|
Gala №6 Июнь 2007
РОДИСЬ СЧАСТЛИВОЙ
Театральная актриса Нелли Уварова оглушительно прославилась, сыграв в сериале «Не родись красивой». Вначале лета на экраны выйдет её новый фильм «Тяжёлый песок», а осенью в РАМТе покажут трилогию Тома Стоппарда «берег Утопии», где у неё три роли. Беседовать с Нелли Уваровой в Англию, где она была на гастролях, ездил Пётр Фаворов.
В отличие от почти всех, я впервые увидел Нелли Уварову красавицей. Никаких брекетов, очков и вязаного берета – совершенно лучезарная Нелли стояла с половником и огромной кастрюлей борща перед серебрящейся в солнечных лучах русск5ой избой. Возле избы мы оказались по прихоти англичанина Тома Стоппарда, написавшего трилогию «Берег Утопии» о русских мыслителях середины XIX века. девятичасовую пьесу из трёх частей ставит сейчас в РАМТе главреж Алексей Бородин. Нелли играет там несколько ролей из имеющихся пяти десятков, а я когда-то помогал переводить «Берег» с английского. Приехав в очередной раз в Москву, Стоппард вытащил всех – актёров, переводчиков, художников, продюсеров постановки – в Прямухино, полуразрушенное имение Бакунина под Торжком. В программе, помимо прогулок к дубу декабристов, купания в Тверце и бесед о славянофилах, значился пикник, оказавшийся самым хлебосольным моей жизни, - отсюда и кастрюля с борщом. Я подошёл с тарелкой – Нелли налила мне порцию и улыбнулась. Вряд ли мы перекинулась тогда хоть парой фраз, но я прислушивался к разговорам актёров, и Нелли казалась самой спокойной, самой неаффектированной и самой, пожалуй, по-человечески милой. Не думаю, что она меня запомнила, - но я её запомнил.
К тому моменту 40 миллионов моих соотечественников, смотревших каждый вечер сериал «Не родись красивой», считали её членом своей семьи, а читатели бульварных газет, которых тоже, наверное, миллионы, каждый день видели аршинные заголовки «У Нелли Уваровой роман с режиссёром». И только совсем немногие знали, что она обычная сотрудница Российского академического театра и просто очень хороший человек.
КЕМБРИДЖ И ТБИЛИСИ
Теперь я встречаюсь с Нелли Уваровой в Кембридже, в фойе гостиницы, зажатой между Квинз-колледжем и колледжем Петерхаус. Здесь показывают спектакль Деклана Доннеллана «Три сестры», где Нелли играет Ирину.
Выглядит она как обаятельный подросток: в клетчатой кофте с капюшоном, в джинсах, очевидно счастливая и расслабленная в этой среде и в этом месте. По нескольким словам, которыми она перекидывается с партнёрами по спектаклю, видно, как все её здесь любят. Как-то сразу мы страшно легко начинаем говорить – видимо, всё-таки сказывается прямухинское знакомство.
На доске перед дверью в театр – огромная статья из сегодняшней местной газеты, с портретом Нелли в полполосы. Автор статьи обыгрывает то самое «противоречие» двух карьер Уваровой. Но в Англии к таким вещам привыкли: большие драматические актёры играют тут в телепостановках сплошь и рядом. Аналог «Не родись красивой» в Англии называется Ugly Betty, «Страшная Бетти». Соответственно, русская «страшная Бетти» играет чеховскую Ирину. Дальше – про то, какая она на самом деле, прекрасная, как играет в десяти театральных постановках одновременно, репетирует ещё три роли и верит в искусство. И ещё про то, как она приехала с «Тремя сёстрами» в Колумбию, на родину этого самого сериала про красивую душой недотрогу, а её там чуть не на руках носили по всей Боготе.
Мы с Нелли оккупируем женскую гримёрку. До спектакля всего часа полтора, но она забирается с ногами на стул и начинает подробно рассказывать мне про свою жизнь. Которая оказывается не такой уж спокойной. Нелли Уварова родилась в литовском Мажейкяе в 1980 году. Её родители, молодые специалисты, приехали из Москвы по распределению работать на только что открывшемся нефтеперерабатывающем заводе. Там они жили до тех пор, пока Нелли не исполнилось два года. Тут в повествование вплетается Чехов: «С детства у меня растёт и крепнет одна мечта – снова попасть в Мажейкяй. Может, потому, что родители были там так счастливы. Я у всех литовцев спрашиваю: «Расскажите мне про Мажейкяй», а они морщатся – маленький, скучный промышленный город. Но мы уже договорились с родителями – поедем туда летом вместе». Потом был Тбилиси, там жили родители Неллиной мамы. Простая советская семья нефтехимиков Уваровых приехала в замечательный советский город. Тут у Нелли уже есть собственные воспоминания:
– Тбилиси 80-ых годов – это просто рай. Но мы там жили до моих 14 лет. И войну с Абхазией пережили, и гражданскую.
