Все обо Всем

автор: Darushka

Две половинки

Герои: Собственно все сериальные
Пэйринг: Катя/Андрей…. У вас были другие варианты… извиняйте
Жанр: Роман (альт), не, не тот который Малиновский, тот который литературный. Если конечно сей опус можно таковым считать…
Рейтинг: Пока, PG, а там посмотрим…
Автор: Ну я автор – Дарьюшка, она же Darushka, она же Daira.
Дисклаймер: Все Герои, использованные в данном произведении принадлежат сериалу «Не родись красивой» и его производителю, компании «Амедиа». На их авторство не претендовала и даже не собираюсь.
Аннотация: Ха, вот губу раскатали, так я вам и сказала… Сами читайте!

Пролог

Она опять сидела в своей квартире и была зла, хотя сама не понимала за что и на кого…

То ли на него за то, что он тогда послушал мать, то ли на себя за то, что позволила своим чувствам взять верх над разумом, то ли на этот солнечный свет, который опять пробивался сквозь наглухо заколоченные окна…

Она заказала огромные ставни, когда только переехала сюда, так как солнце всё время напоминало ЕГО: его походку, его прекрасное тело, его аристократические черты лица, его лучезарную улыбку, которую он дарил только ей и, конечно, эти его глаза цвета… Было очень трудно определить, какие же они были: цвета горячего шоколада, выдержанного виски или карамели…

Но она никогда не могла их забыть… И этот день снова и снова всплывал в её памяти…
Как счастливы они были, строили планы. В тот вечер собирались рассказать всем, о своем намерении пожениться. А дальше было все как в тумане – два огромных желтых глаза, выехавшей на встречную полосу машины, визг тормозов, чей-то крик...
Ее выкинуло через стекло, что сверкнуло рядом и упало на траву. Она с трудо повернула голову и увидела серебряного ангелочка с половинкой сердца в руках… Её подарок… Наверное, сорвало с его шеи… А у неё была вторая половина… Она хотела встать и подбежать к машине, там он…, но тело не слушалось, силы оставили ее… Чьи то руки оттаскивали ее о машины, а она лишь не внятно мычала, протестуя. Раздался взрыв, и салон автомобиля мгновенно заполнило пламя. Тихий вскрик и сознание оставило ее. Она не знала, сколько точно пролежала так…

Очнулась в какой-то очень светлой комнате: «Больница, »- пронеслось в голове. Она бросила взгляд на приоткрытое окно: ярко светило солнце, на улице был слышен смех. Такое ощущение, что смеются над ней… Она хотела закрыть окно и задвинуть шторы, но как только её голова оторвалась от подушки, всё тело прорезала острая боль и из глаз невольно брызнули слёзы. Она повернулась: рядом сидел Колька, он держал её руку и спал. «Наверное, всю ночь здесь… Зачем они спасли меня?.. Почему не дали мне спокойно умереть?.. Я не хочу жить одна, без моего Андрея…Может вены вскрыть, пока никто не видит». Она осмотрела комнату, но ничего подходящего не нашла. Тут её взгляд упал на тумбочку: на ней лежали её любимые цветы – алые розы…Такие яркие, как улыбка Андрея. Слёзы опять полились из глаз… Одна капелька, видимо, упала на лицо Коли, и он проснулся. Он взволнованно смотрит на неё, потом вдруг обнимает, что-то нежно шепчет на ухо…Но это совсем не важно. Она хочет попросить его уйти, но из горла вырывается лишь хрип. Он посмотрел ей в лицо и всё понял по глазам…он всегда её понимал. Он ушёл, и опять слёзы брызнули из глаз.
А ведь счастье было так близко…И она опять вспоминала, с чего всё началось

Глава 1

Тот год, самый трудный, но самый счастливый день за днем проплывал перед глазами.
Вспоминала, как впервые пришла. Как впервые увидела его, и сразу же влюбилась, влюбилась как школьница, так что забывала дышать, когда он проходил рядом.
Вспоминала их первый поцелуй и первую ночь… И каким обманом, какой ложью все это оказалось… Нет, не совсем обманом. Ведь он влюбился в нее, пусть со временем, но влюбился и любил ее, всегда любил.
Вспоминала, как превращалась в лебедя, как вернулась тогда… как…как…
Как они снова были вместе, с того момента и навсегда. Как страдали о того, что самые близкие для них люди, не поняли их любви, не желали видеть их друг с другом, как больно это было, как больно!
Но тот день, он был особенный – наивысшее счастье и наивысшая боль ,все смешалось в тот день. Каждая его фраза, каждый его жест намертво врезался в ее память.


