Все обо Всем

Ваууу
Класс
Ура моя надежда осуществилась
Лейла смоталась
УРА!!!!!!!!!!!!!1
Я ужасно этому рада

Слушай Недусь а может Андрей будет с Кирой?
Ну тока чтобы она не ревновала больше и не беила
А была мышкой нарушкой? Ась?
Я тебе даю разрешение

Спасибо дорогая

У Катюшки ДР? Значит уже декабрь у тебя тама. Ню-ню. Что ждет нас в переди
Ночь с Романом

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.

Привет, Недочка.
А Никита на ДР долго задерживаться не станет? Да?

Спасибо, дорогие!
НИКАКОЙ ночи с Романом! Фиг! Рано еще!

Глава 15.

Жданов проснулся рано, хотел осторожно выбраться, но Кира проснулась:
- Доброе утро… - прошептал Андрей.
- Доброе утро… Ты уже пойдешь?
- Да… надо заехать домой… переодеться…
- А… она… там?
- Нет. Я ее еще вечером отвез к родственникам.
- Ты не расскажешь?
- Обязательно расскажу, но позже, - с этими словами Андрей привлек к себе Киру, провел ласкающе ладонью по ее спине, коснулся легким поцелуем краешка губ, - Хочу тебя… Ты не против?
Еще бы она была против! Она уже и не мечтала о том, чтоб проснуться с ним в одной постели, о том, что еще когда-нибудь он будет с ней таким нежным и чувственным…
Этим утром она поняла одну очень важную вещь: нужно ценить то, что имеешь. В данном случае – то, что возникло между ней и Андреем. Она не должна этого потерять, и не должна наступить на те же грабли, что и раньше. И значит – вести себя прямо противоположно, чего бы ей это не стоило.
Казалось – это так просто… Оказалось – показалось…
Уходя, Андрей поцеловал ее и, чуть помявшись, сказал:
- Кирюш… Сегодня у Кати – День рождения… Я знаю, что она тебе не нравится, но… хотя бы только сегодня… не задирай ее… пожалуйста…
Кира вспыхнула и хотела уже было ответить: что она думает о Пушкаревой и ее рождении, но усилием воли сдержала себя:
- Андрей… на самом деле, я не так уж и плохо отношусь к ней… Я понимаю, что она много делает для нашей компании… Я постараюсь…
Жданов с удивлением посмотрел на нее. Но никак не прокомментировал, сказал только:
- Спасибо! – и еще раз поцеловал.

Он ушел, а Кира была счастлива – она смогла! Пусть это был только один очень-очень маленький шажок, но она смогла!
По дороге на работу, она заехала за цветами и еще приобрела маленький сувенирчик-нэцке. Долго размышляла и, наконец, выбрала фигурку Хотэй – монаха Ци-Ци. По-доброму улыбнулась, когда, сев в машину, перечитала картонку с описанием.

[font color=blue] Хотэй. Все принимают этого добродушного толстяка, сидящего в позе Лотоса, за Будду. Они практически правы – нэцкэ символизирует монаха Ци-Ци, который, обойдя весь Китай, даруя счастье и удачу каждой деревне, стал богом – Буддой-Майтреййя. Считается, что если погладить эту фигурку по животику триста раз, думая о чем-то хорошем, то оно, это хорошее, обязательно сбудется.[/font]

В гараже, взглянув на часы, Кира поняла, что приехала слишком рано. Что ж… Это даже к лучшему – идти мимо ресепшена с букетом ей было как-то неудобно.
Сидя у себя, она слышала – как приходили секретари, как поздравляли Катю… Думала о том – почему к Катерине все, кроме нее да Вики, относятся с симпатией. Она отдавала себе отчет в том, что неприязнь не имела под собой никакой основы – да, Катерина помешала ее планам пристроить Клочкову в соглядатаи. Но смешно было надеяться на то, что Жданов будет раскрываться перед Викторией так, как раскрылся перед Катей. Странно другое – как она, Кира, с такой любовью относившаяся к компании, опустилось до действий, прямо вредящих ЗимаЛетто, да и жениху – тоже. Как она могла!
Было противно даже вспоминать обо всем том, что она натворила.
И могла бы натворить еще.
Что на нее нашло?
- Мамочка… - прошептала она, - папа… Вам за меня было стыдно, да? Простите. Простите, я все исправлю.
- Амура? Катя у себя?.. У нее кто-нибудь есть?.. Нет? Спасибо…
Ну что ж, Кира… Пора начинать исправлять свои ошибки.

Цветы были упакованы в пакет – такой, что нельзя было понять: что это. Нарочно. Было стыдно нести цветы к ней.
Глупо.
Устраивать истерики – не стыдно, а поздравить ценного сотрудника…
Кира, Кира…
До чего же ты докатилась…

Она шагнула в кабинет – как прорубь прыгнула.
Катя встала, в глазах – недоумение, напряженное ожидание.
Кира словно мысли ее услышала.
«Кира?… Что ей… Хоть сегодня могла бы… Да какая ей разница, наоборот…»

- Катя… - Кира неловко развернула цветы, - вот… с днем рождения…
Если она сплясала тут лезгинку, изумление было бы сравнимо.
Протянув цветы, Кира поставила на стол фигурку:
- Маленькая безделица… - смущенно улыбнулась она, - ну… в вдруг… что-то такое есть.
Скомкано поблагодарив, Катя приняла цветы, машинально прочла описание.
И улыбка согрела ее лицо, растопив весь лед недоверия:
- Спасибо! Спасибо Кира Юрьевна!
- Кира… - неожиданно для себя произнесла Воропаева, - просто Кира…
- Д-д-да… конечно… Спасибо, Кира! Я… очень тронута…
Кире стало проще. Как будто ледяная стена рухнула, а за ней оказалось поле с васильками.
- Катя… Поздравляю Вас! Желаю Вам счастья, и… простите меня за все… Хотя, мне и нет прощения…
- Ну, что Вы, Кира Ю.р.. Кира. Я… я могу Вас понять… У Вас были основания…
- Нет… Даже если они были… Я вела себя по отношению к .Вам… отвратительно…
Катя спрятала в губах горькую усмешку:
- Ничего… Все в прошлом… Не будем вспоминать…
- Да… конечно… Кто старое помянет…
- Спасибо!
- Вам спасибо!
- А.. мне за что?
- Просто так…
У дверей Кира обернулась и неожиданно для себя сказала:
- Ко мне Андрей вернулся!
Катя удивленно посмотрела на Воропаеву, в глазах у той плескалось счастье:
- Андрей?
- Да! Вчера… Он… он с женой расстался…
- Андрей? – все еще не веря услышанному, переспросила Катя, - Андрей расстался с Лейлой?
- Да… Не знаю… почему я это вам говорю… Наверное… больше не с кем поделиться… - Кира почувствовала, что слезы закипают в уголках глаз.
Катя подошла к ней… В каком-то порыве обняла ее…
Кира уткнулась Кате в плечо, уже не скрывая слез.
- Кира… Кира… Ш-ш-ш-ш… Все теперь будет хорошо… Вы ведь сможете, да? Я… я очень за вас рада…

Кира, слабо всхлипнув, пришла в себя. Внутренне сжалась от того, что оказалась слабой перед противницей… почему противницей? Что им делить?
- Ох, Катя… извините…
- Ничего, бывает… Кира, знаете что?

Когда зашел Малиновский, Катя шикнула на него. Что делала у стола Кира – он не видел, слышал только напряженное бормотание:
- Двести девяносто четыре, двести девяносто пять, двести девяносто шесть…
- А что это вы тут делаете? – шепотом спросил Рома, но Катя, призывая к молчанию, приложила к губам палец.
- Двести девяносто восемь, двести девяносто девять, ТРИСТА! – победным голосом закончила Кира, и обе девушки засмеялись.
Катя вскинула сжатые кулачки в своем любимом жесте, и Кира… повторила этот жест.
- Кажется, я сошел с ума, - проговорил Рома, - Какая досада!
Кира обернулась к нему, и снова засмеялась, глядя на его вытянувшееся лицо.
Да что это с ней? Малиновский уже и не помнил – когда он в последний раз видел Киру такой. И не знал – что сказать на это.
Катя, перегнувшись через стол, что-то шепотом спросила у Киры. Та ненадолго задумалась, а потом кивнула, тихо ответив:
- Все равно он узнает… - и робко добавила, - Вы мне поможете?
- Конечно!

Проводив взглядом Воропаеву, Рома подсел к столу и с интересом воззрился на Пушкареву:
- Ну, что, Екатерина, свет Валерьевна…. Расскажите – чем это вы околдовали Киру Юрьевну? Какое волшебное слово сказали? С какой радости наша мегера превратилась в кошечку?
- Она не мегера, - покачала головой Катя, - Она просто несчастная женщина…
- Ок, пусть. Несчастная женщина, если это теперь так называется… Так что ты сделала с несчастной женщиной?
- Я – ничего, - видя, что Рома ей не верит, стукнула себя кулаком в грудь, - Я серьезно!
- Так в чем же дело? – недоумевал Малиновский.
Катя нарочно тянула с ответом – так забавно было смотреть на изводящегося от любопытства друга.
- Катька, я сейчас тебя пытать буду!
- Андрей расстался с Лейлой и вернулся к Кире!
- Так… - Рома откинулся на спинку кресла, - Це дило треба расжувати…Жданов, значит, к ней вернулся…
Рома хмыкнул, давая понять – как он к этому отнесся.
- Ну… понятно – почему она при счастье. Я вот только не понял: а ты каким боком к этому причастна? Неужели ты помогла Жданову спрятать труп Лейлы?
- Ромка!
- Нет, я серьезно! Я глубоко сомневаюсь в том, что ты провела воспитательную беседу со Жданчиком, и он проникся, так сказать, твоими горячим словами о морали и…
- Ромка, хватит паясничать! Я тут не при чем! Просто Кира зашла меня поздравить, и мы разговорились.
- Кира… зашла… тебя поздравить… - выдавливая из себя слова: медленно, будто пробуя их на вкус, повторил Малиновский, - Вы… разговорились… Так все просто и естественно. Как будто это Маша Тропинкина забежала или Шурочка… Кать, я не понимаю… Ничего!
- Ну и не надо! Ты вообще зачем пришел?
- Как это зачем? Поздравить!
- Ну, тогда поздравляй!
- А тогда пошли ко мне – у меня все там.
- Нет уж… гора к Магомету не ходит!
- Кать… да сюда Жданов может в любой момент вплыть, и все испортить! Я, конечно, рад за Киру, но что-то мне подсказывает, что от тебя он пока не отступился, а Кира – просто запасной аэродром. Нашему Палычу нянька нужна, иначе он не может.
Они перешли в кабинет Малиновского. Катя ахнула – свет погашен, на столе, с которого убрано все лишнее, свечи в низеньких чашечках и два бокала.
- Ну… вот… экспромтик такой… - сказал Рома. Он положил ей руку на спину – как бы поддерживая и подталкивая внутрь.
Только почему его рука показалась такой горячей, что от нее - словно в разные стороны рванулись струи расплавленного свинца?