– А на вас это всё отражалось?
– У меня было много грузинских друзей, и сейчас есть. Но я помню, как иду я по улице, а пяти-шестилетние дети тычут в меня пальцем и кричат: «Ру-со, ру-со, ру-со». Я никогда не понимала, что значит национализм, потому что у нас в классе было много национальностей. А когда я увидела этих детей, я поняла, что мира не будет. Мы жили не в центре, школа была рядом с домой, и хотя всё кругом грохотало, казалось, что всё это происходит где-то далеко. У меня старшая сестра поступила в художественную академию, в центре, и, пока не прекратилась учёба, она каждый день приносила новые истории. Однажды она рассказала, что в арке у её института сидел человек без головы. Но я этого не видела, нас стали запирать во дворе.
Разговор в кембриджском театре приобретает неожиданное направление. Я боюсь расстроить артистку перед спектаклем. Но ей, кажется, рассказывать легко. Кажется, это всё уже пережито, передумано и не причиняет боли.
– А страшно было?
– Родителям, сестре – да, наверно. А у меня было ощущение игры. Когда уже у нас начались перестрелки, родители нас под кровать прятали, а мне хотелось встать романтично у окна и поймать случайную пулю.
ШКОЛА ЮНОГО ЖУРНАЛИСТА
В 1994 году они уехали в никуда: отправили контейнер а Москву медленным ходом, а сами поехали вперёд на легковушке, по Военно-Грузинской дороге.
– Где-то под Нальчиком, что ли, нас обстреляли. Просто потому что машина с грузинскими номерами, ничего не спрашивая. Ехали за нами какие-то люди и стреляли. Мы просто вжались в сиденья, и только мама сказала папе: «Не останавливайся».
Тут уже не выдерживаю я – так она это всё трогательно и бесхитростно рассказывает. Признаюсь ей:
– Кажется, я сам сейчас зарыдаю.
– А я рыдала, когда мы уезжали из Тбилиси. Мне казалось это предательством. Я не понимала, почему мы должны ехать в эту Россию, почему меня вырывают с корнем.За годы без электричества я даже привыкла к свечам, к керосиновым лампам – это всё приносило в жизнь такую загадочность. «Глаза испортишь…» - а мы с папой вечер за вечером читали при одной свечке. Сейчас я смотрю на это глазами родителей и понимаю, какой это был ужас – нет денег, света, работы, дети голодают, всюду обстрелы. В Тбилиси заработать деньги, тем более с русской фамилией, было вообще нереально. Мама ритмику преподавала, папа готовил студентов по физике и химии. Но они понимали, что нам там делать нечего, что в Тбилиси с русской фамилией ни в какой вуз я не поступлю. Пришлось бы вступать в фиктивный брак, менять документы.
– А кем вы хотели тогда стать?
– Я про театр не думала. Мне казалось, что все девочки хотят быть актрисами, и я гнала от себя эти мысли. Я выбрала для себя серьёзную профессию – журналист!
Она смеётся, глядя на меня. Смешно ей, видимо, потому, что сейчас она о журналистах невысокого мнения. тут мне бы обидеться, но как-то не получается. Я, если честно, невысокого мнения об актрисах, но Уварова выпадает из общего списка. У ней нет актёрской пустоты, готовой к заполнению режиссёром, - она сама личность, просто умеющая изменяться так, как того требует роль. И личность какая-то очень близкая – редко какого человека так сразу хочется записать к себе в друзья.