- Доброе утро, любимая
- Привет, - и Катя смешно морщит нос, прячась под одеялом
- Ты помнишь, какой сегодня день?
Удивленные глаза ясно дают понять – нет!
- Ну как же? Сегодня ровно месяц, как я услышал «Я люблю тебя» от самой замечательной, самой лучшей женщины на свете!
В ответ лишь звонкий смех:
- Я люблю тебя!
- У меня кое что есть для тебя! Взгляни.
Андрей, протянул маленькую бархатную коробочку:
- Открой.
Катя извлекла потрясающей красоты колечко белого золота, украшенное россыпью мелких бриллиантов. На внутренней стороне виднелась гравировка «Той, у которой сердце». Девушка только и смогла выдавить:
- Андрей…
Андрей мягко улыбнулся и протянул руки. Его сухие и горящие руки соединились с ее ледяными кистями.
- Ты выйдешь за меня?
Такой простой вопрос, всего четыре слова. А в них вся жизнь. Буря эмоций. Его дрожащий голос, страх услышать «нет». Ее слеза, скатившаяся по фарфоровой щечке и упавшая на сплетенье рук. Он вздрогнул, горячая капля жгла запястье, и уловил, легкое, словно дуновение ветерка:
- Да…
Одно мгновенье, его шумный выдох, она ощущает теплые губы, которые шепчут: «Любимая…», целуя ее так трепетно и нежно, словно она хрустальная.
Андрей, слегка надавил ей на плечи, опуская на кровать, руки блуждали по телу, сначала едва касаясь, затем жестче и требовательней.
- Андрей подожди…
- Что случилось? Что-то не так?
- Нет, все так, просто я тоже приготовила тебе подарок и …
- Ты же сказала, что не помнишь какой сегодня день…
- Я? Я молчала, выводы ты сделал сам, - лукавая улыбка. – Подожди, я сейчас.
Через минуту, Катя вошла в спальню, держа в руках небольшую, обтянутую белым атласом шкатулку.
- Вот, это мой подарок тебе. – В шкатулке оказались два ангелочка, держащие в руках сердце и две цепочки. – Это мне дала моя бабушка. Она умерла, когда мне было лет десять. Но я до сих пор помню, как она позвала меня к себе, достала эту шкатулку и сказала, что когда я встречу свою судьбу, глаза ангелочков начнут светиться особым образом. И они, правда, начали, в тот самый день, когда я впервые увидела тебя. И пока наша с тобой любовь жива, и пока мы с тобой живы, они будут продолжать гореть. А если вдруг любовь пройдет, камни потускнеют. Но ведь она не пройдет, правда?
- Не пройдет! Я обещаю! Для этого я слишком сильно тебя люблю!
- Знаешь, я сначала подумала, что это просто красивая история, но бабушкины слова сбываются. Она была удивительной женщиной, вся деревня, в которой она жила ходила к ней за советом. Жаль, моей маме передалось только умение читать сны. Еще бабушка сказала, что ангелочков надо разъединить.
И, правда, один легкий нажим тонких пальцев и медальон надломился. Теперь в руках было двое амурчиков и у каждого половинка сердца. Продев в них цепочки, Катя оставила себе один, а другой надела на шею Андрею.
Он перехватил ее руки и поцеловал запястье.
Требовательные губы поднимались все выше, вот добрались до ключицы. Руки пробрались под маечку и накрыли полушария грудей. Она уже чувствовала на себе тяжесть его тела…
- Андрюш…
- Ммм
- Мы опоздаем
Он оторвался от нее и внимательно взглянул в ее глаза, которые она усиленно пыталась сделать, как можно серьезнее, и расхохотался:
- Любимая, начальство не опаздывает, оно задерживается…
- Хм, ну тогда – к черту!
И начальство занялось тем, чем собственно и занималось вот уже месяц – задерживалось…часа на два, а то и на три… как получится…

Глава 2 -

А тем же солнечным утром, обещающего стать ужасно жарким днем, Кира одиноко сидела на своей кровати, наблюдая, как солнечный свет нежно струится сквозь призрачную преграду фаты. Ее свадебное платье, все продолжало стоять на самом видном месте. И каждое утро напоминало о том, что было не надето, что он не восхитился тем, как великолепно оно смотрелось на ее точеной фигурке и как оттеняло ее бархатную кожу, напоминало о том, как самый счастливый день в ее жизни так и не стал явью.
Каждое утро начиналось с таблеток от головной боли и компресса для глаз, она долго не могла уснуть ночью, а утром просыпалась от холода мокрой подушки. Больно, так больно было только тогда, когда погибли ее родители, и она светлая девочка, так долго мечтавшая о счастье, теперь с ужасом видела, что оно, ее счастье, рушилось как карточный домик, от неловкого прикосновения. И в один вечер растаяло, словно его никогда и не было. Он ушел, а она осталась. Понимала, что не удержит, понимала, что он все равно уйдет… Не могла понять только почему, из-за чего, за что… Он, тогда что-то говорил, вспоминал, она отвечала и улыбалась, но все осталось где-то в тумане, а утром пришла боль, глупая, смешная, боль и от нее не спрятаться, не скрыться…так поется, кажется.
Каждую ночь, снова видела его глаза. Она так и не смогла понять, какого они были цвета - горячего шоколада, выдержанного виски или карамели…
Каждую ночь проклинала себя, за то, что не увидела раньше, как он смотрел на свою помощницу. Она видела, видела все эти взгляды, видела, что в них нет привычного огня страсти или похоти. Она принимала их за благодарность, за признание и за доверие, но никогда за любовь. А ведь должна была видеть, должна!
Каждую ночь, вспоминала, как отпустила его, как сказала ему уходи. Да только не рассчитала тогда, что сердце его никогда не отпустит. Слишком многого оно ждало, слишком многого хотело, слишком сильно оно любило.
Нет, Кира не могла смириться с тем, что Андрея больше никогда не будет в ее жизни. Нет, не для этого она столько лет потратила, выстраивая их отношения, что бы так просто дать им кануть в небытие, так просто забыть и начать жить заново. Но каждое утро, гордость и предубеждение брали свой верх: чашка кофе, тщательно нанесенный макияж, дежурная улыбка в зеркало и перед всеми предстает сильная, счастливая, уверенная в себе женщина, которая не умеет грустить…

Кира медленно встала с кровати, длинный ворс бежевого ковра приятно щекотал ступни. Взяла с маленького туалетного столика аккуратненькую деревянную коробочку для писем – подарок мамы на двенадцатилетние. В ней оказалась маленькая засушенная розочка и скрученный листок плотной кремовой бумаги.
Лепестки розы, все еще издавали едва уловимый пряный, сладковатый аромат, а листок хранил слова, сложившиеся в стих украинской писательницы, так полюбившийся когда-то и так метко пришедшийся сейчас…

Гетьте, думи, ви хмари осінні!
Тож тепера весна золота!
Чи то так у жалю, в голосінні
Проминуть молодії літа?

Ні я хочу крізь сльози сміятись,
Серед лиха співати пісні,
Без надії таки сподіватись,
Жити хочу! Геть, думи сумні!

Я на вбогім сумнім перелозі
Буду сіять барвисті квітки,
Буду сіять квітки на морозі,
Буду лить на них сльози гіркі.

І від сліз тих гарячих розтане
Та кора льодовая, міцна,
Може, квіти зійдуть, і настане
Ще й для мене весела весна.

Я на гору круту кам’яную
Буду камінь важкий підіймать,
І, несучи вагу ту страшную,
Буду пісню веселу співать.

В довгу, темную нічку невидну
Не стулю ні на хвильку очей,
Все укатиму зірку провидну,
Ясну владарку темних ночей.

Так! Я буду крізь сльози сміятись,
Серед лиха співати пісні,
Без надії таки сподіватись,
Буду жити! – Геть, думи сумні!