Рома разлил по бокалам шампанское:
- Катюша! Я хочу поздравить тебя… вот так, отдельно от всех… потом я еще буду, конечно, говорить, но мне хотелось бы… тет-а-тет…
Катя заволновалась. Неужели скажет, что она ему нравится? Не только как друг?
- Кать… Я… Это, наверное, может показаться смешным, но… я даже где-то благодарен Клочковой за то, что она так глупо меня на себе женила… и за то, что Жданов сбрендил… Ты заметила – из-за всего этого мы стали общаться больше… И… короче, я счастлив, что у меня есть такой друг, Катя, как ты… Друг с большой буквы. Это, действительно, дорогого стоит! За тебя, Катюша, и за нашу дружбу! Спасибо тебе за все!
Они чокнулись, бокалы жалобно зазвенели. Катя была тронута сердечным поздравлением Романа, но и разочарована…
Глупо, конечно…
Малиновский порылся в кармане и достал небольшую коробочку:
- Кать… Я приготовил маленький подарок… К тому платью, что сшил Милко… Он подойдет, я с Милко консультировался…
Рома вынул из коробочки колье.



- БабОчка! – улыбнулась Катя.
- Да… Милко сказал, что для тебя трудно найти что-нибудь более символичное…
- Ром… Это ведь, наверное, дорого…
- Катюш… - Рома приподнял ее за подбородок, чтоб видеть глаза, - Если я хочу подарить определенную вещь, то я ее дарю. Про остальное ты думать не должна. Иначе я обужусь. Ясно?
- Да… Больше не буду…
- Вот и замечательно! Тогда, - и Рома снова разлил шампанское, - еще раз за тебя, за такую симпатичную бабОчку, перед которой не устоял даже наш великий и очень капризный Милко…
- Спасибо, Ром… Я…
- Погоди… - Малиновский забрал у нее из рук опустошенный бокал и поставил его на стол, - Давай примерим…
Катя встала лицом к зеркалу, Рома – сзади. Он осторожно обвил ее своими руками, прилаживая колье, застегнул его. Руки его остались лежащими на ее плечах:
- Ну, как?
То ли от выпитого вина, то ли от жара от свечей… голова у Кати закружилась. Аглаза блестели так ярко, и она была так хороша в отражении, освещенная мерцающими огнями свечей, что Рома, совершенно не думая – что делает, запечатлел поцелуй к нежной шее. Она повернулась, и теперь встретились их губы…
Катя отпрянула первой, испуганно глядя на Ромку.
- Ой… - хрипловато сказал он, - прости… ты такая красивая… это…
- Это шампанское… - подсказала Катя.
- Д-да… Это – шампанское…

_________________
Все будет. Но не сразу...

:07: :07: Хоть в шейку поцеловал
Класс

А Кира считала риста раз и гладила этого будду Ну надеюсь что она загадала збудется
Я всеми руками и ногами за Андрея и Киру

Подарок ркасивый Ромочка подарил
Умничка мальчик

Спасибо дорогая за проду
Очень очень хочется дальше прочитать
И тот фик тоже

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.

Поцеловал!!! Лед тронулся!!!

Ромочка молодец!!!!
медленно нно верно идет к своей цели!

_________________

Вопреки всеобщему мнению, верю в жизнь после сессии.

Спасиб, дорогие мои!!!

Глава 16

- Кира… К тебе можно? – Андрей, не дожидаясь приглашения, уютно расположился на диванчике, - Я хотел с тобой поговорить…
Сейчас скажет, что уже помирился, что был не прав, что… чтоб я не рассчитывала ни на что… Что это была ошибка… ностальгия… наваждение…
- Я слушаю… - Кира уткнулась в документы, лежащие перед ней, твердя себе: «Я не заплачу, я ни за что не заплачу…»
- Я все утро думал – что тебе сказать… И пришел к выводу, что пока не знаю… Да, я действительно расстался с женой, назад пути нет… Но… я не уверен, что готов к новым серьезным отношениям… Это относится к любой женщине, ты не должна принимать это только на себя… Я понимаю, что у тебя чувства остались какие-то… Но я понимаю и то, что вел себя по отношению к тебе безобразно.
Кира… Но дело в том, что я не могу тебе обещать… что я буду каким-то другим… сейчас, во всяком случае… если ты согласна… - он окончательно сбился с мысли и вопросительно посмотрел на Киру.
Та не отвечала ничего.
Первый импульс был – крикнуть: я согласна! Согласна на любых условиях! Без условий!
Но-о-о… стоп, Кира! Ты должна делать прямо противоположное…
- Не знаю, Андрей… Вряд ли меня это устроит…
Он вскинул голову – удивился, надо же! Он ожидал, что она будет, как обычно упрашивать!
- Но… Кира… ты же не можешь требовать от меня сразу жениться? В любом случае надо сначала просто повстречаться…
А разве мы уже не встречались четыре года?
И к чему это привело?
Смешно даже…
- Ты уверен, что надо?
Опять он удивлен. И сбит с толку.
- Но… ты что… не согласна?.. Ну-у-у… возможно… я как-то резко все это сказал… Все это… не совсем так, конечно…
- Хорошо, я подумаю…
Жданов вообще перестал что-либо понимать, и решил уйти. День как-то не задался.
- Э-э-э… ну… ты подумай, ладно?
- Подумаю.

Неловкость встала между ними стеной.
Впервые Кате хотелось, чтоб им помешали, потому что ощущение непоправимости было таким сильным, что хотелось плакать.
Зачем он это сделал, зачем? И она, как дура, ответила! На понадеялась?
Так стыдно…
Он тоже уже пожалел об этом импульсе…
Теперь она будет думать, что он относится к ней так же, как ко всем остальным… которые – на одну ночь…
Подумает: вот, сделал подарок… и сразу…
Как теперь оправдаться? Как рассказать так, чтоб она поверила? Друг – да. Друг с большой буквы. Но еще и… прекрасная женщина… нежная… очень желанная…
Нет, Малиновский… твоей она никогда не будет… Минаев – хороший парень… Он ей больше подходит…

- Та-а-акс… Свечечки… Шампанское на рабочем месте! – загремел Жданов, и Катя была впервые за последнее время рада его появлению.
- Присоединяйся… - миролюбиво предложил Рома.
- Присоединяться? К вам? – выделяя слово «вам» съехидничал Жданов.
- Палыч, перестань! – поморщился Малиновский.
- Да? Совсем перестать? И отдать ее тебе?
- О господи! – вырвалось у Кати, - Андрей… Палыч! Не пора ли прекратить этот цирк?
Дверь за ней с грохотом захлопнулась, мужчин остались стоять, раскрыв рты.
- Как она меня назвала? Андрей Палыч?
- Жаль, что не козлом! – с сожалением проговорил Рома и отправился следом за Катей.

Жданов сел.
- Господи… что я делаю? Я что, совсем идиот?
Ему необходимо было с кем-то поговорить, но вот с кем? Только они – его друзья - могли бы выслушать… Но могут ли они отнестись серьезно к его проблемам? Может ли он рассказать им все? Может - не может… Это у же не вопрос.
Должен.
Других друзей у него нет.
И никто другой не сможет ему помочь. А если не захотят и они, то… прямая дорога в дурдом.

Катя, нервничая, стояла у стола и постукивала папкой об стол.
Да, что же это такое?
Теперь Ромка может подумать, что он ей нравится. Глупо как попалась! Что он себе навообразит? Катя Пушкарева влюбилась в неотразимого Романа Малиновского! Ха-ха! Очковая змея позарилась на любимца женщин. Да еще и Жданов взбесился…
Катя ни на минуту не могла даже представить, что Жданов в нее влюблен – чушь и дикость! Это просто чувство собственности – он привык, что Катя всегда была с ним, только с ним. Они дружили втроем – да… Но это было до тех пор, пока ребята не женились. И вот потом… потом Андрей с головой ушел в семейную жизнь, а Малиновский… а Малиновский сблизился с Катей.
И она, как последняя дура, влюбилась в него.

Вошел Рома.
- Кать… Ну… не расстраивайся…
- Я не расстраиваюсь, Ром…
- Как будто я не вижу…
Господи, ну, как можно в него не влюбиться? Он такой внимательный! Как он умеет замечать малейшие перепады ее настроения… Даже если она станет улыбаться, он все равно поймет – как тоскливо у нее на душе…
- Кать…
Рома подался порыву и обнял ее – никакой эротики не было в этом объятии… попытка успокоить, поделиться своим теплом. И Катя поняла это – она прижалась, спрятав лицо у него на груди, и жалобно всхлипнула.
- Катюша… Ну… на дураков же не обижаются… Не бойся, я не дам тебя в обиду, я буду рядом всегда, когда тебе понадобиться моя помощь… «Ты свистни – себя не заставлю я ждать…»
- Ромка, ты такой хороший…
- Ты тоже, Кать…



Опомнившись, они разжали объятия – впрочем, неловкости на этот раз не возникло: была лишь щемящая нежность, тепло и чувство единения.
Стук в дверь нарушил их уединение.
- К вам можно?
Это, конечно же, был Жданов.
- Ты стучать научился? – саркастически вопросил Рома.
- Не ерничай… Ребята… Катя… я прошу прощения… и… мне нужно с вами поговорить… это очень серьезно…
- Конечно, - отозвалась Катя, - мы тебя слушаем.
- Нет, - покачал головой Андрей, - пойдемте ко мне…

По дороге Катю остановила Кира:
- Катя… Вы можете, когда освободитесь, зайти ко мне?
- Да, безусловно… Только попозже… - Катя кивнула в сторону ожидающих ее мужчин, - у нас небольшое совещание…
- Конечно… Это не срочно…
- Все в порядке? – не удержалась Катя.
- Более или менее, - улыбнулась в ответ Кира, - могло быть хуже…

- Они так мило беседуют… - шепотом сказал Андрей Ромке, - или мне это кажется?
- Не думаю, - ответил Рома, - разве что, это – массовый гипноз…
- А что вы так на меня смотрите? – спросила подошедшая Катерина.
- Катя… я не устаю удивляться… - пристально поглядел ей в глаза Андрей, - может, стоит начать тебя бояться?
- Это из-за Киры?
- Я вообще… - Андрей неопределенно покрутил пальцами в воздухе, - Так что, мы идем?

Они заняли конференц-зал.
Жданов рассказал о своем расставании с Лейлой. О том – почему он это сделал. Волнуясь и запинаясь, попытался описать те чувства и желания, которые бродили в нем последние дни. О том, что он вернулся к Кире. Потому что ощущал себя таким одиноким… Да, он воспользовался ее чувствами, верил, что она не откажет… А теперь не знает – что делать… Он попытался поговорить с ней, но, похоже, сказал какую-то гадость, хотя всего-навсего хотел, чтобы она… не питала надежд… вообще ни питала или раньше времени… он не знал об этом…
- Так она тебе не нравится? И твое… возвращение к ней… это все… просто так?
- Нет, не совсем… Конечно, она мне нравится… Тем более – сейчас она еще не начала свою бурную деятельность по отслеживанию того, где я и с кем я… Но ведь это вернется…
- А если – нет?
- Кать… ты не знаешь Киру!
- Ну, ладно… все ясно… Ты за себя сейчас не отвечаешь – это ты хотел до нас донести? – прервал их Малиновский. Ему, на самом деле, хотелось услышать о том, как Жданов намерен вести себя с Катериной, но вот об этом Андрей почему-то промолчал.
Почему? И тогда он сам задал вопрос:
- А Катя?
- Что – Катя? – переспросил Андрей. По нему было видно, что он прекрасно понял вопрос, вот только… очень не хотел отвечать…
- То…
- Катя… - Андрей посмотрел на нее обжигающими глазами.
Ого! Да тут страсть неприкрытая! – изумился Рома. Неужели… Неужели он ничего не может обещать Кире из-за Кати? Неужели он влюблен? Неужели?
- Катя… Ты можешь мне не поверить, но ты мне всегда нравилась…
Катерина хмыкнула.
- Вот видишь… Ты не веришь… Но ты мне всегда нравилась, - повторился он. Малиновский молчал. Катя загипнотизированно не сводила с Андрея глаз. А он продолжил, - Ты была моей правой рукой… Ты всегда была рядом, помогала… советовала… Я знал, что могу тебе доверять… что могу верить… Ты была самым близким и дорогим человеком для меня… А после того случая… Помнишь?
Катя покраснела и опустила глаза.
- Значит, помнишь… Катя, я хочу, чтоб ты знала – это не было просто так… Я… я потом все думал… как же мне дать тебе понять… но ты стала холодной, избегала меня… отдалялась… А вскоре была моя свадьба… Теперь-то я понимаю, что Лейла опаивала меня какой-то дрянью… И, наверное, тогда, когда во мне начал пробуждаться интерес к тебе… она снова подсыпала мне свое зелье…
Я думал обо всем этом потом… И пришел к выводу, что так даже лучше. Я женюсь и не буду смущать тебя… И мы останемся друзьями… А сейчас… ее зелье снова ослабело… и я снова почувствовал тягу к тебе… А потом… я выяснил это… зелье, которое она делала… оно срабатывает в отношении той женщины, которую человек видит первой… Так случилось, что в тот раз первой была ты… Именно поэтому я не смог совладать с собой и накинулся на тебя как последний маньяк… Прости меня…

Рома заволновался. Что же это делается? У него на глазах происходит такой наглый охмуреж… прямо из-под носа уводят любимую девушку?! Стоп, Малиновский! Ты понял – что ты сказал? Любимую? Это сказал, Малиновский? Ты? Да что ты о любви знаешь? Для тебя любовь – это только слово из книжки! Я не могу любить!
И тут же внутренние голоса заговорили наперебой.
- Почему же не могу? Я люблю, например, мандарины под Новый год…
- И еще куренка гриль из бара напротив. Но только дома. Приносишь его, горяченького, в пергаментной бумаге и… с пивом «Балтика Оригинал!»
- Да я вообще не люблю пива!
- Но с куренком – «Балтику»! И никак иначе!
- И еще я люблю закат на море – когда тепло.
- И еще…
- Но это все не то! Я о другом!
- Ну да, конечно. Женщины. Я люблю женщин. Женщин – вообще.
- Нет… Женщин вообще я не люблю. Я люблю заниматься с ними любовью!
- Да. Вот это правильно. Я люблю заниматься любовью!
- А Катя – друг. И я ее люблю как друга. Я же и Жданова, не смотря на то, что он свихнулся, как друга люблю!
- И мне никогда не придет в голову вскричать «Я люблю Андрея Жданова!»
- Но ведь и «Люблю Катю Пушкареву» я тоже не кричу
- А сказать – хочется!
- Вранье! Она мне просто нравится!
- Просто?
- Хорошо-хорошо! Я ее хочу…
- Ага! Вот видишь!
- Да что здесь особенного? Она – очень даже привлекательная женщина! Что ненормального в том, что я ее хочу?
- Но Жданова же ты не хочешь!
- Я что, на Милко похож?
- Нет. Но хотеть друга – это ненормально!
- Но она же не просто друг! Она женщина! Красивая женщина!
- И ты влюбился!
- Нет!
- Да! Пора признаваться, Малиновский! Ты любишь ее!
- Но... может, это – что-то другое?
- Ответь сейчас… Иначе будет поздно… Слишком много охотников до маленькой девочки Кати. Твоей девочки, Малиновский!
- Но… она… я… она…
- Она ответила на твой поцелуй!
- Что?!!
И вот это последнее огненной вспышкой сверкнуло в голове – как солнце зажглось. Она ведь ответила на его поцелуй! И… Это значит?..
Он украдкой посмотрел на Катю.
Та, розовея от смущения, вызванного словами Жданова, теребила какую-то бумажку. Пальцы ее нервно вздрагивали.
А голос Жданова был обволакивающим, сексуальным… Этот змей знал – как воздействовать на девушек...

Он говорил так, будто Ромки здесь не было. Будто были только он и Катя.
- … но мне казалось… ты можешь ответить на мою.. мое чув… симпатию… Мне казалось… между нами была какая-то искра… Ответь мне, Катя… Это было? Или это было наваждением? А ты… не знаю – как сказать… Я для тебя ничего не значу? Катя? Скажи мне. Скажи мне, пожалуйста… Я могу на что-то надеяться? Я… могу?..
Катя молчала.
- Не молчи… Пожалуйста… Только не молчи… Скажи что-нибудь…
- Анд… Андрей… Честно говоря, я надеялась, что та история забыта… Забыта и похоронена… Зря ты все вспомнил… Что я могу сказать?.. Тогда… не знаю… тогда, наверное, что-то было… Искра, как ты говоришь… Но после… я посмотрела на себя в зеркало… мне даже плакать не хотелось – я смеялась… со слезами на глазах… Никогда, - сказала я тогда себе, - никогда Андрей Жданов не полюбит Катю Пушкареву. Этого не может быть никогда – забудь. И считай это сном…
Ты собирался жениться… Даже если бы я влюбилась, я все равно бы… не стала ни на что надеяться… Это глупо и бессмысленно… Я не умею довольствоваться малым, все я получить не могла, тогда – лучше уж ничто… А потом все прошло… Я благодарна тебе за то, что ты не стал продолжать… Это было бы тяжело для обоих… По большому счету, я и Лейле благодарна за то, что у нас все… все испарилось… Это хорошо…
- Катя, но сейчас я свободен!
- Андрей… Все изменилось… Сейчас тем более ничего не может быть… Сейчас я знаю твердо, что у нас с тобой ничего быть не может… Ты и сам это поймешь, если подумаешь хорошенько…
- Кать…
- Андрей… Нет… Не стоит надеяться…
- Но, может быть?..
- Нет… Прости, но…
- Ты любишь… тебе нравится кто-то другой? Да?
- Да… - она это слово с трудом выдавила из себя.
- Это он, Малиновский? – Андрей смотрел на нее очень серьезно.
- Да какая разница – кто?!
- Это важно! Так это он?
- Нет!
И она снова опустила голову. Они что же, совсем с ума сошли? Они хотят, чтоб я вот так вот призналась, что влопалась в Малиновского? И будет притворное сочувствие с его стороны, а сам он начнет от нее шарахаться – кому надо держать рядом с собой влюбленную дуру? А Жданов… укорять – вот, отказалась от меня, а ему ты не нужна!
Нет, я не скажу правды. Ни за что. Пусть думают, что это- Никита, тем более, что… он действительно симпатичный… Может, я и влюблюсь в него…

_________________
Все будет. Но не сразу...

Разговор Малины с самим собой это фурор


Просто класс

А Андрей то
Нет бы на едине с Катькоц
А он прям и Ромке все говорит

А Катька то ляпнула-Нет
Теперь Малина поймет что это было все правдой и он не будет к нец испытывать симпатий
А это нам не нужно
Они должны быть вменсте

Что то надо делать
А Что??

Пиши скорее
Очень жду продолжение сюжета

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.

От любви - не уйдешь! И с этими жизнеутверждающими слвами

Глава 17.

Катя выскочила из кабинета, Жданов хотел, было, пойти за ней, но Рома встал в дверях, заслоняя проход:
- Ты куда?
- Пусти!
- Палыч… Отстань от Кати, а?
- Пусти меня, я еще не договорил!
- Слушай, ты хоть понял, что устроил ей форменный допрос?
- Значит, так было надо!
- Она тебе кто – жена, что ты ее так терзаешь?! Оставь ее в покое! Она ясно сказала, что ты ее не интересуешь!
- Не твое дело!
- Послушай… Андрей… Ты только что жаловался… просил выслушать… помочь советом… ты говорил, как нормальный человек… А теперь что? Опять в голову что-то ударило?
Андрей отступил, оперся ладонями о стол:
- Слушай… Малиновский… Что ты все время мне мешаешь? Тебе-то что?
И Рома решил, что, наверное, придется сказать Жданову о своих чувствах. Может быть, тогда хоть он отступится… Или признает за ним право на охрану Кати от домогательств.
- Палыч… Я… Я люблю ее…
- Что?
- Ты не ослышался… Я люблю Катю… У меня, как ты понимаешь, надежд не больше, чем у тебя… Но я, во всяком случае, не дам ее в обиду…
- Я не собираюсь ее обижать!
- Палыч… - .Рома посмотрел в его глаза, - Давай начистоту… Ты готов на ней жениться? И жить с ней всю жизнь? Не изменяя?
- Малина, да кто об этом может знать? Как я могу за всю жизнь обещать?
- Хорошо… Вопрос ставлю по-другому… Вот, сейчас, ты можешь сделать Кате предложение? И не просто сделать, а, действительно, жениться? Ты готов уже сейчас забыть о существовании других женщин?
- Слушай, что ты пристал? Да как можно о чем-то говорить, если еще ничего не было? Ну… почти не было… отношений, во всяком случае…
- Жданов… А что между вами было?
- Неважно.
- И все-таки?
- Я не скажу. Спроси у Кати, если захочет – расскажет. От меня ты ничего не узнаешь, я обещал молчать.
- Ладно… Я тебе о другом скажу…
Рома отошел от дверей, присел на стол, опершись на одну руку… рука поехала на скользкой плоскости, и он, следуя за рукой, растянулся на столешнице. Уткнувшись в сложенные руки, он заговорил – голос звучал глухо, слова рвались сквозь затаенную боль:
- Разве ты можешь понять – что такое: любить?.. Что такое - ждать мгновения, когда окажешься рядом… даже без надежды хотя бы поцеловать… просто быть рядом… помогать, если можешь… развеселить… разделить печаль… Быть ее мужем? Да… безусловно… Только это мечта недостижимая… Но… - и Рома резко сел, - я ей не нужен? Ладно… Пусть так… Я смогу это вытерпеть… Главное – чтоб была счастлива она… Пусть она будет с другим, только была бы счастлива… Но любому, кто посмеет ее обидеть… я переломаю ноги… Слышишь, Палыч? И ты – не исключение. Не смей трогать Катю. Может быть, в этом Никите она найдет свое счастье… А я… я всегда буду ей верным другом…
Жданов опешил от такого признания. Да, Катя ему нравилась, но чтоб так? Он совершенно не собирался связывать с ней свою жизнь – по крайней мере, сейчас. Сейчас он вообще не хотел никаких серьезных отношений.
И… да, наверное, Малиновский прав… И нужно отступиться. Одно дело… хотеть… Другое – любить…
- Ромка… Я… я… ты… ты прости меня… я же не знал… Если ты так… Конечно… Что мне… мало других… Я не думал, что ты так…
- Ты не станешь ее больше трогать?
- Нет. Клянусь. Малина… ну… я ж не последняя сволочь…
- Спасибо, Палыч…
- Да, ладно…
- Только ты ей не говори ничего.
- А, может, ты зря молчишь?
- Нет… - сперва неуверенно, а потом яростно замотал головой Малиновский, - Не зря… Если она узнает, что я люблю… Она станет меня избегать… Притворное сочувствие будет… Ну, подумай сам – разве она вообще может мне поверить ,если на мне пробы ставить негде? Я для нее – бабник Рома Малиновский… Ей и в страшном сне не присниться, что я способен на чувства…
Андрей присел на стол рядом с ним:
- И что же ты будешь делать?
- А что тут можно сделать? Буду любить…

- Вы хотели поговорить…
- Да, проходите… - Кира смущалась, и это было очень заметно. Катя тоже пришла в волнение, вот сейчас она почти безошибочно могла предположить, что разговор пойдет об Андрее, но… Что сказать? Вывалить правду? Но та правда, которую Катя могла бы поведать, была слишком неприглядной, что озвучивать ее любящей женщине… А обманывать? Обнадеживать на пустом месте? Это еще хуже… Значит, как-то выкручиваться, изворачиваться?.. Это ей-то? Без малейшего опыта в таких делах? Когда самой впору искать совета?
- Катя… Я хотела поговорить об Андрее…
Катя сглотнула, готовясь отказать – как только?
- Да… я поняла…
- Катя… Так уж получилось, что, наверное. Лучше всех его знаете Вы…
- Кира, я…
- Не спорьте… Вы же сами знаете, что это так… Он не прячется от Вас… Как прятался от меня.
Кира замолчала, собираясь с мыслями. Продолжила:
- Катя… Вы знаете – почему он ушел от жены?
- Да… знаю… Но… Вам он, наверное, тоже скажет… просто не успел еще…
- Мне… - Кира усмехнулась, - Возможно… в последнюю очередь…
- Там очень неприятная история… Он не рассказывал подробностей… В общем ,он узнал, что она его приворожила…
- Что? Это как?
- Ну… подливала какие-то зелья… Сказал ,что действительно был ею сильно увлечен, а недавно все стало проходить. Ему странно все это было, он понять не мог… А потом все узнал. И узнал, что в последний раз что-то у нее не сработало… И вот так он от нее освободился. Только она еще какую-то дрянь ему давала, и если все нормально, то он придет в себя где-то через месяц…
- Катя… И Вы верите?
- А что остается делать? Вы же помните, как у него этот роман возник – на пустом месте совершенно. А предпосылок не было! Лейла эта… ничем она от остальных не отличалась… Ой, извините! – Катя сказала лишнее и тут же пожалела об этом
- Ничего, Катя... Я же знала об этом… - устало успокоила ее Кира, а Катя внимательно посмотрела на нее. И не удержалась:
- А зачем тогда вам это? Зачем он вам?

Кира остановилась на вздохе – будто тормознула автомобиль на всей скорости перед барьером. Побледнела. Покраснела. Медленно и глубоко вздохнула еще раз.
Сейчас скажет все, что она обо мне думает, - пронеслось в голове у Кати, - Ну и ладно. Должен же хоть один человек сказать ей правду.
Кира отвернулась, шагнула в сторону дверей, будто собиралась уйти, поднесла руки горлу, как бы освобождая горловину для воздуха, вздохнула еще раз – уже со всхлипом… и расплакалась.
- Кира… - нерешительно произнесла Катя.
Воропаева махнула рукой, как бы говоря: не обращай внимания, вытерла слезы, села рядом с Катей на диванчик.
- Я думала об этом… Я не знаю… Меня будто привязало к нему что-то, будто держит… А сама я уйти не могу, все надежда какая-то – а вдруг. А вдруг в этот раз он вернется и… все наладится…
- Вы в это верите?
- Нет. Не верю. Бреду как по кругу заколдованному. После его женитьбы, вроде, успокаиваться стала… а сейчас… снова наваждение вернулось… Только он сейчас и не обещает уже ничего… Знаете, что утром сказал? Что не обещает ничего. Почти открытым текстом – как по бабам бегал, так и буду продолжать, нужен если такой - то буду захаживать в промежутке между другими…
Катю передернуло от отвращения.
Нет, не к Жданову – она иного и не ждала от него, а от ситуации. От того, что Кира еще и раздумывает: надо это ей или не надо.
- Но что мне делать? – посмотрела Воропаева на Катю.
- Я не знаю, Кира, что делать Вам. В таких делах советы не дают. Но я бы… я бы послал его ко всем чертям!
- Вам легко говорить… - вздохнула Кира.
Особенно, полтора месяца назад было легко – усмехнулась про себя Катя. Но все же не так…
- Конечно… врагу не пожелаешь такую ситуацию как у вас… Но… по-моему, лучше рвануть одним махом… ведь надеяться вот так можно всю жизнь… мало ли таких случаев…

- Кира! – в кабинет влетел Жданов, - Оп! Катя? А ты что здесь делаешь?

- Мы разговаривали… - Катя поднялась, - Я пойду…
Но Кира придержала ее за руку:
- Катя… Останьтесь, пожалуйста…
Катя удивленно посмотрела на нее.
- Пожалуйста… - повторила Кира.
Кате ничего не оставалось делать, как послушать ее.
- Кира, но… нам надо с тобой поговорить! – занервничал Андрей. Как он мог при Кате, от которой только что требовал ответных чувств, подкатываться к Кире? Он, конечно, циник, но не настолько…
- Кира, ты, возможно, не поняла… Я хочу поговорить… о…
- Я поняла – о чем. Скажи при Кате.
Жданов вдруг подумал, что Катя рассказала Воропаевой о разговоре в конференц-зале. Да, это объясняло бы ее поведение…. Он начал злиться.
- Кира?! Катя, в конце концов, дай нам поговорить, что за бестактность?!
- Нет! – Кира вцепилась в руку Пушкаревой, не желая отпускать ее.
- Кира!
- Жданов! Я знаю - что ты хотел. И я, в отличии от тебя, Кати не стесняюсь. Так вот, дорогой мой, я на твои условия не согласна!
- Что? – удивился Андрей. Кира выдвигает какие-то условия?, - Ты уверена?
Он смотрел теперь уже ехидно, чем, впрочем, только утвердил женщину в намерениях.
- ДА! Я уверена абсолютно! Если мы с тобой и будем встречаться, то на МОИХ условиях, ясно?
- А-а-атлична! - раскинул руки в стороны Андрей, - З-з-замечательна!!! А на твои условия, Кирюша, не согласен я!
Дверь стукнулась об косяк, от сотрясения ваза, стоявшая недалеко от двери, покачнулась и опрокинулась.
Катя не могла поверить в произошедшее:
- Ну… ты даешь… - только и смогла выдавить она.
- Тебе спасибо! – радостно улыбнулась Кира, - Как я его!!! Кать, смогла! Смогла ведь!

_________________
Все будет. Но не сразу...

Глава 18

А Жданов стоял в приемной вице-президентов удивленный и растерянный. Боги, наверное, действительно решили свести его с ума – еще не наступило время обеда, а он уже был вымотан так, как не выматывался за весь день показа.
Кира его отшила. Кира! Эта подстилка, которая была готова на все! Эта… И что там делала Катя? Она… Она рассказала все Кире?
Катя вышла от Киры.
- Кать…
Она будто мысли его услышала:
- Я ей ничего не рассказывала. Почти ничего. Кроме того – почему ты расстался с Лейлой.
- Но почему она?
- Андрей… Этот вопрос – не ко мне. Извини, мне хотелось бы побыть одной, я смертельно устала сегодня от всех этих разборок.
Жданов кивнул:
- Я тоже… Я тоже, наверное, посижу у себя, мне нужно о многом подумать.

Они засели в кабинетах.
Все засели в кабинетах.

Кира….
Восхищалась собой.
Удивлялась – как одно только присутствие Кати дало ей такую силу.
Поражалась – как она раньше не замечала в Кате этого стального стержня, этой энергетики, дающей опору и тем, кто с ней рядом. Теперь ясно – почему Жданов и Малиновский так прикипели к девочке, она же просто Фея какая-то.

Рома….
Жалел себя.
Катя однозначно сказала, что он ей не нравится. Но как она могла сказать другое? Но… нет… Вряд ли она могла схитрить – ситуация не располагала.
Вот только – чем дальше, тем труднее удерживать себя от проявления чувств.
Уехать, что ли, куда-нибудь?

Катя…
Мозг плавился. Нахлынуло все – и разом. Андрей не должен был вспоминать.
Не должен.

Андрей…
Вспоминал.
Корпоративная вечеринка в честь дня его рождения. Он и не ожидал, а Женсовет поздравил. Его это так тронуло, особенно, когда вспомнил он первый день своего президентства. И вот, наконец-то, хоть какое-то внимание со стороны сотрудников.
День рождения.
Смешная песенка под гитару неугомонного Федора, поздравления, подарки с забавным смыслом…
А потом, после (вместо) обеда, распахнулись двери конференц-зала, и Андрей совсем уж ахнул.
В тот вечер он чувствовал себя добрым царем-батюшкой из сказки.

Катя.
Это она уговорила девчонок поздравить Его и сделать ему праздник.
Никто, кроме нее, не понимал – как он переживал из-за того, первого дня. Отца проводили всем коллективом, ему никто не сказал даже простого «Поздравляю!»
Ну, да, он был импульсивен и иногда орал.
Но зато защищал от всех.
Так приятно было сделать ему… что-то такое… необычное…

Андрей.
Он выпил чуть больше, чем собирался. Впрочем, это случилось со всеми – было как-то особенно тепло в тот день.
Кира с Викой на вечеринке не присутствовали; впрочем, это и неудивительно – через неделю должна была состояться его свадьба с Лейлой.
Он краем уха услышал разговор Татьяны с Шурочкой. И узнал, что этим торжеством обязан Кате. Он хотел ее поблагодарить.
Не за это, конечно, а просто за то, что она – есть. Верный и надежный человечек. Чуткий и добрый. Он хотел ей просто сказать: «Спасибо, Катя, что ты есть…»
Это он сказал девочкам, что сам отвезет Катю домой.
Они вместе зашли в кабинет, Катя собиралась одеваться, но он, заглянув в каморку, предложил посидеть вдвоем. Поговорить.
Он сказал: «Мы давно… мы никогда не общались просто так, Катя, не по работе»
Она пожала плечами. Не возражала.
Он принес виски и шампанское, она порезала яблоки… конфеты там еще были…

Катя.
Это сказка какая-то была.
Андрей вдруг предложил подвезти меня. Но это – не удивительно, он иногда подвозил.
А потом предложил посидеть немножко «За жизнь».
Я сказала, что дома будут ждать, он ответил, что дома праздновать будут в субботу.
Он принес виски и шампанское. У меня на столе лежало два яблока – Танюша притащила еще днем. И конфеты.
Это он принес конфеты, коробку.
Что-то из подаренного…

Андрей
Он сел на стремяночку, разлил.
- Катенька, давай выпьем за тебя!
- Но сегодня твой праздник…
- За меня пили весь день. Я хочу теперь – за тебя. Я хочу сказать тебе, Кать, одну очень важную вещь… Спасибо, что есть у меня…

Катя
Я покраснела.
Это было сказано так, что у меня мурашки по спине побежали… Надеялась ли я на что-то? Конечно, нет. Просто был какое-то такое очень сказочное уединение, что я придумала себе продолжение этой сказки…

Андрей
Горела только настольная лампа. Уютный полумрак. Интимный. Он вдруг заметил, что у нее какие-то необыкновенные глаза. Сначала решил, что свет так отражается в стеклах, что создает тайну, но всмотрелся… да нет… глаза и вправду удивительные.

Катя
Он вдруг замолк на полуслове, пристально глядя мне в глаза, было такое ощущение, что он проникает мне в самую душу. И я придумала, что он – влюблен. Что он – мой сказочный принц. И сейчас поцелует…

Андрей
В той бутылке, что он принес, оказывается, оставалось лишь чуть-чуть на дне – на один неполный бокал. Катя сопротивлялась, но он принес еще шампанского. Открывал – зубоскалил, а пена возьми и рванись прямо на нее.
Мы ойкнули оба и засмеялись, а потом он велел быстро снимать пиджак – хоть салфетками потереть, пока насквозь не промокло.
Под пиджаком у нее была серая водолазка.
Вот тут то он и припух. Глаза магические еще бы стерпел, но тут такой роскошный бюст… Сердце сразу упрыгало вниз живота, туда же ушло все тепло из тела. Он чувствовал, как пальцы на руках заледенели…

Катя
Пиджак пришлось снять – и мы кинулись промакивать его салфетками. Он случайно коснулся рукой груди и во мне все как будто вспыхнуло, как будто я всю жизнь только и ждала этого прикосновения.
Вот это и есть желание? – пронеслось у меня в мыслях.

Андрей
Он хотел ее.
Он коснулся рукой ее груди – будто случайно, и уже знал, что умрет, если хотя бы не попытается. И надежда разгорелась, когда увидел, что на ткани водолазки отчетливо проступили бугорки взбухших сосков.
Она – тоже?

Катя
Он вдруг выпрямился, посмотрел на меня каким-то потусторонним взглядом, в следующий миг уже целовал – упоительно нежно, я и не знала, что поцелуи бывают такими.
Я не маленькая девочка, я понимала – что будет дальше… Если я не остановлю его, если не скажу сейчас что-нибудь.
Я и хотела отстраниться, только не могла уже.
И тогда я сказала своему разумному внутреннему голосу: Пушкарева! Это твой единственный шанс узнать, как ЭТО бывает по-настоящему. Ты думаешь, в твоей никчемной жизни будет что-то еще? Его руки были ласковы, взгляд завораживал, а губы… уносили куда-то в другой мир. И я подумала: плевать. Плевать, что будет завтра, должна же я хоть раз в жизни попробовать ЭТО.

Андрей
Она напряглась, чуть отстранилась, но он усилил напор губ, он не хотел отпускать ее, потому что хотел ее, отдавая себе отчет в том, что хочет Катю Пушкареву, но не видел в этом ничего странного. Руки проникли под водолазку, прорвалась к груди, потом застежка расстегнулась как будто сама собой, и когда он ладонью коснулся упругого твердого соска, девушка вздохнула.

Они оба понимали, что сейчас все случится.

Голова ее кружилась – то ли от выпитого, то ли от новых, невероятно новых ощущений, подобных которым она не испытывала никогда.
Тот, первый раз… Она тогда не чувствовала ничего, кроме стыда, боли и неловкости. Копошащийся Денис вызывал в ней досаду, она все ждала – когда же наступит то самое, ради чего люди этим занимаются, но – увы! – таки не дождалась. Липко, противно…
Но сейчас все было по-другому. Кружилась голова, внизу живота набухал пульсирующий ком жгучего желания – она сразу нашла этому определение; тело само изгибалось под его ласками, губы будто знали – как отвечать на поцелуи, а руки бесстыдно обнимали и гладили его торс, уже обнаженный.
Она сама не заметила, как на ней ничего не осталось из одежды; куда делась посуда со стола – она тоже не успела отследить, казалось, у Андрея были еще даже не две, а четыре руки - иначе как он мог, не прерывая горячей ласки, освободить для них импровизированное ложе…
Удивляясь себе, она все крепче прижималась к нему, чувствуя упругость его плоти; и в этот раз ей был не стыдно это чувствовать, наоборот, хотелось скорее узнать – как… как это будет с ним…
Она уже вся размякла в его жарких руках, сознание еще на капелюшечку возмущалось, но тело стремилось к нему – в пучину ли ада или к вратам ли рая; все равно это было.
Он устроил ее поудобнее, слегка отстранился и замер у самого входа: когда она уже ощутила тугое мужское касание, ей вдруг почудилось, что он остановится, и она сама непроизвольно подалась вперед и…

Он вдруг выплыл на мгновение из тумана страсти, с ужасом подумав, что она ведь еще наверняка девочка, а он что делает? И он остановился, вибрируя на грани – плоть звала вперед, остатки рассудка приказывали прекратить, но тут она сама решила все сомнения, подавшись к нему навстречу и…

Он стал ее обладателем.
Она не была девочкой, но восхитительно тугой вход, заставивший его вскрикнуть от острого наслаждения, красноречиво свидетельствовал о мизерном опыте, может быть, даже единичном, наверняка с каким-нибудь сопляком-однокурсником, кончившим от одного только проникновения.
Когда он, ошалевший от открытия, старающийся справиться с дрожью и с желанием за миг добраться до сладкой награды, закрыв глаза, смаковал ощущения, совершая самые слабые – насколько это было возможно, толчки, она издала глухой животный стон, снова придвигаясь к нему, моля без слов о продолжении этого действа.
И он послушно исполнил ее моление – то наращивая, то замедляя темп, не давая покоя ни рукам, ни губам, неутомимо вел ее к сладостному мигу, на ходу ориентируясь в ее реакции на ласки, в ее готовности, в ее желаниях.
Он чуть не пропустил мгновения перед тем, как вместилище и средоточие их обоюдных желаний, напрягшись, начнет отдавать накопленную энергию; но успел все-таки, успел и сам подобраться, чтоб вытерпеть судорожные волны ее страсти как подобает не мальчику, но мужчине – приняв ее восторг, но не выплеснув при этом свой.
Обцеловав ее, утихающую, шепотом извинился, оторвался ненадолго, чтоб достать презерватив, и, снова извинившись, вошел в нее, лелея утоление уже собственного невыносимого желания, и достиг своего пика в считанные секунды.
Выравнивая дыхание, он продолжал шептать ей слова благодарности и симпатии, заверяя, что ему было бесконечно хорошо с ней, и – видит Бог! – он совсем не врал.

Катя
Я почти не спала той ночью. Я знала одно – я ни о чем не жалею, я старалась запомнить, намертво сохранить в себе то, что чувствовала… Но я знала и другое – это не должно повториться. Я не была настолько глупой, чтоб надеяться на отмену свадьбы – смешно даже: Андрей Жданов отменяет свадьбу потому, что переспал с секретаршей. Сколько в его жизни было таких, как я! Да нет, не таких – красивых, привлекательных…
То, что было со мной, было сказкой… Пробило полночь и карета превратилась в тыкву, антураж праздничной ночи растаял, все вернулось на круги своя.
Спасибо ему за то, что ЭТО было и со мной.
И больше ничего не нужно.

Андрей.
Лейла тогда еще не жила со мной; оставалась ночевать иногда.
В тот день он ей звонил с работы, объяснил, что у них – вечеринка, поэтому они не встретятся. Он приехал домой и был рад, что ее нет. Трудно описать – что было с ним, он знал лишь одно: он не хочет сейчас никого видеть.
Что зацепило в Кате? Непонятно.
Все это было как-то по-другому… Не так, как обычно. И ощущения были более… терпкими. Как экзотический фрукт, непривычный на вкус.
Утром стало страшно: а как теперь общаться? Он не хотел терять помощницу, друга, фактически. Но он не видел и возможности продолжения отношений.
Да и – те, что устроили бы его, вряд ли устроили бы Катю.

Катя
А утром он смотрел на меня с такой ласковой улыбкой, что хотелось умереть…

Андрей
Он так и не придумал – что сказать.
Что ж, пусть будет, как будет.
А она даже взглядом не показала, что между ними что-то было. Все, как обычно, даже – холоднее. Он даже обиделся, но – разве не этого он хотел?
И подумал, что хотения его как-то раздвоились… Да, он хотел, чтоб все было, как до того. Но хотел и повторения.

Катя
Он зашел ко мне ближе к вечеру, предложил подвезти.
Я отказалась. Ни к чему, - сказала. Он настаивал.
Что ж, все равно надо как-то поговорить. Что-то сказать. Расставить точки над и. Все равно не обойдется без этого.
И я согласилась.

Андрей
Он даже не знал – что скажет. Ему не нравилась – да, ее холодность. Он понимал – да, что так лучше. Но хотел этого понимать.

- Кать, я…
- Андрей… не нужно ничего говорить… и менять ничего не нужно… пусть останется, как было… до…
- Кать, я…
Она повернулась к нему, закрыла рот ладошкой, которую он тут же начал нежно посасывать. Она покачала головой:
- Андрей… Мы ведь понимаем друг друга почти без слов… Мы оба знаем, что не нужно больше ничего… Давай остановимся… Не надо… Пожалуйста…
- Кать, я… я тебе теперь противен?
- Что ты! Я… наверное… да, наверное, нужно тебе это сказать… Андрей… это… это было лучшее в моей жизни… Спасибо тебе… Тебе этого и не понять… конечно… ты – не я, для тебя в этом ничего такого нет… а я…
- Кать… - он нагнулся к ней совсем близко и горячо зашептал, - Кать… Ты не должна так думать… Поверь, просто поверь… ты для меня – не одна из многих, нет… Ты – особенная… Может быть, у нас с тобой могло бы получиться нечто бОльшее…
- Нет! – вскрикнула Катя, - Нет. Не смей даже думать об этом! Пожалуйста…
- Почему?
- Потому что это никому не нужно. Андрей… Мы же все понимаем, зачем об этом говорить… Ты разве не понимаешь?
Он промолчал, но пожал плечами.
- Ты тоже понимаешь… Поэтому… Пусть… как будто ничего не было… Пожалуйста…
- Ну… хорошо… Если ты так хочешь…
- Очень хочу!
- Хорошо, Кать… - он был очень серьезен, - Хорошо… Только… если ты захочешь продолжить…
- Не захочу!
- Если захочешь. Будет достаточно намека…
- Я тебе не могу сказать того же.
- Все в твоих руках.
- Все, Андрей, я пошла… Мне пора.
- Да… конечно… Можно я тебя поцелую? В последний раз?
- Можно…

_________________
Все будет. Но не сразу...

Можно..
А потом опять бурная ночка в офисе :06:

Класс
Как же было хорошо
Спасибо солнце мое
Это было прекрасно

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.

Глава 19

Катя
И все. Такой вот у меня роман был уникальный – на один вечер. И это еще счастье, что хватило сил не сойти потом с ума. Умирала неделю. Его шепот мерещился среди ночи, от его поцелуев просыпалась, от его глаз… ох…
К счастью, через неделю была свадьба. Он ушел с головой в свое, виделись реже, а потом… потом появился Ромка, и все действительно забылось, оставив только тепло в душе и удивление - как он не побрезговал такой неформатной.
А ведь их отношения все-таки изменились. Стали теплее и мягче. Доверительнее.
До тех самых пор, пока я не начала ближе общаться с Ромой. Выходит, он все время на что-то надеялся? Ждал моего намека?
Бред!

Андрей
Ему пришлось принять ее условия – они были наилучшими. Потом была свадьба. Теперь-то он понимал, что задумчивость, сопровождавшая его после близости с Катей, насторожила Лейлу, и ему была влита очередная порция зелья… Результат предсказуем – Лейла, Лейла и еще раз Лейла.
Вот только к Кате осталась нежность – она не ушла никуда.
А потом – ее обморок.
Он немножко соврал Малиновскому о том, что фигуру ее он разглядел тогда. Но не соврал, что едва сдержал себя. И о том, что ходил потом несколько дней одурманенный неправильными желаниями – тоже не соврал.
А потом и того хуже – Катя сблизилась с Малиновским.
Да нет, конечно, он желал ей счастья, но… все чаще вспоминался тот вечер, только все это – с Ромой в главной роли. И от того, что все те упоительные ощущения достанутся Малине, от того, что его будет гладить маленькими ладошками Катя, от того, что он…. О, черт! Разум возмущенно кипел.
Но Катя однозначно сказала, что вернуть нельзя ничего.
В то, что ей нравится не Малиновский, Андрей не поверил – слишком резким было это «Да!», слишком медлила она с ответом.

Кира
Но разве сможет она долго отказывать Жданову, если стоит закрыть глаза и… Нет, лучше этого не делать… Это опасно. Это настолько опасно, что она может не выдержать и пойти к нему, наплевав на всех его женщин… Она слишком зависит от его взгляда и его поцелуев… Опять?
Надо бы хоть пойти и чем-нибудь заняться… На обед, что ли, съездить?

Рома
Что было у Кати со Ждановым? Даже если это – просто поцелуй, похоже, для них он дорогого стоит… Да какая разница – что было? Главное – Катя отвергла его. Впрочем, как и Жданова. Решительно и бесповоротно.
И вообще… на обед пора…

Рома, стоя в приемной, нерешительно поглядывал на дверь в кабинет Кати: позвать? Не позвать?
Вышла Кира:
- Рома? Ты на обед? Может, вместе?
- Я с Катей, - он шагнул все-таки к дверям.
Откуда ни возьмись, нарисовалась Клочкова:
- Кира, ты на обед? Может, вместе?
Вышла Катя:
- Рома, ты на обед?
- Может, вместе?
Раздались аплодисменты – это Жданов стал свидетелем сборов:
- Может, ВСЕ вместе? – предложил он.
- Ну, конечно! – Клочкова сообразила, что, раз все вместе в день рождения, пусть и пушкаревский, значит, еды будет много и еда будет соответствующая.
- Вот уже нет! – Роме совсем не улыбалось давиться под хищным взглядом, к сожалению, пока не бывшей жены.
- Делать больше нечего! – фыркнула Кира. Оказывается, если не наедине, то отказывать Андрею вполне просто.
- Меня ждут… - кротко ответила Катя, - Рома, поедешь со мной?
- Ждет Никита?
- Да… Но, думаю, ты лишним не будешь.
Никто не заставил бы Малиновского отказаться от такого предложения.
Пушкарева с Малиновским ушли.
- Кира? Мы идем? – нервно спросила Клочкова, опасаясь, что и Кира ее проигнорирует. За Киру ответил Жданов:
- Да, Викуся, она идет. Но со мной. И ты, прости, будешь лишней.
- Жданов! – возмутилась Кира, но Андрей ловко подхватил ее под руку и повел за собой.
- Я думаю, Кирюша, нам есть о чем поговорить.


Жданов легонько подтолкнул Киру в лифт, нажал кнопку, а сам навис над девушкой, опершись руками о стенку.
- Кирюша… Ну? Что за дела? – бархатным голосом произнес он, - Ну, что ты придумала такое? Ну, виноват, выразился неправильно… Ты просто не контролируй каждый мой шаг и все будет хорошо…
- Андрей… - только и успела проговорить Кира, а Жданов уже прижал ее низом живота, совершая легкие вдавливающие движения.
- Кирюша… ну… - обжег он жарким дыханием ее щеку, - девочка моя… милая… не обижайся… ты… чувствуешь… как я тебя хочу…
Он нашел ее губы, и… она не могла не ответить.
Как она могла сопротивляться, если каждая клеточка ее тела мечтала быть с ним?
- Ну его, этот обед, а? Поедем к тебе?
Она согласилась.
Ругала себя, но…

- Кать, а ты зачем меня взяла?
Вопрос, конечно, интересный… Зачем Катя взяла на свидание Малиновского? Ну, не в качестве же водителя. Да-с… А зачем?
- Честно?
- Ну… наверное… - засмеялся Рома, - придумать я и сам что-нибудь могу.
- Ромка, мне с тобой легче.
- Я не понял… Мне казалось – он тебе нравится, разве нет?
- Ну… нравится… только… я как-то неловко себя чувствую… ну… я думаю, это пока… потом… познакомимся поближе…
Если бы Малиновский был девушкой, он бы покраснел, ибо «познакомимся поближе» он воспринимал по-своему, а сейчас – особенно… Он так был бы не прочь познакомиться поближе с Катей.
Остановив машину у ресторана, Рома не покинул ее сразу, а, повернувшись к Кате, взял ее за руки:
- Кать… Конечно... у тебя может быть как-то по-другому… но, как мне кажется, если тебе с ним неловко, неинтересно… то… может, он – не твой человек? И ни к чему тратить на него время?
- Не знаю…
- Хотя… Кать, нет. Не слушай меня, конечно. Я очень даже могу ошибаться!
- Ты? Ромка, ты - ошибаться?
- Кать, я – не господь Бог… И потом… - он замолчал. Нет уж, он не станет напоминать о том, что его опыт односторонен: безошибочно определить – какую девицу можно снять, ну и - снять ее. А романтические отношения… тут он, пожалуй, пас… Увы…
- Что?
- Ничего, ерунда. Пойдем. Опаздывать – нехорошо.

Обедом Рома остался… доволен.
Более чем. Он понял, что Никита совсем не нравится Кате. То есть – как мужчина не нравится. Не спрашивайте меня – как он это понял. Просто Малиновский – это ведь не Коля Зорькин, это профессиональный любитель женщин, а кому, как не ему, уметь по малозаметным движениям рук, взглядов, по произнесенным или непроизнесенным словам разобраться – ровно ли дышит девушка в сторону некоего молодого человека.
Так вот – Никитой Катя интересовалась мало. Не было не то, что горящего, но даже заинтересованного взгляда – ни одного. Не пялилась она пристально на симпатичную физиономию Минаева. На Рому и то чаще смотрела, а, в основном, изучала стены ресторана.
Минаев решил, что помеха в общении – Малиновский, что Катерина стесняется коллегу. А зачем привела? Ну… побоялась, что он, Никита, позволит себе лишнего. И прихватила телохранителя.
Кроме того, Минаев, честно говоря, был неважным собеседником – не умел он беззаботно шутить, разговоры предпочитал основательные, легкий треп не был его коньком; Катерина же, судя по прошлому вечеру, этими талантами тоже не обладала, и Малиновский стал спасением для них обоих – сойдя, заодно, и за тамаду.
Катя окончательно поняла, что с Минаевым ей не по пути. Сколько она ни сравнивала, Малиновский был лучше.
Кроме двух пунктов: Малиновский был бабником, и Малиновскому не нужна была Катя. Но Никита не был нужен Кате.
И не надо давать ему надежду, и самой мучаться от необходимости что-то ему говорить. Только – как говорят об этом?
У нее совсем не было опыта расставаний. Не считая Андрея. Но тогда все было совсем-совсем по-другому. А это другое внезапно нахлынуло на нее, да так, будто они расстались только вчера – и тело вспомнила все его нескромные прикосновения… и требовательно заныло внизу живота, и щеки окрасились пунцовым румянцем.
Катя быстро приложила ладони к щекам – будто заслоняя свою тайну от окружающего мира, но мужчины уже заметили эту резкую перемену в ней:
- Кать, тебе плохо? – взволнованно спросил Роман.
- Катя? – привстал Никита.
- Ничего… - опомнилась Катя, - это… шампанское, наверное… Простите… Я выйду на минуту…
Рома, сидевший рядом, вскочил, поддержал ее под руку:
- Я провожу…
- Нет, не нужно…
- Провожу.
Минаев проводил их непонимающим взглядом. Что за искорки между этими двумя? Они не любовники… это точно… Что у них?

Обедом Жданов остался… доволен.
Хотя, собственно обед состоял из яичницы и кофе, но секс, по его глубочайшему убеждению, был важнее кекса. Кекс можно было заменить сексом, а вот наоборот – нет. И не надо спорить, переубедить его в этом не смог бы никто.

Сидя в машине, Катя думала, что, наверное, она слишком скомканно попрощалась с Никитой. Но он так странно на нее смотрел… неужели, понял? Хотя, если понял, то это – только к лучшему…

Катя, Катенька… как-то странно на тебя сегодня действуют мизерные дозы шампанского… может… я тебе тоже нравлюсь? Вот и на свидание меня потащила, лишним на котором был отнюдь не я… Кто тебе нравится? Не Минаев – ежу понятно, но кто? Я? Почему ты так упорно отвергаешь Жданова? Что там между вами было?
Малиновский включил радио

Как начать не знаю я,
Мы же верные друзья.
Я боюсь тебя терять,
Лучше буду я молчать.

Рука Ромы дрогнула, первым желанием было: выключить, но… догадается ведь…

Но дыханье горячо,
Мы сидим к плечу плечо.
Мы с тобой наедине
И я слышу в тишине.

Кто тебе сказал, что мы расстанемся
Если мы с тобой друг другу нравимся?
Были мы друзьями неразлучными -
Не заметили любви.

Кате казалось: Ромка понимает, что эта песня – про них. Она снова покраснела и быстро отвернулась к окну, скрывая смятение.

Верности давали обещание,
В щёчку целовались на прощание,
Но теперь горит другими чувствами
Сердце у меня в груди.


- Ты умница… - поцеловал Андрей Киру в лифте перед самым прибытием на этаж, - Видишь, как нам может быть хорошо вдвоем… Если ты не капризничаешь…
Кира соглашалась с ним, но прекрасно понимала, что снова впадает в зависимость. Сколько она сможет продержаться, чтоб не искать его по вечерам? Она хотела владеть им безраздельно, но пока (а разве – только пока?) это он безраздельно владел ею.
И она ничего не могла с этим поделать.

У ресепшена стояли Катя и Малиновский.
Катя посмотрела на Киру с сожалением – она вычислила их с одного взгляда.
Как можно требовать к себе уважения, если сама себя не уважаешь?
Вопрос, однако…

_________________
Все будет. Но не сразу...

не, не будет
не с Катей
не в офисе :)

спасиб!

_________________
Все будет. Но не сразу...

:07:
Спасибки
Ты меня порадовала
А что нить будет сегодня?
Или уже после НГ?

_________________

Дрогнет Запад, и дрогнет Восток.
Сила, Сила в Руке.
Девять Звезд - Синий Цветок,
Синий Цветок на Клинке.

Как это - после НГ? Я ж не выдержу столько!!

Глава 20

Кабинет Кати.
- Катя… Я понимаю, что вторгаюсь в ваши личные дела, только… не хочется, чтоб вы повторяли мои ошибки, - грустно сказала Кира.
Катя недоумевающе посмотрела на нее:
- Вы о чем?
- О Малиновском. Зачем он вам?
- Рома? – Катя умудрилась не покраснеть, - Мы друзья…
- Катя… Простите, но ведь все видно невооруженным взглядом! Малиновский кружит возле вас… В его поведении нет ничего дружеского… Извините… Вы, конечно, можете скрывать свои отношения… но все слишком заметно…
- Кира, я действительно вас не понимаю. Поверьте, между нами нет никаких отношений, кроме дружеских!
- Значит, эти отношения не за горами.
- Но с чего вы это взяли?
- Вы нравитесь Малиновскому, и нравитесь очень сильно.
- Ерунда какая-то!
- И, по-моему, он Вам – тоже.
Катя все-таки покраснела.
- Нет… это неправда… - жалобно произнесла она, чувствуя, что совершенно неубедительна.
- Катя… Я ведь не собираюсь Вас в этом упрекать… Только… Когда-то я тоже надеялась, что Андрей изменится… И что? Я не могу уйти от него. Я все понимаю, но стоит ему поманить меня пальчиком, как я снова у его ног. Уйти от него – выше моих сил… Но речь не обо мне, о Вас. Если у Вас с Романом еще ничего нет, то – не начинайте. Держите его на расстоянии, не позволяйте себе переступить грань… За Вами ухаживает Никита Минаев? Примите его ухаживания. Даже если он Вам не слишком нравится… Общение с кем-то другим поможет не впасть в зависимость.
- Я…
- Катенька… Вы просто подумайте об этом… Если не хотите как я… Как бы я хотела вернуться назад и изменить все! А ведь Малиновский со Ждановым – два сапога пара.
- Да… конечно… Спасибо, Кира… Я подумаю…

После ухода Киры, Катя задумалась. А ведь Кира, черт возьми, права! Она ему нравится? Ну и что из этого? Скольких Рома помнит по имени? Скольких из тех, с кем он был в постели? Его женщины не вызывали у Кати столь острых эмоций, как женщины Жданова только потому, что она их не видела. Не считая Виктории.
Вот такие, как Виктория… они меняются как картинки в калейдоскопе, принося мгновенное удовольствие и не оставляя ничего после исчезновения.
Пушкарева… Тебе хватило ума отшить Жданова! После того, как ты плавала растопленным пластилином в его руках и молила «Не останавливайся!». После того, как он открыл тебе этот восхитительный чувственный мир… после того, как вы оба узнали, что идеально совместимы в сексе… Ты смогла все забыть лишь потому, что он не мог быть только с тобой. По объективным причинам.
И ты теперь влюбляешься в Малиновского, который ничем не отличается от Андрея. Глупость какая! Наплевать, растереть и, как правильно советовала Кира, встречаться с Никитой – а вдруг что-нибудь получится.
Нарисовался Рома.
Ох, как не рада была ему Катя!
- Ром, если ты по делу, то быстро, а если просто так, то – позже: мне к Жданову нужно, - и Катя деловито стала собирать в кучку папки.
- Тебе действительно к нему надо или… ты просто не хочешь со мной разговаривать?
Катя замерла,. глядя на Романа.
Он слышал их разговор с Кирой?
- Почему ты так странно спросил?
- Мне показалось, что за мгновение до моего прихода ты еще никуда не собиралась…
Экстрасенс хренов! Но к Жданову-то ей действительно надо было!
- Просто ты вошел в тот момент, когда я начала собираться.
- Ну… хорошо… Когда освободишься… зайди ко мне? Сможешь?
- Да… - прихватив несколько папочек, Катя вышла. Очень хотелось, чтоб Рома положил бы руку на талию… Или просто его коснуться…
Но Рома освободил ей путь, вышел следом и отправился к себе.
Он слышал разговор?