ЧУДЕСНЫЙ СПЛАВ
Возвращаемся к их переезду в Москву: «Когда вдруг начались равнины – знаете, как там, горы, горы, горы, и вдруг степь – начались новые впечатления, и слё0ы постепенно высохли. Пошли эти домики, эти резные окошки – это всё мне было интересно, но так, разочек посмотреть. Чужое всё абсолютно. Меня грела только одна мысль – в Москве можно ходить в театральную студию. Мне всегда туда страшно хотелось, но в военном Тбилиси этого не было. Как приехала, сразу пошла заниматься, но не для того, чтобы стать актрисой, а просто. А так я на журфак готовилась, с репетитором занималась русским языком. У меня был очень сильный акцент и грамотность, как оказалось, на нуле – всё от «жи-ши» пришлось повторять. Но занятия русским я прогуливала, а вот в студию ходила всегда». А потом случилась странная вещь: какая-то женщина дала ей билет в театр. Просто подошла у дверей общежития Текстильной академии, где она жила в комнате своей сестры: «Не хотите сходить в театр?». Нелли сказала: «А у меня денег нет». Та подумала и ответила: «И не надо». Так Уварова оказалась в театре ГИТИСа в Большом Гнездниковском переулке, на студенческом спектакле «Чудесный сплав» курса Левертова. «Потом я этот спектакль смотрела раз десять. Это была дурацкая советская пьеса про молодых специалистов, которые пытаются сделать какой-то там сплав, и все персонажи там были положительные. Но люди на сцене были совершенно счастливы, и зрители на како-то миг к этому прикасались. А потом меня кассирша начала узнавать, и стала мне выписывать бесплатные билеты. Я все спектакли там пересмотрела, но ни с кем не знакомилась, мне это не нужно было. А потом в 11 классе родители начали искать, в каких вузах есть журналистский, а я на них смотрела и думала – как бы им сообщить, что в принципе… так что я сама стала узнавать, где есть актёрские отделения. А ВГИК просто первый объявил набор на подготовительные курсы, и я там так и осталась».
«И я там так и осталась» - очень характерная для Уваровой фраза. Никаких «бредила театром», «влюблена в искусство» - просто случайно попала на своё место и сумела вовремя понять, что это её место.
НАЧАЛО
После ВГИКА Уварова оказалась в популярном, довольно продвинутом Молодёжном театре у Бородина. Среди её ранних ролей значатся, к примеру, снежинка, Хромой мальчик и Элли. Я спрашиваю: «Фильм «Начало» с Инной Чуриковой – это про вас? Сначала Бабу Ягу играли, а потом раз – и Жанну а’Арк?» - «Нет, у меня всё постепенно развивалось. Меня сразу взяли пусть на небольшую, но на роль в новой постановке – я играла Лизу в спектакле «Эраст Фандорин». Потом дали роль чуть больше, потом ещё побольше, потом была роль Дуси в спектакле «Таня». Параллельно я играла в детских спектаклях, участвовала в капустниках, преподавала актёрское мастерство в Высшей школе экономики – было и такое у меня странное занятие. Жила, в общем, яркой насыщенной жизнью».
Яркую насыщенную жизнь Нелли Уварова устраивала себе сама. По её рассказам видно, как нравилось – и как нравится – ей быть актрисой, как хотелось делать, делать, делать, почти что угодно. Нелли продолжает: «Я почти всё время что-то репетировала с моим бывшим педагогом Александром Назаровым. Когда наш курс закончил ВГИК, мы хотели остаться вместе, продолжая играть наш дипломный спектакль по Бунину, его как раз назаров ставил. Но все разбежались по разным театрам, ни у кого не стало времени… И мы с Назаровым начали обсуждать моноспектакль «Правила поведения в современном обществе». Сначала в кафе, потом у него в кабинете во МХАТе, потом у меня в репзале. Потом встал вопрос о средствах, площадке, и мы пошли к Бородину: «Вот пьеса, вот режиссёр, вот я, актриса вашего театра. Очень хотим.». Как-то мы его убедили. Через два дня на доске появился приказ о начале репетиций, и все спрашивали – это ещё откуда взялось?»
И к англичанину Деклану Доннеллану, знаменитому, может даже великому, режиссёру, равно любимому в России м Британии, Нелли, которую никто ещё не знал, попала из-за своего желания всё время что-то делать, ну и благодаря везению.
– Я узнала о том, что идёт отбор актёров на «Трёх сестёр», а мне всегда хотелось играть Чехова. Но все говорили, что попасть на кастинги к Доннеллану невозможно, что туда только вызывают. Нельзя придти и сказать: «Здравствуйте, хочу у вас играть, можно записаться?» Я вообще такой человек, который сам никуда не полезет.
– Ну как же. К Бородину же пошли про моноспектакль просить.
Она на секунду задумывается, потом улыбается:
–Наверное, когда очень хочется, я об этом как-то забываю. Я нашла телефон Конфедерации, позвонила им из театра в перерыве и сказала: «Здравствуйте, вас беспокоит актриса Молодёжного театра Нелли Уварова. Хотела бы попасть на кастинг «Трёх сестёр». На что услышала потрясающую вещь: «Как хорошо, что вы позвонили. Мы как раз вас искали! Приходите». Я до сих пор не знаю, с кем я говорила и почему всё так случилось. тогда я подумала, что меня с кем-то перепутали, но что это неважно: на кастинг я попаду, а там уж да – да, а нет – нет. Главное – сделать первый шаг. Потом уже режиссёр начинает из тебя что-то лепить, а твоя задача – просто ему отдаться. Мы вот третий год играем, а Деклан по сей день не устаёт прочищать нам мозги. Он прочистит – а мы потом бросаемся проверять, правильно ли мы играем, меняем что-то на ходу. Вчера вот каждый напроверялся так, что партнёры только успевали изумляться.
Назовите меня снобом, но если бы три дня назад мне сказали, что я буду обсуждать подробности актёрского мастерства со звездой телесериала, я бы очень удивился. С Уваровой же всё это выходит естественно. Да и звездой телесериала она, как выяснилось, стала очень естественно.
ПЭРИС ХИЛТОН
С «Не родись красивой» всё было не так, как с прошлыми начинаниями. Тут Нелли не очень хотелось. И она уж точно ничего для этого не делала. Всё началось с того, что компания «Амедия» наняла главным режиссёром проекта Александра Назарова – педагога Уваровой и режиссёра, с которым она всё время работала. «Он мне позвонил и сказал – тут прямо для тебя роль, приходи на кастинг.» Хотя в «Амедии» свой кастинг-центр, там куча людей была на эту роль. Но Назарову понравились мои пробы, и он сказал: «У нас есть героиня». Естественно, продюсер Александр Акопов возмутился – что значит есть героиня? Это же он решает! И он, не глядя на пробы, сказал, что это воспитательный момент и что актриса Уварова больше не рассматривается. Потом ещё месяц были пробы, а потом вернулись к началу, он посмотрел, вызвал меня и говорит: «Я тот человек, который сказал, что вы не будете играть. Я своё слово держу. Но я отменяю своё указание. Надеюсь, я не ошибся». И так на меня посмотрел, что аж страшно стало, что я не оправдаю.
– Ну, вы сразу согласились?
– Я сначала волновалась из-за того, что это то ли 60, то ли 169 серий, но съёмки начались летом, театр был на каникулах, и я согласилась. Потом ещё выяснилось про брекеты – я даже «Трёх сестёр» два раза в брекетах играла.
Брекеты, если кто не знает, нужны были для завершения образа секретарши Кати Пушкарёвой, уродливой внешне, но прекрасной внутри, которая в конце двухсотсерийной эпопеи становится прекрасной и внешне, и выходит замуж за шефа.
– Сначала брекеты собирались ставить и убирать каждый день, но когда после первого съёмочного дня меня повезли их снимать, врач сказала: «Вы что, с ума сошли? Это невозможно». Так что поставили на день, а проходила я год.
– А не было сомнений, что, мол, халтура, профессиональное падение?
– Знаете, когда я училась, к сериалам и рекламе все очень отрицательно относились. Сейчас этого нет. Сейчас все поняли, что, во-первых, бывают качественные сериалы, а во-вторых, это на сегодняшний день единственный способ зарабатывать деньги своей профессией, параллельно с театром. Для меня это естественнее, чем вести свадьбы, или снегурочкой работать. Но кому как. Я здесь я и режиссёру, понятно, во всем абсолютно доверяла, и материал мне понравился – в нём была заложена драматургия, развитие роли. Это как «Гадкий утёнок» или «Пигмалион» Шоу. Простая драматургия, но она работает, я сама играла Элизу Дулитл. И это страшно увлекательная актёрская задача – постепенная перемена во всём. не только внешне, но и в характере, в манерах.
– Всё складывалось просто прекрасно – рейтинги зашкаливали, сериал продлевали и продлевали. И тут случилось пусть естественная, но всё-таки неожиданная вещь. У Нелли Уваровой, молодой артистки РАМТа, живущей с женихом в Люблино, появился бульварный двойник – несуществующая звезда сериалов Нелли Уварова, этакая Пэрис Хилтон, которая посещает собственную свадьбу в толпе охраны, «прикрывающей её зонтиками», или, того пуще, беременеет в разгар съёмок на радость прессе.
– Как же вы всё это перенесли?
– Ужасно. Раньше такие истории случались с моими близкими друзьями, и я не понимала, как помочь. И вдруг это произошло со мной. Конечно, ничего трагического, но, например, когда все начали писать эту чепуху, что я беременна и в какую клинику меня возили, мне перестали звонить и предлагать роли. Чёрт знает, сколько всего в моей жизни из-за этого не произошло. Потом появились фотографии моего папы, который курит на балконе, на пятом этаже. Стыдно же должно быть тем людям, которые это делают, которые сидят в кустах! Я понимаю, что это их работа, но такая работа не заслуживает уважения. Потом стали писать, что по условиям контракта я должна всюду ходить в образе кати Пушкарёвой. А я так появилась только один раз, в программе «Детали» с Тиной Канделаки, но это же канал СТС, всё понятно. Да можно было прийти на любой спектакль, я их по 15-18 в месяц играла – и убедиться в обратном.
– А что за история с зонтиками? Откуда на вашей свадьбе взялись охранники?
– Это бред. мне говорили – не расслабляйся, сведения о том, что ты выходишь замуж, просочились в печать. А я работаю без выходных, не видя белого света, и вот есть два дня, которые я за полгода выделила, чтобы в компании самых близких мне людей отметить свою свадьбу. И чтобы ни один чужой человек мне не мешал. «Амедиа» тогда очень помогла, Акопов, остальные люди, которые сталкивались с такими вещами. мне родители позвонили и сказали, что у их дома караулят, у дома моего мужа, у ЗАГСА, даже у сестры, где я ночевала, тоже кто-то был. И люди из «Амедии» сказали: «Не волнуйся, мы их отрежем». вот тогда и появились эти зонтики, а потом за нами погналось множество машин. каким-то образом в это дело оказалась вовлечена милиция, они перекрыли дорогу, а нас отвезли в другой ЗАГС, куда мы никогда не подавали заявления. Как-то по знакомству там договорились, спасибо им.
– Сейчас стало полегче?
– Сейчас легче. Появились способы, как я этим бороться, и журналисты подобного толка утратили ко мне интерес. Может, потому, что я никогда не иду ни на какой контакт. Довольно долго меня долбали, но я им сразу сказал: «До свидания!».
–Я с трудом представляю сидящую передо мной хрупкую девушку жёстко отбивающейся от папарацци. Но, очевидно, жизненный опыт многому Нелли научил. И когда надо, она умеет быть жёсткой. Просто сразу – до свидания.
Со времён «Не родись красивой» Нелли всё время снимается в кино. Сейчас в кинотеатрах идёт фильм «Я остаюсь», где она – дочь главного героя, который по сюжету весь фильм умирает. Играет его Андрей Краско, который до выхода фильма на экран, увы, умер. Летом выйдет её новая лента «Тяжёлый песок» по роману Анатолия Рыбакова, где она играет в паре с Дмитрием Харатьяном. Ещё одну роль Уварова сыграла в сериале «В круге первом». Тут тоже приключилась история:
– Я сначала должна была играть главную роль, уже всё утвердили, но тут сам Солженицын посмотрел и сказал, что я слишком молода и положительна для героини, прототип которой – его первая жена. И тогда мне как бы в компенсацию дали небольшую роль, но расширили её, дали ей имя Нинель, и я её сыграла.
ПОКА НАДО ЖИТЬ
«Слишком положительна»! Наверное, Уварова – единственный человек на свете, получивший такую оценку от Александра Исаевича.
Тут выясняется, что до спектакля осталось 45 минут, и Нелли выставляет меня из гримёрки. И я неожиданно сталкиваюсь с Доннелланом. От спрашивает?
– Хочешь, я тебе про неё что-нибудь расскажу?
– Очень хочу! Вам не обидно, что Нелли стала такой знаменитой таким способом? Эта слава не может её повредить? Как ей вообще всё это совместить?
– Мне кажется, что когда хорошая актриса становится знаменитой, это в любом случае хорошо, как бы это ни случилось. А повредить ей это не может – она для этого слишком мудрая.
Кажется, они с Солженицыным сговорились ей нахваливать.
В начале первого акта играющий Вершинина АлександрФеклистов насловах «А здесь какая широкая, какая богатая река!» делает характерный жест человека, отталкивающегося от мелкого дна реки Кем – сказалась дневная прогулка, во время которой актёры поупражнялись в «пантинге», национальной кембриджской гребле по реке Кем. Зал взрывается хохотом, узнавая в провинциальном российском городке сестёр Прозоровских и Кембридж тоже. Следующие четыре часа сложнейшей пьесы на незнакомом языке зрители ни на секунду не утратят связи с тем, что происходит на сцене.
Нелли-Ирина весь спектакль летает по сцене белой раненной птицей, и её последние слова – «Придёт время, все узнают, зачем всё это, для чего эти страдания, никаких не будет тайн, а пока надо жить» - даже при всей их выспренности звучат в Кембридже без фальши. Аплодисменты в конце не просто бурные – с каким-то подвыванием, я таких никогда не слышал.
_________________ 
|
Вход
FAQ
Поиск
- Катюшка
мож фотки будуть.....
За один раз и не прочитаешь.