Надеяться без надежды, можно ли? Кира надеялась: „Но, что же делать, одна я не смогу, но я верну его, обязательно верну…Чего бы это не стоило. Андрей ты еще будешь моим, и ты сам вернешься!»
Решение пришло само собой, рука потянулась к трубке, а пальцы быстро-быстро забегали по цифрам:
- Маргарита…

Ой, и мой фик перенесли)))
Ну я от себя еще одну главку добавлю :boast:

- Глава 3 -

Катя и Андрей подъехали к Зималетто через три часа после начала рабочего дня, когда компания уже напоминала большущий муравейник, где каждый спешит по своим делам.
- Андрей, ну так ведь нельзя!
- Как, солнышко мое?
- Вот так! Что ты делаешь?
- Люблю тебя!
- Андрей, мы опоздали на три часа, твой отец надеется на меня, а я что делаю…
- Работаешь…
- Как? Если я опаздываю каждые день, а среди дня, ты мне не даешь покоя?
- Ты опять меня не дослушала
- Ну?
- Ты работаешь….над его внуками…
- Андрей! – легкий удар в плечо
Кошачья улыбка, расплывается на его лице.
- Все я побежала, и пообещай мне, что хотя бы два часа дашь мне поработать. Я и так ловлю все эти взгляды, из-за твоих посещений моего кабинета в течении дня.
- Ну я не знаю, два часа, это так долго… Но я постараюсь держать себя в руках… Но, Кать, ты знаешь, что бывает с мужчиной от долгого воздержания…
- Маньяк!
- Кать, а теперь серьезно. Нам нужно съездить к твоим родителям.
- Зачем, мне показалось они ясно дали понять, что нам не рады. Точно так же, как и твои.
- Кать, со своими родителями я постараюсь уладить все сам. А к твоим нужно поехать. Я попробую их уговорить.
- Андрей, неужели ты не понял до сих пор, кто такие мои родители. Мама, тебе никогда не простит эту историю с инструкцией. Я бы не простила, если бы не любила тебя так сильно. А отец, он не знает всей истории…
- Догадываюсь иначе бы вокруг Зималетто еще пол года назад стояли танки…
- Но, он никогда не простит мне, что живу с тобой, а тебе, то, что, как он думает, ты воспользовался моей слабостью и соблазнил меня… Ну что ты так улыбаешься
- Так, гм, ведь, соблазнил же…
- Если бы я не захотела… В общем ты же помнишь, при последнем нашем приезде он назвал меня гулящей и сказал, что бы на глаза к нему не показывалась, считай проклял. Раньше наши трения сглаживала мама, но теперь и она против нас. Ну, а с твоими родителями все и так было ясно – они мечтали, что их невесткой однажды станет Кира.
- Кать, ну не преувеличивай так. Мои родители со временем смирятся, что у не люблю Киру. Отцу ты всегда нравилась, а мама поймет, она меня всегда понимала, поймет и сейчас.
- Андрюш, неужели мы не можем побыть хоть немного самыми счастливыми? Я просто хочу побыть счастливой, и что бы мои родители были со мной?
- Катюша, мы будем счастливы, я тебе обещаю. У нас будет большой и светлый дом, полный детского смеха. И наши родители будут всегда с нами. А когда они станут совсем старенькими, мы заберем их к себе и они будут мирно качаться в кресле качалке, нянчить внуков, а твоя мама еще и пирожки будет печь.
- Ты что? Нам же тогда и Кольку придется у себя поселить, - лукавые искорки в глазах.
И машина вновь наполнятся смехом, жаркими объятьями и звуком поцелуев.
- Андрюша…
- Ладно, ладно пошли…

День шел своим чередом. Андрей в сотый раз заходил в президентский кабинет, под самыми невероятными предлогами. Со смехом и угрозами оттуда выгонялся. Открывались и закрывались двери лифта. Тратились тонны бумаги, на факс и ксерокс, очередные гениальные работы Милко. На производстве кипела жизнь, тысячи пришитых пуговиц, сотни вставленных змеек – новая коллекция стремительно готовилась к своему дебюту. И даже мирно храпящий Потапкин, все заполняло этот день. Такой же, как всегда, и не такой. Самый счастливый и самый несчастный, но об этом тогда еще никто не знал…

Андрей уговорил Катю, все-таки съездить к ее родителям и попытаться поговорить. В шесть часов, он зашел в ее кабинет, выключил монитор компьютера, от которого она не хотела добровольно отойти. Взял ее сумочку, обнял за талию. И обнявшись, они в последний раз прошлись по уже полупустым залам Зималетто, сели в лифт, прошлись мимо Потапкина. Больше ни он, ни она никогда не появлялись в этих стенах.
И никто из них не заметил, как от компании за их черной машиной тронулась серебристая, с такими знакомыми номерами.

Андрей гнал машину, трасса была довольно загруженной. Они заехали в супермаркет, затем в один из магазинов Зималетто. Когда направились к дому Пушкаревых уже темнело. Они о чем-то беседовали и машина снова наполнялась его ухмылками и ее звонким смехом. Два огромных желтых глаза, выехавшей на встречную полосу машины, появились совершенно неожиданно, визг тормозов, и резкий поворот вправо. Чей-то крик и глухой удар, тупая боль в ногах…
Она помнила, как ее выкинуло через стекло и искореженную левую часть машины…она спасал ее. Что-то сверкнуло рядом и упало на траву. Она с трудом повернула голову и увидела серебряного ангелочка с половинкой сердца в руках… Её подарок… Наверное, сорвало с его шеи… А у неё была вторая половина… Она хотела встать и подбежать к машине, там он…, но тело не слушалось, силы оставили ее… Чьи то руки оттаскивали ее о машины, а она лишь не внятно мычала, протестуя. Раздался взрыв, и салон автомобиля мгновенно заполнило пламя. Тихий вскрик и сознание оставило ее. Она не знала, сколько точно пролежала так…

_________________
The Queen is never late, it is everyone else is simply early

Пожалуйста, ДАРУШКА. пиши. Очень хочется продолжения!!! Может у них все-таки получится и все остануться живы??!!! Даже надеяться не смею, а хотелось бы. ВОТ!

_________________
Ляг, поспи и все пройдет!

Ой, а меня тут ждали, а я бесстыдно загуляла... Нда не зря не поставили подпись - "бестыжий фикрайтер"...
Я продолжаю))

- Глава 4 - (я не ошиблась?)

В грязном и обшарпанном коридоре больницы скорой помощи, сотрясаясь от рыданий, стояла пожилая пара. Полная женщина, трогательно, по детски, спряталась на груди сухого и подтянутого мужчины. Он не привык плакать, но все же слезы предательски блестели в его глазах.
Бледное лицо, залегшие под глазами синяки и звук аппаратуры, откуда бежали проводки и скрывались где-то под одеялом – такой предстала Екатерина Пушкарева перед Колькой. Она все еще была без сознания.
Он сел на кровать и взял её за руку. Слезы, которые он старался сдержать последний час, покатились из глаз. Ему было страшно оттого, что девушка, которую он любит больше собственной жизни, может умереть. Он опустился на пол, стал на колени и уткнулся в её ладонь. Сейчас он молился всем богам о том, чтобы Екатерина выжила.

Очнулась в какой-то очень светлой комнате: «Больница, »- пронеслось в голове. Она бросила взгляд на приоткрытое окно: ярко светило солнце, на улице был слышен смех. Такое ощущение, что смеются над ней… Она хотела закрыть окно и задвинуть шторы, но как только её голова оторвалась от подушки, всё тело прорезала острая боль и из глаз невольно брызнули слёзы. Она повернулась: рядом сидел Колька, он держал её руку и спал. «Наверное, всю ночь здесь… Зачем они спасли меня?.. Почему не дали мне спокойно умереть?.. Я не хочу жить одна, без моего Андрея…Может вены вскрыть, пока никто не видит». Она осмотрела комнату, но ничего подходящего не нашла. Тут её взгляд упал на тумбочку: на ней лежали её любимые цветы – алые розы…Такие яркие, как улыбка Андрея. Слёзы опять полились из глаз… Одна капелька, видимо, упала на лицо Коли, и он проснулся. Он взволнованно смотрит на неё, потом вдруг обнимает, что-то нежно шепчет на ухо…Но это совсем не важно. Она хочет попросить его уйти, но из горла вырывается лишь хрип. Он посмотрел ей в лицо и всё понял по глазам…он всегда её понимал. Он ушёл, и опять слёзы брызнули из глаз.

Хотелось снова закрыть глаза и забыться в тревожном сне. Только бы не помнить, не помнить, ничего не помнить.
Коля вернулся через полчаса. Робко постучав в дверь, он тихо вошел. Сел рядом, как-то неловко посмотрел ей в глаза и опустил голову.
- Коля, не молчи, что ты хочешь сказать. Я же вижу, ты хочешь, но боишься.
- Андрей…
Она судорожно схватила его за руку:
- Он жив?
Коля только ниже наклонил голову.
- Не знаю… Кать ты тут уже третьи сутки. Доктор сказал, что ты в рубашке родилась, на тебе ни царапинки. Только большой стресс и испуг. А Андрей, нам сказали, что он был в очень тяжелом состоянии…
- Был…, - слезы снова быстро-быстро чертят дорожки на ее фарфоровых щеках.
- Кать, еще ничего не известно. Врачи сообщили его родителям, они прилетели из Лондона и забрали его. Сказали, что заказали одну из лучших британских клиник, и спец рейсом вывезли его туда. С ними Кира полетела. В той клинике и покойников с того света доставали…
- Покойников…
- Катюша, прости, прости, я не то хотел сказать. Просто нужно надеяться, что с ним все будет хорошо. А с ним обязательно все будет хорошо, вот увидишь. Там хорошие врачи, у них большие средства и его родители сделают все, что бы с Андреем все было хорошо. Ты только не волнуйся больше, тебе вредно.
- Вредно…
Дверь в палату со скрипом открылась и вошла медсестра. От одного вида которой хотелось улыбнуться. Большая дородная женщина с сильными ручищами и русой косой до пояса. Настоящая русская женщина, такая и коня на скаку остановит и в горящую избу войдет. Румяные щеки и спокойная улыбка, вселяла надежду.
- Извините молодой человек, но вам придется уйти. Екатерине Валерьевне нужно сделать процедуры.
- Да конечно. Катюша, я пойду, я загляну вечерком. Ты главное не волнуйся, – Коля наклонился и мягко поцеловал Катю в лоб. – Пока.

- Да деточка, досталось же тебе. Но ты в рубашке родилась, это точно. Сколько лет тут ужо работаю, никогда такого не видала. Что бы после такой катастрофы, да и ни одной царапинки и ни одной ссадины не было. Да там же от машины ничего не осталось. Перепугалась ты только сильно. Видимо любит тебя кто-то очень сильно, вот и спасла тебя любовь эта. Да Господь помог, заслужила знамо ты.
- А скажите, тот человек с которым я…
- Ох, не знаю милая, не знаю. Привезли его к нам, а там живого места не было, девушка с ним приехала, невестой представилась…
- Как невестой, это же я…
- Ох милая… А потом родители его приехали и забрали его. Врачи то против были, а им все по за границам надо, там лучшей что ли…
Катя судорожно вздохнула.
- А ты деточка не плач, не нужно. Господь поможет, если воля его будет. А тебе нервничать нельзя. Ребеночка то, побереги, ему вон как досталось, а ведь не родился еще.
- Какой ребеночек, чей ребеночек?
- А ты не знала? Беременная ты. Говорю ж, не видала я такого еще, что б ни царапинки, да еще и с ребеночком все в порядке было. Да ты не волнуйся, врачи все проверили, все посмотрели, здоровенький будет. А уж чей он, это ты знать должна. Только ты себя беречь должна, все же, вон какой стресс пережила, трое суток в себя не приходила. А вам теперь покой нужен. Ну ка, давай. Я сейчас в капельницу успокоительное введу, и ты поспишь. Сил набираться будешь. Вот так, отдыхай девочка, отдыхай.

Так, проходил день за днем. В полузабытье и мыслях о нем, слезы давно высохли, она выплакала их все. Катя медленно, но уверено возвращалась к норме, а Коля в это время заботился о компании. Но от Андрея по прежнему не было вестей. Первая мысль была – позвонить, найти. А за ней приходила другая – как? Куда? Их мобильные телефоны остались там, в сгоревшей машине, телефон в Англии издавал только равномерные гудки и Никах признаков жизни на том конце провода.
И только мысли, только воспоминания жили в ее сердце:
«Я ношу в себе ребенка Андрея… Это так странно, и совершенно необычное чувство и такое прекрасное, знать что в тебе растет маленькая жизнь – величайшее чудо быть матерью… Интересно, а он хотел этого ребенка? Что за глупый вопрос?! Конечно, хотел! Андрей, Андрюша… Где же ты теперь? Куда тебя увезли? Если бы ты знал, как мне тяжело жить, ничего не зная о тебе… Надеюсь, что там, где ты сейчас, тебе лучше, чем мне здесь…Как я хочу, чтобы ты был сейчас рядом, чтобы знал о нашем малыше. Я отдам ему всю нежность и любовь, что не смогла подарить тебе. Почему наше счастье было таким недолгим? Кто в этом виноват? Я этого не понимаю…Если бы не Коля, Клавдия Михайловна и Юлиана, я не знаю, была бы я сейчас жива…Они сказали, что ты обязательно вернешься и я живу! Живу ради тебя… Я люблю тебя и буду любить вечно…Я никогда тебя не забуду…
А еще мой родной, мне так больно. Что родители мои избегают меня, говорят нет тебя, ну и к лучшему. Злились очень когда о ребенке узнали. Два дня не заходили проведать. Я не знаю, что будет с нами дальше, ведь это мои самые родные люди на свете, на наши отношения так и остались напряженные. Теперь они тебя еще больше не любят, говорят, что ты меня чуть не убил.
Глупо правда. Знаешь, а я верю, что ты меня слышишь, слышишь каждую мою мысль о тебе и знаешь все все. Я люблю тебя…»
Мысль о ребенке грела душу Кати. Душу, которую разрывала на части боль от неизвестности, от того, от потери любимого человека, что его нет рядом…

_________________
The Queen is never late, it is everyone else is simply early

О с ВОЗВРАЩЕНЬИЦЕМ, Дарушка!

Еще, еще, еще!
ХОЧУ!!!
И что-то мне подсказывает, что я не одна такая.
Плиз!

_________________
Ляг, поспи и все пройдет!

Ну на счет не одна не знаю... отзывов то больше ни от кого нет
Но очень приятно, что хоть кто-то читает))) С удовольствием выкладываю дальше!

_________________
The Queen is never late, it is everyone else is simply early

- Глава 5 - Часть 1 -

Ровно через месяц после аварии Екатерину Валерьевну Пушкареву выписали из больницы. Румяная и отдохнувшая она сидела на заднем сидении отцовской машины и ехала домой. Со стороны, можно было подумать, что девушка возвращается домой с отдыха, предвкушает, как будет раздавать сувениры. Как при виде необычных подарков всплеснет руками мама и умилится отец, как оба украдкой смахнут выступившие слезы. Только вглядевшись в лицо, было легко заметить усталые, лишенные блеска огромные карие глаза и лишь в их глубине, где-то далеко-далеко трепыхался огонек, огонек надежды, что вернется, даст о себе знать, как-нибудь, хоть весточку, отклик… Но душа и сердце посылали в небытие лишь пустые вопросы, так и нашедшие свой ответ.

За месяц, от Андрея так и не было ни одной весточки. Никто не мог найти ни его, ни Павла с Маргаритой, ни Киру. Ни звонки в Лондон, ни попытки вызвонить Павла по сотовому телефону не увенчались успехом. Ровный и четко поставленный женский голос мобильного оператора, говорил: « в данный момент нужный вам абонент не доступен или находится вне зоны действия сети», вскоре фраза изменилась на «ваш абонент поменял номер». А домашний телефон все продолжал издавать равномерные длинные гудки…

А в это утро все словно смеялось над ней. Пронзительно желтое солнце, так не к стати ярко светило, легкий ветерок, слишком приятно щекотал шею и ерошил волосы, а небо, ведь ни облачка. Прохожие смешно щурились и мечтали выбраться из душного, загазованного города хотя бы на денек. И Катя снова вспомнила, как они с Андреем последний раз гуляли в парке. Тогда была такая же погода, он просто ворвался в ее кабинет и увел с собой. И они шли, обнявшись, по аллеям, разбегавшимся в разные стороны, кормили лебедей в парковом пруду и тихо сидели на траве. Не надо было слов, просто быть рядом, каждый из них упивался своим счастьем, счастьем просто быть…
А теперь о счастья остался только пшик и пустота. Пустота в душе, казалось, постучи и раздастся эхо.

Машина, неспешно подъехала к дому. Из окна тут же высунулась Елена Александровна, в неизменном переднике и полотенцем через плечо. Что-то крикнула, про пирожки или котлеты, но Кате было все равно. Вся жизнь была как в тумане. Она делал то, что должна. Ей говорили, есть фрукты – полезно для малыша, она их ела, овощи, тоже ела, прописали витамины, хорошо… только это ли нужно было израненной душе. Нет, ей нужен был один взгляд нестерпимо родных карих глаз, оно прикосновение к его слегка колючей щеке и все было бы хорошо. Колька, Катя впрвые за утро улыбнулась, вспоминая, как он притаскивал ей горы каких-то пакетов, развлекал целыми днями, что-то рассказывал и при этом успевал вести все дела Зималетто. Колька, мой единственный человек, что ни на секундочку не оставил, не на секундочку не усомнился, не на секундочку не отвернулся. Просто понял, всегда понимал, без слов. Девчонки тоже заглядывали, приходили, приносили… Танюша родила здорового мальчугана. Но было как-то не до них. Свою беременность Катя держала в тайне. Почему-то хотелось, что бы это было только ее, что бы никто не знал, только близкие.

Они поднялись по лестнице, отец нес не хитрый скарб, что был у нее в больнице, а Катя, шла, ничего не замечая вокруг, а в руке крепко-крепко был зажат маленький кулончик в виде ангелочка с половинкой сердечка, чьи глаза все так же продолжали сиять.
Прошла в квартиру, тихое цоканье часов, все осталось по-прежнему, старенький клетчатый диван, книжные полки сплошь уставленные экономическими талмудами, монитор на столе и только на подоконнике маленький букет белоснежных хризантем, ее любимых цветов.
- С возвращением, Кать, – услышала она у себя над ухом голос вечного поедателя пирожков. – Я знал, что он тебе понравится.
- Спасибо Колька, - только и смогла сказать и поцеловала его, такого милого, такого родного.

Громкий стук в окно прервал идиллию двух друзей. Белоснежный голубь трепыхался и бился в окно, так сильно, что, казалось, стекло не выдержит и разлетится на мелкие кусочки.
- Не к добру, дурная весть, ох дурная, - словно про себя, тихо, что б никто не услышал, сказала Елена Александровна.
А голубь, встретившись с Катей своими умными глазами, как-то грустно посмотрел и утих. В комнате воцарилась тишина, хоть ножом режь. А голубь посидел, посидел и рухнул камнем вниз, белоснежным облаком в ярком солнечном свете.

Тишину пронзила треть мобильного телефона.
- Кать, это в твоей сумке…

_________________
The Queen is never late, it is everyone else is simply early

Даш, отзывов нет, но читаем . продолжай писать, жду продочку
как там Андрюшка...

_________________

Вопреки всеобщему мнению, верю в жизнь после сессии.

Во-во! польностью согласна с предыдущим оратором. Мы ждем и дальше! Очень-очень!
Ну страсти уже накалила до предела
Одна надежда - любофф усё преодолеет!

Пиши еще пожалуйста! Интересно до безобразия!

_________________
Ляг, поспи и все пройдет!

- Глава 5 - часть 2 -

...
- Кать, это в твоей сумке
- Коль, не может быть, мой мобильный… он же остался в сгоревшей машине…
- Твой новый мобильный – с возвращением домой!
- Колька!
- Отвечай скорее, я твой номер Юлиане дал, наверняка она.

Дрожащими руками, Катя извлекла из сумочки маленький серебристый телефончик последней модели.
- Коль, номер незнакомый, это не Юлиана, это не ее номер…
- Ответь.

- Алло
- Катя?
- Кира Юрьевна?
- Катя здравствуйте, мне Юлиана дала ваш номер. Мне нужно поговорить с вами, это очень важно. Мы могли бы, встретится?
- Это об Андрее? Пожалуйста, скажите, - Катин голос предательски дрожал.
- Да, но давайте не по телефону. Вы сможете приехать в ресторан «Киото» через час.
- Да, конечно. Кира Юрьевна, скажите как он с ним все в порядке?
- До встречи, Катя, - из трубки доносились мерные гудки.

- Кать, это была Кира?
- Да…
- Кать, что она хотела?
- С Андреем случилось что-то плохое…
- Катя, посмотри на меня. Катя!
Коля резко развернул Катю с к себе лицом.
- Посмотри на меня, ну с чего ты так взяла? Она тебе это сказала?
- Нет
- Тогда что такое?
- Она не захотела говорить по телефону, и просто бросила трубку. Неужели было так трудно сказать, что с ним все в порядке? И еще этот голубь, Коля, это плохая весть… У меня сердце болит, понимаешь?
- Перестань, сейчас же. Тебе о ребенке думать надо. И, кроме того, Кира могла бы и не звонить, учитывая вашу с ней ситуацию, ей и так трудно с тобой общаться. Все нормально с твоим Ждановым, никуда он не денется, всегда выкарабкивался. А тебе теперь нужно о вашем малыше думать. Ты думаешь, Андрей будет очень рад, если ты о себе и ребенке заботится не будешь? Он ведь очень тебя любит, ему не понравится твое поведение!

Катя слабо улыбнулась:
- Ты думаешь?
- Абсолютно уверен! А теперь давай марш на кухню, поешь хорошенько и собирайся, я тебя отвезу.

Ровно через 60 минут после телефонного звонка двери ресторана «Киото» впустили симпатичную, русоволосую девушку. Которая быстро отыскав светловолосую голову в конце зала торопливыми шагами двинулась к столу.
- Кира Юрьевна?
- Катя? Присаживайтесь. Вы хотите чего-нибудь?
- Нет, я бы предпочла сразу перейти к делу. Что вы хотели мне сказать. – Катя изо всех сил пыталась казаться спокойной.
- Знаете, Катя, мне что-то тоже перехотелось есть, может, тогда, пойдем в другое место, более спокойное, что бы мы могли поговорить без свидетелей?
- Я согласна, только не молчите больше, пожалуйста!
- Тут через дорогу есть парк, пойдемте, прогуляемся.

Девушки вышли из ресторана и направились в сторону парка. Они шли молча, перебирая носами туфель гравий, и первая опавшая листва шуршала под ногами.
Первой не выдержала Катя, ее сердце колотилось так, что, казалось, выпрыгнет из груди:
- Так, что вы хотели сказать мне, Кира Юрьевна?
- Я хотела рассказать вам про Андрея. Господи, как это трудно, я даже не знаю, с чего начать. Я не знаю, как вам это сказать, но…
- Кира Юрьевна, не томите, скажите все как есть. Даже если он так сильно пострадал, что останется прикованным к постели, я выдержу, честное слово. Я не оставлю его…
- Я понимаю, я знаю, что вы очень любите его Катя. Я знаю, что он любит вас, и как бы ни было больно, я приняла это, ведь я желала ему только счастья. Я знаю, что вы хотели пожениться, несмотря на то, что его родители были против. Ведь они мечтали видеть своей невесткой меня, человека их круга и положения в обществе. Хотя с другой стороны, разве это имеет значение? И ваши родители, насколько мне известно, тоже не одобряли ваш союз. Что уж там были за причины, вам, Катя, лучше знать. Но вы не сдавались и боролись за свое счастье, и вам это почти удалось. И я не знаю, как вам сказать, что никогда больше не будете вместе…
- Как… - Катин шепот больше походил на хрип.
- В день аварии, я возвращалась домой и вся эта авария произошла прямо перед моим носом. Я узнала машину, и сразу же вызвала скорую. Другие машины тоже остановились, стали помогать вам и пассажирам второй машины. Скорая приехала на удивление быстро, Андрея увезли тогда первым, его состояние было признано самым тяжелым. Я поехала следом за скорой, набирая Павла и Маргариту. Они прилетели ближайшим рейсом, и мы перевезли его в одну из лучших клиник Лондона. Однако Андрей оставался в коме, - Кира всхлипнула, и предательские слезы покатились по ее бледным щекам. – Ты же знаешь, как он любил рассветы… и в то утро, через две недели после катастрофы, - рыдания уже душили ее, не давая говорить.
- Что, что случилось, да скажите вы наконец, - страшные мысли цепкими щупальцами впивались в мозг.
Кира, сделал глубокий вздох, и продолжила:
- В то утро, он пришел в себя. Всего на чуть-чуть. Я дежурила у его постели. Знаете, Катя первое, что он сказал придя в себя, было «Катя». Он видимо плохо соображал, но он принял меня за вас. Он сказал, что любит вас, всегда любил, даже когда вы были нелепой девчонкой в косичках и круглых очках. И всегда будет любить, что бы ни случилось. И что он всегда будет с вами. А потом, потом он ушел…просто сделал глубокий вздох и ушел, с вашим именем на губах… - Кира уже не сдерживала рыданий и, обхватив Катю за плечи, словно в заклинание повторяла, - его больше нет, Катя. Его больше нет…
А Катя, сидела, тупо глядя в одну точку, и боялась пошевелиться. Не могла осознать. Сердце перестало ощущать, только в парке почему-то стало нестерпимо душно…

_________________
The Queen is never late, it is everyone else is simply early

Ну, ладно, раз тут некоторые таак прсють, то вот вам еще одна главка... только проды пока нет и не скоро будет)
- Глава 6 -

Когда уходит близкий человек
То остается только память
И легкий лунный след
Его родных объятий…

Сердце перестало ощущать, только в парке почему-то стало нестерпимо душно…
- Кира Юрьевна, - осипший голос звучал слишком громко в тишине парковых аллей. – Кира, Юрьевна, вы не могли бы оставить меня одну…
- Да, Катя, конечно. Я все понимаю. У меня на самом деле еще очень много дел. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас не в состоянии заниматься делами Зималетто. Как вы думаете, ваш друг, Николай Зорькин, сможет взять на себя управление, хотя бы временно?
Ни Павел, ни Маргарита не смогут заниматься компанией. Они раздавлены. Это так трудно для родителей – хоронить своих детей. Я никогда не видела Маргариту такой. Она, всегда солнечная, радостная, она стала мне матерью. А здесь стояла, покачиваясь на скользкой от дождя земле, как будто пораженная внезапной слепотой, пытаясь ухватится, за остатки нитей связывающих ее с человеком, который сделал ее сильной. Если бы не Павел, она упала бы в могилу за Андрюшей… Простите, Катя, мне наверно не следовало вам это рассказывать…
- Коля обязательно займется Зималетто, не волнуйтесь. А теперь, уйдите, пожалуйста, мне необходимо побыть одной…
- Я пойду, просто помните, что есть человек, который вас понимает, и понимает как это терять любимого…
И Кира ушла, растворилась в сизой дымке парка, среди едва тронутых золотом деревьев. Больше Катя ее никогда не видела.
Она не знала, сколько так сидела, время пробегало мимо, а отрешенный взгляд не менялся, губы тихо шептали:
- Сумерки, сумерки вешние,
Хладные волны у ног,
В сердце надежды не здешние,
Волны бегут на песок.
Отзвуки, песня далекая,
Но различить не могу.
Плачет душа одинокая
Там, на другом берегу…

Дернула головой, словно проснулась. Огляделась по сторонам, никого. Катя сидела одна, на облупленной, когда-то зеленой скамейке. Смеркалось. Девушка попыталась привести мысли в порядок:
- Так, я Екатерина Валерьевна Пушкарева… Лучшая ученица школы и лучшая студентка университета… Ныне президент компании Зималетто и бывшая секретарь Жданова Андрея Павловича, которого я безумно люблю... Я ношу его ребенка… Андрей умер… АНДРЕЕЕЕЙ…, - слезы брызнули из глаз, все, невыплаканные, все, что сдерживала последний месяц. Каждая новая слезинка ударом кинжала пронзала сердце, и надежда, живущая в нем, тихо покидала свое пристанище, растворялась в парковом воздухе, тихо, беззвучно. А сердце мерно считало удары – тук-тук, тук-тук…

Уткнулась лицом в руки. Маленькие пальчики, он так их любил. Вспомнила, как любила перебирать его волосы, и нашептывать ему на ухо всякие милые глупости. А он, развалившись на диване, только улыбался. Вспомнила, как однажды обнаружила у него на виске седой волосок. И Андрей, с перекошенным лицом бегал по квартире с воплями, что мужчине в тридцать лет не положено иметь седые волосы. Катя хохотала до изнеможения, а он обиделся. Тогда она подошла к нему и нежно поцеловала в висок:
- Прости
- За что?
- Это я виновата…
Андрей, вдруг стал серьезен
- Глупая, ты мое счастье. И я согласен на сотню седых волос, на тысячу и даже на все, лишь бы ты была рядом и больше никуда и никогда не исчезала…
- Правда?
Вместо ответа он подхватил ее на руки и кружил, кружил…
Как теперь понять, как принять, что больше этого никогда не будет?
Как понять, что больше никогда никогда его большая, слегка шершавая ладонь не накроет ее. Что никогда больше, она не проведет по ней свом указательным пальчиком, пересчитывая все все линии. Катя знала их наизусть. Что никогда больше, она не заглянет в его глаза, которые сводят с ума… сводили с ума… и слезы новым потоком побежали по щекам.
Что больше никогда он не заглянет в ее кабинет, с невинным выражением лица, придумывая дурацкие предлоги, просто, для того, что бы посмотреть на нее, дотронуться. И сердце взмывало ввысь от этих прикосновений, словно в них и была вся жизнь. Он больше никогда не откроет дверь и не скажет «Катенька», как умел говорить только он. Простое имя из восьми букв, но только он произносил его так, будто оно хрустальное. Никогда, никогда…

Ледяной ветер, в первый раз после лета обжигал тело. И девушке, скрючившись сидевшей на скамейке, волей неволей пришлось подняться. Ноги словно налитые свинцом шли сами, не разбирая дороги. Желтые листья фейерверком кружились вокруг.
И Катя вспомнила о том, как мечтала о своей свадьбе, которой к сожаленью не суждено сбыться. Вспомнила, как хотела венчаться и как хотела сбежать с ним, что бы поскорее остаться вдвоем. Что бы, не было этих глупых ресторанов и плоских шуток тамады. Вечных конкурсов для свидетелей, пьяных гостей, заснувших мордой в салате. А были только Она и Он. Вдвоем, счастливые и беззаботные. Катя словно видела, как они танцуют вальс, не для кого-то, а для себя и первые осенние листья кружатся вместе с ними.
Мозг упрямо твердил – он умер, его больше нет.… А сердце не могло признать, не могло поверить, обернулось панцирем – только бы не пропустить эту мысль внутрь. И душа разрывалась в клочья, начинаясь от жжения вверху живота, гулкого тука сердца об ребра и пульсирующей вены на шее, до внезапно похолодевших ног и пальцев рук. Так больно и страшно одновременно, что хотелось бежать, бежать, бежать не оглядываясь.

Near, far, wherever you are
I believe that the heart does go on
Once more you open the door
And you’re here in my heart
And my heart will go on and on

Love can touch us one time
And last for a lifetime
And never let go till we’re one

Love was when I loved you
One true time I hold to
In my life we’ll always go on…

На смену боли пришла злость. Хотелось крушить все вокруг и кричать кричать. Нет больше сил, не осталось…
Катя огляделась, она стояла на каком-то мосту, внизу бежал нескончаемый светящийся белыми и красными огоньками поток:
- АААААААААААААААААААААА!!! ПОЧЕМУУУУ! – нет, больше не было сил кричать, только опустится на холодный асфальт и прижаться к ледяным металлическим перилам. – Почему я влюбилась в тебя? ... Почему, ты дал мне надежду, а теперь оставил меня, здесь одну? ... Ответь, черт тебя побери, за что ты оставил меня одну? ... Неужели ты не видишь, что вся моя жизнь, это ты. … Мне ничего не нужно больше. … Мы же все делали вдвоем, что мне теперь делать одной? ... Я не помню, как дышать, когда тебя нет рядом. … Почему, ты не захотел бороться за нас, за нашу любовь, почему сдался, предпочтя уйти? ...
Господи, ну почему он умер, а я живу, почему??? А ведь это так легко исправить…

Руки медленно перебирали металлические перила, подтягивая тело вверх. Беспощадный ветер трепал волосы:
- Еще секунда и мы встретимся Андрюша. Не важно в раю или в аду, главное, что мы теперь вечность будем вместе… Твой ход, Катенька! Ave, Caesar, morituri te salutant*…

И мечты о белом платье с шорохом взмывающим по золотистым листьям с грохотом бились о завывания ветра и гула пролетающих где-то внизу машин.



В конце туннеля яркий свет слепой звезды,
Подошвы на сухой листве оставят следы,
Еще под кожей бъётся пульс и надо жить,
Я больше може не вернусь, а может... я с тобой останусь.

Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра...
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом вдалеке,
Я для тебя останусь - светом.

В конце туннеля яркий свет и я иду,
Иду по выжженной траве, по тонкому льду.
Не плачь, я боли не боюсь, ее там нет.
Я больше может не вернусь, а может... я с тобой останусь.

Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра...
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом вдалеке,
Я для тебя останусь - светом.

Светом....

Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра...
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом вдалеке,
Я для тебя останусь - светом.
_______________________________
* Здравствуй, цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя

_________________
The Queen is never late, it is everyone else is simply early

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.

НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТТТТТТТТТТТ!!!!!
Я В ШОКЕ
КАК ТЫ МОГЛА ТАК ПОСТУПИТ?
КАК?
ЧТО ТАМ ДАЛЬШЕ?
КАТЯ-ЧТО С НЕЙ
АААААА!!!!!
КАК ТЫ МОЖЕШЬ ТАК ПОСТУПАТЬ
Я НЕ МОГУ
:010: :010: :010:
НУ НЕ МОГУ
ААААААААА
КИРА-СВОЛОЧЬ
КАК ОНА МОГЛА
ОНА ЖЕ ВСЕ ПОДСТРОИЛА
ЗАСТАВИЛА ДАЖЕ ЧТОБЫ ОНИ ВЗЯЛИ НА СЕБЯ КОМПАНИЮ
А САМА УШЛА К НЕМУ
ОНА ЕМУ ТАМ ТВЕРДИТЬ ЧТО ОНА ЕГО ЖЕНА
ААААААААААААА
Я НЕ СМОГУ ДОЖИТЬ ДО ПРОДЫ
Я УМРУ ПРЯМ НА ФОРУМЕ
И БУДЕТ КРАСОВАТСЯ МОЯ МОГИЛКА
И НАДПИСЬ-"УМЕРАЛА ОТ ПРОДЫ ДАРЬИ-САДИСТКИ"
ТЫ НЕ МОЖЕШЬ
ТЫ
ТЫ
АААААААААААААААААААААА
ПЛАЧУ СИЖУ
Я НЕ МОГУ
:010: :010: :036: :036: :036: :036:
:036: :037: :037: :037: :037:
БЯКА ТЫ И САДИСТКА
БУДУ ЖДАТЬ ПРОДЫ!
НО УЙЧТИ ЕСЛИ ПРИДЕШЬ СЮДА И ТУТ БУДЕТ ТИХО ЗНАЧИТ МОЯ МОГИЛА ДАЛА О СЕБЕ ЗНАТЬ
САДИСТКА
жду
ЖДУ
ЖДУ
ЖДУ
ЖДУ
ЖДУ
ЖДУ
!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.

Катюня, ну не плакая позялуста! Все будет ок, если это тебя утешит. Не надо помирать прям на форуме, и вообще нигде... А прода будет, ну вот как мне спинку вправят и я снова обрету способность сидеть..

_________________
The Queen is never late, it is everyone else is simply early

я буду ждать очень
лечись давай
эх
ожидание так мучительны

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.