В президентской приемной было пусто – как всегда в последнее время. В кабинете: Андрей сидел за своим столом, вытянув ноги в сторону окна, и глядел куда-то вдаль. Какое-то несусветное одиночество на вершине горы… Даже жалко стало…
- Андрей…
- Катя! – встрепенулся Жданов, - Ты?
- Я принесла бумаги на подпись. Это счета к показу. И расчет по презентации…
- Хорошо, давай сюда, посмотрим…
Катя встала у стола.
- Да ты садись!
Она продолжала стоять.
- Кать… Ну… не буду я на тебя кидаться, честное слово! Иногда я бываю на редкость понятливым мальчиком, - и он улыбнулся обаятельной мальчишеской улыбкой, - садись, пожалуйста…
Просмотрев бумаги, подписав все, что нужно, расспросив о расходах на презентацию, Андрей сложил все аккуратной стопкой и придвинул к Кате со словами:
- Что-то ты без своего верного оруженосца… Куда Ромочка делся?
Катя вспыхнула. Жданов тоже догадывается? Господи, а кто еще?
- Никуда не делся. Но ты же… не позволишь себе больше ничего…
- А ты и поверила?
Катя схватила листочки, встала.
- Кать, прости, я глупо пошутил. Посиди еще.
- Зачем?
- Ну… я хочу задать тебе вопрос. Частного характера…
- Ответ отрицательный.
Андрей расхохотался.
- Кать, ответ на ЭТОТ вопрос я уже сегодня получил. Спасибо, все понял. Я, вообще-то, о другом хотел спросить… Скажи – тебе действительно так сильно нравится Минаев?
- Почему ты спрашиваешь?
- Потому что… - Жданов чуть задумался на тем, что хотел сказать… потом продолжил, - потому что мне кажется, что нравится тебе совсем не он!
- И этот туда же! – непроизвольно вырвалось у Кати.
- Ага! – обрадовался Андрей, - не я один это заметил! Кто же еще? Неужели сам объект?
Катя поперхнулась:
- Прекрати! Не смей! Даже если о чем-то догадался… Андрей… пожалуйста… Не нужно об этом никому говорить!
- Да почему, Кать? Ну… могу я хоть что-то для тебя сделать?
- Ни-че-го! – отчеканила Катя, - Не можешь, и не нужно.
Андрей стал серьезным:
- Ты хочешь отказаться от него так же, как отказалась от меня? Почему, Кать? Ну, ладно, я… Я собирался жениться… Но он чем тебе плох? Он свободен.
- Прекрати! Немедленно!
- Нет… Я хочу понять… Я хочу понять загадочную женскую душу… Почему вы отказываетесь от тех, кто рвется к вам всей душой, и прощаете все тем, кто к вам равнодушен?
- А при чем здесь женская душа? Разве вы – не такие же?
- Ну-у-у-у…
- Кира… любит тебя… а ты?
- А что я? Я с ней…
- Да ну? – ехидно протянула Катя, - С ней и еще с выводком моделек…
- Кать, ну… это же совсем другое!
- И ты про другое… Это не другое, Андрей, это все то же самое…
- Он любит тебя!
- Какое место я занимаю в его любви между моделизмом и цыпленком-гриль?
- Ты о чем?
- Я согласна только на первое, Жданов! Первое и единственное!
- Вот так сразу? – теперь ехидничал уже Жданов, - сразу и на пьедестал? А что ты для этого сделала?
- Что? – растерялась Катя.
- Чтобы удержать за собой первое место, спортсмены изводят себя тренировками – с утра до ночи. Что ты сделала для того, чтоб вечно быть на пьедестале? Почему ты уверена, что твое место – там?
Катя не нашлась – что ответить. Но и сил продолжать разговор не было.
Под пристальным взглядом Андрея, она молча собрала свои бумаги.
- Ты подумай над моими словами, Кать… И над вашими чувствами! – сказал он ей вдогонку.

Катя устала. От этого слишком длинного дня, который никак не мог подойти к концу. Она не хотела уже никакого дополнительного праздника – слишком много всего свалилось на ее голову. Она не знала – радоваться или нет тому, что ее симпатия к Малиновскому взаимно. Предостережения Киры совпадали с ее собственными страхами, но слова Жданова проникли в самую душу… Как он сказал? «Ты хочешь отказаться от него так же, как отказалась от меня?» Да, это, конечно, нонсенс… Ее копию – в том, прежнем, виде – нужно выставить в музее восковых фигур с табличкой: «Посмотрите, это чучело добровольно отказалось от Андрюши Жданова!». Смотреть сбежится весь столичный бомонд…
Но что делать?
В дверях появилась голова Ромы:
- Ты уже на месте?
Катя кивнула, но уткнулась в бумаги, всем своим видом показывая, что она – занята. Ну, должен же хоть кто-нибудь, кроме лифта и Милко, поработать!
Однако, Малиновский не обратил внимания на ее показную деловитость, он пересек помещение и присел на корточки рядом с ее креслом.
- Кать… Посмотри на меня…
Но что с ней такое? Она не могла заставить себя повернуть голову к нему… Застыла… Рома сам взял ее ладошку, приложил к своей щеке.
- Ка-а-ать… Ну… не хочешь, не смотри… Кать… не могу я больше молчать… в общем… ты мне нравишься…
Катя сидела, не шелохнувшись, но Рома видел, что щека ее начала розоветь.
- Кать… ты уж извини… я случайно услышал твой разговор с Кирой… часть его… и… я должен сказать… что ты не должна… м-м-м… да, ты не должна думать так… Кать… я могу быть верным… честно-честно… Кать… ну, не молчи…

- Рома… - ничего больше Катя произнести не смогла; откуда-то набежали слезы… стыдно почему-то…
- Кать… - Малиновский поднялся, увлекая ее за собой, и она очутилась в его объятиях – совершенно не дружеских на этот раз.
Поцелуй сводил с ума, рождая желания, в которых она не хотела себе признаваться; руки, помимо воли, сплелись на его спине…
- Кать… - чуть откинул назад голову Рома, внимательно глядя ей в глаза, - Катенька… Ты даже не представляешь, как я…
Не договорив, он снова прижал ее к себе, целуя шею, облизывая и посасывая мочку маленького ушка; рукой он коснулся ее груди, вздохнул глубоко, как ныряльщик перед прыжком, и с наслаждением сжал ладонью пышное полукружье, которое не давало ему покоя все последние дни.
- Рома… - Катерина еще сохраняла рассудок, - Рома, пожалуйста… сюда войти могут…
- Конечно… - Малиновский с сожалением отстранился, отступил на шаг, ласково оглядел разрумянившуюся девушку, - Кать…
- Не говори ничего, - на миг прижала она ладошку к его губам, - не надо…
Он согласно кивнул, Катя села в кресло.
Он смотрел, как вздымается от учащенного дыхания ее грудь, и едва контролировал себя. Он отвернулся, чтоб отдышаться, не видя ее, но яд уже находился в его крови. Оставалось – позорно сбежать, чтоб хоть как-то прийти в себя.
- Кать, я… э-э-э-… - сделав рукой замысловатый крендель, - за кофе схожу… вот! Да!
И выскочил из кабинета.
В приемной, как обычно, никого не было – и слава Богу!
Рома прислонился спиной к двери.
- О-ей! Башку сносит… Понятно, Жданов, почему тебя так колбасило… Если отошьет, псом кастрированным буду на коврике у ее порога лежать – чтоб хоть ручку лизнуть позволила…
Т-твою мать, Пушкарева!

А Пушкареву колотило… Противная дрожь в пальцах не унималась, а внутри жгло желанием, и мышцы там, в глубине тела, непроизвольно сжимались-расжимались, словно готовились вот уже сейчас принять мужчину…
Ромка…
Сладко заныло в груди, сердечко снова затрепыхалось в тесной оболочке…
Пушкарева, да что с тобой? Разве так ведет себя порядочная девушка?
Ага. Именно так. Секс на рабочем месте входит в привычку. Жданов, Малиновский… Кто потом? Воропаев, наверное… Урядов? Ф-у-у-у…
Передернуло от отвращения.
Попыталась представить себя с Урядовым – томление прошло. А-а-а-атлично! – как сказал бы Андрей.
Андрей… Жданов Андрей… несостоявшийся любовник… Бабник, каких свет не видывал… Но чертовски обаятельный, даже сейчас Катя иногда замирала от его бархатного голоса… И Ромка… тоже бабник… Но такой желанный…
Да, черт возьми! Ну и пусть – бабник! Что плохого было в том вечере с Андреем? Никому ничего плохого это не принесло. Но именно тогда она почувствовала себя женщиной… Желанной… Нужной… А не придатком к компьютеру. И за это она всегда будет благодарна Андрею…
Но Рома? Любовь до гроба и Роман Малиновский? Смешно даже. Главное – не зацикливаться на этом; быть готовой оборвать все в один момент. Сразу знать, что это – не навсегда.
Зачем тогда начинать? Затем, что остановиться сейчас – невозможно. Затем, что есть одно огромное желание – быть с ним… Быть с ним, и пусть все остальное катится к чертям!
Вот так!

_________________
Все будет. Но не сразу...