тебя-а-а-а-а-а!

Утром.
Утром всех наповал поразила Вика. Хищное выражение исчезло с ее лица, она улыбалась всем вошедшим настолько счастливо, что, казалось, ресепшен освещало солнышко. За день она ни разу не поругалась с Женсоветом, не сказала ни одного грубого слова и вообще – превратилась в ангелоподобную личность.
Женсовет заседал в курилке едва ли пол дня. И даже это не смутило Клочкову; когда Жданов попросил ее отыскать Шурочку, Вика вошла в зал заседаний, улыбнулась и спокойно сказала:
- Девочки, там Андрей спрашивает Шурочку, очень срочно, - развела смущенно руками, - извините!
Шурочка убежала, а остальные еще некоторое время находились в ступоре. Что с Викой?

Катя пришла к Зорькину.
- Коля… - осторожно спросила она, - а ты не знаешь, что случилось с Викторией?
Коля широко улыбнулся, вытянулся в кресле, сощурившись, как кошак:
- Зна-а-аю!
- И что? – подозрительно посмотрела Катя на него.
- Пушкарева! Она выходит за меня замуж!
Катя, потеряв дар речи, прислонилась к стене:
- Коля! Ты с ума сошел? Зачем это тебе надо? Она ведь обдерет тебя как липку!
- Пушкарева… Знаешь… Я тебя очень люблю… Ты это знаешь… Но вику я тоже люблю… Сейчас – еще больше…
- Колечка, любишь, я все понимаю, но зачем же жениться?
- А зачем ты вышла за Жданова?
- Ну! Жданов же изменился!
- А Вика, значит, измениться не может?
- Что-то я в это не верю. Извини.
- А я – верю. И я – знаю. Любовь может изменить человека до неузнаваемости…
- Клочкова и любовь? Любовь к деньгам – да… А так…
- Катерина. Я сегодня устрою ей одну проверку. И мне станет окончательно ясно – любит она меня или мои деньги.
- Какую проверку?
- Неважно. Но я абсолютно уверен в ней. И придется тебе с этим смириться.
- Колечка… Все равно… Я не представляю…
- Вот именно! Ты просто не представляешь – какой она может быть нежной и удивительной!
- Просто почтальон Печкин какой-то!
- При чем здесь Печкин?
- «Я почему вредный был? Потому что у меня не было велосипеда!» - процитировала Катя.
- Во! Точно! А у Вики не было любимого мужчины. А сейчас – есть. И этот мужчина сделает все, чтобы она была счастливой. Всегда-всегда.

После обеда Зорькин исчез на несколько часов, а на расспросы Вики ответил, что это - сюрприз. И она непременно обо всем узнает – вечером.
И когда они вышли из ЗимаЛетто…
- А-ах! – только и смогла произнести Вика, - Моя машинка! Колечка! Ты ее выкупил?
Появившийся Женсовет имел счастье наблюдать страстный поцелуй Виктории; Коля в ее объятиях казался каким-то совсем маленьким.
- Коль! Она правда… - Вика запнулась, глядя на Зорькина широко раскрытыми глазами.
- Твоя… Держи ключи. Документы – в бардачке, твой паспорт – тоже.
- Мой паспорт?
- Прости, я утром его стянул… Хотел сделать тебе сюрприз…
Вика снова кинулась ему на шею:
- Колечка! Я тебя обожаю, ты – самый-самый лучший!
- Спасибо… А теперь… Ты, наверное, хочешь проехаться? Давай… - Коля улыбнулся, но почему в его улыбке заметна грусть?
Вика подошла к машине, обернулась на Зорькина:
- А ты?
- А я пойду обратно. Мне еще поработать надо.
- Тогда… я немножко покатаюсь?
- Викуль… конечно… ведь это – твоя машина, и ты можешь кататься сколько хочешь, ни о чем не думая. Бак я залил.

Коля вернулся в кабинет, его как-то пробивало на озноб. Что теперь будет? Кончится ли любовь Виктории с обретением ею машины? Или… Или все-таки она была с ним искренней этой ночью? И действительно влюбилась?
Он это узнает – непременно. Но нужно ждать. Как же это тяжело…

ЗимаЛетто затихло. Коля остался один – он не мог заставить себя двинуться с места. Сколько времени понадобиться Вике, чтоб насладиться возвращенной машиной? Час? Три? До утра? Она вообще – помнит о нем?
Наверное… Нет.
Но часа не прошло – в приемной застучали каблучки и в кабинет вошла сияющая Виктория:
- Коль! Ты чего?
- Что? – стараясь не подать виду, что он волнуется, спросил Коля.
- Я тебе звоню-звоню… Дома нет, мобильный не отвечает.
- Как не отвечает?
Коля достал телефон и обнаружил, что он разрядился.
- Ну… - спросила Вика, - так мы идем?
- Куда? – удивился Коля. Он почему-то уже придумал себе, что ей больше ничего не нужно.
- Как? – Виктория насторожилась, - А… разве… ты ко мне не поедешь?
- К тебе? – Коля держался изо всех сил, - а зачем? Машина у тебя – ты ведь этого хотела, разве не так?
Губы Клочковой задрожали, от счастья в ее глазах не осталось ничего.
- И… и ты думаешь… что… за машину? Да?.. Или… или ты машиной заплатил за ночь?
Слезинка выкатилась на щеку.
- А я… а я-то думала! Я тебе поверила, а ты! На, забери! Мне не нужны подачки, даже такие!
Она кинула ключи, которые сжимала в кулачке, на стол и выбежала из кабинета.
- Вика! Виктория! – Зорькин помчался вслед и настиг Викторию уже у лифтов.
Он обнял ее – она вырывалась, он тогда сжал ее руками, прижимая к себе:
- Вика, Викуся, послушай меня!
- Не хочу! Ты меня обманул!
- НЕТ! Послушай…
Она вырывалась, слезы катились уже градом, волосы разлохматились.
- Да послушай ты! – закричал он, придавливая ее к стене, - Я люблю тебя, слышишь? Я тебя люблю, глупая!
Вика на мгновение перестала биться в его руках, и тогда он, не теряя ни секунды, припал к ее губам. Долгий поцелуй поставил точку в обоюдных сомнениях.
- Ну, что ты, глупенькая… Я так давно тебя люблю… Что ты такое себе придумала?
- Коль… прости… я испугалась, что я тебе не нужна… а я… кажется, влюбилась…
- Только кажется?
- Влюбилась… да…
И они снова слились в поцелуе.
- Ты точно хочешь стать моей женой? Ты не передумаешь?
- Нет… Ты – лучше всех.

Когда они подъехали к дому, Коля взял ее за руку:
- Вик… только у меня есть одно очень важное условие… Если ты не согласна, то лучше ничего и не начинать. Это – принципиально.
- Для тебя – что угодно! Ты ведь не заставишь меня закончить МГИМО?
- Разве я похож на садиста? Нет, все гораздо проще… - Коля вздохнул, - Ты должна научиться печь пирожки…

_________________
Все будет. Но не сразу...


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 47 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3, 4  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB